скачать книгу бесплатно
Миракулум стояла, опустив голову, на её глаза наворачивались слёзы. Ну как так?! Почему все отворачиваются от неё? Почему никто не помогает? Ведь она так хочет обрести свою первую, самую что ни на есть настоящую человеческую жизнь!
Она видела, пристроившись недалеко от Дверей откровения, что не все души испытывают радость и счастье, подходя к ним. Но почему – никак не могла понять. Некоторые души плакали, а некоторых ангелы практически вталкивали в двери, и те падали в небытие, тщетно пытаясь схватиться своими хлипкими полупрозрачными руками за обильно смазанные елеем порог и косяки дверей. Хитрые ангелы были предусмотрительны и здесь, и пальцы призраков скользили по маслу, не оставляя падающим никакой надежды. Некоторые поговаривали даже, что масло, которым ангелы смазывали петли, а заодно и косяки дверей, непростое, что его, мол, используют там, внизу, люди, пытающиеся установить контакт с этим миром.
Вот и сейчас над раем прокатился жалобный крик падающей в пропасть души. Испуганная очередь избранных, толпившихся перед чертой у Дверей откровения, тяжело вздохнула и недружно перекрестилась. Остальные души, прогуливавшиеся в разных уголках рая, неодобрительно покачали головами и продолжили заниматься своими делами, тихо злорадствуя и радуясь, конечно же, про себя, что не им выпала эта жуткая участь.
Многие души уходили туда, а потом возвращались обратно в рай не первый, и даже не второй раз. Некоторые души имели уже несколько сотен жизней. И только Миракулум не была там ни разу. И как ей хотелось хоть краешком глаза увидеть, что же там!
Неожиданное прикосновение к плечу заставило её вздрогнуть и выйти из задумчивости. Перед ней стояла высокая душа, она чему-то улыбалась – как-то по-доброму, сочувствующе. Было видно, что душа была опытной, прожившей Там не одну жизнь.
– Не бойся, милая. У каждого своя судьба, – мягко сказала она бархатным голосом. И глаза у неё тоже были мягкие, бархатные.
– А я и не боюсь, – застенчиво откликнулась Миракулум.
Душа наклонила в удивлении голову, и правый уголок её губ стал ползти кверху в тихой улыбке.
– Неужели совсем не боишься?
– Совсем не боюсь!
Теперь душа уже не сдерживалась и широко и тепло улыбалась.
– А книгу ты свою читала?
Миракулум опустила голову.
– Нет…
Душа наклонилась к ней и заглянула в лицо.
– А почему?
Миракулум обиженно сжала губы:
– Читать не умею…
– Оооо…. Вон оно как….
Глаза её стали печальными, улыбка сошла с лица. Она хотела уйти, но что-то заставило её остаться и продолжить разговор.
– А может, ну её, эту книгу?
– Ага! Конечно! – глаза Миракулум метали злобные искорки. – У самой-то поди не одна книга! А?! – выпалила она.
И уставилась на душу в мстительном ожидании ответа.
Душа тяжело вздохнула:
– Да, не одна…
– Вот! Именно! Почему так?! У всех есть книги! У всех! А у меня нет! Ни одной!!!
И Миракулум залилась слезами, закрывая глаза маленькими щуплыми ручками.
– Да что хорошего-то в тех книгах?! Ты хоть знаешь?
– Нет, не знаю, – сквозь слёзы хрипела Миракулум, размазывая льющиеся из глаз слёзы по всему лицу. – А вот получу книгу, прочитаю и узнаю! Вот только бы получить её…
И она снова разразилась рыданиями.
Душа стояла рядом, погрузившись в раздумья, а потом тихо и душно вздохнула:
– Хочешь, говоришь, научиться читать?
Миракулум от неожиданности аж подпрыгнула:
– Ещё бы! Спрашиваешь! Конечно, хочу!
– Хорошо. Если ты так этого хочешь, я помогу тебе – научу тебя читать!
Глаза Миракулум мгновенно высохли. Она боялась вздохнуть и даже пошевелиться, чтобы не спугнуть этот миг очарования сбывающейся мечты.
– Но при одном условии.
– Любое! – не столько выкрикнула, сколько выдохнула всем своим существом Миракулум.
– Пойдём со мной к Дверям откровения.
– Зачем? Я и так там бываю каждый день.
– Посмотрим ещё раз на уходящих. И только после этого ты примешь окончательное решение.
– Хоть сейчас!
Миракулум готова была взлететь от счастья! Но крылья её были очень маленькими и совсем не слушались её… Она с тихой завистью посмотрела на старую душу: крылья той были огромными, серебристо-серыми, очень длинными и доставали до пола, так что несколько перьев касались земли и были немного помяты. Крылья эти были плотно сложены и ни при каких эмоциях, испитываемых душой, не шевелились. И было совсем непонятно, то ли их владелица не испытывала эмоций, то ли она давно ими не пользовалась, то ли была настолько стара, что просто не расправляла их из боязни окончательно истрепать.
Миракулум похлопала крылышками и, схватив душу за старую тяжёлую руку, нетерпеливо потянула её к Дверям.
У Дверей откровения душ сегодня было немного, штук двенадцать. Души, у которых было мало жизней, были совсем маленькими и слабыми, а те же, кто жизней имел много, были крупными, заматеревшими, так как с каждой прожитой жизнью они становились всё выше и сильнее. Две были совсем старыми, они держали свои книги под мышками, и по их глазам и поведению не было понятно, что прочитали они там, в своих книгах: спокойные лики, сжатые губы, уставшие, но ещё сильные глаза, и ни единого вздоха. Несколько душ были совсем молодыми. Кто-то из молодых, довольно улыбался, прижав книгу к груди, кто-то печально стоял, склонив голову и закрыв глаза. Одна душа, стоявшая впереди, не обращая ни на кого внимания, беззвучно плакала.
Вот подошла её очередь. Два ангела начали сверять списки:
– Дезидериум! – огласил первый ангел.
– Ага! Есть такая! – откликнулся другой, отмечая что-то у себя в бумагах пером, выдранным им из собственного же крыла.
Два других ангела, чьей задачей являлось препровождение душ к дверям, а в случае особой надобности – применение силы, уставились на плачущую в раздумии: стоит ли её подтолкнуть к дверям, или так, сама дойдёт?
Но та медлила лишь секунду. Резко открыв глаза, будто что-то для себя решив, она рванулась к первому ангелу, молча сунула ему в руки свою книгу. Ангел принял книгу, подошёл к алтарю перед дверями и положил её в специальное углубление. Двери тяжело заскрипели и открылись. Ангельская охрана напряглась: мало ли чего бывает, вдруг душа возьмёт да передумает, развернётся и бросится бежать прочь, в чертоги к Богу, просить иной судьбы. Но нет. Душа подошла к порогу, посмотрела вниз, сделала шаг вперёд, в пустоту, и полетела в бездну – прямая и бездвижная, как бревно, в полном молчании, с раскрытыми водянисто-пустыми глазами.
– Говорят, у неё всех детей убьют, прямо на глазах… – прошептала какая-то душа, стоявшая справа от Миракулум и, как и Миракулум, наблюдавшая за происходящим.
Миракулум вжала голову в плечи: вроде бы страшно, но как это – всех детей убьют, она не понимала, а потому и не могла бояться искренне. Она всё думала и думала об этом, пока, наконец, не осмелилась и не подняла лицо к старой душе, робко поинтересовавшись:
– А как это, убьют?
Старая душа не ответила, а только шумно вздохнула.
Что-то часто уж больно она вздыхает. Что же там, внизу, такого, что заставляет старые души так часто вздыхать и становиться такими смиренными?
Миракулум ушла в себя, а старая душа подняла руку и погладила Миракулум по голове:
– Эх… Бережёт тебя Бог от чего-то… а может, и для чего-то…
Очередь же уходящих меж тем подходила к концу.
– Гаудиум! – снова крикнул первый ангел.
– Есть такая! – отозвался второй и погрыз кончик пера, которым что-то отмечал в списках.
И тут же, ничуть не теряя времени, к ним подпрыгнула молодая, широко улыбающаяся душа и протянула книгу. Первый ангел хотел было взять протянутую книгу, но душа вдруг прижала её к груди и сладко и радостно закрыла глаза.
– Давай, давай её сюда, – проворчал ангел. – Не буду же я её силой у тебя отбирать. Что дано, то дано. Что прочитала в книге, то и будет. Не боись, мы-то ничего не поменяем. – Он протянул руку и, подмигнув другому ангелу, продолжил: – А то, может, и стоило бы, больно ты вон счастливая! Да давай, говорю, а то Двери не откроются.
Душа быстро сунула книгу ангелу в руки и подбежала к двери, переминаясь в нетерпении с ноги на ногу. Наконец дверь открылась, и душа с разбегу прыгнула за порог. Ангелы захихикали. Дверь закрылась.
Тут же раздался шум и громкие голоса. Это суровая ангельская охрана волокла очередную душу, только что окончившую читать свою книгу, к Дверям откровения.
– Субмерсус!
– Ага, есть… – перо снова усердно заскрипело.
Душа, стоящая перед ними, корчилась в попытках избежать своей участи, но охрана крепко держала её под руки.
– Что случилось-то? – поинтересовался первый ангел.
– Да вот, книгу выбросила, шумит, говорит, что жить не хочет. Вот книга-то, я её поднял.
– Ага, ладно, – ангел взял книгу в руки и, обращаясь к душе, небрежно бросил: – чего шумим?
– Жить не хочу! Пустите меня к Богу!
– Ишь ты, к Богу её пусти. А что ты там делать-то будешь?
– Книгу другую попрошу! Пусть мне судьбу другую даст!
Ангел подошёл вплотную к душе и плотно так, угрожающе положил руку той на плечо:
– Судьбу, говоришь, надо тебе другую? А эта-то чем не нравится?
– А кому понравится быть утопленником?
Ангел пристально посмотрел в глаза душе.
– Ты кто такая? Кем себя возомнила? Дали тебе книгу, прочитала – и вперёд, ловить судьбу! А Бога не надо отвлекать. Он там, в чертогах, пишет книги душ. Знаешь, сколько у него работы? Если его каждая душа по таким пустякам отвлекать будет, может получиться так, что другие души останутся без своих судеб. Ты что, этого хочешь? – он потряс истеричку за плечо. – Хочешь, чтобы Бог рассердился и выдал тебе судьбу ещё более страшную?
– Но ведь меня утопят…
– Ну вот, нашла из-за чего переживать, утопят. Других вон и пытают, и калёным железом жгут, а ты говоришь, утопят. Не хочешь, чтобы топили, утопись сама, – и злобно усмехнулся. – Давай, давай, иди уже, не задерживай остальных.
Он выдернул душу из рук охраны, выдвинул вперёд, к Дверям, и толкнул её в спину. Та, скрестив на груди руки, тяжело вздохнула, полезла через порог. Ещё мгновение, и на месте истерзанной души уже зияла пустота. Наконец, Двери захлопнулись и за ней.
– Посмотрела? – спросила старая душа.
– Посмотрела, – ответила Миракулум.
– И что скажешь?
– А что сказать? Не первый раз я здесь, не первый раз наблюдаю.
– Страдать ведь души идут.
– Да, некоторые страдать. А некоторые нет. У каждой души своё предназначение.
– Верно говоришь.
– Может, и у меня своё предназначение. Да только как же я про него узнаю, если читать не научусь? Я подхожу к ангелу, что книги раздаёт, спрашиваю его, написана ли моя книга, он смотрит по спискам, говорит, написана, лежит уже давно. А потом спрашивает, читать-то, мол, малявка, умеешь? А что я скажу? Не умею ведь! И никто не учит, все отмахиваются от меня, будто я чертёнок какой. Ладно бы книги моей не было, так ведь есть! Вот там, в стопке толстых. Я и отсюда её вижу.
– Хорошо. Убедила. Научу я тебя читать. Только счастлив тот, кто в неведении… Садись вон сюда, учить буду…
…Ангел недоверчиво покосился на маленькую душу, тянувшую к нему тонкую сухую ручку.
– С чего это ты руку-то тянешь? Читать научилась что ли?
– Научилась, научилась, – заступилась за Миракулум старая душа, мягко, как обычно, улыбаясь. Она настойчиво и утвердительно наклоняла вперёд голову, всем своим видом давая понять ангелу, что возражения здесь совсем не уместны. – Ты книгу-то не жалей, дай почитать. Может, там и судьба-то неплохая, а ты всё тянешь.
Ангел хмыкнул:
– Да я-то что! Пускай берёт, коли читать умеет. Жалко, что ли. Да только если читать не умеет, то нечего книгу по углам прятать.
– Да умею я читать… – выдохнула Миракулум.
– Бери тогда. Вот тут крест поставь, что книгу взяла и согласилась принять свою судьбу.
Миракулум посмотрела на старую душу. Та кивнула в знак одобрения, мол, ставь крест, бери книгу.
Миракулум поставила крест и получила желаемое. Книга была у неё в руках – тяжелая, долгожданная, дурманящая…
– Ну что, вот наш путь и окончен. Провожу я тебя до читальни, а там, как знать, может, никогда больше и свидеться не придётся, – старая душа наклонилась к Миракулум и погладила её по голове. – Да только не надо грустить: всё к лучшему.
