скачать книгу бесплатно
Мэр вздохнул и рассеянно посмотрел на охранника, стоявшего с видом человека, выполнившего свой долг до конца.
– Что будем делать дальше? – спросил у него Пал Палыч.
– Может быть, запросить тамошние власти? – пожал плечами охранник.
Мэр кивнул и вызвал секретаршу…
Ответ не заставил долго себя ждать. Пал Палыч, морща лоб и яростно теребя ухо, читал листок, переданный по факсу: «…на Ваш запрос сообщаем, что в настоящее время в указанном Вами месте означенный населенный пункт не значится…» Мэр отбросил факс. Значит, все правильно, но куда же тогда поехал Петрович? Все вопросы так и остались без ответов. Ну, что ж, подобное надо лечить подобным!
– Лидочка! – снова позвал он секретаршу. – А скажи-ка мне, Лидочка, нет ли у тебя на примете какой-нибудь колдуньи или экстрасенса, на худой конец? Я слышал, ты этим интересуешься?
– А зачем вам, Пал Палыч? Ой, простите, пожалуйста! – она прикрыла рот ладошкой.
– Значит, надо! – неожиданно жестко ответил всегда вежливый мэр. Лидочка задумалась.
– Да, есть один мужичок. Очень сильный медиум. Он еще называет себя черным магом.
– Ну, пусть хоть и магом. Пригласи-ка его ко мне, – попросил мэр и добавил: – Сегодня!
Когда перед Пал Палычем возник странный тип в лоснящемся костюме и старомодном широком галстуке, он поначалу даже не поверил, что этот человек, внешне напоминавший Чехова со своей бородкой клинышком и круглыми очечками, действительно черный маг. Тот, устало улыбаясь и глядя прямо в глаза мэру, вдруг участливо произнес:
– Не трудитесь, я в курсе того, зачем вы меня пригласили. Мне нужна фотография вашего пропавшего сотрудника.
– Лидочка, – нажал мэр на кнопку селектора, – принеси личное дело Андрея Петровича.
Маг долго колдовал над фото Спеца, потом глубоко вздохнул и уверенно произнес:
– Я могу сказать, что чувствую, но, боюсь, вы меня не поймете. Это вообще не поддается логическому объяснению…
– Да о чем вы? – вскричал мэр.
– Ваш Андрей Петрович именно там, куда и собирался отправиться – в глухой деревне! Вернее, он там и не там! – И в ответ на промелькнувшее в глазах мэра изумление, усмехнувшись, произнес: – Я же говорил, что не поймете!
Мэр нахмурился. Еще никто так откровенно не смеялся над ним.
– Что вы хотите этим сказать?
– Только то, что сказал! Понимаете, – маг замялся, – это произошло в другой реальности! В параллельном мире, – другими словами. Для него все существует в действительности, в том числе и деревня, которой уже нет в нашем измерении. Это как из одной комнаты попасть в другую – невидимую, через потайную дверь, понимаете? – маг говорил все это мэру на полном серьезе, но, в то же время, как с маленьким, явно щадя его психику.
Мэр задумчиво посмотрел в окно:
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно!
– Что же теперь делать?
– Ничего!
– Но он хотя бы жив?
– Да!
– Он вернется?
Тут уже задумался маг:
– Я не Господь Бог – не знаю! – честно признался он.
Тем временем в городке все газеты писали о будущем зоопарке. И надо же, каким-то непостижим образом журналисты пронюхали, что зоопарк будет необычным. Кроме этой многообещающей и малопонятной информации жители ничего не узнали. Но и это уже было бомбой! Об этом судачили на всех кухнях и перекрестках. Какие только домыслы и версии ни звучали! Журналисты с удовольствием подхватывали эти слухи, которым сами же и дали ход. Дальше – больше! Одним городским энтузиастом-общественником через газету был даже объявлен конкурс на самое смелое предположение. Возникли даже идеи о каких-то морских чудовищах.
Как всегда бывает, в последнюю очередь об этих слухах узнал сам мэр. Он негодовал! Вызвав главного редактора местной газеты, распек его в пух и прах! Тот только руками разводил. Но дело было уже сделано. Отступать поздно, а от Петровича до сих пор никаких вестей не было. Успокаивало только то, что, по мнению мага, который своей спокойной уверенностью произвел на мэра сильнейшее впечатление, его зам жив.
«Ну, что ж, если не получится, как задумывал, поселю хотя бы обычных зверей», – решил он. В общем, Пал Палыч был расстроен. Но в душе у него все-таки жила надежда, что Спец вернется, и не с пустыми руками…
* * *
Не случайно говорят, что на сытый желудок и думается легче. Петровичу пришла на ум одна очень интересная мысль. Он нащупал в темноте бутыль, отколупнул малюсенький кусочек хлебака, просунул его в узкое горлышко и стал ждать. И – о чудо! Постепенно наливаясь тускловатым светом, бутыль опять превратилась в шедевр инженерной мысли, высветив небольшое пространство вокруг Спеца. Подняв импровизированный фонарь повыше, он осмотрелся, но кроме унылых, в густой паутине стен ничего не обнаружил. Но, тотчас вспомнив о вчерашнем открытии, повеселел. Ниша!
Спец перерыл ее всю вдоль и поперек, но, кроме паутины и мягкой пыли, в неглубокой нише ничего не было! Он был убит! Все надежды на скорое возвращение рухнули в одно мгновение. У него закружилась голова, и пересохло во рту. Но первая неудача только придала ему решимости.
Петрович, теперь уже вооруженный фонарем, продолжил обход своих владений. И первой находкой стали останки его далекого пращура. В дальнем от двери углу под толстым слоем паутины белели кости с черепом. Больше в малюсенькой, примерно два на два метра каморке ничего не было. В отчаянии Спец принялся обстукивать стены, но тщетно – с таким же успехом мышь может скрести бетонный пол своими маленькими коготками! И тут его снова осенило! Пол, именно пол!
Он еще раз обошел каморку, теперь уже освещая только земляную поверхность и попутно очищая ее ногами от многовекового праха. Но тут возникла новая проблема: чем копать, ведь впопыхах он не подумал даже об элементарном инструменте. И старуха хороша! Не могла подсказать. Что делать? Вернуться и прихватить хоть что-то невозможно – не отпустит проклятый сундук… если, конечно, старуха не врет. Он опустился на пол и, скорее от безнадежности, похлопал себя по карманам – кроме всякой мелочи и бесполезной теперь мобилы ничего не было. А что, если… Спец достал телефон. Это была одна из последних моделей Nokia. Снял заднюю крышку и осмотрел ее. Да, как он и ожидал, она была хоть и довольно тонка, но из металла! Ну, что ж, на безрыбье…
Кое-как сделав из крышки некое подобие совка, Спец носком ботинка расчертил все четыре квадрата площади на сектора и приступил к работе…
…Спец копал и копал, как заведенный, если так можно назвать усердное ковыряние плотного грунта крышкой мобильного телефона. Он забыл о времени, голова его была пуста, как барабан, в котором болталась только одна мысль: «Надо!»
Наконец он выдохся: была разрыта примерно половина площади, но все безрезультатно! Он снова привалился к стене и задумался. Попытался поставить себя на место старца. С одной стороны: нужно, чтобы никто чужой не нашел клад, а с другой, наоборот: свой обязательно должен отыскать! Петрович еще раз тщательно осмотрел грубо обтесанные, потемневшие от времени стены, но ничего, заслуживающего внимания, не обнаружил. Тогда он снова подошел к нише.
Для чего она была нужна? Возможно, там хранились продукты для старца или какие-нибудь предметы быта… Хотя, какие там предметы для человека, заточенного заживо? А ведь это место просто идеально для того, чтобы оставить там подсказку. Во всяком случае, он бы так и сделал… правда, как разглядеть дно ниши? Голова туда точно не пролезет! Вот бы сюда зеркальце… и Спец впервые пожалел, что он не женщина. Эврика! Петрович поднял присыпанный землей совок-крышку. Внутренняя сторона ее была глянцевой. Вполне сойдет за зеркало. Свет тоже есть. Вперед! Воодушевленный новой идеей, он принялся тщательно очищать поверхность ниши. Наконец, все было готово. Вооружившись крышкой-зеркалом и подсвечивая фонарем, Спец принялся миллиметр за миллиметром исследовать поверхность ниши.
От сильнейшего напряжения у него слезились глаза и дрожали руки, и с каждым миллиметром обследованной площади его покидали и силы, и надежда. Прошла, наверное, целая вечность, когда ему показалось, что он что-то разглядел. Не веря своим глазам, тщательно проверил. Сомнений не было: на неровной поверхности он явственно различил нацарапанный контур какого-то предмета, напоминающего листок растения. И этот листок замысловатой формы – он готов был поклясться – как две капли воды походил на те, что раскуривала бабка!
«Йес!» – Петрович победоносно поднял кулак. Подсказка найдена – в этом он уже не сомневался. Но надо было ее еще разгадать. Соблюдая предельную точность, он воспроизвел рисунок на разровненном полу каземата. Листок имел вид удлиненного сердечка или, скорее, наконечника древнего копья, острый конец которого указывал прямо на противоположный от останков угол, еще не разрытый крышкой мобилы. Он не спеша подошел к углу и уже без фанатизма, осторожно, будто собирая улики, принялся скрести землю своим универсальным инструментом.
Очистив от земли стену в самом углу, он обнаружил на ней точно такой же рисунок, нацарапанный на глубине примерно десять сантиметров от поверхности земли. На этот раз листок был изображен вертикально, а острие было направлено вверх. Больше никаких сообщений старец не оставил. Спец задрал голову. Высота была около трех метров.
– И как же я туда заберусь? – не без сарказма спросил он у останков старца. Останки молчали.
– Думай, потомок, думай! – приказал он сам себе. Ведь не было же у старика лестницы, в самом-то деле! А он туда как-то забирался. Петрович вновь стал царапать своим, теперь уже незаменимым инструментом, стену прямо над стрелкой. То, на что он втайне надеялся, не заставило себя долго ждать. Одно из неприметных углублений в стене вдруг стало осыпаться. Воодушевленный, он довольно скоро откопал первую ступеньку, представляющую собой узкую и довольно глубокую, как раз под ступню, нишу. Дальнейшее было делом техники. Последнюю, самую верхнюю, девятую ступеньку Спец, обсыпанный песком с головы до ног, расковыривал практически на ощупь, поскольку свет фонаря уже не доставал до нее.
«А ведь надо еще там, наверху, искать Бог знает что!» – Петрович уже почти ненавидел своего предка, заставившего так мучиться своего потомка. Ну что ему стоило аккуратненько закопать клад в земле! Но тут же понял, что, будь он сам на месте старца, никогда бы так не сделал.
Спец включил мобилу, и она засветилась на некоторое время вполне приемлемым в этих условиях желтым светом. Хорошо, что он вовремя отключил телефон за ненадобностью, ведь в этом, Богом забытом месте, отсутствовали даже намеки на какую-либо связь.
Зажав в зубах телефон, еще сохранивший заряд батарейки, Петрович, как альпинист, поднялся по отвесной стене и принялся изучать ее. Он уже и не удивился, когда на стене под самым потолком увидел еле различимое знакомое изображение. Но на сей раз листок имел другой вид – продолговатая форма осталась прежней, а острия не было вовсе. Это могло означать только одно: клад был под листком!
Спец осторожно обозначил нишу под изображением, без труда нащупав ее контуры. Ниша была гораздо меньше, чем ступеньки. Разрывая крышкой слежавшийся за века песок, он, наконец, почувствовал, как она вдруг уперлась во что-то инородное.
Клад, а это был он, представлял собой, вопреки ожиданиям Петровича, позеленевшую от времени, запаянную с двух сторон медную капсулу сантиметра два в диаметре.
«Вот так сундук! – Спец, глянув в сторону останков, сунул капсулу в карман. Скорее всего, хитроумный старец вначале прятал капсулу в своем посохе, о котором упоминала старуха, когда описывала своего предка. А когда старика заточили, он просто перепрятал капсулу в более надежное место. – Ну, да ладно. Мавр сделал свое дело, мавр должен уходить!»
Петрович посмотрел на часы и ахнул. Они показывали 23.00. Неужели он провозился почти сутки? Спец прислушался к себе.
Удивительный червяк дал ему потрясающую возможность: работая, как каторжный, без еды и питья, он не чувствовал практически никакой физической усталости. Подняв повыше неиссякаемый, опять-таки за счет хлебака, фонарь, Петрович в последний раз оглядел унылые стены каземата.
– Прощай, мой бедный пращур, я выполнил твою волю! – он искренне поклонился костям, и ему вдруг почудилось, что из угла с останками прошелестел вздох облегчения. – Прости, если что не так. Видит Бог, я старался!
Он развернулся и вышел в открытую дверь…
Обратный путь Спец проделал, будто в полусне, автоматически фиксируя все левые повороты. Он думал только об одном: что же может находиться в капсуле? Какой-нибудь порошок, или газ, или, может быть, письмена? Как бы там ни было, теперь он – полноправный ее владелец! И еще он был горд собой! Шутка ли – разрешил головоломку, совсем как в детских книжках про пиратов и сокровища.
Мысли его плавно перенеслись к бабке. Анализируя все, что с ним произошло, он понял, что бабка специально все подстроила так, чтобы он не смог разобраться в пейджере. А кто бы разобрался, если перед тобой стоит такой отвлекающий от сути происходящего объект, как эта красотка с томным чарующим голосом, сыплющая непонятными терминами. Вот он сам же и попросил старуху о помощи. А она, как бы нехотя, согласилась. Ай да бабка!
Незаметно для себя Спец вышел в залу, где он расстался с блохой. Светлячки на сводах заметно потускнели, или ему это показалось? Но невооруженным глазом было видно, что блохи здесь нет! А самое главное – проход был закрыт!!!
«Я замурован?!» – Он не мог в это поверить.
Петрович сел на пол и обхватил голову руками. Тотчас же на него навалились неимоверная усталость и тоска. Кричать, звать на помощь – бесполезно, да никто его за этими стенами и не услышит. Он вспомнил про ключ, который остался торчать в замочной скважине отброшенного им замка. Может быть, и здесь есть какая-то дверь?
Он снова встал и начал медленно обходить стены. Подошел к тому месту, где был проем, но ничего, даже самой маленькой щели, не обнаружил.
Спец тщетно пытался найти хоть какой-то выход из создавшегося положения. Более глупой ситуации и представить себе было невозможно. Он не мог понять, почему его не дождалась старуха-блоха и почему, а главное – как закрылся проход без его вмешательства. Ответов не было, зато при нем оставался хлебак – палочка-выручалочка!
Это была хорошая мысль. Он положил в рот еще один крохотный кусочек, привалился к стене и закрыл глаза.
С ощущением полной сытости пришло и ощущение спокойной уверенности в том, что все будет хорошо. Он зачем-то посмотрел на часы, хотя особого смысла в этом не было. Здесь, в полутьме сводчатой залы, наполненной тишиной, время будто бы остановилось.
Но что это? Ему почудилось, что он услышал неясный гул. Спец прислушался. Нет, кажется, показалось! Он даже подошел к бывшему проему и зачем-то приложил ухо к стене, полагая, что звук мог идти снаружи. И тут Петрович действительно отчетливо услышал гул, но исходил он не снаружи, а изнутри, точнее, откуда-то снизу. И в это время раздался уже вполне ощутимый рокот, сопровождаемый вибрацией и звуком падающих камней. Пол в пещере явно дрогнул, а со сводов посыпалась мелкая, искрящаяся светляками пыль. Это было очень похоже на землетрясение!
Снизу под ногами явно что-то происходило! Из черного тоннеля то и дело раздавался грохот падающих булыжников. Спецу показалось, что ему стало нечем дышать. Прежде проблем с нехваткой воздуха не наблюдалось. Естественная вентиляция, даже в замурованной пещере, непостижимым образом все-таки присутствовала – видимо, были выходы из пещеры на поверхность. Но сейчас признаки удушья были налицо, кроме того, явственно ощущался запах сероводорода – признак действующего вулкана.
«Только этого мне еще не хватало!» – Спец, в ужасе прижав полу рубашки к лицу и отступая к дальнему углу, увидел, как из тоннеля показалось густое черное облако пыли или газа. В это время раздался ужасающий грохот, в лицо дохнуло горячим воздухом, и неведомая сила отшвырнула его к стене. Со всего размаху он ударился затылком обо что-то твердое и, падая, прежде чем потерять сознание, успел подумать, что теперь ему хотя бы понятно, почему пол в каземате был до странности теплым…
Глава 4
Спец очнулся от того, что кто-то его хлестал по щекам. Он открыл глаза, глубоко вздохнул и закашлялся. Сильно болел затылок. Над ним склонилась сморщенная физиономия старухи, а рядом, опираясь на палку, смолил цигарку Щукарь-Саввич.
– Эк тебя шандарахнуло, Андрюшенька! – Старуха заботливо выбирала из волос Петровича какой-то мусор. Он сел и огляделся. Вокруг валялись огромные куски бывшей горы, еще дымилась полуразрушенная вершина, а рыжий кустарник от песка и пыли сделался серым.
– Это было извержение или землетрясение? – спросил Спец.
– А кто ж его знает, паря! – подал голос Саввич. – В энтих краях такого отродясь не бывало. Еще мой дед…
– Ладно, хватит брехать! – оборвала разговорчивого деда старуха. – Не видишь, человеку отдохнуть надоть. Может, он чудом от смерти лютой спасся! – и, обращаясь к Спецу, продолжила: – Мы с Саввичем тебя, касатик, еле углядели, когда стенка-то трещину дала, и часть ее обвалилась. Видим: лежишь, болезный, весь в пыли и прахе, ножки-рученьки раскинул. С-под завалу еле выволочь тебя горемычного успели, когда началась энта заваруха! Сами едва ноги унесли! Знаю, знаю, касатик, что спросить меня хочешь. Все тебе поведаю, как на духу, дай только срок!
Накопилось у Спеца к старухе вопросов, накопилось! Наконец, когда бабка привела его в избушку, накормила и напоила, она поведала ему о том, что никак, по ее уверениям, не могла рассказать до его путешествия за кладом. Иначе бы «сродственник» просто не согласился.
А не рассказала она ему самую малость: Спец должен был испытать свою судьбу, ни много ни мало! Такова была воля старца! Когда Петрович ушел в тоннель, проклятый проход тут же стал закрываться, и блоха сама едва успела оттуда выпрыгнуть. Хотя она и была колдуньей, чары старца ей были не по зубам. Оставалось смириться и ждать, насколько удачливым и счастливым будет потомок в десятом колене!
Она предполагала, что из горы должен быть как минимум еще один выход, но где он находится и сможет ли сам Петрович им воспользоваться – старуха не знала. Она также понимала, что он может вообще не вернуться! Кто знает, какие еще испытания подготовил ему древний колдун. На всякий случай она, снова приняв свой прежний вид, пригласила Саввича, и они продежурили целые сутки у подножия горы. Дальше Петрович все уже знал.
– А теперь, касатик, твоя очередь, – нетерпеливо проговорила старуха. – Ну, нашел ларец-то али обронил в руинах? – бабка перестала дышать.
– Нашел, бабушка, нашел! – и Спец вытащил капсулу.
На старуху было страшно смотреть: так исказилась ее и без того уродливая физиономия. Трясущимися руками она проворно схватила ее и стала вертеть так и сяк, пытаясь понять, как она открывается.
– Неужто энто и есть наш родовой секрет? Надоть его Саввичу показать. Он мастак на разные технические премудрости. Как думаешь, касатик?
После недолгих мучений капсула с помощью Саввича была с большой осторожностью вскрыта. Они втроем сидели за бабкиным столом. Спец и Саввич, который, как выяснилось, был племянником старухи, с нетерпением ожидали ее приговора. А она, шевеля губами, читала свернутый в трубочку древний пожелтевший пергамент, испещренный непонятными знаками. Наконец, старуха оторвала затуманенный взгляд от пергамента, встала из-за стола и молча вышла из горницы.
Спец вопросительно посмотрел на Саввича, тот только плечами пожал. Через некоторое время открылась скрипучая дверь, и в горницу с охапкой каких-то трав деловито вошла старуха. Она бросила охапку рядом с печкой, и воздух сразу же наполнился дурманящим, терпким, почти полынным ароматом.
– Что это ты, матушка, полынь-то притащила?
Старуха, не обращая внимания на вопрос Саввича, уверенно подошла к кадке и принялась сосредоточенно копошиться у мощного корневища. Петрович, обращаясь к Щукарю, вполголоса произнес:
– Не иначе, будет варить зелье по рецепту старца! – и, подмигнув старухиному племяннику, продолжил: – Скоро и ты станешь бессмертным!
Саввич только вздохнул и, с видом заговорщика поманив за собой Петровича, вышел из избы. Спец поспешил за ним. Во дворе Саввич, сворачивая неизменную цигарку и щурясь, произнес:
– Ты, мил человек, говори, да не заговаривайся! То – великая тайна! И знать ее не положено никому! Даже мне! Ты думаешь, почему мы с Лукерьей здеся одни живем? И в округе, почитай, верст на сто никого нету? Не знаешь?!
Он немного помолчал:
– Так и быть, расскажу, хоть Лушка и не велела. Теперь уж все одно! – он обреченно махнул рукой, выплюнул цигарку и поправил свой треух. – Случилось это, – начал свой рассказ Саввич, – лет тридцать назад. Деревенька наша в ту пору была хоть и небольшая, но справная. Дворов, почитай, штук сорок. Скотина, сады да огороды – все как полагается. И вот как-то собрал нас Тимофей Кузьмич – это наша шишка местная, районная, в общем – и говорит: «Вы, мол, сельчане, собирайте свои манатки да и дуйте отсель куда подальше! Будет здеся строиться гидротехническое сооружение. Так, мол, решили там, наверху, и вас, дураков, не спросили! Короче, зальет здеся всю округу и будет вместо вашей чахлой деревушки море разливанное – водохранилище, то есть! Выделят вам подъемные, даже помогут вещички да живность перевезти, а кто не захочет – силой, мол, увезем! Даем десять дней на сборы!» Делать нечего, стали потихоньку все вокруг собираться, а наша Лукерья – дай ей Бог здоровья – ни в какую! Не поеду, и все! Здеся, мол, все мои предки похоронены, и я останусь! Я тогда, ясное дело, моложе был. Правда, уже не жил со своей Матреной, слава Богу, и – прямиком к Лукерье.
«Тетка Лукерья, что творишь? Ни тебя, ни меня не спросят – увезут силком и все тут!»
А тут Луша мне и говорит: «Ты, племяш, меня держись! Ничего не бойся, а завтра приходи до свету ко мне, я тебе, как родичу кровному, кой-чего поведаю!»
И рассказала, что тайна у нас есть! Нельзя, мол, нам никак отсель уходить, иначе сгинет все, что завещано предком нашим – колдуном великим, который покоится в горке за рекой и следит за нами из своего подземелья.
Собрали мы пожитки нехитрые, да и ушли в пещерку, что в горушке была. На следующий день Луша меня привела обратно, а уж никого и нет! Совсем никого – ни людей, ни живности, ни дворов, ничего, окромя двух наших избенок!
У меня глаза на лоб полезли! Как так? Избы-то где? Ведь не увезли же, в самом деле, сельчане их с собой! А тут даже следа от них нет, как будто и не было никогда, даже травка не примята! Один только колодец и стоит, что я когда-то по молодости смастерил. Упал я тогда на колени, чую, разумом сейчас тронусь, а Лукерья мне и говорит:
«То чудо – от старца идет, он – наш ангел-хранитель, а оставил он нас, чтобы мы волю его исполнили!»
Больше она мне ничего не сказала. Сообщила только, что ждет человека одного, который поможет ей в этом. А мне наказала, чтобы я каждый божий день обходил берег и, увидев того человека, был готов помочь ему во всем, что ни попросит! – Щукарь помолчал в раздумье. – Вот и дождались! Да только, я кумекаю, кончилась наша спокойная житуха… что-то будет!
– Эй, соколики! – наконец донеслось из горницы. Когда родственники вошли в избу, они ахнули – их встречала знакомая Спецу красавица, но уже с длинной русой косой, в русском, расшитом бисером сарафане и в кокошнике (старуха была в своем репертуаре)!
В руках красавица держала поднос. На нем, вместо полагающихся для встречи дорогих гостей хлеба-соли, стояла глиняная чашка, исходящая паром, а запах бы такой, что – м-м-м! – словами не передать! Девица церемонно поклонилась, и Петрович с Саввичем невольно ответили тем же.
