скачать книгу бесплатно
– Он предпочитает быть одиночкой, уйти от общения и социальных контактов, при богатстве внутренних фантазий, понятных лишь ему. Своеобразный способ мышления. Любит творческий интеллект. Стремится к рассуждениям об абстрактном. Скорее всего, предпочитает работу, которая не требует коммуникации с людьми. Думаю, он компьютерщик, программист или кто-то из сферы высоких программных технологий. А судя по механической пчелке-трофею, либо он работает в каком-то научно-исследовательском институте или в конструкторском бюро, либо заказывает механизмы из-за рубежа.
– Вот почему я не смог отследить его в интернете и социальных сетях. Он хорошо их защищает и прячет, работая в своем логове.
– Вы слышали о биомиметике, или бионике?
– Ну, возможно, когда-то… Сейчас уже не припомню, что это.
– Это область высоких технологий, занимающаяся технико-компьютерными моделями подражания живым системам в технических решениях. Природа – наилучший конструктор. Стелсы-невидимки, например, создавались, имитируя крыло некоторых видов бабочек-шелкопрядов, способных держать такое грузное тельце в воздухе маленькими крыльями. Имитируются углы крыла, точнейший рисунок взмаха для учета аэродинамики полета. Помните, насколько искусно была сделана пчела, которую вы извлекли из пострадавшей? К тому же она летала, как настоящая, и звучала, как настоящая.
– Ага, помню… Только голова у нее была человеческая почему-то? Почему, интересно?
– Он стремится к трансформации – ответил психолог.
– Трансформации?
– Да, его представления о себе и переживание собственной сущности находятся в некоем динамическом изменении.
– И в каком именно? Опять ваш очередной психологический закон? Чьего имени на этот раз?
– В динамике, характерной для психосексуального расстройства, – парафилии. Светлые промежутки становятся реже, психосексуальные действия с жертвой все жестче, изощреннее, усложняется фантазирование, все больше отрываясь от реальности, учитывая его шизоидность.
– Послушайте, Руслан Борисович, я привык мыслить иными категориями – фактами, держаться улик. У меня даже есть система ИИ с камер наблюдения повсюду, современные цифровые технологии. Как это сейчас называется… цифровая экономика… ах, простите, цифровая экосистема. Вот гляньте, например, сюда, – Сергей Петрович открыл видеозапись файла на мониторе и повернул его к психологу, – посмотрите на этого парня в аэропорту… он покупает билеты всегда мелкими купюрами, всегда летает в ближайшие точки какими-то изощренными витиеватыми маршрутами, у него всегда много чемоданов, но они почти все пустые, по телефону говорит, используя вымышленное имя, и всегда сразу по выходу из самолета он нервозен, из аэропорта едет всегда на такси, вероятно с большой суммой валюты, далее гоняет из города в город. Мы, а точнее ИИ, сравниваем его паттерны поведения с описанными в типичном для таких ситуаций профиле и понимаем, что это наркокурьер. Берем его в разработку и ждем, пока не клюнет более крупная «рыба». А тут у нас что? Как мне ловить того, кто постоянно меняется, или, как вы говорите, сущностно трансформируется? Чей это закон?..
– Узнадзе… Закон Узнадзе: нарушение ситуативной закономерности ведет к разрушению привычных схем поведения, к затруднениям в принятии самых простых решений, вызывает сбой в поведении и хаотические попытки избавиться от навязанной ситуацией закономерности.
– Ах да, черт побери, Узнадзе…
Психолог почувствовал досаду и раздражение следователя, но оставался спокойным. Он продолжил:
– Знаете почему наш убийца все время не идентифицируется свидетелями или камерами?
– Почему?
– Похоже, он – апотемнофил.
– Атопепно… кто?
– Апотемнофил. Такой вид психосексуального расстройства, когда человек стремится во что бы то ни стало лишиться ног. Именно до середины бедра. При более тяжелом течении и рук, и ног. В широком смысле – это страсть к уродствам. Он возбуждается от этого. Возможно, работает подростковое запечатление некоего образа. Малоизученное редкое заболевание. Поэтому он и выбирает женщин-инвалидов, его возбуждают культяпки. Держу пари, у него дома куча таких странных порно с инвалидами без ног, моющимися в душе, занимающимися в спортзале. Он сам всегда мечтал избавиться от собственных ног. И то, что у последней жертвы он хотел убрать и вторую ногу, говорит о том, что его состояние прогрессирует. Об этом говорит и наличие более тяжело жалящих насекомых в банке, ему необходимы теперь большие дозы.
– Может ли он совершить подобное с мужчинами, детьми?
– Конечно, я уверен так и будет. Это частный случай закона Рибо: психика регрессирует по тем же векторам, по которым формировалась в процессе развития. Выбор объекта для либидо при развитии парафилии соответствует все большей регрессии и включает выбор более онтогенетически ранних объектов – преодолевая нормативный, выбор может становиться педофильным, геронтофильным, гомосексуальным, аутоэротическим, когда внешний объект либидо уже не нужен. То, что мы не нашли жертв соответствующего педофильным или гомосексуальным формам этой регрессии, еще не значит, что их не было. Тем более, о том, что такие вектора актуализированы в его фантазии – говорит выбор жертвы 72-летнего возраста. Но все-таки его фетишем является культя. Это ведущий признак. Вокруг этого мы его и поймаем.
– Интересно! А как, на ваш взгляд, ему удается все время быть разным по росту, не узнаваемым на камерах и свидетелями?
– Лицо то худое, то толстое обеспечивается им легко. Достаточно просто посадить себе на него несколько пчел – отек обеспечен. Особенно если сделать крен в сторону одной щеки или глаза. Компьютерное зрение видеокамер первым признаком чего-то человеческого в изображении ищет симметрию, а тут она исчезает. Тем более ночью видимость не очень. К тому же, можно использовать специальные очки со светоотражающей оправой, чтобы засветить фокус видеокамеры. Они пока еще не столь совершенны.
– А что касается возраста? Как он может быть по показаниям свидетелей то ребенком, то не ребенком.
– Здесь речь идет о плохом распознавании свидетелями. Дело не в возрасте, а в росте! Жертвы не видели возраста лица, так как он был в кожаной маске. А свидетели видели статично стоящую фигуру в плохом свете тусклого ночного подъезда. Он мог быть воспринят таким низкорослым потому, что максимально подогнул оба колена и надел сверху широкие короткие штаны или даже шорты, просунув сложенные в коленях ноги прямо в штанины. Апотемнофилы любят такие трюки. Они часто ездят на кресле-каталке по городу или в метро, как инвалиды, надев штаны на колени так, что кажется, будто это культяпки. То есть в штанину просовывается максимально согнутая в колене нога.
– Какие еще варианты?
– Есть более вероятный вариант в его случае. Он всегда мечтал поменять ноги на биопротезы. Специальные разработки, о которых пока только идет речь на научных конференциях среди психиатров. Чтоб люди с таким расстройством могли отстегивать их и пристегивать, когда нужно. При этом, чтобы биопротезы полностью имитировали настоящие ноги и внешне, и функционально. Другого выхода пока для научного сообщества не видно. Стремление избавиться от конечностей настолько велико, что больные начинают себя калечить, чтоб занести гангрену или отморозить, чтоб реально были показания к ампутации. Так им лучше сделать образ их тела желанным цивилизованным образом.
– А что, в голове нельзя шестеренки подкрутить?
– Ну, людей с таким расстройством слишком мало в популяции, чтоб такие исследования кто-то проводил. Они не так актуальны для науки. А этот попал в поле зрения, потому что еще и убийца.
– Так вот почему он связал свою жизнь с биомиметикой? Ускорить этот процесс? И жертв он выбирал, вероятно, не просто из влечения к культяпкам. Всегда есть возможность примерить экспериментальный образец, проэкспериментировать. К сожалению, жертвы нам уже этого не расскажут. А почему Мара была с обеими ногами?
– Вероятно, необходимость в этом отпала. Может, он уже добился своего… Убрал себе ногу до середины бедра, они всегда точно знают докуда хотят ампутировать и не больше. А может, и обеих ног у него уже нет. Вместо них – максимально имитирующие человеческую плоть биопротезы. Какие-то новые суперсовременные разработки, для которых он и пишет программное обеспечение с нейроинтерфейсом. Технологии биомиметики! Если это так, то ему еще легче выглядеть то «ребенком», то высокорослым мужчиной… а то и… женщиной. Пристегивает ноги, или когда надо отстегивает… Ему очень удобно так и фетиш осуществлять, и быстро скрываться, и оперативно делать все дела, если надо.
– Женщиной? Вы сказали женщиной? – удивился следователь.
– А вы бы как объяснили то, что он кожу с последней жертвы снял, да еще и с оставленными в ней молочными железами?
– А что, это тоже часть его апотемно… Как вы там ее называете?
– Нет, это принцип «обратной феминизации», – пояснил психолог, – все мы в эмбриогенезе развиваемся сначала как девочки. Даже если есть мужская Y-хромосома. Только позже системы органов начинают трансформироваться при бомбардировке тестостероном плода. Клитор превращается в пенис, половые губы срастаются и превращаются в мошонку, а матка редуцируется до предстательной железы. Это касается и принципов развития мозга и психики. Иными словами, если нет дополнительно маскулинизирующего фактора в развитии, по умолчанию формируется девочка. Когда происходит регрессия, и она углубляется за счет психического расстройства, мужское трансформируется во все более женское, ближе к тому, с чего все начиналось. Думаю, к настоящему моменту его идентичность стала более фемининной… Наверное, учитывая его безумие, он уже как некоторые серийные убийцы в прошлом катается где-нибудь голышом по зеленому лугу под светом нарождающейся луны в эротическом костюме из женской плоти… С женскими грудями, вырезанными из последней жертвы.
– А как же его желание сделать свой половой орган все более огромным, как у мужчины?
– Думаю, от таких процедур с пчелами к настоящему моменту от его фитилька мало что осталось! – завершил мысль психолог.
– Это все интересно и логично, хотя и максимально безумно для моего ума, – вздохнул следователь, – но главный вопрос остается открытым – что мне с этой информацией делать? Куда бежать, кого винтить? Она пока меня как следователя мало приблизила к конкретному решению по изобличению. Давайте держаться фактов и улик! Я уже пытался отыскать такие современные лаборатории по биомиметике или понять, кто у них заказывал и что, но пока безрезультатно.
– Держитесь всего, что для вашей деятельности традиционно, но знаете, что показали научные психологические исследования о том, каким качеством отличался эффективный следователь от малоэффективного?
– Каким же?
– Креативностью! – улыбнулся Руслан Борисович.
– И что вы предлагаете, чтобы предотвратить следующее убийство?
Психолог сделал паузу… Он, кажется, долго вглядывался то ли в пустоту стены, то ли куда-то в себя… На лице его едва мелькали то настороженность, то удивление, то ужас. Скоро лицо его озарилось от инсайта:
– Использовать психологический закон Йеркса – Додсона.
– Понятно… А для его поимки?
– Психологический закон Хика-Хаймана!
– Отлично… понятно… может, мое место займете?
– Нет, спасибо. Я лучше буду в тени. Похоже, психология, как математика, становится служанкой всех наук.
– Так что вы там говорите про возможность поимки? Я все еще жду от вас какой-то информации, которая поможет нам конкретно его схватить. Поясните, как вы предотвратите его следующее убийство и поспособствуете его изобличению?
– Мы приманим его к его любимой жертве и усилим его мотивацию!
– Усилим? Я не ослышался? Ее надо купировать, а вы говорите промотивировать серийного убийцу еще сильнее?
– Вы не ослышались, – пояснил психолог, – это закон Йеркса – Додсона: наилучшие результаты деятельность достигает при среднем, то есть оптимальном уровне мотивации, а при чрезмерной мотивации деятельность теряет свою эффективность. Иными словами, он начнет совершать ошибки, если стимулов, от которых он триггерится, будет слишком много за единицу времени.
– Что вы задумали? – с огоньком и недопониманием в глазах спросил следователь.
– Есть одна идея… но… Мне понадобится вся ваша помощь и финансовый ресурс!
– Господи, откуда у следователя финансовый ресурс, кто нам на это выделит денег… – замялся он, – впрочем… ладно, выкладывайте свои идеи, посмотрим, что можно сделать.
– Мы наберем очень красивых девушек, ставших инвалидами, тех, у которых нет ноги. И объявим среди них специальный конкурс красоты! Информацию об этом дать в СМИ наиболее широко! Если общественность погудит и повозмущается – даже лучше! На хайпе эта новость скорее дойдет до адресата. Условием участия в конкурсе будет наиболее красивый и эффектный протез, который помогал бы девушке не стесняться своего дефекта, а гордиться им! Я уверен, девушки подойдут креативно! Ради своих соцсетей они сделают самые роскошные протезы и украсят их невиданными стразами, брюликами или цветами… Это будет действительно не стыдно показать на подиуме. Кроме того, они покажут, как удобно и легко они смогут ходить вместе с ним, не прихрамывая, а плыть, как модели по подиуму, или даже делать акробатические па на устойчивость. Это и другим-то мужчинам будет интересно, а уж нашему кадру особенно! Вы бы пропустили такое редкое шоу?
– Пожалуй, проявил бы любопытство ради девушек!
– Вот!
– Что помешает ему напасть на одну из них прямо там?
– Ну, я же говорю, сначала стимул будет слабым, девушек будет немного, потом мотивация начнет нарастать… девушки будут появляться снова и снова. И наконец, их станет для него настолько много, что он захлебнется в собственной мотивации… она станет настолько сильной, что в какой-то момент дезорганизует его деятельность. Столько фетишей… Ух…
– Но как мы поймаем его среди всех присутствующих там мужчин?
– Психологический закон Хика – Хаймана! Он гласит: увеличение количества вариантов выбора логарифмически (!) увеличивает время принятия решения. Иными словами, увеличение времени, необходимого для выбора, становится все меньше и меньше по мере увеличения количества вариантов. То есть его действия выбора мы сможем математически рассчитать по формуле логарифма. Например, из двух девушек он сделает выбор за 0,27 секунд, из 4-х за 0,35 секунд (то есть увеличение меньше, чем в два раза), из 8 за 0,49 секунд (увеличение скорости еще меньше) и тд.
– Я пока не совсем понимаю…
– Девушек-моделей будет много! Когда они пройдут по подиуму, ведущий предложит конкурс на самого проворного зрителя. Голосовать на скорость. Победителю – свидание с этой девушкой. Он точно захочет такого – это его потенциальная жертва! Модели будут выходить по две, из них надо будет сделать выбор наилучшей путем голосования на индивидуальном пульте с пронумерованными кнопками, которые будут установлены перед каждым зрителем в зале. Девушек для выбора будет выходить на сцену с каждым разом в два раза больше. Два, потом четыре, восемь и тд. Мы посмотрим, у кого из зрителей скорость выбора модели будет падать логарифмически согласно формуле алгоритма с каждым удвоением количества моделей. Значит, они включились в процесс. Для этого подключим их систему сбора голосов к вашей системе ИИ, что даст нам оперативно выявить номера голосующих.
– А если он не придет? Вы же говорили, что он шизоидный и не предпочитает большие скопления людей.
– Такое предпочтет! Это еще рельефнее покажет силу его патологической мотивации.
– Подождите, но ведь все остальные зрители тоже будут голосовать по логарифмическому закону?
– Вот именно, но не у всех при этом будет патологическая гипермотивация, которая будет создавать ему ошибки деятельности. У всех при выборе будет работать логарифмический закон по скорости, который компьютер в онлайн режиме будет просчитывать. Еще раз повторю, не у всех будет патологическая гипермотивация… Она и собьет эту закономерность. Выборы убийцы на определенном этапе начнут давать выбросы из логарифмической закономерности. Понимаете? Таким образом, совместив закон Йеркса-Додсона и Хика-Хаймана, мы вычислим номер места, где сидит убийца!
– Как сложно… Но давайте попробуем, черт возьми, если это сработает, почему и нет? Хотя, если вы позволите, я предпочту действовать своими методами… Теми, которые для меня привычнее! – сказал следователь.
– Что вы имеете ввиду?
– Ну, если вы говорите, что у него у самого могут быть протезы, не проще ли проверить на входе посетителей? Если нога напичкана электроникой, рамка запищит.
– Ну, во-первых, мы пока точно этого не знаем. Во-вторых, он не дурак и может использовать на этот раз вполне подходящий протез без электроники.
– Но тогда он, наверное, будет прихрамывать?
– Я не знаю, какое решение он примет, но мне думается, у него достаточно ума, чтобы не засветиться так наивно при входе в здание.
– Все же, если я буду наблюдать и опираться на факты, которые следствию известны, – я приму решение брать того человека в зале, которого сочту нужным! Окончательное решении все-таки за мной! Но я согласен с вами, я уверен, что убийца там точно будет!
Это было пафосное шоу!
– Номер 29! – закричал психолог. – Это номер 29 в пятом ряду!
– А я уверен, что это номер 171 в третьем ряду, – возразил следователь.
– Будете брать обоих? – спросил психолог.
– Подождите, в зале много народа, один из них может быть опасен. Подождем до конца представления. Ребята уже наготове. О… посмотрите, 171 номер куда-то отлучается… Наверное, в туалет. Спокойно, ждем!
– Возвращается…
– Ждем! Еще пять минут, и можно будет их брать! Обоих. А там разберемся.
Дзззззз!!!!!!! Дзззззззззззз!!! Раздался звон в ушах у всех находящихся в здании. Это сработала пожарная сигнализация. О нет, это не было ложной тревогой! В зал из коридора быстро потянул какой-то запах, за ним последовал дым. Люди в панике бросились к дверям, разделившись на две группы справа и слева. 29-й был среди ринувшейся наружу обезумевшей толпы слева. 171-й – справа.
Следователь обратился по рации к команде. Никто не отвечал. Ничего не оставалось, как только браться за дело самому.
– Вы мне поможете? – громко скомандовал следователь, – я понимаю, вы не полицейский, но мне одному точно не справиться. Нужны хотя бы двое мужиков! Больше кроме нас никто не знает, кого брать.
– Да, скорее! Но кого будем брать? 29-го? Я считаю, нужно его!
– Да нет же, надо бежать вправо! Где 171 в толпе! Черт, быстрее, уйдут же! Он у нас почти в руках! Время! Время, черт побери, уйдет же!
– Господи, да почему же его? Я ж вам все организовал! Мы вышли на 29 номер!
– Черт, это приказ! Берем 171-го! Решение за мной в конечном итоге! Забыли?
– Я ж не ваш подчиненный! Это точно 29 номер! Алло!
– Нет!
– Все, они уходят! Оба! Теперь, когда мы еще их найдем…
Следователь уже истерически смеялся, все еще оставаясь в комнате наблюдения. Он тихонько сползал по стенке от внештатной ситуации и такого нелепого промаха.
Повисла длительная пауза…
– Я даже не знаю, случайный это был пожар или нет. Но то, что он до этого отлучился ненадолго, а после этого наступил пожар – еще сильнее убедило меня в том, что это он.
Психолог был в растерянности, у него тоже уже не было никаких сил… Оба чувствовали разочарование. Руслан Борисович с досадой улыбнулся и сказал:
– Я не знаю, устроил он пожар или без его руки это произошло, но случилось то, что в социальной психологии напоминает «дилемму узника». Патовая ситуация, где минимальные потери возможны, лишь при сотрудничестве. А максимальная выгода, как кажется каждому, возможна лишь при совершении предательства напарника.
– Будет ли психология полезна для других… – думал психолог, уезжая на такси домой.
– Почему все эти «ученые» плохо понимают момент командной работы… – думал следователь, уезжая по другой дороге в оперативный штаб.
