скачать книгу бесплатно
Послышалась тихая приятная мелодия.
– Это радио «Релакс»? – поинтересовалась Полина Сергеевна. – Я тоже всегда его включаю.
– Да, оно. А тебе, Боря, хочу сказать: мне не нравится, когда меня называют шефом! Но на твой вопрос, тем не менее, отвечу, хотя с таким пассажиром, как ты, наша поездка непредсказуема: по моим подсчетам – часа полтора.
– А чего ты з-заводишься? П-подумаешь, назвали его шефом! А как вас надо величать: ваше высокородие? Надоели вы мне все хуже горькой редьки! Водиле – слово не скажи, пацан шутить изволит, бабы орут, как реза
ные! И чего я с вами поперся?
– Начинается… Похоже, вы были правы! – хмыкнула вполголоса Катя, обращаясь к соседке.
– Мужчины, давайте немного помолчим. Пусть полтора часа, но чуть-чуть подремать не мешало бы. У меня голова, как пивной котел! – раздраженно проговорила Полина Сергеевна.
В салоне снова наступила тишина. Надолго ли?
Катя ехала и думала о матери. Жить у родителей и слушать постоянные упреки матери просто невыносимо! Но и с Юркой она жить уже не в состоянии.
Взять хотя бы вчерашний вечер. Ну, сидела она за ноутом, ну чатилась она с институтской подружкой, ну и что? А что ей целый день делать? Варить, стирать, носки штопать? Юрочка ведь полный дом прислуги набрал. Еще бы, ему же надо было выпендриться перед своим Пал Сергеичем, благодетелем преподобным! А она, понимаешь, на цырлах скачи перед ним, развлекай этого тюленя толстожопого! О чем ей с ними разговаривать? О ценах на нефтяной бирже?
А муженек, похоже, еле дождался, когда его начальник унесет свою толстую задницу, чтобы тут же начать нудить. Как он сказал тогда – обязана слушать и делать? Кому и чем она обязана? Вот родителям своим, действительно, она обязана… Вот и едет теперь к ним, родимым, дура! Куда ни кинь – всюду клин!
Такси тем временем выехало к железной дороге. Похоже, этот лес, слава Богу, кончился. Дальше – прямая трасса вдоль железки до самого города. Чем ближе Катя была к дому, тем тоскливее становилось у нее на душе.
– Кхм, – кашлянул водитель. – Тут такое дело… Поговорить нам надо!
– О чем? – живо отозвалась Катя. – Что на этот раз стряслось?
– Их превосходительство решили нам в очередной раз страшилки на ночь рассказать! – съязвил мужичонка.
– Говорите, не томите, Андрей Васильич, – подала голос поэтесса. – Я не сплю. Мы все вас внимательно слушаем! – она специально для Бориса выделила голосом слово «все».
– Понимаете, – начал таксист, – я ВИДЕЛ того старика. Это было в отсутствии Бориса. Более того, я с ним говорил! Вернее, в основном говорил он, отвечая на мои мысленные вопросы. Вы только меня не перебивайте! Вы можете считать меня сумасшедшим, но я обязан вам сказать то, о чем он меня просил. Это очень важно в первую очередь для меня, для него и…для вас!
Наступила тишина. Катя буквально кожей ощущала, как их водитель чуть ли не физически снова и снова переживает страшный момент своей жизни.
Глава 9. Андрей
Если Андрея и грыз червь недоверия, таившийся в глубине его души, когда он вспоминал о рассказах знакомых таксистов, то теперь исчезли последние сомнения. Он САМ увидел этого старика.
Андрей снова и снова прокручивал в голове незабываемый эпизод и силился вспомнить, в какой момент появился тот незваный гость. Да, это произошло именно тогда, когда Полина Сергеевна что-то монотонно говорила об информации, с которой надо что-то делать! Наивные люди! Что вообще можно поделать, к примеру, с космосом или океаном?! Человек ничтожен в сравнении даже с нашей реальностью, не говоря уж о параллельной.
Он изучил целый ряд различных гипотез возникновения в нашем мире бесплотных духов и разных прочих домовых с русалками, проштудировал бесчисленное множество свидетельств очевидцев. Ознакомился и с мнениями различных ученых и даже известных писателей, интересующихся этой темой, – от Гоголя до Достоевского, – и пришел к выводу, что его увлечение подобной проблематикой сродни работе психиатра.
Не случайно тот же Достоевский пояснял, что «привидения – клочки и отрывки других миров, здоровому человеку их незачем видеть, здоровый человек – есть наиболее земной человек и должен жить одной земной жизнью для полноты и порядка. А чуть заболел, чуть нарушил нормальный земной порядок в организме, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира, и чем больше болен, тем и соприкосновений с другим миром больше…»
Андрей был вполне согласен с классиком, в том смысле, что и сам он не ощущал в себе нормального порядка в своей душе. То, что он не удовлетворен своей жизнью, своей работой, своим браком, своим окружением – полбеды. Он не был в состоянии помочь даже больной дочери, что уж тут говорить о себе! А главное, в свои тридцать восемь он так и не нашел себя. Познание же другого чуждого, необъяснимого мира уводило его от гнетущих мыслей о своей никчемности, заставляло на мгновение ослабить тяжкое бремя окружающей его действительности.
Размышляя над непознанным, Андрей придерживался гипотезы о наличии в нашей вселенной параллельных миров. Именно оттуда, через так называемые «кротовые норы» – проходы в другие реальности – проникают к нам чуждые, но не всегда злобные сущности.
И вот сегодня, буквально несколько мгновений назад он чуть не умер от разрыва сердца, когда сам столкнулся с одной из таких загадочных сущностей.
Лысый благообразный старичок в старомодном черном сюртуке, с седой аккуратной клиновидной бородкой сидел, как ни в чем не бывало, на пассажирском сиденье и лукаво разглядывал Андрея через позолоченное пенсне на длинном шнурке. Правой рукой он опирался на массивную черную трость.
– Ну, здравствуй, что ли, Андрюшенька! – проговорил дребезжащим тенорком старик и переложил свою тросточку из одной руки в другую. – А ведь ты искал встречи со мной, я точно знаю! – он хитро улыбнулся, обнажив превосходные, как у молодого актера, зубы. – Что молчишь? Ты ведь хотел раскрыть все тайны мироздания? Не так ли? А скажи, мил человек, на кой они тебе, эти тайны? Хочешь быть умнее, чем ты есть? Или стать счастливее? Или хочешь прославиться, как этот смешной юноша, твой пассажир?
Нет, Андрюшенька, не готов ты пока к высшему знанию, как, впрочем, и другие люди тоже. Вот ты, я знаю, хочешь меня спросить сейчас, почему я заговорил с тобою, а с твоими знакомцами – извозчиками или, как вы их называете, таксистами – нет? Охотно отвечу. Есть две причины. Первая та, что, в отличие от других, ты пытался найти истину, анализировал, мучился в стремлении постичь недоступное. А мысли других извозчиков были заняты низменным – деньгами, бытом и прочими приземленными вещами … – старичок пожевал тонкими губами. – И этим, Андрюшенька, ты мне нравишься! Весьма!
Но это не главное! Представь себе, Андрюшенька, я, как и ты, был естествоиспытателем-экспериментатором. Был таким же молодым и горячим, упрямым и любопытным. Слишком любопытным! Да-с! Я ведь жил в этих краях! Преподавал науки физические и естественные в реальном училище, изучал природу-матушку, исходил вдоль и поперек места родимые в поисках следов, кои оставили пращуры наши. Интересовался даже магией, и весьма преуспел на этом поприще, да-да, не удивляйся! – старичок осклабился и погладил бородку. – Почитай, годков сорок без малого провел я в поисках истины. Хранил, как мог, знания бесценные от лихих людей. И остался на старости лет один, как сыч. Ежели не брать в расчет собачки моей верной да учеников любимых. Ездил в город на извозчиках. Всё книги ученые покупал. Да, давненько это было…
А потом убил меня человек лихой – извозчик один. Убил, да в лесочке этом и закопал, ирод, как собаку безродную, все равно!.. Вот и мается душенька моя, пока кто-нибудь не поможет ей упокоиться! – старичок помолчал. – Видишь тросточку сию с медвежьей главою? Купчик один подарил. По ней и косточки мои бренные отыскать можно будет. Тот лихой разбойничек, что на денежки мои польстился, да на шубу с бобровым воротничком, бросил тросточку эту черного дерева в ту же ямку – побоялся, окаянный, что из-за неё в острог угодит… – старик снял пенсне и, дыхнув на него, тщательно протер его полой сюртука. – Все одно угодил, проклятый!
А знаешь, Андрюшенька, как звали-величали того лихоимца-извозчика? Антипкою Никитиным его прозывали. Да-да, не удивляйся! Это не однофамилец твой, отнюдь! Сродственничек он твой, Андрюшенька! Так-то вот, любезный! А ты, значитца, являешься его потомком прямым… Потомком убивца-каторжника!
Потому, Андрюшенька, лежит на тебе печать черная из-за пращура твоего Антипки! Отсюда беды твои и горе-неудача! За все в нашей жизни отвечать велено господом нашим! А чтоб избавиться от печати этой проклятой, надлежит тебе, друг мой ситный, искупить вину предка. В этом и заключена миссия твоя святая!..
Хочешь спросить, как это сделать? Изволь! Надобно выполнить три моих условия, – на этих словах голос старичка торжественно зазвенел, как бы соответствуя важности момента. – Отказаться от мечты своей глупой, жить по совести да схоронить опосля косточки мои бренные по обычаю православному, чтобы как положено – с батюшкой да с отпеванием!!! Тогда и будет искуплен грех твой родовой!
Да-да, Андрюшенька, ты должен будешь навсегда оставить свое увлечение этой самой парапсихологией, господи меня помилуй! – старичок перекрестил свой рот. – Категорически! Ты не станешь ходить в лес, беспокоя и тревожа лесных духов, не будешь покупать разные глупые приборы для измерения магнитных полей в нестабильных зонах, которые вы называете аномальными! – старичок театрально закатил глаза. – Не будешь сидеть ночами, изучая происшествия, необъяснимые здравомыслием и науками физическими.
Вот такие мои условия!.. – Старик в изнеможении откинулся на сиденье и промокнул лоб неизвестно откуда взявшимся расшитым кружевным платочком. – Что скажешь? Не нравится, значит, тебе воля моя? Считаешь, что именно в изысканиях твоих смысл жизни и мечта твоя? И много это тебе принесло счастья? А не боишься, в конце концов, разума лишиться или пропасть без следа? А остаться один, как перст, не боишься? Вспомни, что тебе твердит твоя уважаемая супруга! А ведь хворь-болезнь дщери твоей Анны, мил человек, вовсе не случайна! Да-с! И поправится она, Андрюшенька, когда спадет с чела твоего печать та черная!..
Ну, вот и молодец! – Старик улыбнулся, и его голос снова ласково зажурчал. – Вижу, уяснил ты, наконец, об чем я тебе толкую. Хороший ты человек, Андрюшенька – не чета пращуру своему. Всем бы таких потомков… – старичок горестно вздохнул.
– Ну, да ладно. А на радостях, что отыскал тебя, я хочу облагодетельствовать и седоков твоих. С этого часа сделаю так, чтобы сбылись их мечты заветные! А ты, Андрюшенька, станешь проводником воли моей – расскажешь им о счастливых изменениях в судьбах их. А опосля доложишь мне, что там у них да как. У меня ведь, Андрюшенька, только с тобой связь-ниточка имеется.
Помни: пассажиры твои должны знать, что все у них исполнится, ежели они дадут слово-обещание твердое жить по добру-совести да людям козни не строить. Они тоже должны выбрать свой путь-дорожку!..
Да, чуть не забыл, есть у меня еще один сюрприз-подарочек для тебя: я выполню одно твое любое пожелание, что направлено будет на дело благое! И как надумаешь его, скажи вслух его кряду три раза – оно и сбудется, не сумлевайся! Да смотри, не ошибись! Желаньице-то одно-единственное!
Ну, да ладно, надеюсь, свидимся вскорости, покуда волю мою исполнять станешь… Тогда я тебе и местечко укажу подробненько, где косточки мои схоронены…
Андрей вздохнул глубоко, стряхивая с себя остатки видения, и крепче вцепился в баранку. А ведь поначалу он решил, что это ему приснилось. Что он просто вздремнул на минутку и проснулся от душераздирающего крика обеих пассажирок, которые приняли очнувшегося Бориса за старика из его собственных рассказов.
Но чутье и внутренний голос подсказывали ему: старик, пусть и дух, но реальный. Проклятый лес! Надо как можно скорее уносить отсюда ноги! А рассказать пассажирам, видно, все равно придется. Кто его знает, этого ласкового с виду старичка? А вдруг и впрямь Анюта заболела из-за грехов далекого предка -разбойника Антипа Никитина!
Глава 10. Борис
– Ну, так что ты хотел нам поведать, сказочник? – насмешливо поторопил водителя Борька.
– А ты не гони лошадей, Боря, – водитель снова сделал паузу, собираясь с мыслями. – Вот ты тут без конца канючил, что зря, мол, поддался на уговоры Полины Сергеевны поехать с нами. А ведь ты ей теперь всю жизнь руки целовать должен будешь!
– Ч-чего-о? – ошарашено протянул Борька. – Что ты нам тут г-горбатого лепишь? Вы слышали, п-попутнички? – повернулся он к заднему сиденью, но там никто не отреагировал на Борькин выпад.
– В общем, мне вам поручено передать буквально следующее: все наши самые сокровенные мечты сбудутся в скором времени, если вы мне сейчас дадите на это твердое согласие. Каждый из вас по отдельности!
– Вы это серьезно? – первой подала голос расфуфыренная пышка после продолжительной паузы.
– Более чем! – твердо ответил водила.
– Но почему? – не унималась тетка.
– Потому, что так захотел старик.
– А от нас что потребуется взамен? – задала законный вопрос девица. – Про бесплатный сыр не слышал разве что глухой!
Борька в душе был с ней вполне согласен.
– Ничего особенного – жить по-человечески и никому не делать зла! Все дело в том, что он выбрал меня, потому что, в отличие от других таксистов, я увлекаюсь парапсихологией, – выдал таксер, помолчав. – И еще, потому что согласился перезахоронить его останки по православному обряду. А вам – просто повезло, что оказались в моем такси!
– И где же лежат его… останки? – спросил Борька, удивляясь сам себе. Ничего более бредового он в своей жизни не слышал!
– В этом лесу! Поверьте, большего я вам сказать не могу.
– Уж не знаю, что с вами еще приключилось, Андрей Васильевич, я сама была не в себе, но я вам верю, как бы глупо это всё ни звучало. Хочу верить! И я даю свое твердое и безоговорочное согласие. Тем более, что-что, а зла я точно никому не делала! Пусть даже вы и пошутили, но слово, как известно, штука материальная, и пусть хотя бы этот факт станет подспорьем в исполнении моей мечты! – торжественно выдала тетка.
Борька аж присвистнул про себя. Во загнула баба! Слова-то какие мудреные нарыла! Он диву давался: неужели эта интеллигентка вшивая не понимает, что шоферюга разводит всех, как младенцев? Только непонятно, зачем?
– Ну, вот и хорошо! Следующий!
– Как в очереди, все равно! Скажу прямо: я вам не верю ни на грош! Но мне тоже очень бы хотелось, чтобы эта фигня с исполнением желаний в обмен на праведное житье оказалась правдой! У меня просто нет другого выхода! – хриплым от волнения голосом произнесла девица. – Хочу, чтобы сбылась моя мечта! Поэтому я – «за»!
– Да вы в своем уме? – не выдержал студент. – Вы себя слышите? Мы все здесь взрослые люди! Борис прав – нас разводят, как лохов, впаривают чернуху, неясно только зачем. Какие мечты? Мы ж не маленькие! Вот вы, Полина Сергеевна, взрослый, умный человек, поэтесса, а повелись на сказку о старике-волшебнике, раздающем направо и налево сладкие мэссэджи! Как вы могли поверить в эту хрень?!
– Точно, пацан прав! – Борька с удовольствием поддержал студента. Ему стало даже весело. Сейчас они быстро выведут на чистую воду этого шоферюгу несусветного, шефа недобитого!
– Вас, Дима, никто не принуждает верить, – мягко и спокойно заметила тетка и замолчала.
– Так ты, студент, говоришь «нет»? – сдержанно спросил водитель.
– Не глупи, Димка! – вставила девица. – Возможно, это твой первый и последний шанс в жизни!
– Да ладно, – сдался он вдруг легко, – что, в конце концов, я теряю? А что касается житья по-человечески, так я – само совершенство: ханку не жру, не ширяюсь, косяки не забиваю, чужих телок не хаваю!.. Смолю вот только как паровоз, так ведь этим я никому кипеш не чиню. В общем, Андрей Васильич, я тоже даю свое добро, раз это является условием. Кому рассказать – засмеют!
– А ты не рассказывай! Кстати, надеюсь, все понимают, что обо всем, что здесь с нами произошло, лучше не распространяться? Ни-ко-му! – по слогам произнес водила со значением.
Ну, а что скажет наш неугомонный друг? – продолжил он, обращаясь к Борьке.
– А что я – р-рыжий? Как все, так и я! Я – из большинства! И пусть хоть одна падла скажет, что я кому-то нагадил в душу. П-порву, как грелку! Мы вон с Варькой даже в церкву ходили как-то р-раз, не помню на какой праздник. А что выпиваю иногда, так это как все!..
И я тоже хочу, чтоб сбылась одна моя заветная м-мечта. – Борька закатил глаза, представляя кучи денег у себя дома. Ему почему-то сразу вспомнились два черных фибровых чемодана, валявшихся уже лет сто у них под кроватью. Сейчас он живо представил их битком набитыми разноцветными купюрами. Вот он заживет тогда!
– О выпивке, что ли, размечтался? – с усмешкой взглянул на него водила.
– А хоть бы и о ней! – зло оборвал его Борька. – Т-тебе-то что за дело? Передал слова старика и закройся!
– Ну, полно, полно вам, уважаемые мужчины, – выступила опять поэтесса. – Не хватало нам тут еще на радостях разругаться. Не по-людски это! – она усмехнулась. – Что теперь, Андрей Васильич?
– Не знаю! – искренне ответил тот. – Наверное, надо ждать… и верить. И вот еще что: я должен быть с вами всеми на связи, чтобы держать в курсе нашего невидимого волшебника. Это условие старика. Так что вы, будьте уж так любезны, оставьте свои координаты. Тебя, Боря, это не касается. Я и так знаю, где ты обитаешь.
На заднем сиденье зашевелились, доставая ручки.
– Надеюсь, номера мобильника достаточно? – поинтересовалась Катя.
– Вполне.
– У меня тоже есть мобила! – насупился Борька. – Н-нечего тебе у меня в доме делать! Катюша, листочка не найдется?
Он был, словно во сне.
Все происходящее сейчас в салоне такси, везущего его в город, было как бы и не с ним. Борька как будто видел фантастический фильм со своим участием. И это не он, а тот, другой Борька-Сало сидит сейчас, как школьник, прилежно выводя негнущимися заскорузлыми пальцами на клочке бумаги номер своего мобильного телефона, на который ему, кроме Варьки, и не звонит никто.
Варька, Варька, что ты теперь скажешь, когда твой муж из неудачника превратится в счастливчика? Борька тут же представил, какое кольцо он купит в соседнем станционном универмаге в первую очередь и подарит своей горемычной женушке. И ему стало так тепло на душе! Он повеселел. А что, братцы, может и на его улице будет еще праздник?!
– Ну, все свои координаты оставили? Не забудьте подписаться! – таксист искоса взглянул на Борькины каракули: – А тебе, Боря, даже и подписываться не надо! Твою мазню ни с чем не спутаешь!
Борька только хмыкнул. На удивление, он не обиделся и не рассердился на таксиста. Пусть себе зубоскалит! Борька был удовлетворен. Он уже забыл напрочь, что несколько минут назад буквально ненавидел этого шоферюгу, не верил ни одному его слову. И хотя сомнения так и остались у него в глубине души, он гнал их прочь. Ведь думать о хорошем, пусть и невероятном, легче и приятней в сотни раз. Так уж устроен человек, и Борька не был исключением.
Он с глупой улыбкой передал таксисту свой аккуратно свернутый листочек, на котором на самом видном месте корявым нетвердым почерком было выведено: Борис Сальников.
В момент передачи бумажки Борька ощущал себя чуть ли не послом страны, обменивающимся верительными грамотами со своими иностранными коллегами. Он глубоко вздохнул и сказал первое, что ему пришло на ум:
– Аминь!
В салоне облегченно рассмеялись, а студент добавил дурашливо, держа собранные со всех свернутые листочки:
– Благословляю вас, дети мои! Примите от нас этот бесценный дар, о, водитель моей души, таксист моего сердца, благодетель и отец!
– Давай сюда, шут гороховый, – улыбнулся водитель, не отрываясь от дороги. – Я не благодетель. Я только его проводник!
– А, кстати, – продолжил студент, – помните, как Катя удачно скаламбурила насчет «такси ночного вИдения»? Сейчас я бы поставил ударение в слове «видение» на втором слоге. Теперь мы можем смело сказать, что едем в такси ночного видЕния!»
– Да, уж, твой каламбур не хуже моего и очень точно отображает то, с чем столкнулся наш уважаемый водитель. А вы сами, Андрей Васильич, дали согласие этому видЕнию? – невинно поинтересовалась любопытная девица.
Но неожиданно с ответом водитель замешкался.
– У меня не было другого выхода! – помолчав, ответил он.
Такого ответа не ожидал никто.
– То есть, как? – тут же насторожился Борька. – Г-граждане, нас тут за фраеров держат!
– Да, пошутил, пошутил я. – поспешил успокоить всех водитель. – Что я – идиот, отказываться от такого счастья? Да и кто бы отказался? Разве что странные, упертые и одержимые люди, которые не видят дальше собственного носа, для которых свои принципы дороже семейного благополучия!
– Да разве ж такие есть? – искренне удивился Борька.
– Выходит, есть! – тихо ответил таксист и замолчал надолго, слишком сосредоточенно при этом глядя на дорогу.
Борька посмотрел на него с недоумением и увидел, как ходуном ходят желваки на его скулах, как крепко сжаты его губы. Он перевел взгляд на его вцепившиеся в руль руки с побелевшими костяшками и впервые за все время пожалел этого горемыку. Ни за какие коврижки Борька не хотел бы сейчас оказаться на его месте.
