Во имя нигилизма. Американское общество друзей русской свободы и русская революционная эмиграция (1890-1930 гг.)

скачать книгу бесплатно


Имена Хиггинсона и Хоу имели большой вес в кругах социальных реформаторов. Их согласие на участие в Обществе друзей русской свободы могло послужить рекомендацией для других видных общественных деятелей Северо-Востока США, которые не были уверены в необходимости присоединения к организации, создаваемой по инициативе лондонского эмигранта.

Однако и сам Хиггинсон также первоначально колебался относительно участия в Обществе, хотя ещё до приезда Степняка он уже являлся подписчиком «Free Russia»[245 - Ф. В. Волховский – Л. Б. Гольденбергу, 11 ноября 1890 г. // ГАРФ. Ф. 5799. Оп. 1. Д. 24. Л. 47.]. Русский революционер лично написал несколько писем знаменитому аболиционисту и, в конце концов, убедил его помочь в редактировании манифеста – программного документа Общества[246 - Moser C. A. A Nihilist’s Career: S. M. Stepniak-Kravchinski // American Slavic and East European Review. 1961. Vol. XX. № 1. P. 68.]. Помимо Хиггинсона, участие в составлении воззвания Общества приняли Ф. Гаррисон, Уаймен и Дж. Хоу, согласовывая его основные положения со Степняком. Первый вариант обращения «К американскому народу» увидел свет 14 апреля 1891 г. Вскоре появился второй вариант воззвания, исправленный Хиггинсоном. Он провёл, прежде всего, стилистическую правку текста, сделав некоторые формулировки более конкретными. Также Хиггинсон предложил изменить само название документа с «К американскому народу» на «К друзьям русской свободы». Последний вариант названия придавал ему более точный, адресный характер, поскольку уже в заголовке сообщалось, кого именно требовалось поддержать. Второе важное исправление, которое сделал Хиггинсон, касалось повсеместной замены в тексте определения «цивилизованный» на «христианский». Для Хиггинсона было неприемлемым обозначение народов Европы и Северной Америки, имевших «конституционные правительства», только лишь как «цивилизованных»[247 - Ср. варианты воззвания, хранящиеся в фонде С. М. Степняка-Кравчинского: РГАЛИ. Ф. 1158. Оп. 1. Д. 544. Л. 4–5 и 13 – 14 об.]. Для него, как ветерана движения за отмену рабства и в прошлом пастора Свободной церкви в Уорчестере, всякая борьба могла вестись только во имя христианских идеалов[248 - Paludan Ph. S. Religion and the American Civil War. Overview // Religion and the American Civil War. N. Y. & Oxford, 1998. P. 26; Mitchell R. Christian Soldiers? Perfecting the Confederacy // Ibid. P. 304.]. Сама вера в правоту дела аболиционистов проистекала из твёрдого убеждения, что Господь сотворил всех людей равными[249 - Nye R. B. William Lloyd Garrison and the Humanitarian Reformers. Boston, 1955. P. 41–42, 163–165.].

Эти поправки были приняты Степняком без возражений. Несмотря на то, что он не верил в бога, русский эмигрант не принадлежал к числу воинствующих атеистов. Более того, он всегда с симпатией относился к религиозным движениям, в идеологии которых можно было найти призыв к социальному протесту[250 - См.: Comtet M. S. M. Stepnjak-Kravchinski et la Russie Sectaire // Cahiers du Monde Russe et Sovietque. 1971. Vol. 12. № 4. Р. 422–438.]. Но, несмотря на внешнюю близость взглядов американских аболиционистов и русского революционера на смысл борьбы за освобождение угнетённых, разногласий при составлении обращения избежать не удалось. Первое расхождение касалось вопроса о гонениях в России на евреев. При обсуждении текста воззвания Дж. Хоу предлагала Степняку убрать этот фрагмент из-за того, что в США также были сильны антисемитские настроения. Американская суфражистка считала, что они могли негативно повлиять на отношение американцев к создаваемому Обществу. Степняк наотрез отказался от такой редакции воззвания, заручившись поддержкой Ф. Гаррисона и супругов Уаймен[251 - Wyman L. B. C. American Chivalry. Boston, 1913. P. 137.].

Другой пункт обращения, вокруг которого разгорелся ещё более ожесточённый спор, был посвящён событию из истории Гражданской войны, а именно – дипломатической поддержке северян со стороны России. Степняк считал, что эта помощь не была искренней и была продиктована тактическими, корыстными соображениями. Но в этом случае Степняку не удалось уговорить Ф. Гаррисона и Уаймен убрать из текста фразу, высоко оценивавшую дружественные отношения между США и Российской империей в недалёком прошлом: «Нашему давлению на русскую политику препятствуют воспоминания о дружбе и прошлых заслугах России перед США»[252 - To the Friends of Russian Freedom // РГАЛИ. Ф. 1158. Оп. 1. Д. 544. Л. 14.]. Для них, а также для многих других членов Общества пойти на такую уступку означало изменить идеалам аболиционистского движения, на которых они были воспитаны. Уаймен, объясняя русскому эмигранту мотивы отказа, писала, что его «предложение изменить текст Обращения затронуло наши самые уязвимые национальные чувства, нашу веру в то, что война с Югом велась в интересах всей нашей страны»[253 - Л. Уаймен – С. М. Степняку-Кравчинскому, 26 мая 1891 г. // В лондонской эмиграции. С. 308. См. также: Ф. Гаррисон – С. М. Степняку-Кравчинскому, 21 мая 1891 г. // Там же. С. 307.].

В основной части документа, касавшейся целей будущего Общества и отношения к политическому террору, разногласий у авторов воззвания не было. В обращении декларировалось, что Общество создаётся для «оказания помощи русским патриотам в их борьбе за обретение политических свобод и самоуправления для своей страны всеми моральными и законными средствами». Его авторы приглашали присоединиться к Обществу всех «свободолюбивых мужчин и женщин, чьи симпатии не скованы географическими границами и чьи сердца могут биться за страдания других»[254 - To the Friends of Russian Freedom // РГАЛИ. Ф. 1158. Оп. 1. Д. 544. Л. 14 об.]. В воззвании осуждалось отсутствие в России свободы слова, произвол бюрократии, жесткое обращение с заключёнными и преследование евреев. Составители документа решительно отмежевались от политических террористов, осудив насильственные методы борьбы с царским режимом: «Мы не собираемся оправдывать <…> одобрять или поддерживать экстремистскую партию русской оппозиции. На людей, которые решили принести в жертву свои жизни и совершить деяния, неминуемо ведущие к их собственной гибели, вряд ли сможет подействовать то, что о них думают и говорят те, кто не разделяет их взглядов»[255 - Там же. Л. 14.].

Советский исследователь В. А. Хомяков считал, что такой формулировкой сочувствующие освободительному движению в России американцы осудили «деятельность самого Степняка»[256 - Хомяков В. А. Поездка С. М. Степняка-Кравчинского в Америку. С. 172–173.]. Это ошибочное утверждение, т. к. оно не учитывает эволюцию политических воззрений Степняка в эмиграции. Наоборот, политическая часть воззвания была тождественна тем идеям, которые высказывал эмигрант в своих статьях на страницах журнала «Free Russia». Например, в обращении Общества было сказано, что оппозиция стремится к установлению «конституционной монархии, подконтрольной национальному парламенту». Этот тезис Степняк выдвигал ещё в программной статье «Чего добивается русская оппозиция»[257 - What the Russian Opposition Is Striving for // FR. AE. 1890. August. P. 4.]. И так же как в другой его статье «Наш план действий», в воззвании выражалась надежда на то, что Обществу удастся пробудить симпатию к русскому народу и своей агитацией по возможности «повлиять на определение хода событий <…> и на смягчение возможных революционных потрясений в России»[258 - Our Plan of Action // Ibid. P. 2.].

Несмотря на свидетельство Уаймен о том, что Степняк «не был намерен навязывать Обществу какие-то особые формы работы», в воззвании были указаны именно те средства агитации, которые более всего устраивали русского революционера и уже были опробованы в работе английского Общества. К их числу относились «обзор и распространение подлинной информации о положении России; организация лекций, собраний, дискуссионных клубов и использование всех других моральных средств влияния на общественное мнение Америки, а также содействие подобным обществам в других свободных странах»[259 - Уаймен Л. Сергей Степняк в Америке. C. 356; To the Friends of Russian Freedom // РГАЛИ. Ф. 1158. Оп. 1. Д. 544. Л. 14 – 14 об.].

Членство в организации было платным. Впрочем, сумма была небольшой – один доллар в год. По сути это были деньги за подписку на журнал Общества, который высылался всем сторонникам организации.

Основные надежды друзья русской свободы связывали с американским изданием «Free Russia». Степняк рассчитывал, что в ближайшей перспективе журнал станет ведущим средством агитации в Америке. Первоначально лондонский эмигрант планировал, что печатный орган Общества будет издаваться исключительно силами русских политэмигрантов. В феврале 1891 г. в письме к Лазареву он резко выступил против того, чтобы журнал возглавили либерально настроенные американцы, такие как Кеннан или Сакстон[260 - С. М. Степняк-Кравчинский – Е. Е. Лазареву, 21 февраля 1891 г. // ГАРФ. Ф. 5799. Оп. 1. Д. 99. Л. 12.]. Но вскоре он изменил свои взгляды, когда по ходу турне стал осознавать, каким влиянием пользуется имя Кеннана среди американцев. Поэтому уже в апреле 1891 г. Степняк в переписке с Кеннаном активно обсуждал планы превращения «Free Russia» в «большую силу, чтобы ей доверяли и её боялись»[261 - Дж. Кеннан – С. М. Степняку-Кравчинскому, 29 апреля 1891 г. // В лондонской эмиграции. С. 301.].

По мысли Кеннана, полноценное издание с большим кругом подписчиков и полной самоокупаемостью можно попытаться сделать, имея в распоряжении «по меньшей мере 5000 долларов». Такая сумма, с одной стороны, давала пространство для манёвра в случае, если бы с самого начала дела не заладились, а с другой – позволяла сразу же начать дорогостоящую рекламную кампанию, чтобы орган был узнаваем по всей стране: «Чтобы иметь в чём-нибудь успех в Америке, надо звонить во все колокола. Нам следовало бы иметь постоянное объявление на полстраницы или страницу в “Century” и объявление в каждом субботнем номере в одной из таких газет, как, скажем, “New York Evening Post”. Но реклама стоит массу денег»[262 - Дж. Кеннан – С. М. Степняку-Кравчинскому, 15 апреля 1891 г. // Там же. С. 297.]