скачать книгу бесплатно
Белый голубь, чёрный слон
Ева Немеш
Папа дарит тринадцатилетней Леле невзрачный судовой журнал. Пока девочка с сомнением вертит его в руках, папа рассказывает, что судовой журнал обязательно есть у каждого капитана, чтобы фиксировать всё важное в ходе рейса. «Себе-то ты капитан?» – спрашивает он дочь. С этого вопроса начинается дневник Лёли, который она будет вести сто дней.
Что можно успеть за сто дней? Многое! Например, завести дневник, потерять старого друга и найти нового, пережить несколько переездов: из крошечного Алесино у моря в холодные Апатиты и потом – в пасмурный Петербург. А ещё – забраться на вулкан, побродить по лабиринту Минотавра, увидеть северное сияние. И одновременно попытаться понять своих родных, разобраться в себе и повзрослеть.
Ева Немеш пишет повести и рассказы для подростков, а также преподаёт английский язык и ведёт детскую литературную мастерскую. Она – трёхкратный лауреат премии «Книгуру».
Писательница создала удивительно динамичный и трогательный текст, к которому невозможно остаться равнодушным, когда тебе от 13 до 16 лет. Ведь автор говорит с подростками на одном языке и абсолютно убеждена, что сто дней – целая вечность. Если тебе тринадцать…
Ева Немеш
Белый голубь, чёрный слон
…Понимаешь, всё ещё будет!
В сто концов убегают рельсы,
Самолёты уходят в рейсы,
Корабли снимаются с якоря…
В. Тушнова
* * *
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения ООО «ИД „КомпасГид“».
© Ева Немеш, текст, 2023
© ООО «Издательский дом „КомпасГид“», 2023
* * *
Глава первая
Свои
Алесино, 30 июня, 8:20
Папа – моряк. А также путешественник, механик, слесарь, электрик, радист, повар, спасатель и даже певец. Он говорит, что моряк должен уметь всё: прокладывать курс, чинить лебёдку, предсказывать погоду, молчать, коптить рыбу, радоваться жизни, ставить парус, защищаться, беседовать с ветром, понимать чужие языки и, конечно, отлично плавать. Там ещё много чего – всего не перечислить. Иначе, по его мнению, пропадёшь. Ах да! Как же я забыла знаменитое «Чудес не бывает», а также «Надейся только на себя» и самое любимое «Овёс к лошади не ходит». Нет, всё-таки главные любимчики – это «Работа и Результат». Эту рр-рычащую парочку я просто ненавижу, даже больше, чем «уу» – «Уроки и Уборку».
Что ещё?
Папа – отличный рассказчик. Жаль, что половина его невероятных историй – красивые небылицы, но, когда его слушаешь, всё равно, правда это или выдумка. Интересно, и ладно.
Так, теперь внешность. Думаю, он не очень красивый. Точно не знаю. Когда кого-то видишь каждый день, трудно понять. С незнакомыми намного проще. Скорее всего, он похож на моржа: такой же большой, усато-бородатый, лысый, толстокожий, с прохладными ладонями. О! И ласты у него есть, так что всё правильно: он – морж!
Папа разный. Дома он один, не дома – другой. Когда рядом нет близких, он хмурый и молчаливый, даже голос чужой – злой и хриплый. Если закрыть глаза, ни за что не узнаешь, вообще другой человек. Я тоже такая. Все такие.
Конечно, я его люблю. Но терпеть не могу, когда он рубит ладонью по краю стола и орёт:
– Сначала подумай! Всегда сначала думай!
Алесино, 30 июня, 10:12
Вообще-то не каждый человек появляется на свет в моторной лодке, но у меня как-то получилось. Да, я родилась прямо посреди рюкзаков, набитых котелками, тёплыми носками, фонариками, спичками и консервами. Тем летом мои родители, тогда ещё студенты – этнограф и механик, – вместе с друзьями отправились в путешествие по Онежскому озеру.
Экспедиция посвящалась чему-то важному, вот только чему – уже не узнать, потому что папа эту историю вспоминать не любит. Из-за чего – неизвестно. На мой взгляд, она прекрасная. Лето, каникулы, студенты – одни женатые, другие пока нет, – огромное озеро, лодки… Днём путешественники передвигались по воде, а ближе к вечеру высаживались на каком-нибудь острове и там устраивали ночёвку. Островов на этом огромном северном озере больше тысячи – выбирай любой, – но ни один из них мне не подошёл. Конечно, я ничего не помню, но точно знаю, что всё случилось тогда, когда лодка оказалась между двумя островами.
Первый, Большой Лёликовский, поросший непроходимым тростником и грустной серой ольхой, подарил мне имя. А второй, Монак, крохотный, даже не остров, а голая неприступная скала с маяком на макушке, стал моим прозвищем (иногда папа зовёт меня принцессой Монакской).
Кстати, если бы лодка повернула на север, к острову Василисин, то, понятное дело, никакой бы Лёли не было. Нет, я бы, конечно, была – куда я денусь? Только звали бы меня по-другому. Василиса – ещё ладно, но если бы лодка подошла к острову Соня, то сейчас в нашем классе было бы аж три Софьи. Ещё у меня был отличный шанс называться Суйсари, Гурией и даже Гебойлудой!
Могу себе представить:
– Гебойлуда Николаевна, вы куда пропали? Мы вас везде ищем.
Алесино, 1 июля, 23:10
День рождения – всё! Закончился. Не самый лучший, но и не такой ужасный, как прошлый. Наверное, потому, что в этот раз я сразу предупредила, что не хочу #атмосферноекафе, в котором #самыйсмешнойведущий надрывается, чтобы #супервечеринкадляподростка порадовала #морегостей. Папа очень удивился и уже открыл рот, чтобы возмутиться или предложить что-то другое, но я его опередила, закричав, что #сказочныйторт не хочу тоже.
Он, конечно, стал выяснять, чего я тогда хочу. Ответа у меня не было. То, что не люблю, знаю точно. А что люблю – сразу не назову, надо думать. Тогда папа предложил действовать от противного. Он прав, это помогает не только в геометрии. Совет посмотреть на всё вверх ногами сработал. Как всё, оказывается, просто:
• внутри – снаружи;
• пирожные – бургеры;
• чужие – свои.
Пазл сложился: пикник у моря! Даже удивительно, что эта идея не пришла мне в голову сразу. И вообще, зачем тратить силы на обсуждение места, времени и меню, когда на дне рождения главное – это подарки и воздушные шары? В этом году шары были ярко-голубые, почти синие, прямо как сегодняшнее небо. Может, поэтому они так рвались вверх? Их не мог удержать даже тяжёлый валун, обросший ракушками: ветер то и дело выдирал очередной ленточный хвост, и освободившийся шар тут же улетал к облакам. Двенадцать вырвались на свободу один за другим, а последний зацепился за корягу. Привязанная к нему лента то приседала, то натягивалась как струна, но шарик оставался на месте. Когда он всё-таки распутался и рванул вверх, я проорала вслед:
– Ура, мне тринадцать!
Алесино, 2 июля, 22:37
Мама. Она есть, её нет. В телефоне – когда угодно. По-настоящему – в конце декабря. Ещё – все зимние каникулы, майские праздники и в последнюю неделю августа, когда арбузы самые сладкие. Арбуз – это не чай с печеньем. Когда ешь арбуз, некогда смотреть в глаза и разговаривать.
Миллион косточек, текущий сок, липкие руки, гора корок – не до болтовни! Всем вкусно, всем удобно.
Но мама вообще мало говорит. Это папу как понесёт – не остановишь, а она разговаривать не любит, больше слушает, ещё больше молчит. Она же учёный, а учёные не бол тают. Они исследуют, думают, пишут, отправляются в экспедиции, летают на конференции и иногда знакомятся с другими учёными
.
Мама всё такая же высокая, остроносая, с медовыми волосами и очень серьёзная, как девочка на снимках фолк-группы с древнекарельским названием. Почти на всех школьных фотках она в народном костюме: платок, длинная юбка на лямках, фартук с бахромой, рубашка с пышными рукавами плюс накидка-плед. И вот во всей этой красоте она то танцует, то поёт, то грамоту получает. Когда она уроки делала и как её в науку занесло – вообще непонятно. Наверное, лапы гуся помогли: накидка застёгивалась на крупную серебряную брошку, с которой свисали три гусиные лапки (тоже серебряные) – древние карелы правильно думали, что это красиво.
Когда мама уезжала, с собой она взяла только эту брошку. Вообще-то она планировала взять ещё и меня, но папа решил по-другому. Или это я так решила? Хотя кто бы меня в шесть лет спрашивал? Нет такого закона, чтобы у шестилетки спросить: ты с кем? А вот сейчас уже можно. Но у нас всё давно задано. И давно отвечено.
Всем вкусно, всем удобно.
Алесино, 5 июля, 10:10
Вчера папа как бы между прочим поинтересовался:
– Как там дела с журналом? Заполняется?
Когда я ответила: «Вроде да», он довольно усмехнулся и сказал: «А я тебе говорил! Это вещь, это настоящее!» Потом он зачем-то вспомнил давнишнюю историю про одну из моих страниц в интернете, которая, кстати, прожила всего два дня: я и сама поняла, что она не нужна, и завела другую, только теперь папе уже ничего не показывала. Что тогда было – ужас! Противно вспоминать. Он орал, что я развесила бельё перед всем миром (хм, какое бельё? Там была фотка обглоданной селёдки), что мне потом будет стыдно, но ничего не изменишь, потому что там – он выхватил телефон и тряс им так, как будто его било током, – всё остаётся навсегда!
Его возмущало всё: фотка селёдочного скелета, подпись «ПИИИТЬ!» и даже один-единственный комментарий. Ещё он распсиховался из-за списка друзей – никак не хотел понять, что их совсем не обязательно знать в лицо и ходить к ним в гости. Он совершенно не мог себе представить, что виртуальные друзья – это… ну, как звёзды на ночном небе. И чем их больше, тем красивей.
Закончив с воспоминаниями, он решил закрепить победу:
– Ну сейчас-то ты поняла, что дневник дневнику рознь? Как говорится, почувствуйте разницу! Но, пожалуй, главное преимущество – это безопасность. Согласись, у бумажного она на высоте.
Соглашаться не стала из вредности, но да, он прав. Кому интересна какая-то старая серая книжка без картинок? Её не взломаешь.
Алесино, 6 июля, 10:10
Оказалось, что целую неделю я живу без позывного. Выяснилось это случайно: в новостях сообщили, что рыбацкое судно, попавшее в шторм, больше десяти часов не отвечало на позывной. Папа тут же поинтересовался: а я-то как? с позывным? И очень удивился, когда я ответила отрицательно. Он завёлся не на шутку (может, из-за пропавших рыбаков?) и, покричав, что у меня всё всегда тяп-ляп и на бегу, потребовал изучить все страницы журнала.
– Слышишь, все! А не через одну!
Я пыталась объяснить, что со своими вещами делаю что хочу, но, само собой, он ничего не хотел слышать. Журнал действительно был заполнен не #какположено. Кое-кто был прав: кое-что я пропустила. Самая первая страница требовала:
Название судна ____________________
Владелец судна ____________________
Порт приписки судна ____________________
Позывной сигнал судна ____________________
Название никак не придумывалось. Те суда, которые заходили в наш порт, назывались совсем уж скучно: например, «Профессор Муравьёв», толкающиеся в марине яхты – сплошные «Анабеллы» и «Авроры», что, по-моему, в тысячу раз хуже неизвестного мне профессора. Недолго подумав, я наконец решила, что названием будет моё имя, владельцем – фамилия. С портом приписки тоже особо не мучилась, всё ж понятно: Алесино! А для позывного пригодился мой почтовый пароль, состоящий из клички соседского кота и номера школы: nestor17.
Теперь не пропаду.
Алесино, 8 июля, 15:18
Мой лучший друг – Алёна, или просто Алё. Больше друзей нет, не было и, наверное, не будет. Она самая-самая. Только с ней я могу смеяться просто так, без причины.
Увидели друг друга – и засмеялись. Сразу и до упаду. Ничего смешного рядом нет, а мы умираем от смеха.
Встретились, и началось:
– Алё?
– Лёлё!
– Лёлё?
– Алё!
Иногда остановиться совершенно невозможно – уже хочется замолчать, перестать икать и спотыкаться, но смех распирает, раскачивает, растрясывает. Прекратить это безобразие можно единственным способом: надо, чтобы кто-то рядом громко топнул, хлопнул и заорал:
– Хватит!
Или:
– Прекратите, в конце концов!
Вот тогда Алё и Лёлё резко идут на посадку. Оп! Приземлились. Отстёгиваемся. Дышим. Остываем.
Алесино, 8 июля, 15:50
Алё можно всё, её никогда не наказывают. Телефон не арестовывают, оценками не интересуются, интернет не выключают. Она может показывать свои видео всему миру, оставлять любые комментарии, сама покупать одежду и ходить в гости хоть каждый день. Но она и не делает ничего такого, за что можно было бы наказать: уроки у неё всегда сделаны, задания записаны, гуляет до девяти, комментировать не любит, оценки отличные. Ещё у неё всё красивое. Так не бывает, но у Алё действительно всё прекрасно: одежда, походка, комната, даже почерк. Её «ю», «ж» и «ш» ни за что не повторить. Только про её письменные говорят: «Ребята, берите пример, это же настоящее произведение искусства!»
Алесино, 8 июля, 17:00
Богдан – он свой или нет? Если свои – это те, кто называет меня Лёлей, то да. Но это случается пару раз в год, хотя вижу я его почти каждый день, так что записывать ли его в свои – большой вопрос. Ни за что не скажешь, что он родной брат Алё. Она – примерная, он – ужасный. Её всегда хвалят и награждают, его, наоборот, ругают и лишают.
Из общего – только улыбка: у них один (кажется, левый) уголок рта ползёт вверх, а противоположный вообще не шевелится! Я пробовала повторить – не получается. Нет, что-то, конечно, получилось, но улыбкой это назвать трудно. Из зеркала на меня смотрело несчастное существо, которому только что вырвали зуб. Нет, три зуба.
Алесино, 10 июля, 10:10
В Алесино мы переехали почти семь лет назад. Раньше жили на севере. Север вспоминать не люблю, хотя отлично помню и холодное море – то свинцовое, то молочно-серое, и жалобные коротышки-деревья, и бесконечную полярную ночь. Снег тоже никогда не забуду: сияющий, мокрый, грязный, пушистый, колючий, лёгкий. Всё время: снег, снег, снег.
Помню подъезд с поцарапанными почтовыми ящиками, такими мятыми, будто они бумажные, а не железные. И дорогу в детский сад помню, и как родители школу выбирали – спорили, какая лучше: которая почти во дворе, но уж слишком простая, или новая, но до которой просто так не добраться. Спорили, кстати, зря. Мама как раз в тот год уехала.
После мамы уехали мы с папой. Он очень хотел взять с собой «стариков» – деда Валю и бабушку Галю, но, как их ни упрашивали, они так и не решились на переезд.
И мамина мама – бабушка Майя – тоже там осталась, но её никто не уговаривал, она сразу сказала, что никуда не уедет, потому что могилы бросать нельзя. А потом она умерла… Мне про это долго не говорили – типа, берегли от плохих новостей. Мне вообще-то про многое не рассказывают. Ни про плохое, ни про хорошее.
Пора бы и привыкнуть.
Алесино, 11 июля, 11:17
На юге хорошо. Всегда тепло. Даже зимой. Всё отлично, кроме ветра. Иногда он набирает такую силу, что запросто может сорвать крышу или согнуть светофорный столб. Но самое страшное (хотя и весёлое тоже) – это когда ураган подхватывает и несёт неизвестно куда. Куда – не угадать, где захочет, там и отпустит. Если повезёт, то припечатает к ближайшей стене, нет – полетишь дальше. В таких случаях надо просто лететь и ждать приземления.
Этот ветер страшный-престрашный, но недолгий. Обычно нужно потерпеть всего три дня. Только три, очень редко – неделю, но это не триста тридцать три, как на севере! Выдержишь – отлично, всё остальное время никакого снега и холода. Только солнце – яркое, жаркое, ласковое, утомительное, надоедливое, высокое-высокое. А ещё горы, стрекозы, светлячки, абрикосы, черешня, виноград и тёплое море.
А что может быть лучше тёплого моря?
Алесино, 12 июля, 10:10
Многие думают, что Инна – моя мама, и если встретят нас вместе, то обязательно скажут про две капли воды. Хотя это не так, мы очень разные, просто одеваемся похоже.
Она тоже любит брюки, шарфы и всё одноцветное. И размер у нас один. Только я #крупныйподросток, а она #какдевочка.
На севере Инны не было, она появилась в доме через три года после переезда. Однажды, когда вернулась из школы, папа крепко взял меня за руку и повёл на кухню:
– Я хочу, чтобы ты познакомилась с…