Время и Вера

Неман Гусейнов

Время и Вера

Пролог

Время и Вера

Неман Гусейнов

Иерусалим – город, словно сотканный из нитей времени. Его каменные стены слышали голоса пророков и царей, а эхо этих голосов до сих пор витает над древними крышами. Здесь менялись империи, гремели войны, создавались догматы и рождались реформы. Но сквозь все перемены одно оставалось неизменным – жажда людей понять Волю Творца и исполнить её в своей жизни.

В этой книге вы встретитесь с тремя историями, тремя эпохами, в которых юноши, живущие в разных столетиях, стремятся к одной и той же цели: разобраться, что на самом деле говорят пророки, и как найти прямой путь к Богу, не запутавшись в множестве человеческих толкований.

1. Первый эпизод уносит нас во времена перед самым началом новой эры, когда двое друзей спорят о Торе и том, как исполнять Закон: опираться ли лишь на букву предписаний или же хранить в сердце заповеди о милосердии и справедливости.

2. Во втором эпизоде мы переместимся в эпоху раннего христианства, где двух юношей разлучает их разный взгляд на Евангелие: один ищет прямое прочтение слов Иисуса, другой – не мыслит пути к истине без церковных догматов и решений соборов.

3. Третий эпизод переносит нас в век расцвета Османской империи, когда город уже наполнен звуками азана и чтением Корана. И снова два друга дискутируют о том, не достаточно ли «Книги от Творца», или же нужны бесчисленные хадисы и толкования, дабы понять волю Всевышнего.

Название «Время и Вера» отражает идею о том, что между поколениями пролегают столетия, но вопрос о вере и о смысле Писания неизменно встаёт перед каждым новым ищущим сердцем. Наши герои в разные века сталкиваются с одной и той же дилеммой: что важнее – доверять собственному чтению Священного Слова или опираться на накопленную веками традицию?

В то же время каждый из нас слышит в глубине души тихий призыв: возвращайся к корню, к сути, к тому, что изначально несли Пророки. Ведь за словами обрядов, за перегородками догматов скрывается простая и великая истина – любовь к Единому Богу и милосердие к людям. Так повторяется из века в век, и в Иерусалиме, и за его пределами.

Пусть древний город, повидавший самых разных людей и правителей, станет для нас символом глубоких духовных исканий. И пусть наше сердце обрящет равновесие между духом и буквой, между свободой размышления и уважением к наследию предков, как учат нас священные тексты.

Ведь однажды все мы предстанем перед Богом, и каждый будет спрошен: «Что ты сделал с Моим Словом, которое Я даровал тебе?» Пусть этот вопрос станет для нас не тяжёлым бременем, а путеводной звездой, указывающей дорогу к искренней, живой вере.

Эпизод 1

Иерусалим, I век до нашей эры.

И было во дни те, когда Иерусалим сиял на своих холмах, город древний, гордый своими каменными стенами и воспоминаниями о славе времён прошедших. На рассвете улицы его заливало мягким светом, и в свете том особенно ясными становились очертания домов, двориков и лестниц, ведущих к Храмовой горе. Здесь, среди тесных переулков, пахнущих пряностями и свежим хлебом, жили двое юношей, Акива и Сима, ровесники и друзья с детства.

С малых лет оба они любили Священную Тору: чита́ли, слушали рассказы отцов и матерей, запоминали стихи о сотворении мира и о Завете, данном праотцам. Но когда настала пора более глубоко вникать в Закон, пути их хоть и шли рядом, да устремились к разным берегам.

Акива, сын торговца тканями, обладал пытливым сердцем. Он вставал чуть свет, брал свиток Торы и читал в тишине, пока город ещё не проснулся, поглядывая на зари робкие лучи. Часто он перечитывал слова о том, как Бог велел любить ближних, творить справедливость и милосердие. Но когда смотрел вокруг, видел множество правил и мелочных постановлений, которые люди тщательно соблюдали, забывая о сострадании. И думал он: «Неужели достаточно лишь держаться внешних ритуалов, забывая о любви к Творцу и человеку?»

Сима же, сын писца, верил в авторитет мудрецов. Он посещал учёных знатоков Закона и был убеждён, что лишь подробные объяснения Устной Торы и традиции отцов могут уберечь народ от заблуждений. Его не смущали сложные постановления, ибо он считал, что это «ограда вокруг Торы», которая не даёт человеку случайно преступать заповеди. Он с детства слышал, что фарисеи – уважаемые учителя, ревностно оберегающие Слово Божие. И даже если где-то простому человеку и было тяжело соблюдать все тонкости, Сима полагал, что без чётких инструкций народ быстро забудет Закон.

Однажды, когда заря только-только коснулась стен Иерусалима, Акива позвал Симу поговорить. Они сошлись у небольшой каменной арки, возле которой струился родник: вода тихонько журчала в глиняном желобе, а прохладный воздух ласкал им лица.

– Сима, друг мой, – начал Акива, усаживаясь на каменный выступ, – я всю ночь перечитывал свиток Торы. Вспоминал, как в Писании говорится: «Правды, правды ищи», – и ещё: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Но чем больше я наблюдаю за нашими учителями, тем яснее вижу: многих волнует лишь внешнее соблюдение Закона, а не то, что творится у человека на сердце.

– О чём ты? – нахмурился Сима. – Разве наши мудрецы не учат нас во всём быть точными и усердными?

– Да, учат, – ответил Акива. – Но посмотри, как порой они сосредотачиваются на мелочах. Одни тщательно отсчитывают десятину даже с крохотных листьев мяты, а то и с аниса или тмина, но при этом забывают про сострадание к нуждающимся. Я видел, как человек просил подаяния у порога синагоги, а раввин прошёл мимо, храня при этом важный вид, будто соблюдение ритуала важнее милосердия.

Сима понимал эти слова, но не хотел признавать, что раввины могут ошибаться:

– Но мы не можем судить их строго. Возможно, тот раввин был занят и спешил. И потом, если не выполнять мелких предписаний, как же можно сберечь большое?

Акива тяжко вздохнул:

– Я не против предписаний. Но выходит, мы обходим заповеди о любви и справедливости, уделяя внимание только внешним формам. И ещё кое-что меня тревожит, Сима: недавно мне рассказали, как один человек объявил всё своё имущество «корбаном», посвящённым Богу, чтобы не помогать родителям. Разве это не нарушает заповедь «Чти отца твоего и мать твою»? А законники говорят: «Это по Устному Закону дозволено».

– Да, слышал я об этом обычае, – признался Сима, опустив взгляд. – Но не могу представить, что Тора велит отринуть родителей… Может, это старая традиция или частный случай.

– В том-то и беда, что человеческая традиция порой вырастает выше заповеди Творца, – сказал Акива. – И ещё: мы умножаем правила о Шаббате настолько, что простым людям кажется непосильным бременем. Кто-то боится даже выйти за водой. Неужели Бог желает, чтобы мы трепетали перед каждым шагом, забывая, что Шаббат нам во благо, а не во вред?

Сима пытался возразить, но и сам вспоминал, сколько раз видел, как старики и вдовы страдали от лишних ограничений, о которых мудрецы говорили: «Такова ограда вокруг Закона».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.