скачать книгу бесплатно
– Тихо! – вдруг вскрикнула Елена. – Слушайте!
Мы прислушались. Где-то за стеной раздавалось кудахтанье.
– Это где? На улице? – спросила Маня.
– Кажется, у меня. Только я не помню, чтобы у меня в квартире кто-нибудь кур разводил, – ответила Катя и, с трудом поднявшись, шатающейся походкой вышла из столовой.
Призываем мужчин.
Мы тихо, на цыпочках, обходили огромную Катькину квартиру. По мере приближения к комнате, где жила Дарья, кудахтанье становилось все более отчетливым. Напольные часы в столовой пробили полночь. Подкравшись к комнате, мы прислушались: за дверью слышался странный шорох, бормотанье и куриное возмущение. Катя толкнула дверь рукой, и она открылась. Перед нами предстала странная картина. В центре комнаты лежала живая курица со связанными ногами, накрытая сверху небольшим женским платком. Вокруг нее на полусогнутых ногах с зажженной в руках церковной свечой ходила Дарья и что-то бормотала себе под нос.
– Так, – громко сказала Екатерина и включила свет. – И что здесь происходит?
Дарья испуганно икнула и застыла над курицей.
– Я спрашиваю, что здесь происходит? – грозно повторила хозяйка квартиры.
– Вот, – дрожащим голосом ответила Дарья, – проверяю заговор.
– Какой заговор? – спросила Маня.
– В журнале прочитала.
– Ведьмы! – пробасила Катя. – Кругом одни ведьмы! – и тихо начала оседать на пол.
– Пить меньше надо, – отозвалась Маня и попыталась поддержать подругу.
– А что за заговор? – полюбопытствовала я.
– Господи! – устало ответила мне Полина. – Да я тут недавно Катьке журнал принесла, в котором статья напечатана о том, как гадалки людей дурят. Ну и приведен пример одного заговора. Мол, если его сделать, то мужики косяком повалят.
– Дарья, – подала свой голос Катя, с трудом поднимаясь на ноги, – а зачем тебе мужики? Ты же у нас из большинства. Лесбиянка.
– Из меньшинства, – поправила ее Полина.
– Это десять лет назад их было меньшинство! А теперь – большинство.
Дарья ничего не ответила. Мы конфисковали курицу, развязали ей ноги и выпустили, бедняжку, с балкона. Хорошо, что Катька живет на втором этаже. Курица благополучно приземлилась и, кудахча, растворилась в ночи. Мы же решили, что хватит пить, и дружно пошли спать.
А народ верит.
Когда мы отпускали на волю бедную птицу, мне и в голову не могло прийти, что проверить заговор, напечатанный в журнале, захочется не только одной Дарье. Несколько дней подряд по некоторым московским дворикам бродили, сбившись в стаи, курицы, приводя в умиление детей и старушек. Пару раз, рассказывали очевидцы, птиц видели на центральных улицах, где они, с перепугу шумно хлопая крыльями, носились с дикими воплями, бросаясь под колеса машин и нарушая все правила уличного движения, чем приводили гаишников в ярость…
То, что наши люди, в отличие от других народов, вместо психоаналитиков к гадалкам и целителям ходят – это понятно. Менталитет такой. Но чтобы вот так дружно в заговоры верить – это что-то новенькое. Видимо, совсем беда с мужским населением началась. Как там в песне? Девять парней на десять девчат? Судя по количеству куриц на улицах нашей столицы, скорее всего, на десять девчат остался только один парнишка, и то, если он не ребенок, голубой или старик.
У Гуру.
Теперь у многих в угоду моде есть персональный Учитель – Гуру. Кто-то ради этого ездит за границу, например, в Тибет или в Индию. Кто-то, наоборот, выписывает «духовника» из-за границы. Таких примеров масса. Но в свое время, когда в Москву (благодаря усилиям, мягко говоря, «недалеких товарищей»), устремились американские проповедники, собиравшие целые стадионы и кинотеатры, а на полках книжных магазинов появились книги типа «Диагностика кармы», мы с подругами тоже умудрились влиться в движение поклонников «Гуру»…
– И зачем мы сюда притащились? – спрашивает Полина, когда мы, три идиотки, опоздав минут на десять, ввалились в небольшой актовый зал одного из московских Домов Культуры, где на полу, скрестив ноги, уже сидело женщин тридцать.
Присоединяемся. Перед нами восседает седой мужчина с длинными волосами и длинной бородой.
– Он мне Распутина чем-то напоминает, – шепотом говорит Полина.
– Ага. А ты с ним лично была знакома, – усмехается Катя.
– А все-таки похож, – шепчет Полина. – Такой же немытый, и взгляд безумный, как на картинках в учебниках.
– Он же Гуру. У него имидж такой.
Гуру тем временем вещает глухим голосом:
– Возьмите апельсин и всмотритесь в сей божественный плод.
И, положив на ладонь апельсин, он обводит присутствующих взглядом. Выждав минуты две, он продолжает:
– Каков цвет!.. А тяжесть!.. А форма!.. Покатайте! Покатайте его в своих ладонях!
Все дружно начинают катать в ладонях апельсины.
– Теперь очищайте его! – с надрывным завыванием призывает Гуру, и глаза его округляются. – Надрывайте кожуру, но так, чтобы не повредить мягкую плоть. Слушайте!.. Слышите звук разрывающейся кожуры? Ощутите этот аромат!
– Поля, ты что купила? – раздается Катин голос. – У твоих апельсинов «шкурка» такая тонкая, что отрывается прямо с «мясом»!
Я смотрю на Екатерину и вижу, как она, пытаясь очистить апельсин, вгрызается в него зубами.
– Что было – то и купила! – огрызается Полина, которой было поручено перед самым началом сеанса ответственное задание: приобрести апельсины. Она, как и Катя, тоже впивается зубами в тонкую кожицу.
– Я уже вся не только в аромате, но и в соку, – жалобно стонет Катя и начинает тыльной стороной руки вытирать апельсиновый сок, струящийся по ее лицу. – Мать вашу за ногу, он же липкий!
– А теперь делим плод на дольки! – тем временем гремит завывающий голос Гуру. – Делим!.. И вот у нас на ладони раскрытый бутон. Закрываем глаза и ощущаем нежный аромат его внутреннего сока… Вдохните! Сильнее! Сильнее! – и он закатывает глаза.
По залу проносится громкий сап. Это сидящие на полу женщины начинают вдыхать в себя запах цитрусов.
– А у меня нос заложен, – слышу я чей-то голос.
– А воображение у тебя на что? – отвечает кто-то другой.
– Божественно! – слышу голос Полины.
– А теперь, – вкрадчиво произносит «двойник» Распутина, – возьмем одну дольку и положим себе в рот. Мммм… Ощущаете на языке его нежную влажность?.. Его сок?.. Его нежные ткани?.. Жуйте! – уже громче произносит он. – Вы должны извлечь всю сладкую и пряную оранжевость… Теперь глотаем и ощущаем, как долька скользит по нашему пищеводу…
Как приглашать…
– Ну, а как бы Вы решили пригласить понравившуюся Вам женщину к себе на ночь? – вопрошает секретарша у своего босса (очаровательного мужчины сорока лет, который настолько погряз в своей любви к работе, что, кажется, давно перестал интересоваться кем-либо).
– Ну, – басит он в ответ, – я бы подошел к ней и прошептал на ушко, что ее платье шикарно бы смотрелось на полу моей спальни.
– Ах, как это необычно! – восторгается и хлопает ладошками изящная блондинка-секретарша.
Я вспоминаю одного моего знакомого. Сейчас он известный политик. А когда-то, когда он был молод и жил в деревне, то ухлёстывал за одной дояркой. Как-то, пригласив ее на свидание, он заехал за ней на тракторе. На ее вопрос, не на этом ли «железном коне» он собирается повезти ее в кино, он только промычал что-то в ответ, видимо, думая, что мычание она поймет лучше, чем членораздельную речь (доярка все-таки).
Что лучше – шахматы или SMS-ки?
Несколько лет назад, отдыхая на одном острове, я обратила внимание, что вечерами практически во всех небольших кафе и ресторанчиках молодые люди играют в шахматы со своими спутницами. Поначалу я решила, что островитяне готовятся к какому-нибудь чемпионату мира по шахматам, но позже добрые люди объяснили мне, недалекой россиянке, что это такой вид ухаживания.
И когда в Монако один тридцатилетний парень предложил мне сыграть в шахматы, я просто не поверила своим ушам. Неужели и здесь так ухаживают?!
– Ну, если Вы не знаете других игр, – ответила ему я, делая ударение на слове «игр», – то и это сойдет.
Я рассказала об этом случае своей подруге, высокой светловолосой женщине 38 лет, более пятнадцати лет проживающей в Италии, в двадцати минутах езды от Монте-Карло, и владеющей фабрикой по производству фурнитуры для кухонь.
– А ты уверена, что он ухаживал? – спрашивает она меня. – Может, ему просто заняться было нечем. Вообще-то мужики здесь SMS-ками начинают доставать, а не шахматами. За мной сейчас один ухаживает, так он забросал меня посланиями по самое «не могу», – и она проводит ребром ладони по длинной красивой шее.
– Мужик-то ничего? – спрашиваю ее.
– Ничего, – отвечает моя знакомая (назовем ее Сима), – добрый. Вот только там (и она скашивает глаза к низу живота) все такое маленькое, что впору вместо презерватива лупу в постель с собой брать.
– Такой маленький?
– Я тебе клянусь! На ощупь – небольшой шарик. С него все резинки спадают, – вздыхает она. – Мужику сорок пять, а он, как подросток, через каждые десять минут послания пишет.
Сима начинает зачитывать послания за последние три дня:
22.07., 10.00:
«Привет, крошка! Ты видишь, который час? Я проснулся. Думаю о тебе… Вспоминаю… Хочу увидеть тебя. Ты для меня – лекарство. Целую…»
22.07., 18.00:
«Что с нами происходит? Великолепие! Красота! И я надеюсь, что это продлится долго. Мне нравится фантазировать о том, что я с тобой сделаю, когда мы встретимся. А ты что об этом думаешь?»
22.07., 18.10:
«Ты еще не забыла обо мне? Когда встретимся, я тебя зацелую…»
22.07., 18.20:
«Почему ты не освободишь свою душу и фантазию? У тебя вместо головы одна большая проблема. Я так скажу: если хочешь видеть во мне друга – я согласен, любовника – располагай, спутника – да здравствует! Могу стать даже подстилкой у тебя на полу – главное, чтобы тебе было удобно. Можешь распоряжаться мной, как тебе нравится. А если просто захочешь выговориться, я подставлю тебе свое плечо, можешь плакать, и я помогу тебе во всем. Решай сама. Обнимаю…»
23.07., 14.00:
«Я рад, что ты мне позвонила. Признаюсь, хотя не очень хочется – ты мне нужна. Мне тебя не хватает. Целую.»
23.07., 14.10:
«Я понял! Ты меня околдовала. Ты – колдунья!!! Но я принимаю тебя такой, какая ты есть. И, если ты не будешь меня хотеть, я исчезну из твоей жизни, не произнеся ни слова.»
23.07., 15.10:
«Мне нравится играть с тобой – это может стать солью нашей дружбы. И ты от меня не отделаешься… Или я должен беспокоиться?»
23.07., 17.15:
«Ну что? Возвратимся к нашей игре? Представь, скоро буду у тебя и, наконец, сделаю массаж, который давно тебе обещал, но так ни разу и не сдержал слова.»
23.07., 21.00:
«Сегодня это мое последнее послание. Весь день я тебя чувствовал, словно ты здесь, со мной. Это мне хочется довести до твоего сведения, насколько твое присутствие важно для меня.»
24.07., 12.00:
«Утром был в больнице. Может, встретимся, и ты сможешь меня вылечить?»
24.07., 14.00:
«Мне жаль, но сообщаю – я не перестал о тебе думать.»
24.07., 19.00:
«Я озадачен. Ты пропала и не звонишь. С тобой все в порядке? Помни, что я рядом и готов о тебе заботиться.»
24.07., 20.30:
«Спасибо за звонок. Мне теперь хорошо. Хочу сказать, что все время с тобой – и как друг, и как любовник. Давай не будем это портить. Слишком красиво…»
24.07., 22.00:
«Я сейчас проезжал мимо твоего дома. Боролся с искушением позвонить в твою дверь. Хочу видеть тебя. Хочу обнимать тебя. Хочу заниматься с тобой любовью.»
– Слушай, – прошу ее, – а можно позаимствовать? – Это я стараюсь для Катьки (вдруг пригодится для ее романов).
– Нет проблем, – соглашается Сима.
Учимся ходить.
– Смотри и учись, детка! – это Полина, которой выпала честь первой взяться за воспитание Дарьи, пытается научить ее правильной походке. – Плечи расправлены, грудь вперед, живот втянула в себя, а ягодицы сжала так, словно у тебя там пятак зажат, и ты боишься его выронить. И пошла по одной линии!
И деловая женщина вальяжной походкой начинает свое шествие.
– Повтори. Так… Так… Подбородочек чуть кверху, глазки полузакрыты. Не вихляй бедрами! – прикрикивает она на бедную Дарью, которая, выпучив глаза и высунув язык от чрезмерного старания, пробует повторить модельную походку Полины. – Ты – не портовая шлюха! Ты – женщина. И держи ягодицы вместе!
– У меня все тело свело, – сдавлено хрипит Дарья. – Если я сжимаю ягодицы, у меня выпячивается живот. Втягиваю его – зад обвисает.
Идем смотреть стриптиз.
– Дарья, так кого же ты все-таки любишь? – допытывается Елена у Дарьи. – Мужчин или женщин?
