скачать книгу бесплатно
– Почему не по форме?
– Не обеспечен…
Когда очередь дошла до Андрея он так уже припух от происходящего, что поперхнулся и выдал нечто:
– Кап..ик..тан Воооло… ик… исьев.
– Мало того, что без формы, – грозно произнес полковник, – так еще и представиться толком не способны…
Андрея, наконец, отпустило и он, не подумав, выдал:
– Никак нет, способен! Растерялся от столь торжественной обстановки! Товарищ полковник!
– Бывает, – не моргнув глазом, сказал полковник, – почему не по форме?…
К концу обхода Андрея подташнивало от жары, а перед мысленным взором проплывали ставшие вдруг четкими воспоминания из далекой молодости: сержант, учебка, плац… На фоне подобных кошмаров подумалось: «Интересно, а Смирнову он велит что-то поправить или как полковник подполковнику отечески лично застегнет пуговку?»
Ни случилось ни того ни другого. Начальник повернулся к строю и выдал:
– Берите пример с товарища подполковника. И форма у него есть и носит он ее безукоризненно.
Вот тут-то Смирнов и решился подать голос:
– Товарищ полковник, разрешите обратиться?
– Да?
Смирнов сделал шаг вперед и совершенно не по уставу, как бы заранее оправдываясь, залепетал, что-то про командировку, следственные сроки и тому подобное. В итоге попросил отпустить со стрельб капитана Белый.
Андрей готов был присягнуть на чем угодно, что, несмотря на стрижку «под машинку» фуражка начальника поползла вверх на вставших дыбом волосах, а потом он и подавно «взорвался», разлетевшись по коридору матом и брызгами слюны.
Андрей хотя и являлся ценителем редких нецензурных выражений, мало что запомнил из той изощренной тирады, лишь фрагменты:
– Ты чем раньше думал?… Знаешь что такое стрельбы для опера?… Вы там совсем от безделья сдурели?…
– Но если утром я предъявлю ему обвинительное заключение… – предпринял отчаянную и несомненно рискованную попытку убедить начальника в необходимости командировки, Смирнов.
Но получил жесткий ответ:
– Молчать! Я этого бардака терпеть не стану! Кто у нас начальник следствия?!
Начальник следствия видимо растерялся и вытянувшись в струнку отчеканил:
– Подполковник Смирнов!
– Так вот передай этому Смирнову – пусть оторвет свою ленивую задницу от стула и сам едет за этим подозреваемым! – прорычал полковник в лицо Смирнову. – Вам все понятно?!
– Так точно, товарищ полковник!
– Что вам понятно?
– Есть, передать подполковнику Смирнову, чтобы оторвал свою задницу от стула и сам ехал в командировку!
– То-то же! А у меня стрельбы! Отдел равняйсь! Смирно! Наа прааа-во!…
Андрей уже был готов маршировать куда угодно, лишь бы оказаться на свежем воздухе, хотя и не представлял, как это делается по лестничным пролетам в три этажа, как начальник, так же неожиданно как и все, что он делал, произнес совершенно спокойно и буднично:
– Ладно мужики, давайте по машинам, пока погода не испортилась.
Мужики, в том числе четыре женщины сотрудницы, не сговариваясь поспешили скрыться с глаз руководства, устремившись на выход, создав там легкий затор.
Андрей же, стоя в стороне подумал: «Вот ты попал, брат, с таким начальником скучно не будет…»
Заместитель начальника. Лошадью ходи
– Господа, вынужден сообщить вам принеприятнейшее известие, – изрек Василий, вваливаясь в кабинет, – к нам едет новый зам!
– А в чем принеприятность сего известия? – спросил Андрей, откладывая ручку.
– В том, коллега, что зам сей не является другом нашего уважаемого будущего генерала, да продлит всевышний годы его, а является он личным другом «Рыжего».
– Черт! – вырвалось у Славы.
– Неужели еще один спецназовец? – ужаснулся Андрей.
– Информации пока нет, но как сказал один из героев Петросяна: вишенка от яблоньки недалеко падает. А еще говорят: скажи мне кто твой друг и я скажу кто ты… Так что очень может быть.
– Хана нам, – подвел итог Слава.
Уже через неделю упомянутый «хана» настал, но совершенно в непредвиденном ракурсе. Зам оказался настоящей «вишенкой» на торте руководства отдела.
Полковник Романовский, сделавший карьеру в специальных подразделениях, разбирался в оперативной работе меньше, чем балерина в технологии укладки железнодорожных шпал. При этом человеком он был несомненно умным и прекрасно осознавал, что в одиночку оправдать доверие друга – будущего генерала у него не получится, поэтому, воспользовавшись связями в управлении, «реанимировал» еще одного полковника пенсионера – большого знатока оперативно-розыскной деятельности.
Полковник прибыл в начале апреля после обеда.
Андрей сидел за рабочим столом, вальяжно развалившись на стуле, и с удовольствием прислушивался, как с урчанием и бульканьем переваривается порция низкопробных пельменей. Ожил городской аппарат.
– Власьев слушает, – бодро представился он, подняв трубку.
– Андрей, – звонил дежурный, – через десять минут общий сбор в актовом зале. Будь другом, объяви там остальным, чтобы мне каждому не названивать.
– Не вопрос, – легко согласился Андрей. – Народ, через десять минут общий шабаш в «красном» уголке, – сказал он Славе и Василию.
Затем приоткрыв дверь кабинета, проорал данную весть в гулкие коридоры отдела.
– Нафига?! – донеслось из дальних закоулков.
– Не знаю! – крикнул Андрей и вернулся за свой стол.
– Плохое у меня предчувствие, – заметил Слава, убирая со стола документы в железный ящик по недоумению названный сейфом.
– А я думаю, зам наконец-то прибыл, – сказал Василий, проделывая те же манипуляции со своим рабочим местом, что и Слава.
– Нечего гадать, – подал голос Андрей, – пошли скорее места занимать.
Несмотря на то, что опера действовали оперативно, все равно опоздали. Лучший ряд, то есть самый дальний от президиума, успели оккупировать следователи, утерев нос более спортивным спецназовцам. Последние растворились среди вольнонаемных в середине зала. Оперативникам ничего не оставалось, как занять последние два передних ряда пред самыми начальственными очами.
Теоретически микроскопичность помещения делала деление по рядам иллюзорным, но как показала жестокая практика «впереди сидящим» доставалось чаще и больше.
Через несколько минут в коридоре раздались шаги: в зал вошел начальник, которого присутствующие дружно поприветствовали вставанием, за начальником проследовал совершенно тщедушный мужичок: ростом едва ли сто шестьдесят сантиметров, впалая грудь и сутулые плечи, странный с затяжками джемпер и отвисшие безобразным мешком в районе «кормы» брюки. Лицо мужчины походило на высохший персик, глубокие борозды морщин свидетельствовали либо о солидном возрасте, либо о пристрастии к горячительным напиткам, впрочем, не исключался вариант, что оба эти фактора наложились один на другой. Но больше всего Андрея поразила обувь – при небольшом росте на незнакомце сияли лаком коричневые туфли как минимум сорок пятого размера.
«Чарли Чаплин, – подумал Андрей, – наверное, всласть теперь посмеемся».
Тем временем начальник с мужчиной заняли места в президиуме за двумя обшарпанными письменными столами. Как-то так получилось, что в актовом зале, новым был лишь портрет Президента, остальная мебель, да и сами стены, имели вид весьма усталый.
– Товарищи офицеры, – пророкотал «Рыжий» и офицеры, сержанты и гражданский персонал шумно осели на свои жесткие скамейки. Начальник же, напротив, встал:
– Представляю вам моего заместителя по оперативной работе полковника Барсукова Николая Андреевича.
Тщедушный мужчина слегка с поклоном привстал и тут же плюхнулся на стул, словно это действо далось ему с огромным усилием.
– У вас есть, что сказать личному составу? – спросил его «Рыжий».
– Да, – свежее представленный зам, не вставая, заговорил удивительно ровным и бархатистым голосом.
Андрею тут же пришло в голову, что именно таким приятным и спокойным голосом настоящие начальники вышвыривают людей «в народное хозяйство» без права на пенсию.
– Как вам уже сказали, зовут меня Николай Андреевич, полковник. Мне пятьдесят три года, стаж тридцать лет исключительно в сфере оперативно-розыскной деятельности, служил преподавателем данного предмета в одном из вузом МВД. Имею научное звание – кандидата наук. Так же я доцент…
«А вот это ты зря сказал, – злорадно подумал Андрей. У местной публики слово „доцент“ ассоциируется, отнюдь, не с научной деятельностью, а с одним персонажем из популярного кинофильма. – С прозвищем проблем не будет».
«Доцент» тем временем увлекся и принялся пространно рассказывать как «космические корабли бороздят просторы Большого театра», чем утомил даже «Рыжего», который неожиданно кашлянул и перебив говорившего, сказал:
– Извините, Николай Андреевич, вы тут входите в курс дел, знакомьтесь с людьми, а у меня дела.
После ухода начальника, разглагольствовать «Доценту» расхотелось и он тем же ровным бархатным голосом закруглился:
– Думаю мы с вами познакомимся в процессе служебной деятельности, не будем попусту тратить время. Все свободны, а оперативный состав жду по одному с делами через пятнадцать минут у себя.
Первым к новому заму пошел Василий, как старший по должности и званию, как никак единственный опер – майор.
Василий вернулся часа через полтора, встрепанный и крайне раздраженный.
– Это жесть, товарищи, – выдохнул он, грохнув стопкой подшивок о столешню.
– Совсем? – спросил Андрей.
– Нате, любуйтесь, – ответил Василий, открывая одно из дел, предлагая коллегам лично оценить ущерб произведенный «Доцентом».
– Нормальный ход, – присвистнул Слава, разглядывая документы сплошь исполосованные красной пастой.
– Двойку не поставил? – хмыкнул Андрей, вчитываясь в суть замечаний, суть ему очень не нравилась.
– А ты не веселись, ты следующий.
– Понятно, – кивнул Андрей, возвращаясь за свой стол, на котором уже громоздился ворох дел, но прежде чем идти на заклание, начал усердно рыться в ящиках стола. Нашел, что искал и спрятал в середину верхней подшивки. Подумал и уточнил у Василия:
– А ты не обратил внимание, реестр дел у него есть?
– Нету, а что? – насторожился Василий.
– Так, ничего, – отмахнулся Андрей, возвращая в сейф два самых ценных дела.
– Жулик, – огорченно заметил Василий, явно расстроившись, что не догадался поступить так же.
Новому заму выделили небольшой, но приличный кабинет в конце смежного коридора, рядом с «секреткой».
– Разрешите?
– Да, заходите.
– Капитан Власьев Андрей Васильевич.
– Присаживайтесь…
«Доцент» прямо-таки лучился деловым энтузиазмом и лихо придвинул к себе первое дело. Сначала он его быстро пролистал, словно не читая, но Андрей обратил внимание, что взор зама замирал на документах, выполненных от руки, почерк у опера был подстать заправскому врачу. Но Николай Андреевич быстро к нему приспособился и скорость «пролистывания» возросла в разы.
«Все верно, – размышлял Андрей, – тридцать лет разбирать каракули курсантов, невольно научишься и клинопись читать с ходу».
Наконец «Доцент» хмыкнул, вернулся в начало тома и уверенно занес «кровавое» перо над многомесячным трудом Андрея.
– Стоп! – вскинул руку Андрей, чем очень удивил полковника. – Карандашом пожалуйста, – добавил он, подавая остро отточенный простой карандаш.
– С какой это стати?! – бархатно, но властно произнес «Доцент».
– Потому что я не согласен с многими вашими замечаниями, – не моргнув глазом, ответил Андрей.
Будь на месте «Доцента» строевой офицер, не сносить наглецу головы, но Николай Андреевич представлял собой педагога и ученого до мозга костей. Поэтому, сложив свои маленькие ручки в позицию «аля примерный первоклассник», поинтересовался:
– Желаете подискутировать?
– Да, – уверенно кивнул Андрей.
В результате трехчасовой словесной баталии, Андрей оказался разбит в пух и прах, что его не удивило. За плечами «Доцента» остались тридцать лет научной и преподавательской деятельности, сомн трудов и публикаций, плюс ученное звание. Андрей же мог похвастаться лишь окончанием сельскохозяйственного техникума и мало внятным юридическим дипломом полученным в подозрительном негосударственном вузе с еще более сомнительной лицензией.
Тем ни менее результатом спора Андрей остался удовлетворен. Победитель смилостивился над поверженным оппонентом и согласился сделать все замечания, рекомендации и правки карандашом.
– Ты где так долго пропадал и почему моська такая довольная? – спросил Василий, когда Андрей вернулся в кабинет.
