скачать книгу бесплатно
Я присел на кровать, спустил шорты до колен, как это делают многие уставшие после работы люди, и замер, отключившись на неопределенное время.
После продолжительного отключенного состояния. Я встал, приготовил холостяцкий пир на одного. Почему пир? Да ведать, я отрывался перед голоданием. Я еще пока не знал, что это был за мудреный «пост». Но я точно был уверен, что питался по графику два, через два. Да, именно, вы не ослышались. Я ел два дня, а потом два дня находился на воде. И так целый человеческий год. Можно сказать, полгода без пищи. Я заранее забежал вперед, а вот сам процесс голодания, и для чего он мне нужен был, опишу позже, когда книга позволит раскрыть самовспоминание.
Я покопался в ноутбуке, нашел фильм в интернете. Все это я делал автоматом, словно уже выработал систему. Завалился на кровать, предварительно разложив разнообразную жрачку. И отключил напрочь ум. Я просто-напросто жевал и смотрел. Нет, я знал, что у меня бывают моменты, когда я легко и со вкусом воспринимаю информацию. Но скорее всего к этим моментам относилось, как раз-таки голодание.
Затем я, как набитая до краев бочка встал, убрал все объедки в мусорное ведро, разложил постель, и мертвецки заснул.
Ночь прошла в пустоте. Видать, организм был занят перевариванием пищи. Именно поэтому, мозг ленился фантазировать сны.
Утром… Хотя, о чем я говорю. Днем, мое тело поднялось, как заведенный механизм. Я выполнил ряд дел в автономном режиме, заправил постель, убрался в комнате, помыл полы, вытер пыль, натер до блеска посуду. И приземлился за ноутбук. Тело как-то сразу заиграло по-новому. Я повеселел, что ли… Когда я набрал из подсознания пароль на компьютере, мне открылись воспоминания.
– Я писатель! – Восторженно произнес я.
Это стало понятным, по множеству папок с напечатанными файлами. Каждая папка имела свое смысловое название. Это были рассказы, стихи, умозаключения. И даже, уже выпущенные в тираж книги.
Тут я понял, что уже не в силах остановить себя. До самого вечера, я одновременно выполнял тысячу манипуляций. Писал новую книгу, новое стихотворение, редактировал предыдущие. Выставлял готовые на странички социальных сетей, и на свой сайт. Такого напора от себя, я еще не видел! Так действовало чистое и мощное намерение – желание без копаний и осмысления, но с истинной работой над желанной целью.
Видать когда-то, я заложил наисильнейший фундамент в свое творческое начало. А теперь строил и сам дом порыва души. И самое, что интересное, мне это безумно нравилось. Будто я исполнял то, зачем пришел в этот мир. То, о чем все мечтают, но отказываются из-за судьбы. – Тюрьмы внутри себя.
Я словно операционная система, запустил процесс осознания. Недавно странный и вареный, я включил разум и сердце на наивысшую степень работоспособности. Передо мной открылись все воспоминания моего творческого процесса. Мои изначальные задумки – вспышки вдохновения, процесс написания каждой строчки, мечты о читателях, поклонниках. Я мог мысленно проследить за каждым звуком своих изначальных фантазий, о искреннем желании издавать свои думы в свет.
Ближе к ночи, я открыл для себя еще один секрет своих творческих увлечений. Когда я немного насытился писательством, на глаза попались папки с фотографиями и видео материалами авторского посыла.
– Я оказывается занимаюсь фотографией и съемками видео! – Восторженно воскликнул я.
Я тут же повернул голову в сторону рюкзака, стоящего по-сиротски в углу. Молниеносно приблизился к нему, открыл, и засмеялся, как маленький ребенок. Рюкзак был напичкан аппаратурой для съемок.
– Да, – пробормотал весело я, – подошел к делу основательно.
Я продолжительное время рассматривал гаджеты, потом закрыл рюкзак, и вернулся к ноутбуку. После просмотра файлов с фото и видео материалами, я сразу же начал процесс редактирования видео. Это были нарезки, которые я монтировал в один фильм, вставляя музыку. Причем, мой процесс ненадолго прервался, когда я увидел папку с названием: «Моя музыка». Открыв ее, я удивился еще больше.
– Так значит я еще и музыку пишу. – С мощным счастьем в голосе, сказал я.
Музыка была электронная, и писалась в аудио редакторах.
– А как же насчет живой мелодии? – Спросил я сам себя.
Мой взор направился к стене, где стояла гитара.
– О, еще одна приятная новость! – Защебетал я, как довольный птенец.
Я присел на кровать, взял гитару в руки, легким движением отстроил звучание. И из гитары полилась музыка. Нет, не то, чтобы виртуозно. Скорее всего коряво, но по-своему прекрасно.
– Значит, я на стадии обучения! – Подбодрил себя я. – Как в принципе, во всем моем творческом излиянии.
Потом, я обратил внимание на файлы с надписью голос. Я открыл их, и моему взору распростерлись записи с моим вокальным исполнением. Возможно, я бы сразу и не понял, кто исполнитель, не узнав свой голос, но аудиофайлы были подписаны. Тем более, я нашел папку, в которой хранился блокнот со стихами, это говорило о том, что я еще, и автор текста к песням.
– Теперь, я точно сражен наповал! – С огромным почтением обратился я к себе. – Что это такое? Что могло случиться, что ты кардинально изменил свою жизнь, свой разум и сердце? Откуда столько творческого порыва? Неужели твой ум накопил столько знаний, что это просто-напросто выплескивается из тебя?
Я затих в изумлении.
– Почему я не помню этот самый пик, когда мир перевернулся? – Продолжил я разговаривать сам с собой.
Я понимал, что во мне есть все, что и в каждом человеке, и даже непомерный талант. Над которым необходимо всего-навсего работать. Только вот в голове не укладывалось, когда прошла эта работа, которая, собственно, и не прекращается по сей день.
– Как я все это упустил? – Чуть ли не взвизгнул я. – Ведь сам процесс – самое интересное в жизни!
Я немного успокоился, когда со мной заговорил мой внутренний голос, как бы отделяясь от моей сущности. Он поведал мне, что сработало чистое намерение. – Исполнение желания, без обсуждения тонкостей. А сам процесс – путь (обсуждение тонкостей) забылся по той причине, что я немного устал от этого. Как бы взгляд замылился. Вроде новых ботинок, которые еще блестят новизной, но сидят на ноге незаметно, без явного восхищения, как при покупке.
– Не торопись, и не переживай! – Продолжал мне объяснять внутренний голос. – Этот путь бесконечен. Творчество не знает границ, ровно так, как и сам процесс обучения. Тебе предстоит заниматься этим целую вечность. Ты увидишь пройденный путь, заново смакуя его, настоящий, и тот, что еще предстоит пройти. А легкое забытье – это искажение твоего разума, в котором сейчас соперничают, привычная реальность, и новая, волшебная – творческая. Но поверь мне, они рано или поздно договорятся. И ты обретешь свое единство. Просто, наберись терпения, и следуй своему пути!
Не знаю почему, но я был твердо уверен, что это действительно начало нового пути. И передо мной стоят дороги, ведущие к новым мирам. Которые, собственно, мне предстоит открыть – создать!
Сутки пролетели незаметно. Я узнал из звонка от коллеги, что работаю в отеле два, через два. А значит у меня еще были в запасе целые сутки радости и творческого счастья. Я не ел ничего, за исключением жидкости, в основном это была вода. И мне теперь было понятно почему, это помогало ясно сосредоточится на творчестве, без лени и желания расслабиться. Мой мозг работал в усиленном режиме, не обсуждая, и не имея страха и сомнения. Иногда, я выходил во двор подышать воздухом. Хотя, за все время, это был всего лишь один раз.
За дверью постоянно играла симфония природы. Доносились звуки животных, людей, и даже насекомых. Хотя последних, и в комнате было предостаточно.
Я не осознавал времени суток, так как мои шторы наглухо были закрыты. И что странно, у меня не было явной потребности к солнцу. Я настолько был поглощен своим детищем, что внешние факторы меня совсем не беспокоили.
Это была настоящая вереница дел. Я параллельно выполнял все, что только мне открылось для разума. Я пел, плясал, играл на гитаре, снимал видео у хромакея, редактировал видеофрагменты, сочинял музыку в аудио редакторах, писал стихи, продолжал написание книги. В общем, я растворился в творчестве целиком и полностью.
Голодание давало о себе знать. Нет, не так, как это многие смогут себе представить. Я не отождествлял пищу с жизненной необходимостью, или с состоянием тела. Она играла для меня роль эйфории. А точнее сказать, ее отсутствие. Как например, при алкоголе или наркотиках. Я испытывал легкое блаженное помутнение, которое не мешало мне творить. А даже наоборот, очень сильно помогало. Вроде вспышки озарения. Причем, отсутствие приема пищи, отбрасывало и сон. Не совсем конечно же, я спал пару тройку часов. Но, думаю, для обычного человека, это сверх нормы своих возможностей. И в этом мне помогала душа, которая просто-напросто пела от порыва приятных мыслей – созидания. Кстати, и начало – первую часть этой книги, я писал именно в те мгновения.
Я был похож на нищего бродягу в материальном мире, и на счастливого творца в мире вдохновения.
– Да, – чуть ли не напугал я сам себя своим ответом на телефонный звонок. Я даже не заметил, как достал телефон, и нажал на кнопку вызова.
– Привет дружище! – Раздался знакомый голос.
Я сразу же узнал Альберта, своего друга. Мы часто разговаривали по телефону, после моего затяжного отъезда из родных мест. Мы являлись друг другу некими гуру. В определенные моменты, выслушивая свои личные истории, находя слова поддержки и психологического анализа. Тем более, что мы прошли длинный и совместный путь просветления в лабиринтах мироздания. Для простого обывателя поясню, мы часто и изощренно копались в своих мыслях – мозгах. Может быть, это было связанно с определенным возрастом, или с угасанием интереса к обыденной жизни, но одно могу сказать точно, наши беседы очень помогали нам обоим.
– Привет, родной! – Ответил я!
– Как ты там, блудный сын? – С доброй шуткой в голосе, сказал Альберт.
– Как обычно, дружище, – с юмором ответил я, – как ветер! То тут, то там. Даже и не знаю, где заземлиться.
Повисла небольшая пауза.
– Я иногда тебе завидую, – сказал Альберт, – твоей легкости, и творческому порыву. Хотя и понимаю, что будь я на твоем месте, то завидовал бы семейным людям. Ведь ты сейчас один?
– Я давно один, и наверно останусь в этом состоянии навечно! – Ответил я.
Я опустил глаза, словно взгрустнул. Но на самом деле, я ликовал. Не скрываю, он был прав. Оставшись один, я всегда вспоминал семейный уют, дружескую поддержку, общение с людьми. Но это был мой выбор. Не знаю по каким умозаключениям, но я был уверен, что в толпе не смогу творить. У меня не получится реализовывать свои творческие задумки. Именно поэтому, я бродил по оживленным улицам в вакуумном одиночестве. Думая о рифме, нотах, объективе, и о постоянном порыве воодушевления. И я никогда не отчаивался, даже в моменты, когда вспоминал семейное прошлое. Я был законным представителем истины, которая гласит: «Хорошо там, где нас нет»! А именно, я осознавал, что каждый человек хоть иногда, но думает о той жизни, которая протекает параллельно от него. Дай нищему много денег, о которых он так мечтает, и он сразу же перенасытится ими до тошноты, не зная, куда их энергию направить дальше. И бедный, ставший богатым, начнет мечтать о прежней жизни, другой, где он был свободен от мыслей, куда потратить деньги, и как их приумножить. Все хотят того, чего у них нет. А получая, решают, что наелись, хватит, и следует опять поддаться переменам. Бесконечная карусель. И она заканчивается, когда человек устает от всего, и решает состариться и умереть.
– Ты лучше расскажи, как у тебя дела? – Вдруг вырвалось из меня, чтобы прервать мыслительный процесс.
– Очень даже хорошо! – Ответил друг без промедления. – Ты вот направляешь свою энергию в творчество после того, как твой мир перевернулся с ног на голову. А я ушел с головой в цифры. Теперь мое детище – инвестирование. Может быть это более приземленная стратегия воодушевления, но в этом моя жизнь теперь. Моя цель и мечта.
– Не забывай, родной, – перебил я Альберта, – Что тебя еще приземляет семья. И ты по сравнению со мной более человечное сердце. И не важно, насколько далеко я ушел в порыв души. Я один! И судя по всему, мой путь ветреного писателя вечен.
Не знаю, как друг воспринял эти слова, ведь в грустном содержании, я излагал только радость. Счастье, которое обрел, выбрав свой истинный путь. Но он, не останавливаясь, продолжил свой рассказ. Подтвердив нашу человеческую натуру. И он, и я, знали, что оратор слышит только свой мир, не обращая внимание на внешнее, а все извне подстроится под мысли говорящего.
– Я чувствую силу в себе, – продолжил Альберт, – она переполняет меня. Я планирую, и каждый день выполняю свой план, пусть он и долгосрочный.
Повисло странное молчание.
– Что тебя беспокоит тогда? – Спросил я, зная, что у каждой медали две стороны.
– Чувство насыщения! – Ответил дружище. – Иногда мне кажется, что я топчусь на месте, хотя математически, точно иду в гору. Вроде становится лучше, а с другой стороны, будто бы мир совсем не меняется. Окружение вокруг меня становится шелковым и золотистым. Но проходит миг, и я замечаю, что оно вновь сереет. Те же лица, слова, поступки, и вездесущее безденежье. Сказка, которую пророчит ум не наступает. Высшее общество опять остается за облаками.
– Я тебя понимаю! – Вступил я в разговор! – Это происходит и со мной, хотя я рисую буквы, а не цифры, что, по сути, одно и то же! Сколько бы я не творил, как бы не продвигался дальше, мой ум всегда дразнит меня славой. Хотя я отказался от нее. Но он постоянно мне твердит, что без оценки результата, путь станет скучным, и быстро надоест. Я поддаюсь, начинаю стремиться к славе и известности, но ничего не происходит. И это дает только разочарование. Ведь, когда творишь просто для души, нет линейки, которая может показать превосходство или ничтожество. А насыщение не наступает в человеческом разуме, который стремиться измерить величину. Ведь он быстро привыкает к достижениям, считая, что топчется на месте, требуя новой пищи.
Я сделал паузу, для ударения на главной мысли.
– Единственная и искренняя радость, – продолжил я, – это сам путь, с предвкушением цели. Но до той поры, пока цель не сожрана осмыслением, что она достигнута.
Мы часто разговаривали с Альбертом на подобные темы, и всегда сходились на одном и том же. То он, поясняя мне прописные истины, то я ему. В зависимости от того, кто первый возьмет на себя роль провидца осознания.
– Да! – Согласился он! – Бесконечные круги!
– Мы всегда хотели видеть сквозь стены! – Сказал я. – Но теперь, я понимаю, что этого не стоит делать. Лучше жить легче, больше в неведении. Не заглядывая за круги. Ведь нет грани между реальным и виртуальным миром. Если насладиться целью, и дорогой к ней, мысленно, то можно потерять интерес к этому в материальном мире, где нужно передвигать руки и ноги.
Да, – проронил он, – поэтому многие довольствуются мечтой только во снах, не желая идти к ней в бодрствовании. Остаются в старых привычках, и в наработанных шагах.
Мы оба замолчали, испытав небольшое истощение. Именно подобными мыслями, человек ближе всего сталкивается с виртуальным миром, где цель видно насквозь, через всю вечность.
Потом мы расхохотались, признав себя болтунами.
– Люблю тебя дружище! – Сказал нежно Альберт.
– И я тебя! – Немного даже по-отцовски, ответил я.
Затем мы превратились в малых детей, шутя на самые непристойные темы, в отсутствие взрослых. И это было по-настоящему великолепно. Юмор, как всегда, спасал наши болтливые умы. Потом мы прошлись по всем сплетням, которые касаются наших родственников и друзей, позабыв о красивых словах – просветление и самопознание. В этом и заключался самый живительный сок жизни, в нашей простоте.
У меня тут же пролетела целая жизнь перед глазами. Это говорило о том, что я вспомнил абсолютно все. И даже больше этого. А именно странности, которые так сразу не понять, если не прочитать первую книгу, с чего все началось. Я говорю про новый мир.
Я не заметил, как мы закончили разговор, и в какой миг я отключил телефон. Но все последующее время, вплоть до смены в отели, я провел в воспоминаниях.
Глаза были открыты, но они смотрели только внутрь, в самую глубину памяти, охватывая весь ее объем. Вначале, я просматривал кадры этой жизни, в этом теле.
Все началось с яркого света. Я не верил своему уму, но я видел свое рождение, в самых мельчайших подробностях. Тяжелые роды, которые сопровождались петлей из пуповины на шее. Персоналом, которого просто-напросто не хватало на все родильное отделение. Но при этом, самый яркий и солнечный момент был, когда я ясно увидел счастливое, нежное, и в тоже время мужественное лицо своей мамы. В этот, самый миг, даже мое материальное тело из настоящего, ощутило все телесные эмоции того меня, что кричал, как только появился на свет. Появились еще одни странности, вроде моего восприятия, как младенца. Я, малыш, видел то, что происходило до родов. И это был не только утробный период, но и время, протекающее задолго до этого события.
Я не хотел окунаться в эти кадры, также, как и не трогал воспоминания о новом мире, что создавал недавно, до включения в отельную реальность. Мне хотелось увидеть все по порядку, начиная только с жизни моего узнаваемого тела, и его личностей. Я говорю про век, что отводится одному человеку системного мышления.
После родов я наблюдал за искренней и божественной заботой мамы в родильном доме, испытывая абсолютно все, что чувствовал я малыш. Ее чуткое отношение ко мне. Это было поистине чудесно.
Я даже прокатился в дедушкиной красненькой машинке, от роддома до нашей квартиры.
На этом месте мое видение исказилось. Пошли какие-то помехи. И на миг зрение в глубь памяти пропало. Мой разум спорил сам с собой, меня ли везли на красной машине, или моего брата. Искажения памяти были настолько мощными, что даже мое настоящее материальное тело колыхалось от переизбытка энергии.
И тут, я увидел, как сливаюсь в единый информационный поток. В единство вездесущего бытия. Будто бы в меня попал вирус, который стирал память, чтобы я не заморачивался, кто же все-таки ехал в красной машине. Это напомнило посиделки двух сплетниц, которые говорили свое, не принимая чужую реальность. Словно я видел все возможные варианты событий со мной. Которые я мог выбрать за свою историю жизни. Я мог оказаться собой, братом, мамой, или дедушкой…
Мне помогла только одна вещь. Моя практика тишины, к которой я в последнее время всегда прибегал. Ведь на кону была моя память, а вернее ее целостность, которую я уже себе запрограммировал, и неважно в каком из миров.
После того, как я успокоился, искажение прекратилось. Появился внутренний темный экран. Потом последовала яркая вспышка, и я вновь увидел процесс моей жизни.
Я осознал, что хотел в этой машине увидеть именно брата, ведь с этим моментом была связана смешная история. Когда дед на радостях посигналил, а женщина, переходящая улицу, чуть ли не упала на капот машины, изобразив нелепую позу.
– Так и оставим! – Произнес во мне голос памяти, словно ее оператор.
И эта история исчезла, ведь она случилась намного позже.
Я вернулся в кадры, именно своей узнаваемой жизни, по рассказам родителей. Ласковые кадры моего младенчества продолжились. Единственное, что меня выбивало из колеи просмотра, это отсутствие образов отца. Словно эта программа исходила из недр сознания. Как изначальный код.
Легкое уныние, из-за отсутствия моего отца, прошло очень быстро, словно его и вовсе не было. Казалось, что этот кадр перелистнулся намного быстрее, чем взрывается человеческая эмоция. Хотя, было очень похоже. – Все, что мешает, вон, прочь…
После этого, я окунулся в сладкое детсадовское время. Возможно память обманывала меня, но я настолько обожал каждый миг, проведенный в стенах системного учреждения. Это был мир в мире. Не считая контроля над нами, который в принципе, заполняет всю бесконечность. Мир, где я погружался в свои фантазии, осуществляя их более материально, нежели, я это делал дома. Здесь многое можно было увидеть наяву, и даже потрогать. Если вы меня понимаете. Причем, понимайте, как хотите.
А самое невероятное, я наслаждался запахами нашей группы. Да, именно ароматами детства. И даже сладковатый запах запеканки с киселем, вызывал во мне экстаз. Я уж не говорю о гороховой каше. Хотите верьте, хотите нет, но я испытывал это так ясно и осознанно, что мне было наплевать, что это. Правда, иллюзия, или наложение слоев двух реальностей, той и этой, а может быть, и множества других.
И поверьте, это не важно. Если уж за день можно изменить свои чувства к одному и тому же, то зачем ворошить реальность, а именно, ее правдивость? На то они и лабиринты разума, чтобы никогда не обрести конечную и начальную истину, как единую.
Так вот, гороховая каша …
– Ммммм! – Протяжно завыл я про себя, сидя в маленькой комнатке курортного городка. – каша…
Это выглядело парадоксально. Как и все просветленные старперы, я превратился в мощного виртуальщика. Наслаждался тем, что покадрово ютилось в голове, не выходя за рамки тела. И это был новый уровень. Я наслаждался, не имея последствий. Я сейчас говорю про процесс пищеварения. Не спорю, это и есть сама жизнь, проходить все стадии телесного движения, ощущая себя материей. Но, что я вам буду объяснять, все новое, всегда более заманчиво. Тайна волшебства вкуснее, чем осмысление ее процессов. Нужно просто не бояться, и действовать.
И если вы умный человек – можете анализировать, то вы поймете, как человек достигает смерти тела – он уходит в виртуальный мир. А что это за мир – мир технологий, мир духов, сознания, или еще какой выдумки, решите сами для себя индивидуально.
И специально для Вас, для умного, я опишу, к чему я клоню. Вот именно, эти переходы между реальным и виртуальным (несуществующие границы) сочны, как сама жизнь, в любом ее проявлении. – Наслаждаться всем по чуть-чуть. «Там куснул, тут понюхал!» Не углубляясь ни в одну из этих сторон.
Ладно, в конечном итоге, это все одно и то же, так что продолжу…
Садик сопровождался не только запахами и картинками, там были и мощные кадры. Например, любовь. Пусть своеобразная, к воспитателю, или соседке по кровати… Как бы это не звучало странно, но тем не менее, эта любовь всем знакома. Ну и конечно же, сильные, и чувственные кадры друга. Самого настоящего. Именно того, о котором можно только вспоминать. Ведь самое хорошее, что рядом, хоть и далеко…
Семен, о, этот парень из головы. Именно с лучшим другом познаешь весь спектр чувств! Знакомство, дружбу, любовь, разлуку, забытье, воспоминания.
Сразу хочу сказать, что кроме сына, все имена в этой истории несуществующие, но только в этой истории, и только имена.
Так вот, Семен. В кинотеатре прошлой жизни сразу же открылись моменты первых ролей. Я имею в виду, спектакли для эмоций. Ну, например, Выдуманные истории для друга, чтобы с ним поссориться, помириться. О, сколько их было! Даже сам мир под них менялся. И все становилось реальным.
Вообще, «то время», являлось фантастическим. Разум легко вносил коррективы в происходящее, даже не задумываясь, о логичности и разумности. Все происходило так, как хотелось, и даже более чем…
– Наверно Семен и сейчас существует, в том мире, где мы были не разлей вода. Только вот сейчас это для меня лишь просмотренное кино, – подумал я несмотря на то, что проживал эти кадры, видя, и ощущая лучшего друга, как вы ощущаете своих близких, которые находятся тактильно рядом.
Как бы я сильно не любил своего первого настоящего друга, это параллельное проживание наших отношений закончилось очень быстро. Не знаю почему, но кадры моего потустороннего восприятия переключились на техникум и институт. А вернее, на беспросветные гулянки и дебоши. Нет, там виднелись вспышки целомудрия и знаний, но так, что не виднелись…
