скачать книгу бесплатно
Я – поздний ребенок. И мама с папой у меня совсем не молоды. Так вот, я из сыновних чувств честно хотел избавить родителя от тяжелого физического труда. А он – ни в какую. Я даже в свое время поругался с Лерой, которая сказала, что я «швыряю деньги на ветер».
Так мы долго пререкались. Я, наверное, в конце концов, передавил и кончилось это тем, что он на меня обиделся и холодным тоном сказал:
– Достаточно! Раскричался тут! Командир. Богатый он! А как люди-то живут без этих культиваторов и автоматического полива? Что мне лечь и лежать?! Я по вечерам в рестораны не хожу. И на Мальдивы не летаю.
И он вышел из комнаты.
Мама вздохнула и какое-то время мы сидели молча. Моя мама – музыкант. И легко играет Рахманинова на фортепиано. А когда она берет гитару и начинает петь, люди замолкают, как на концерте. Мама до сих пор преподает в музыкальной школе. И если вас когда-нибудь попросят показать человека, который не интересуется футболом, можете смело спорить на любые деньги и вести его к ней.
Я тоже могу сыграть на пианино гамму одним пальцем, если мне напомнят, где находится нота «до». Мама говорила, что у меня есть слух и, в свое время, даже пыталась чему-то учить, но спорт отнял меня у нее в раннем детстве. И она давно признала поражение. Она искренне верит в мой союз с футболом, но, считает его опасным, ненадежным, не смотря на все доходы, которые он приносит. И, как любая мать, волнуется, чтобы он вдруг не треснул, разрушив все вокруг.
– Миша, дорогой. Ты очень нервный. Послушай, у всех бывают кризисы. Вопрос только в том, как сам человек…
– Мам, пожалуйста! Мне двадцать шесть лет. У меня нет никакого кризиса. У меня все хорошо, – я вскочил и вышел из-за стола.
– У меня есть работа. Я играю за одну из лучших команд России и за сборную. Я – чемпион страны. Третий в списке бомбардиров. Меня в Европе знают. Немножко. У меня жена, отличные друзья и со здоровьем все в порядке.
– Миша, про сборную все говорят. Ругают. Ты живешь на вулкане. Я очень переживаю за тебя…
– Мама, я играю, практически, с детского сада. И меня всегда то хвалят, то ругают. Это правила игры. Я привык.
В общем я ее как-то успокоил и, хмуро пообещав обязательно помириться с Леркой, поехал домой.
Ага… Помирился.
Lerakon
От родителей возвращался среди ночи. Не гнал. Потому что домой не очень хотелось. Настроение совсем испортилось.
Да. Да. Да. У меня тоже большая дорогая квартира в крутом жилом комплексе. Что теперь? Ну, давайте. Выговоритесь, все, что думаете про меня. Я подожду.
У нас, как это, «двор без машин». Только подземная парковка. Вышел, скоростной лифт и поехали. А что, прикольно. На улице, действительно, ни одной тачки. И детишкам есть где поиграть, и не страшно, что под колеса попадет.
У нас, правда, с Лерой детей нет… Почему? Не знаю. Вроде, все нормально… Просто… Да, ладно.
Лера, конечно, не спала. Она стояла в холле, скрестив руки и, облокотившись на стену. Приготовилась к бою. Никаких прозрачных пеньюаров, лосин, шортов. Запахнутый по самую шею длинный шелковый халат в пол. Ни одного участка голого тела врагу! Презрительный взгляд амазонки.
Что мне всегда нравилось в ней, так это, что она не занималась всякой фигней, типа, «я с тобой не разговариваю». Потому что со мной все равно получится, как в анекдоте – придется через час выходить с плакатом «а знаешь, почему?». Она – сразу в атаку. Раз, два, три…
– Миша, а правда говорят, что все футболисты – придурки?
Вот, значит, как ты решила начать. Эта фраза уходит корнями в историю нашего знакомства, и поэтому требует пояснения. А знакомство наше было такое романтичное, круче не придумаешь. Хоть фильм снимай.
Мне было двадцать лет. Я играл за второй состав своего клуба, и об основе и премьер-лиге только мечтал. Матчи наши проходили на небольшом учебном стадионе и собирали такое же количество зрителей, в большинстве своем, родственников и друзей игроков. Они усаживались стайками на сиденья, расположенные достаточно близко к полю. И в этой домашней, уютной тишине смотрели, как мы гоняем с каким-нибудь очередным «химпромгазлесом».
Я не помню, с кем тогда играли, но мы проиграли. Я стоял на самой бровке и финальный свисток прозвучал в момент, когда мне шла верховая передача. От расстроенных чувств, от обиды поражения, я со всей дури треснул ногой по мячу, рассчитывая, что он улетит куда-то в облака. Но вместо этого случайно запустил его на трибуны и попал прямо в лицо молодой девушке, которая поднималась с кресла в первом ряду. Она упала.
Я схватился за голову. Удар-то был не хилый.
– Ты чо, дурак?!!! – заорал мне Денис, как его… забыл уж… Ершов.
А судья вообще подбежал с выпученными глазами, обматерил меня и показал красную карточку, хотя время матча уже кончилось.
Я, как ошпаренный, помчался на трибуну. Простите, извините…
В общем, что долго рассказывать. Девочка оказалась подружкой подруги этого Дениса, который их и пригласил. Они были на футболе первый раз в жизни. И я достойно представил неискушенной публике свой вид спорта. Развернул, так сказать, товар… в лицо.
Вечером того же дня меня подкараулил ее брат. И поскольку он занимался борьбой, а я футболом, у меня по итогам встречи был синяк под глазом, а у него нет. Также я узнал, что ее положили в больницу с подозрением на сотрясение мозга. И на следующий день отправился туда с цветами, апельсинами, конфетами и разукрашенной физиономией.
В суматохе на стадионе я даже толком ее не разглядел. Но это и не потребовалось. Из трех человек в палате я безошибочно определил свою «жертву». Никакого сотрясения, как потом выяснилось, у нее не было. Зато ее украшал огромный фингал на пол-лица. Надо отдать мне должное. Ее синяк был намного больше, переливался всеми цветами радуги и выглядел гораздо красочнее моего.
Так мы стояли и светили друг на друга своими «фонарями», пока она не улыбнулась и не сказала:
– Вот и встретились два одиночества. Скажите, а правда говорят, что все футболисты – придурки?
Я огляделся и ответил:
– Не все. Но некоторые – точно.
Мы женаты пять лет. Синяки давно прошли и ее брат Артем – один из моих самых близких друзей. Лера умна и очень красива. У нее точеная фигура. И пронзительные бездонные глаза. Она легко учится и имеет два образования. Университетский диплом по социологии и эм би эй. А кроме того, театральная школа, курсы хореографии, макияжа. Как там у Барто, «кружок по фото»? Она реально увлекается фотографией. Мама без ума от Леры, потому что она вполне сносно умеет играть на пианино. В компании она может поддержать любой разговор: от перспектив курса доллара до критики идей иррационализма в творчестве Артура Шопенгауэра.
В общем, все говорят, что мне повезло с женой.
Лера – мотор, машина. Но, мне иногда кажется, что она стала ехать не вперед, а по кругу. И круги сужаются. С какого-то момента ее уверенность начала превращаться в самоуверенность, знания в надменность, целеустремленность в упрямство, принципиальность в цинизм, чувство юмора в пошлость, а красота… нет, она, конечно, не исчезла, а просто как-то расплескалась в бесконечных селфи с губами бантиком.
И меня стало это раздражать. Мы стали часто как-то беспросветно ссориться. А сегодня она конкретно накосячила.
– Ты зачем выложила пост в соцсети у Нинели?
– Какой пост?
– Такой. У Нинели. Жены Параллельного.
Параллельный – это Сашка Громов. Футболист. Мой хороший знакомый. Его так прозвали, потому что он, когда прыгает за верховым мячом, прикольно вытягивает руки по струнке вниз и прижимает к телу. Вроде, все так делают, но у него получается очень стремно, будто подпрыгнул шкаф с двумя дверцами.
Две недели назад Громов заключил контракт с… Нет. Не буду говорить, с кем. Но раньше он играл за московский клуб, а теперь уехал… в провинцию, в общем. У него жена, Нинель, которую Лера прекрасно знает. Она написала в интернете о своем переезде, а моя Лера тут же поспешила высказаться. У нее ник – lerakon, типа Лера Коннова. Он ей очень нравится, и я иногда даже так ее называю.
– Вот этот! – я достал телефон и сунул под нос благоверной.
– И что, из-за этого ты кинул меня и не взял на день рождения матери? – совершенно не смутившись, и даже с «наездом», ответила Лера, протягивая мне телефон.
– Ты комменты посмотри!
Народ у нас добрый, душевный, страсть, как интересующийся всем происходящим вокруг и, к тому же, с обостренным классовым чутьем. Поэтому сразу под Леркиным постом запестрели комментарии:
– «конечно, для нее все, что за МКАДом – ссылка»
– «бедные! где же они у нас в «деревне» будут бабло-то свое тратить?!»
– «видите, что для них страна, Россия, народ, если они быстрей-быстрей от этой страны хотят спрятаться внутри Садового кольца?»
– «тупая зажравшаяся курица», «фарфоровая голова».
Все это тут же разлетелось по сети и понеслось. Дальше – больше. «Потерявшая берега от бабла, подстилка», «обнаглевшая московская шлюха».
Досталось и мне. «Как твой Мишаня играет, так вас обоих надо действительно сослать в сибирь на разгрузочку уголечка», «семейка – у мужа деревянные ноги кривые и глаз косой, а у жены одни понты и язык без костей».
Я же говорю, душевные люди.
Лера покраснела от злости.
– Твою жену поливают последними словами! А ты, вместо того, чтобы заступиться, сам на меня наезжаешь?!
– А что я должен, на дуэль их всех вызвать?!
– Мог бы тоже написать, чтоб заткнулись, идиоты!
У человека диплом по социологии. Нет, правда говорят, «на всякого мудреца довольно простоты». Я заорал:
– То есть мало того, что ты сама влезла в это говно, так и я должен за тобой прыгнуть, что ли?! Какая ссылка из Москвы?! Какая Трубецкая?! [1 - Жена князя Сергея Петровича Трубецкого, одного из лидеров восстания декабристов в России в 1825 году. По указу императора Николая I смертный приговор Трубецкому был заменен на каторжные работы. Жена последовала за ним в Сибирь, не смотря на уговоры императорской семьи.] Че тебя дернуло?! Зачем ты все это написала?!
– Это просто метафора! Аллегория! И вообще, это моя личная жизнь! Я это написала подруге! Которой сейчас тяжело!
– Метафора?! Подруге?! Это прочитали тысячи людей! Сотни тысяч! Пресс-секретарь сборной покрутил мне пальцем у виска, звонили из клуба и просили передать тебе привет за «улучшение имиджа»! Ты подставила всех: Нинель, Сашку, себя, меня, сборную! Всех! После Франции половина вопросов ко мне было «почему вы опять проиграли?», а половина – «как вы прокомментируете пост вашей жены?»!
Если бы в этот момент она остановилась, то, возможно, не сразу, но как-то бы улеглось. Но она не остановилась:
– И что?! Тебя выгонят из сборной теперь? Или из клуба? Ты – ведущий игрок! Что ты кипешишь?! Чего ты разорался на меня? Из-за поста, в котором я посочувствовала девочке, уехавшей из Москвы?
Я просто взбесился.
– Слушай ты, леракон, безбашенный! Ты реально потеряла берега! Ты уже круче всех! Никто тебе не указ! Ты оборзела! Это я – ведущий игрок! Я! А не ты! Дура!
– Дура?!!! Так может ты в своем величии перерос меня? Может ты поищешь себе умную?
– И поищу. Мало ли…
Лерка ахнула. На глазах появились слезы. Она повернулась, ушла в свою комнату и появилась через пятнадцать минут, уже без слез, полностью одетая и с сумкой. Встала в дверях и заговорила:
– Да будет тебе известно, дорогой мой, Миша, что даже сильные женщины очень быстро впитывают стиль жизни и ценности своих мужчин. Конечно, которых любят. Если бы ты был монах, возможно, и я бы была монашкой. Но ты – далеко не монах. Так что, когда ты меня обвиняешь, посмотри в зеркало. Увидишь, с кого я беру пример. Ты раньше тоже был другой. Совсем. Я всегда шла за тобой, помогала тебе и росла вместе с тобой. А ты – просто предатель.
Потом открыла входную дверь и ушла.
Через некоторое время я встал с дивана, действительно, подошел к зеркалу и прислушался к себе. Матч с Францией я провалил, чего, уж, там, говорить. И вообще в сборной все сложно. Обидел отца. В хлам разругался с Леркой, хотя и был прав. И этот ее пост, точно, еще потреплет мне нервы.
Все это плохо. Но хуже всего было то, что на днях я случайно узнал, что клуб мой родной ведет переговоры о покупке за большие деньги Жилберта Моту из Португалии. И, якобы, все «на мази».
Моту – крутой игрок. Очень крутой. И он играет на моей позиции. Двенадцать голов в чемпионате Португалии. Двенадцать… А значит, как говорится, могут быть варианты. И то, что я на самом деле дергался из-за трансфера Моту, а не из-за мамы, папы, Леры, сборной, и ничего не мог с собой поделать – вот, это действительно было плохо.
Через месяц чемпионат мира. Завтра мы уезжаем на последние предстартовые сборы.
Так, примерно, обстояли дела, когда началась вся эта история…
Дорога на сборы
– Что-то не нравится мне все это… Странно все как-то, – серьезным голосом сказал Сема.
Сема – это Семен Кропотов. Заслуженный человек. Авторитет. Капитан сборной России по футболу. Тоже играет за московский клуб, являющийся принципиальным противником моего. Барабанная дробь! И мой самый лучший друг. Да, так вышло в жизни. Монтекки, Капулетти.
Заявление Семы имело под собой основания. Мне тоже все происходящее казалось странным. Вот, спросите меня: а где он тебе это сказал? И я отвечу – на палубе небольшого, но вполне себе комфортабельного прогулочного корабля, который, под шум волн, рассекал воды Эгейского моря.
«Какого такого моря?! Как вас туда занесло?! Вы же на сборы поехали?» – скажете вы. «А всем известно, что сборы у России перед чемпионатом мира в Австрии, в Нойштифте. У вас должны быть горы и луга альпийские».
Так, вот именно! И я про то.
И вдруг в Новогорске, прямо перед отъездом, Панфилов, держа в руках какую-то бумагу и не скрывая раздражения, объявил:
– Значит так. Не успели уехать – уже проблемы. Появилась срочная информация, что вчера в Альпах, в районе нашего Нойштифта, впервые за сто двадцать лет…, читаю дословно, «зафиксировано значительно превышающее норму движение ледника Штубай»! Вроде как, тронулся и остановился. Но есть угроза схода. В общем, черный уровень опасности. Всех эвакуируют. Мы туда не можем ехать.
Ничего себе!
А едем мы, выясняется, в Грецию, где оперативно, непонятно откуда, нарисовался какой-то неплохой вариант. С федерацией согласовано. Условия отличные. Климат супер. Цены приемлемые. Нас там ждут – не дождутся. Времени нет. Визы, паспорта, чартер, все готово. Вперед!
Чудеса! О-кей, в Грецию, так в Грецию. Мы – люди подневольные. Главное, чтобы там на поле ям не было и еду готовить самим не пришлось. А так, какая разница.
Но, оказалось, что это было только начало.
Летели мы не в Афины, и не в Салоники, и даже не на Крит, как кто-то мог подумать, а на остров Санторини. Прекрасное место, но причем здесь футбол? Еще в самолете Кирсанов спросил Панфилова:
– Иван Игнатич, что же база-то так близко? Подальше нельзя было? Мыс Доброй Надежды, Магелланов пролив, например…
На что тренер хмуро и, как всегда, кратко ответил:
– База не на Санторини. Там еще плыть надо на корабле.
– Плыть?!!!
Мы, вообще, «выпали в осадок».
Наконец, приземлились. Санторини… Залюбуешься. Мы с Леркой были здесь и влюбились в эти понатыканные друг на друга игрушечные белые домики и синие купола невысоких церквей. Жить здесь, конечно, я бы не смог. Я человек цивилизации. Но пару дней побродить по этим узким улочкам, поразглядывать расписные сувениры в бесконечных лавках – это с удовольствием. А потом с чашкой горячего кофе сидеть и смотреть с высоты на уютную бухту с синим-синим морем, и на огромные океанские лайнеры, высотой с Москва-Сити… Ну, пару дней, не больше.
Единственное, что смущало – это погода. В принципе, было солнечно, но на море штормило. Даже очень.
Прямо у самолета нас встретил и, как мы поняли, должен был сопроводить на базу, какой-то престарелый усатый грек, который больше походил на рязанского мужика из старых фильмов про колхозы. Он был одет в нелепые черные шаровары с лампасом и белую рубаху с жилеткой. На голове косо сидел тюрбан с кисточкой. И огромные темные очки от солнца.
– Гуд дэй! Гуд дэй! Здрав-ствуй-те! Велком! О-чень ждали!… – понес этот «пенсионер» какую-то чушь.
Мне он сразу не понравился. Не то, чтобы лично, просто если бы он на местном рынке торговал апельсинами, было бы понятно. Но такой гид!… Сразу задумаешься об уровне организации.
