скачать книгу бесплатно
Аниматор мира
Павел Нефедов
Одним глазком смотрю на родных и близких в этом мире. При этом, создаю новые. Будет, куда в отпуск отправиться…Как же прекрасна жизнь, если суметь её разнообразить!
Аниматор мира
Павел Нефедов
© Павел Нефедов, 2021
ISBN 978-5-0055-5712-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
(Посвящается тем, кто ищет, но пока не может найти)
АНИМАТОР МИРА. Павел Нефедов
НАЧАЛО
Как и любая непонятная и красивая история, эта начинается со смутных воспоминаний.
Над землей пролетал две тысячи шестнадцатый год. А точнее, август две тысячи шестнадцатого года. Почему я так ясно помню эту дату? Все очень просто, она отпечаталась в памяти паролем на моем компьютере.
– Зачем? – Спросите вы.
Так обычно оставляют след о той точки сборки, а именно, точки старта, с которой начинается новая глава в жизни.
Было очень солнечно, и невероятно радушно на душе в тот самый счастливый месяц. День старта был непонятен. Весь летний месяц протекал, как начало нового. И что немаловажно, этот период заканчивал эпоху цветения, и начинал пору уныния. Нет, нет, совсем не душевного. А только физического, можно сказать телесного. Так уж придумали люди, разграничив год жизни на части разумного откровения.
Зарождалась осень, время бурного воодушевления. Почему все так сложилось? Я могу предположить только одну причину. В глазах нарастает печаль природы, и человеческий мозг пытается развеселить себя, изобретая новые планеты, миры, языки, и даже новые божественные сущности. Именно так всегда развивалась поэзия, художественная литература, и даже, история. А как вы думали? История, как и будущее, порождение мысли человеческой. Да, да, именно. Нет мысли, некому ее прочесть, увидеть или услышать. А если некому, то и история тогда не существует. Все очень просто.
Но довольно рассуждать.
Ох уж это лето… оно настолько меня пленило, что я решил кардинально поменять свою жизнь.
– Что послужило этому? – Спросите вы. – Ведь, не может только обычное лето, пусть и самое цветущее и жаркое, заставить изменить предписанную стезю.
Не соглашусь. Иногда возможна обычная встреча с пчелой на полевой ромашке, для того чтобы запустить процесс нового становления. Хотя, тут же оговорюсь. Я и с вами согласен. Не только красочное лето изменило всю мою жизнь. На то была тонкая, и несомненно человеческая причина.
Многие творческие люди, и не только, ищут свое вдохновение в словах, предметах, возможно в стакане вине. Я нашел свое во всем сразу, одновременно. Нет, месяц не был сытым, пьяным и беззаботным. Напротив, я познакомился с внутренней тишиной. Не знаю, как это родилось в моей голове, но я познакомился с голоданием. Кто-то скажет: «Ерунда». Но я так не думаю. Я обычный человек. И даже сейчас, когда я обрел статус аниматора мира, я все равно остаюсь обычным человеком.
Ну, сами посудите. Как и сон, питание в жизни простого человека занимает колоссальную роль. Я специально написал «простого». Все мы считаем себя непростыми и особенными. Кто-то что-то изобретает и живет там мыслями, а возможно, и уходит туда насовсем. Витиевато? Согласен, но кому необходимо, тот поймет.
А вот, именно, простые остаются здесь, на земле. И продолжают свое паломничество по уже известному шарику, который предоставляет новые возможности. Как бы это не звучало странным.
Так вот, питание. Оно настолько заземляет человека, что он никак не может обрести крылья своей души. Мы любим пищу, работаем на нее, боготворим ее, и конечно же, мы состоим из нее. Иными словами, мы есть – еда. А еда есть – мы. И кто кого первым съест, решать только вам.
Так к чему я это все? А к тому, что мой мир полностью изменился. Обычный человек стал необычным. Хотите, назовите меня странным. Мне так даже будет приятнее.
Ох уж эти перерывы на завтрак, обед и ужин, а еще и перекус, чаепитие. Забыл, ночной жор. Представляете, сколько свободного времени откроется вам, когда эти перерывы исчезают? Возможно, нет. Но, поверьте, мне. Это колоссальное множество времени. Просто громадное.
И чем его занять?
Тут и открывается тайна вдохновения. Загадка неисчерпаемого творчества.
Август красовался своей сочной зеленью, пел голосами птиц, плескался каплями дождя, грелся в лучах солнца. Он поддерживал извечный круговорот прекрасного и плохого. Кому-то было жарко, другим нормально, а третьим даже прохладно. Всем, кроме летнего месяца, казалось, что иным лучше, чем им. И это чувство обволакивало всю землю. Но август являлся обычным и неизменным.
Я испытывал неудобства во всем. Хотелось жары, так меня съедала боль от пережаренной кожи. Просил теневой прохлады, начинал задувать холодный ветер, словно он примчался из Арктики. Просил влаги, и тут же обливался потом. Именно тем летом, я еще не знал, что получаю то, что прошу. Возможно, у себя, а по словам людей, у бога или вселенной.
Не знаю, что за волшебник исполняет наши желания, но его, это самое исполнение, необходимо понимать. Так же, как и знать алгоритмы своих просьб. Кто ж мне тогда это объяснял? Именно, никто. Я просил, получал, и злился, что якобы не то.
А было все то, так, как задумано.
В мире все просто. И только мы, люди, любим все усложнять, надевая исковерканные восковые маски на чистое лицо изобилия. Яблоко – это яблоко. Любовь – это любовь. И зачем все эти объяснения. От них только голова идет кругом… заставляя лето быть более жарким или холодным. Август превращается в сентябрь, а то еще хуже, в январь. А влага обращается в песок, мол из-под крана, это зло, а пот слишком соленый, чтобы быть водой. Хотя вода, она и в Африке вода – королева утоления и охлаждения.
Я устал есть одно и тоже, пить, спать в одинаковых позах. У меня все было, и это мне так мешало, что в организме постоянно присутствовал навязчивый зуд.
Друзья оставались преданными, но жутко раздражали. Семья любила, но бесконечно лезла в мою жизнь. Тело выполняло все мои прихоти, но адски болело.
– Что за хрень? – Спрашивал я сам себя постоянно, даже не разыскивая источник вопроса.
Пусть я ворчал. Пускай без ответа. Но так я научился общаться с самим собой. У меня появился новый собеседник, которого все достало, но он почему-то не желал ничего менять.
В один из обычных дней, хотя для трудяг это самый настоящие счастливый день, я отправился с друзьями в лесной поход. Ну, так во всяком случае, мы его называли. Мы поехали на машине, в абсолютно новой и чистой одежде, облив себя с ног до головы парфюмом.
Машина была мощная, та самая, что может пересечь землю вдоль и поперек. Хамер плыл, как лодочка по спокойному озеру. И по приезду домой, лесной поход не испачкал колеса даже пылью. Представляете, каким бурным было наше приключение? Нет, на фотографиях конечно же мы испытывали экстремальные перегрузки. Правильный ракурс и надутые вены на красной башке говорили за нас. Благо век интернета и однотипных постов с одинаковыми мордами взрастил в нас профессиональных фото и видео блогеров.
Небо было голубым, солнце светило, трава росла. Все оставалось без изменений. Но как все изменилось, когда мы выпили по стаканчику вина и скурили большой мощный косяк. Небо окрасилось в бирюзовую сладкую ваниль. Солнышко пригрело своим радушным объятием, при этом, разрывая свою сущность на миллионы маленьких добреньких солнышек. А трава. О, эта райская пальма нашего воображения. Она колосилась, вилась, цвела, распускала лепестки роз, и делилась на космические фракталы.
Что еще нужно человеку, как не потреблять и впитывать. А с определенными инструментами, кому-то рюмка водки, а кому-то и шприц с неизвестной гадостью, потребление и впитывание становится новым и более красочным. Трезвый и ворчащий мозг ведь отсутствует в это время.
Мы бегали по полю, валялись на пригорках, блуждали по лесу, плескались в реке. Нам не важны были чистая одежда, гладкая стрижка, красота фотографий. Мы просто жили и наслаждались этими прекрасными моментами.
Взгляд поднимался вверх, там возникала радуга из волшебных цветов. Глаза смотрели в горизонт, мир начинал делиться на «До» и «После» прекрасного, в одном прекрасном целом. Как только зрачки устремлялись вниз, земля преображалась полностью, превращая свою поверхность в разнообразные наряды всевозможных народов мира.
– Как все изменяется, – подумал я, не зная почему.
Это был не просто мой внутренний голос, что всегда бурчал мне что-то под нос, нет. Я услышал в себе звуки разума. Я понял, что искренне замечаю разность своих взглядов. Вернее, отличие в своем взоре при различных состояниях души.
Конечно, можно сказать, что мы напились, накурились, и погрузились в мультики нереальности. Да ради бога, сказать можно все, что угодно. Но, если разобраться, то вся наша жизнь, и есть нереальная реальность. Главное научиться различать границы восприятия в безграничном видении мира.
– Что ты видишь? – Спросил я своего друга, когда мы изрядно навеселись и прилегли отдохнуть.
– Я не до конца понимаю то, что вижу. – Ответил друг.
Эта фраза перевернула во мне все. Да, мы жили, ходили, бегали, резвились, общались. Но мы не могли понять, кто мы, и где находимся.
Наши мозги допускали реальность происходящего, но они пока не могли принять то, что это и есть новый мир восприятия, новая жизнь. То место, куда мечтают попасть все жители земли. Очутиться именно так, как мы. Без сомнений в том, что это истинная реальность, а не банальное опьянение ума.
Я и до этого понимал, что обычный кусок мяса, именуемый мозгом, не может сотворять все то, что я считал собой и своим окружением. Именно поэтому, когда я погрузился в некий полусон, я отчетливо увидел себя со стороны. Но не в привычном виде, с руками, ногами, головой, телом. Я лицезрел себя, как огромный и неиссякаемый источник информации. Той, что была до меня, как нынешнего человека, той, что являлась мной, и той, во что я превращусь в неопределенном будущем.
Мы лежали на траве, которая щекотала открытые участки кожи. Спина ощущала неровные корни дерева, а голова его шершавую кору. Солнце светило прямо в глаза. Ветер обдувал волосы с такой силой, что даже слабо подросшая щетина, волновалась под его гнетом.
Реальность была рядом. Она раскрывала свои объятия новым нелогичным структурам восприятия. – Мы находились на земле, и вне ее, одновременно. Стихии голубого шарика сотрудничали с ощущениями другого места.
– Скорее всего, – произнес я, – это место является чистым холстом. Мы можем брать свои земные чувства и рисовать ими новый мир. Как риф машина, что изменяет исходный код мелодии.
Эти слова сами собой вырвались из меня. Хотя, я не понимал их точного значения. Я их знал, но не мог объяснить по-человечески. Это, как видеть небо, знать его, но не иметь возможности объяснить его структуру и происхождение русским языком, ощущая только сердцем.
– Угу, – согласился со мной друг, давая самое исчерпывающее согласие.
Нам не нужен был диалог, мы понимали друг друга и так. Я шевелил губами, издавая бесполезные звуки просто так, по старой привычки болтать.
Я видел небо, землю, траву, дерево, о которое оперся. Я мог наблюдать движение птиц, блуждание остальных друзей. Но на ряду с этим, я наблюдал движение ветра, капель росы, небесных процессов, и земли в целом. Я даже лицезрел хаотичную, с одной стороны, а с другой, упорядоченную жизнь вселенной. Того огромного для воображения пространства, в которое поместил себя человеческий разум.
– Что я делаю? – Спрашивал я сам себя. – Так ли живу? Почему весь мой путь, от самого рождения, повторяется определенными кругами? Те же разговоры, мысли, действия. Я словно заколдован в однообразном сне. Я не спорю с реальностью, нет. Возможно, то, что дали мне мои учителя по жизни, и есть единственное знание мироздания.
Я смотрел в одну точку, что объединяла весь мой взор. В ней оказались друзья, здешняя природа, небо и земля. Точка медленно превращалась в темное размытое пятно во все глаза. Постепенно муть разглаживалась, облачаясь в серое полотно. Бязь серости стала отбеливаться, да с такой интенсивностью, что вскоре я наблюдал лишь белое пространство.
Уши улавливали реальные звуки окружения, обоняние вторило запахам природы. Но глаза не видели ту реальность, к которой я привык. Я не видел даже своих рук. Белая стена закрывала все мои разумные предположения. Я чувствовал себя ослепшим, только с негативной стороны видения. Я оказался по ту сторону мрака, где господствовал свет.
– Почему наступила такая пустота? – Спросил я вслух.
– Наверно, это наш тупик! – Вдруг ответил друг, хотя спрашивал я сам себя.
Я не стал переспрашивать… все было понятно без слов.
Именно в этот момент, в момент, когда я получил истинное блаженство: потусил с друзьями, выпил вина, потанцевал, посплетничал, уединился с природой, познакомился с космосом, я… я познал тишину. То самое состояние, когда чувствуешь себя вымотанным и опустошенным. То впечатление, что наступает после длительного разговора с собеседником. Причем, этот разговор настал после длительного и томительного ожидания диалога.
– Да, как все похоже, но совершенно по-новому. – Произнес я несвязанные вещи. – Я никогда не замечал так ясно этой белой стены. Проходили часы, дни, годы. Одни события сменялись другими. Но перед моим взором не представала граница между «До» и «После». Все всегда происходило на автомате.
Я задумался.
– Видимо, наступил момент, когда трудно скрывать однообразие жизни. – Сказал я вслух.
– Совершенно согласен, – поддержал меня друг. – Пора что-то менять. Мы стонем, изгибаемся, противимся. Все есть, но нам чего-то не хватает. Пора что-то менять!
– Пора! – Сказал я. – Но что, и как?
– Возможно, – произнес друг, – эта белая стена является символом перемен. И именно в ней заложен смысл того, что мы ищем. Не зря говорят: «Начать с чистого листа»! Люди вплотную завернули в рулет бытия свой мозг и разум природы. Любое проявление земли, любая мысль, звук, слово, все органично и взаимосвязано. Белая стена, что мы наблюдаем, есть не что иное, как точка отсчета. Это начало. Мы вправе изобрести, что менять, и как менять.
– А это мысль! – Восхитился я. – Все так просто и легко. Так зачем усложнять? Когда не впечатляют местные перемены, есть смысл нарисовать глобальные. И конечно же, необходимо начинать, именно с себя. И только с себя самого.
Я чувствую, что во мне скрыта та самая точка, с чего все начинается. Пусть без меня есть жизнь, но без меня ее нет.
Я замолчал. В воздухе повисла пауза полного понимания моих слов. Если бы мы находились в другом месте, при других обстоятельствах, мои слова прозвучали бы, как вода, проходящая сквозь сито. Без смысла, мнения, причины и следствия. Благо, в данный момент, мы испытывали божественное ощущение присутствия того, что всегда принадлежало нам, – мы чувствовали знания. Да такие, что в обычном состоянии никогда не посетят человека системы.
– Как ты думаешь, – спросил меня друг, – нам сейчас стоит нарисовать перемены?
– Конечно! – Ответил я. – Но не стоит заморачиваться с этим. Должна быть вспышка. Мимолетная мысль, идея. То, чего больше всего хочется. А все остальные рассуждения, мол, как и где, откуда и куда, произойдет потом, когда мы вернемся на землю.
Друг ухмыльнулся. Он понял меня, и то, что я говорил правду, а не сарказм в отношении наркотического полета. Его ухмылка раскрывала всю нелепость человеческих хаотичных мыслей.
Мы находились на земле, при этом, отсутствуя. Нам потребовался толчок, чтобы измениться.
– И не обязательно получать по лицу, чтобы менять мир! – Произнес я.
Мы рассмеялись.
Я открыл глаза в тот момент, когда солнечный луч нагло залез мне под веко. Он так яростно старался, что мне ничего другого не оставалось, как открыть глаза и поприветствовать утреннего наглеца.
Где я был до этого, что делал, я не знал.
– Проснулся, как обычно, в своей кровати. – Подумал я. – Без происшествий. А что было вчера, не так уж и важно.
Я посмотрел на потолок, сморщив лоб, словно хотел изобразить древнегреческого мудреца.
– В конце концов, – продолжил я свой мыслительный процесс, – каждый новый день начинается с беспамятства о предыдущем.
Я посмотрел на руки, они выглядели прежними. Устремившись в ванную, я решил, что мне срочно необходимо посмотреть себе в глаза.
– Вдруг что-то изменилось, – бормотал я себе под нос, – и на этот раз моя дымка памяти связана с моим недавним прошлым.
Я посмотрел в зеркало, там отражалась наглая и сонная рожа.
– Сколько можно глазеть на одно и то же? – Прохрипел мой недовольный голос, хотя глаза источали радостный блеск сарказма. – Хоть бы раз я увидел новое лицо. Более молодое, старое. Не знаю, искаженное, светлое, разукрашенное.
– Как тебя хоть зовут? – Спросил я сам себя. – Помнишь?
– Помню, – тут же ответил, как бы другой я.
– Конечно! Еще бы… – прошипел я первый, который с самого утра был чем-то недоволен. – Ты всегда знаешь себя, помнишь, и конечно же дорожишь собой. Глаза б мои тебя не видели.
Эта странная сцена в ванной комнате раскрывала мое тихое и одинокое сумасшествие. Нет, по мне не плакала психушка, там обо мне даже не знали. Но мой театр одинокого актера всегда выступал на публику из одного зрителя. Причем в постановку каждого отдельного спектакля входил полный набор жанров. Я одновременно играл комедию, драму, триллер, детектив, и конечно же ужасы. Куда же без них.
Разумно, я понимал, что никуда не денусь от своего отражения. Но внутри, как говорят: «Сердцем», я чувствовал неутолимую жажду перемен. И это загадочное утро раскрывало мое притяжение к новым событиям, как ни странно, безмерно сильно.
Я видел себя, знал себя, чувствовал свое тело. Но я ощущал, именно ощущал, пусть и далеко под коркой, ощущал странные и непонятные перемены.
– Это «Вчера» еще… – произнес я, коверкая все мыслимые, и не очень, законы построения предложений, – что там было? Где я был? И почему так сладко сегодня проснулся? Что на меня совсем не похоже.
Я имел в виду то, что обычно просыпался с тяжестью в теле, болью в спине, и с мощными шумами в голове. В чем была причина моих старческих сбоев в организме, я не знал. Грешил абсолютно на все, на себя, людей, природу, гены, политиков, государство, мировое господство.
– А тут, на тебе! – Произнес я. – Я проснулся, как младенец. И, если бы не эти поиски себя нового, а именно, вчерашнего дня. Ведь, именно там я что-то забыл, что здесь, сегодня, меня толкает на перемены. Я начал бы день с ощущениями новорожденного человека!
Последние слова сумбуром обволокли мой мозг. Я понял, что начал нести несвязную чушь, и отправился в кухню.
Чашка ароматного кофе заставила меня сплясать, прямо не отходя от кассы. Я пил, напевал и танцевал.
