скачать книгу бесплатно
– Когда мама умерла, – она осеклась, и помолчала несколько секунд, – отец сначала водил других женщин в дом, но мне они абсолютно не нравились, и он стал пропадать на неделю-две. Говорил, что ездит в город, на ярмарку, продать свои кузнечные изделия, но я то знаю, где он на самом деле.
Бао в нетерпении ёрзал на стуле.
– Что с тобой такое? – удивилась Сюли, – выкладывай.
– Протяни руку.
Он не стал долго раздумывать, а достал из кармана золотое кольцо, украшенное квадратным топазом, и отдал его девушке.
– Ого, какое красивое! Где ты взял его? И почему оно пахнет навозом, – она поморщилась, окунула его в чан с водой, что стоял рядом, и хорошенько промыла.
– Нашёл в поле Хуан Су.
Он поставил кружку с чаем на стол, придвинулся поближе к ней, и заговорил:
– Сюли, я давно люблю тебя, и ты это знаешь, но я был беден, и не мог обеспечить тебя всем необходимым. Но теперь у меня есть эти вещи, – с этими словами он показал ей шлем, кулон и медали, – продав их, мы смогли бы нормально жить, уехать далеко отсюда и быть счастливы. А кольцо, я дарю тебе его, как свадебный подарок.
Щёки девушки покрылись румянцем, а глаза увлажнились, она кинулась в его объятия.
– Но ты же знаешь, отец никогда не позволит этого союза, даже при условии того, что ты продашь все эти вещи и получишь хорошие деньги.
– Поэтому я и предлагаю убежать подальше отсюда, и жить своей жизнью. Оставлю отцу и матери половину, а остального нам хватит надолго.
Девушка задумалась, ей совсем не хотелось оставлять отца одного, но свою жизнь без Бао она уже не представляла.
– Давай так, дождёмся отца, и я попробую убедить его, что ты хорошая кандидатура в мужья. Я покажу ему кольцо, и возможно он передумает.
В дверь постучали.
– Вставай! Это скорей всего соседка Мин, пришла проверить, все ли у меня хорошо. Если она тебя увидит, нам обоим не поздоровится.
Бао скидал медали в сумку, надел медальон, и выскочил в открытое окно. Кольцо осталось у Сюли.
***
Прошло двенадцать дней. Бао, как и раньше работал в полях, получая скромные деньги за работу, и немного еды. От девушки не было никаких вестей. Он ходил проведать её, но на условный стук никто не отозвался. Парень даже стал думать, что она забыла его, или обиделась на что-то. Реальность же оказалась куда суровее.
Был обычный весенний день. Птицы щебетали в лесу, сотни разных голосов выстраивались в стройный хор, который мог бы дать фору любому оркестру. Отработав в поле, Бао тихонько шёл домой, напевая какую-то песенку, грустил, и думал о ней. Только он успел переступить порог дома, как на дороге поднялся столб пыли, кто-то скакал во весь галоп прямо к его дому. Десяток вооружённых луками людей приблизились, притормозили коней, спешился только один, это был кузнец, отец Сюли. Остальные стерегли территорию.
– Мадам Фенг, ваш сын дома?
– Да, только пришёл, а что такое? – мать была сильно встревожена, не каждый день к тебе домой заявляются вооружённые люди.
– Пусть выйдет на минутку.
– Что-то случилось? – глаза Бао были наполнены тревогой, – Что-то с Сюли?
Кузнец яростно закричал, выхватил из-за пазухи топор, и кинулся на парня, пытаясь попасть в голову. Бао еле увернулся от него, проявляя чудеса ловкости. Тот взревел, и бросился на него опять. Мать остолбенела сначала, а потом взяла первый попавшийся камень, и хотела запустить в кузнеца, но всадники предостерегли её, выхватив оружие.
– Да что такое происходит, я не понимаю! Объяснит мне кто-нибудь? – Бао кричал на весь двор, пытаясь увернуться от ударов. Вокруг уже стали собираться случайные прохожие, и соседи.
Вдруг кузнец упал на колени, и зарыдал. Бао не ожидал такого поворота, и на мгновение опешил и перестал убегать.
– Моя дочь, моя любимая доченька, моё сокровище, её больше нет, а ты, тебя видели, как ты удирал от нашего дома. Что ты сделал с ней? – взревел Кван, – отвечай?! – кузнецу стало плохо, он завалился на бок, хватаясь за сердце, и выкрикивая ругательства.
Всадники спешились и бросились к нему, пытаясь поднять. Услышав его слова Бао подумал, что земля уходит из под ног. Сюли, его любимая Сюли умерла, но как такое возможно? Он всего лишь подарил ей кольцо на свадьбу. Ужасное предупреждение матери вдруг всплыло перед его глазами. Со всех ног он бросился к кузнецу, всадники расступились перед ним.
– Где она, где Сюли?
– Лежит в доме, – задыхаясь, сказал кузнец. Он тут же попытался схватить Бао за рукав, но тот вырвался, порвав его в клочья, запрыгнул на коня, оставшегося после всадников, и рванул к его жилищу.
Перед домом толпился народ, женщины несли цветы, мужчины стояли с непокрытой головой и пели грустные песни. Бао проскакал прямо к крыльцу, всполошив толпу, спрыгнул с коня. Кованые двери были украшены пушоу*, потянув за кольцо, он отворил их и вошёл в дом, толпа медленно потянулась за ним. Кузнец не пускал их, но теперь двери были открыты, и стало возможным тихонько заглянуть внутрь. Он прошёлся по дому и наткнулся на портрет в рамке. На нём был изображён он в обнимку с Сюли. Вот это да, она рисовала нас, и хранила в своей комнате, подальше от всех. Рядом с портретом лежала незаконченная мужская одежда его размера, не хватало только рукавов, очевидно, она шила ему подарок на свадьбу.
Полумрак помещения нарушали тлеющие лампады, и Бао не сразу разглядел её. Но когда глаза привыкли к полутьме, невозможно передать тот ужас, который он испытал. На кровати лежала не красивая молодая девушка, нет, это было нечто другое, страшное. Кожа ссохлась, и потемнела, глаза впали, вместо румяных щёк зияли огромные впадины. Ноги и руки высохли настолько, что стали похожи на жерди, обтянутые серой кожей. Помимо всего этого в комнате стоял тошнотворный запах серы, как будто тело сгорело внутри. Чёрная коса волос стала седой, а волосы растрепались. Бао в ужасе приблизился, пытаясь узнать в этой мумии свою любимую девушку. На серой иссохшей руке жёлтым пламенем горело кольцо. Парень взял первую попавшуюся тряпку в руки, легко снял его с пальца, под ним виднелся след от ожога, а потом упал на колени в беззвучном отчаянии.
Люди стали толпиться у дверей, заглядывая внутрь, а когда находили то, что искали, резко выскакивали из дома, начиная истово молиться. Бао не мог вымолвить ни слова, слёзы душили его, разум заволокла пелена, мысли путались в голове. Как так вышло, что он надевал кольцо, и ничего не случилось, а Сюли, моя любимая Сюли умерла?
Сумерки сгустились над деревней. Роу хозяйничала у плиты. Внезапно в дверь постучали, это был друг Бао, сельский парень по имени Вингвен.
– Госпожа Фенг, я принёс вам дурные вести, – он снял шапку и опустил голову, – Бао мёртв, повесился на дереве в лесу.
Глиняная тарелка выпала из рук женщины, глаза наполнились слезами. Она повернулась к нему, и, не желая признавать очевидное событие, мотала головой из стороны в сторону. А потом бросилась на парня с кулаками.
– Ты всё врёшь! Как ты можешь так говорить! Ведь Бао твой друг!
Во двор вошли люди, они несли на сколоченных из бамбука носилках тело Бао, накрытое тряпицей. Мать выбежала во двор, и остановилась как вкопанная, ноги перестали её слушаться. Она упала на землю, в гневе сжимая кулаки, и зарыдала. Люди толпились вокруг, и молчали. Женщина кинулась к мёртвому телу, и обняла его, пытаясь поднять, гладила по голове.
– Вставай, сынок, пошли, ужин готов, поешь.
*Пушоу – Двухстворчатые ворота в традиционном китайском доме имеют пару дверных колец (или молотков). Основа для них называется «пушоу». Она служит так же и для декоративных целей.
Она схватила его за руки, и потянула в дом, но мужики, стоявшие в сторонке, бросились к ней, и стали разнимать. Женщина вытащила из-за пазухи нож, пытаясь отогнать их, и даже попала кому-то по лицу, но её схватили и успокоили.
Через три дня состоялась похоронная церемония. Одетое в яркие одежды тело сына положили в гроб, усыпанный цветами, рядом поставили масляную лампу, чтобы осветить его путь в мир духов. Руки были сложены на груди, он обнимал портрет Сюли. Госпожа Фенг стояла молча, облачённая в белые одежды, её светлая повязка на левой руке символизировала печаль. Лицо было белее покрывала, казалось, она вот-вот упадёт в обморок. Сюли похоронили утром в другом конце кладбища. Кузнец, уже в стельку пьяный, шатаясь, подошёл к ней.
– Вы простите меня, – икая, сказал он, – Бао был неплохим человеком, я сожалею о вашей утрате. Моя дочь была бы в надёжных руках. Роу смотрела на него, не моргая, но кузнец почему-то прятал глаза.
Женщина ничего не сказала, только слёзы текли по её щекам. Кузнец же и не ждал ответа, и, качаясь, побрёл в пустой дом, заливать горе вином.
После церемонии её проводили домой. Соседка боялась оставлять её одну дома, но женщина настояла, и та ушла. Никто и не заметил, как ночью, облачённая в тёмные одежды, Роу вышла из дома, и направилась к озеру. Тёмные, глубокие воды скрывали дно, быстрая и полноводная река не оставляла шансов на спасение. Женщина взяла чью-то лодку, пришвартованную к берегу, а с пляжа ухватила приличный камень, предварительно содрав об него все пальцы. Главное отплыть на середину реки, где течение наиболее бурное, и тогда никто и ничто не помешает исполнить задуманное. Из-под платья она достала моток бечёвки, хорошо обмотала камень, и погребла к середине.
Вода казалось на удивление тёплой, и совсем не страшно падать в неё, словно в огромную кровать из пуха. Верёвка сильно сдавила горло, увлекая тело в пучину, она погружалась всё глубже и глубже; женщина закрыла глаза, представляя свой дом, полный родных, все живы и здоровы, её дети улыбались ей.
***
– Мама, неужели это ты? – высокий рослый парень смотрел на неё сверху вниз, и улыбался, – что ты делала в реке?
Госпожа Фенг потёрла глаза руками, не обманывают ли они её. Мокрая, совсем обессилевшая, но живая. Перед ней и, правда, стоял её сын, только старший, Баи. Он взял нож, и перерезал им остатки верёвки. Они вместе с Бохаем смотрели на неё, пытаясь понять, как она тут оказалась, два брата близнеца, похожих друг на друга как две капли воды.
– Отец, смотри, это мама!
Отец, высокий темноволосый мужчина средних лет, сидел верхом на коне, одетым в доспехи. Звали его Боджинг. Мама иногда в шутку называла их всех «четыре Б».
– Несите её сюда, – приказал отец, – она совсем выбилась из сил.
Ребята аккуратно посадили мать на лошадь, и повели в деревню. Отец держал поводья, и в раздумьях теребил бороду. Что подвигло её на такой безумный поступок?
Дома дети уложили мать в постель, накрыли одеялом.
– А где Бао? – спросил Бохай.
– Бао умер, сынок, – с кровати раздался тихий голос матери.
Близнецы переглянулись, и в задумчивости посмотрели на отца.
– Так! Всем спать! Мать ещё слишком слаба, завтра обсудим все новости.
Ребята ещё долго шумели в своей комнате, подшучивая друг над другом, пока отец не вышел из комнаты и не накричал на них. Сам же он не сомкнул глаз, сидя возле ложа жены.
На следующий день мать рассказала им всё, что произошло. Ребята сидели молча, повесив головы. Даже отец, раненный в плечо на войне, молчал как убитый. Рана неприятно кровоточила.
– Это кольцо, оно ещё при тебе?
– Баи, сынок, сходи в хлев и поищи в сене, там должна быть сумка.
Парень сбегал на сеновал и принёс оттуда тряпичную сумку, положил на стол и опорожнил её.
– Ого, вот это да, шлем, медали, да тут неплохие деньги! – сказал Бохай. Среди предметов лежало и кольцо.
– Но ты сказала, что был ещё один предмет, медальон, где же он?
– Пропал, кто-то стащил его.
– Что ты собираешься делать с кольцом? – спросила мать.
– Отнесу к знахарке, посмотрим, что она скажет, – он поцеловал жену, собрался и вышел, зашёл в хлев, и прихватил с собой курицу.
Дом знахарки располагался на отшибе деревни. Своего хозяйства у неё не было, да это было и не нужно, во время всяких событий, будь то праздник или похороны, к ней шло множество народа, и все не с пустыми руками. Люди хотели узнать судьбу, или предсказать пол новорожденного, все шли к ней за советом.
Бохай нёс за пазухой курицу, постучал в дверь и вошёл. В нос ударил резкий запах благовоний и восточных трав. В полумраке дом казался больше кладовкой, чем жилым помещением. Всюду висели разнообразные склянки с невиданными животными или частями их. В камине потрескивали дрова. Женщина сидела за столом, заваленным какой-то ерундой. Увидев посетителя, она встала, рост её был огромен, голова едва не задевала потолок. Чёрные волосы до бёдер были заплетены в косу, украшенную цветами.
– Положи курицу сюда и садись, – скомандовала она, её голос звучал, как эхо в пустой бочке.
Бохай положил курицу в корзину, и та, на удивление, даже не шелохнулась, и сел. Только он хотел открыть рот, как ведьма жестом прервала его.
– Покажи кольцо.
Мужчина достал из кармана одежды золотое кольцо с огромным топазом, огонь камина заиграл на его гранях. В полумраке лицо женщины было едва различимо, и Бохаю показалось, что она испугалась. Она смахнула всё лишние со стола на пол, поставила каменную ступку с пестиком, и кинула туда каких-то трав. После перемолола их, выложила в чашку и подожгла. Жёлтый едкий дым заполонил комнату. Бохай закашлялся. Вдруг женщину стало изрядно трясти, настолько сильно, что дом готов был развалиться. Если бы она схватила за одно из несущих брёвен, то точно обрушила бы его. Зрачки закатились, и она заговорила не своим голосом.
– Это кольцо есть вместилище духа столь могущественного, сколь и опасного. Ни один смертный не вправе касаться этого предмета, и тем более надевать! Существо внутри было извращено и проклято, и теперь его единственная цель души смертных! Всего же существует семь таких колец:
Изумруд – змея и яд.
Рубин – дракон и пламя.
Оникс – собака и ночь.
Бриллиант – птица и небо.
Топаз – ягуар и туман.
Сапфир – рыба и вода.
Аквамарин – ветер и дождь.
Каждый камень и гравировка на нём отражает сущность, живущую внутри, но добро превратилось во зло, факты превратились в легенды, легенды в мифы, а мифы в слова, застывшие на устах мертвеца.
Женщину перестало трясти, и она рухнула на стол. Бохай сидел поражённый услышанным, не в силах шелохнуться. Как только он предпринял попытку встать, ведьма схватила его за руку, и заговорила своим обычным голосом.
– Оставь кольцо мне, оно опасно для всех из этой деревни, включая тебя! Я заплачу, – с этими словами она встала, подошла к шкафу, заставленному склянками, и вынула оттуда мешочек с монетами и склянку с густой мазью.
– Возьми, тут хватит не на один месяц, и смажь рану! А теперь ступай, твоя жена нуждается в тебе, а мне надо отдохнуть.
Мужчина ушёл, а ведьма положила кольцо на стол, долго в раздумьях ходила вокруг. Потом взяла мел, нарисовала на полу круг, осыпав его сухими травами, достала из-за пазухи нож и ловким движением руки отрезала курице голову. Кровь хлынула из раны, она прошла по кругу с мёртвой курицей в руках, окропив кровью землю. Только она хотела прикоснуться к кольцу и надеть его, как оно раскалилось, будто от пламени и резко отскочило в сторону.
– Непокорное! Это мы ещё посмотрим!
Бохай и дети пришли к могиле Бао. Не прошло и недели, а холмик земли уже успел покрыться зелёной травой. Они вознесли цветы и отступили в скорбном молчании. За проданные вещи отец выручил кругленькую сумму, и мог открыть свою лавку, а значит больше не будет нужды и службы.
– Спасибо тебе за всё, сын, мы тебя никогда не забудем.
Санкт-Петербург. Вторая половина XIX века
В городе, не смотря на февраль, было по-осеннему сыро. Тяжёлые серые тучи застилали толстым покрывалом небо. Городовые в чёрных шинелях патрулировали улицы, изредка козыряя проезжающим каретам. По Садовой улице в сторону Невского проспекта шёл человек. Роста чуть выше среднего, при усах и саквояже, на голове шляпа. Двубортное пальто немного припорошило снегом, и незнакомец регулярно стряхивал его, словно боялся превратиться в снеговик. Ярко горящий фонарь осветил его, доктор был ещё молод, что говорило о таланте, или высоких покровителях.
– Переменчивая погода у нас в городе-с, – городовой вытянулся в струнку, когда незнакомец прошёл мимо него, – то снег, то дождь, не успеешь и глазом моргнуть, как погода поменяется.
– Вы совершенно правы, а не подскажете, где живёшь граф Н?
Толстый городовой выпрямился ещё сильнее, словно хотел достать лбом небо, – вам надо свернуть на Чернышев переулок, а там до дома графа и рукой подать, – он хитро сощурил глаза, – А по какому поводу-с вы изволите беспокоить столь почтенную публику в такой ранний час?
Незнакомец вздохнул, достал из саквояжа документы, и протянул ему, – я доктор, срочный вызов.
– Ох, простите, многоуважаемый доктор, – городовой вернул документы незнакомцу, – времена нынче неспокойные, приходится проявлять бдительность. Позвольте я провожу вас до дома графа.
Он засеменил вперёд маленькими шажками, и постоянно оглядывался назад, стараясь не упустить незнакомца из виду. Доктор же шёл следом, поглядывая на часы, он явно опаздывал. Полицейский махнул доктору рукой, указывая на белое здание, а сам засвистел в свисток, и побежал в сторону гостиного двора, крича на всю улицу:
– Проклятые мальчишки, я покажу вам, как хулиганить!
