скачать книгу бесплатно
. Вне этого изменения нет стремления ко всеобъемлющей полноте
, вне коей нет жизни, ибо нет свидетельства о Боге в Его завершенной всеобъемлющей полноте. Живое постоянно как бы переходит из одного состояния в иное. Это важно упомянуть, ибо выразилось в древней славянской вере и потом в Православии
. Именно этот момент православные называют обоженьем Вселенной. Но тут нельзя путать обоженье формальное, как благоустройство быта по образу Царствия Божьего, с обоженьем сущностным. Как показал святой Андрей Рублёв, эти понятия не равнозначны и не взаимозаменяемые, а только лишь дополняющее следствие одно из другого (если первое обуславливает второе, то второе – никогда) – путаница в этом привело ко всем трагедиям в истории человечества. Только Благодать Духа Святого должна быть обожествляющим Материалом для окружающего мироздания, а форма вещей – это, хотя и часть живительной полноты исповеди о Боге, но остается только лишь как вспомоществующее и может быть более полное, несколько усиливающее конечное проявление внутренней духоносной сущности, если формальность имеет Богом откровенную структуру
.
Замечательный ответ на этот вопрос дан в священном Писании. Когда молился о своем воинстве пророк Моисей. Сказано, что когда он поднимал руки к Небу, то воинство Израиля держало верх над Амаликом. Когда опускал руки, воинство терпело поругание. Тогда двое сопровождавшие его подняли ему руки и Израиль одержал победу и вошел в свою землю обетованную
. Что есть руки поднятые к Небу в молении? Только лишь внешнее проявление внутреннего сосредоточенного делания, рабочего процесса богообщения и, как оказалась, оный есть живительная востребованная грань полноты. И вообще святой пророк ставит научный прогресс в особое место в деле служения Богу
. Ведь по науке, преподанной ему свыше он устраивает скинию и Жертвенник. И напротив, перед тем, он разрушает иной шедевр научного прогресса – золотого тельца. Ведь золотой телец – это пик научного прогресса в те времена. Примечательно и то, что и золотой телец, и скиния были созданы из всего того, что жертвовали люди его народа: украшения и сбережения. Украшения даются не так просто, ибо это целая технология начиная с тяжелого труда шахтера и заканчивая плавкой и ковкой металла. Только по неведению направлено сие было в иную сторону – предпочтение не сущностному единству с Богом, а чисто эстетично формальному, в прообразе золотого тельца, что и определило появление оного. Так как совершенство имеет только одну полярность – подобие Богу, то два направления движения ведут к одному и тому же совершенству, только одно из них чисто формальное, а другое сущностное. И то и другое никак нельзя подменить одно другим, но как-то совместить, не утрачивая естественную для Творца приоритетность. Так рождается Скиния. Человеку нужно служение Богу, как и во все времена с прежней кондицией активности непосредственных межличностных отношений с Творцом, при той же степени напряжения физических и душевных сил и в той же интенсивности трудов в поте лица только теперь уже с востребованной удобоприемлемой помощью от науки и её прогресса. В любом случае, Бог пребывает там, где нет смерти, а потому бытие в Боге становится основой всякого религиозного учения, хотя надо сказать, что отдельным народам это бытие в Нем становится наиболее всего значимым и более глубоким, при котором нет места даже для секунды вне богообщения. Эти народы формировались на протяжении многих тысяч лет, а потому наука не должна вторгаться в естество жизни, в ее процесс, но только пребывать на внешних перифериях в коих становление природы до этого к образу Творца не шло – только в этом случае научный прогресс остается значимым для вечной жизни человечества. Совершеннее жизни нет ничего, а потому научная революция не покушается на живое подменой, не уничижает присутствие Божественного, но дополняет её гармонично. Это и есть определение совершенству.
Жизнью в её живительном абсолюте наделён только Бог, а так как Творец абсолютно велик, то совершенством живого, сотворённого Богом, становится самый этот процесс возрастания до Его абсолютного величия. То есть, хотя и до совершенства живому еще абсолютно далеко, но сам факт, что оное будет, то совершенство уже заключено в нем и оное совершенно. Просто совершенство, как сжатая пружина, распрямляясь приводит в движение все процессы становления и формирования живого. Распрямляясь оная представляет нам образ своего внутреннего мира
непосредственно только в самом в деле («эн ерго»). Как развивающееся растение мы называем цветком, хотя оный еще только возникнет через какое-то определённое время (без непрерывности возрастания цветка не будет). Ибо начало и конец возрастания едины
непрерывностью процесса становления и имеют образ единства Божьего в данном специфическом виде
, выраженном в неразрывной цепочке последовательности биологических процессов. Мы видим тот же образ Божий, Его совершенство, Его единство в прообразе той же самой точки, раскрывающийся в неразрывном единстве между началом и концом. Точка не имеет разрыва в себе собой, то есть в ней и начало, и конец едины. То, что оказалось разорвано, то утратило образ Божий, а вне образа Его нет жизни, ибо не сможет достичь совершенства Его образа в конце становления. А так как нет совершенства Божьего во всей полноте, то и нет жизни. То есть в этом случае Его единосущие, единство и живое в земных условиях уходит в небытие. Так вот, жизнь – это становление, при котором начала становления и конец тождественны в предмете, о коем идет свидетельство ими, то есть конец всегда несет в себе все реалии причины начала, но только в более раскрытом виде. Именно по этой причине вся Вселенная имеет прообраз точки и пока этот процесс совершенства не дошел до своего завершения, он требует нежного к себе отношения, чтобы не порвать тонкую связующую нить – все должно быть удобоприемлемым для постоянства становления по самому максимуму, даже если становление будет идти бесконечно долго. Поэтому Вселенная – иное имя жизни и потому сама жаждет быть обоженной, а поэтому она так ухаживает за всем тем в человеке, через что это радостное обоженье Вселенной приходит. Из человека вышла Вселенная из Царствия Небесного и через него оная вернется обратно. Человек и Вселенная тождественны в прообразах. Согласно самому призванию человеку надлежит обожить самого себя и через себя быть проводником преображающей энергии Творца и этим преобразить Вселенную и не оставить её себе, но опять же отдать её Богу в прообразе Святой Евхаристии. Человек призван быть проводником Бога к Вселенной и Вселенной к Богу.
1.0.-17. При сотворении первого Адама Бог вдунул в него частицу Себя и вместе с Ней в человечество вошло всё сопутствующее Ему, вошёл весь сонм определений о Боге и Божественных имен, кои множественно раскрылись и раскрываются всегда на природе человека. Теперь через призму этой Божественной Крохи в природе человека он может безошибочно распознавать подобие Её во множественных проводниках Божественного, даже в каждой микроне бытия. То есть с этого момента появилась возможность видеть Бога в бесконечно множественных проявлениях Его. Теперь есть шаблон-возможность созерцать мир через призму Божественного, чтобы видеть Бога и устраивать счастьем мир. Тем самым вести Вселенную к Богу. Только изначально заложенное в человека счастье, позволяет ему созерцать счастье и видеть счастье, сплачивать мир счастьем, и идти Туда, где пребывает это счастье и тем своим качеством жизни жить вечно в счастье. Бог там, где нет смерти. Радость бытия там, где Бог. То есть для ума естественно быть только в экстазе духа, что возможно только в непосредственном богообщении. Отсюда вывод, что без этой высшей экзальтации духа жизнь невозможна ни в каком её проявлении. Зародившись в реалии райского бытия, тело человека призвано очень бережно хранить этот огонек радости жизни, нести его мимо всего того, то инородно его бытию. В сотворении Богом женщины Евы из внутреннего мира Адама мы видим самый первый в истории человечества выход человека из себя в прообразе Пасхи Христовой, который в мире ученых называют экстазом. А потому человеку естественно быть счастливым теперь только счастьем своей жены. Спаситель утверждал счастье счастьем ближнего своего. Экстаз и вечность – это разные имена одного и того же. Прообраз экстаза богообщения имеет все вокруг и даже Вселенная несет в себе и Божественное присутствие, и дно небытия. Да и сам человек, как соединивший в себе две крайности Вселенной – это есть тот самый экстаз, коим дышит и счастлива вся Вселенная и весь космос. Свойственная экстазу биполярность или контраст – это такой способ видеть Бога и пребывать в Нем, обусловленный грехопадением человека. Нужно сказать, что жизнь в экстазе – это радость бытия опосредовано того, что дух пребывает не во временном собственной греховной плоти, а в вечности – в том, что несет человеку вечность. Во временном естестве плоти человек пребывает в мучении. Это не простое высказывание, а это есть ключ к пониманию о том, как надо настраивать психику во время тяжелого, нудного, монотонного физического труда. Этот момент выражен множественно в природе Вселенной и на самом человеке, прародителе ее, ибо подобное рождается только его же подобием. К примеру, в природе человека голова несколько отделена от туловища, имеет в некоторой степени самостоятельную независимость – как бы пребывает вне природы человека, торжествует над ней. Налицо контраст, в коем торжество радости имеет тот же самый образ. Беременная жена носит в себе семя мужа, то есть оная живет радостью и здоровьем собственного дитя. В то же время, как один из образов экстаза, когда муж пребывает уже вне себя и живет радостью жены. Её здоровьем. Молодой муж, у которого любимая носит его дитя в утробе, сразу замечает перемену в себе, он потерял для себя самого значимость перед жизнью, чувствует свою второстепенность и потому более готов к самопожертвованию. Этого с ним не бывало ранее и он до беременности сильно хотел жить. Такова природа экстаза – жить вне себя и только собственным духом, соединенным с Божественной вечностью опосредовано всего того, что к Ней приводит. Все выходит только из внутреннего мира человека – каждое его деяние, каждое его устремление. А так как это исходит из внутреннего мира человека, то это подпадает под определение экстаза, выхода из себя. Экстаз в радости о Боге – самое священное состояние радости человека и всей Вселенной, вне которого нет жизни ни в каком проявлении. Это самое священное действо и самая важная реальность постоянно пребывает под усиленной бомбардировкой окружающей среды, понуждая его к возрастанию. Вселенная хочет, чтобы человек занял свое место там, где не будет ему этих покушений на его радостное спокойствие духа – в самый центр ее у Бога. Вселенная хочет возрастания человека только в Боге и движения по направлению только к Нему. С другой стороны, после святой Евхаристии, человек наполненный священной радостью полноты жизни должен беречь себя, свою радость, чтобы случайно не расплескать ее во время следования по трудному пути к месту Праздника праздников (Опресноков из св. Евангелия). Это самое тяжёлое, ибо он должен быть там, где либо ему это безопасно, либо надеть на себя какую-то защиту. И то и другое приемлемо и принято самой природой в процессе эволюционного становления, при котором с одной стороны человек уже пребывает в радостном Центре Вселенной, а с другой стороны избегает покушений на такое состояние порядка вещей. Тем самым в человеке мир оказывается единым. И только в человеке. Опытный монах, обычно прячется куда-нибудь в лесах и болотах, скрывается в пещерах или за высокими каменными стенами монастыря. Этот момент также не обошел эволюционное становление организма человека. Это тоже жизненно значимо и природа в этом же прообразе устраивает свой порядок. Так, к примеру, организм «прячет» ум под костным панцирем черепной коробки, то есть эволюционно подстраивается под эту кондицию состояния человеческой души в экстазе, благодаря которой человек становится более выносливым в терпении, рассудительным в самые тяжелые экстремальные моменты жизни, что важно для общей способности выживания, а главное не озлобляется в трудности и счастьем прощает своих обидчиков. Прощает своих обидчиков, ибо иное есть покушение на счастье быть в экстазе. Потом в процессе эволюции костный панцирь черепной коробки принимает иные множественные образы в общественных отношениях. Мозг прячут за высокие каменные стены монастырей, бесконечные нити государственных границ под охраной армии и флота.
Если тело не сослужит уму согласно возможностям своим, то оное теряет значение и гибнет, причем в муках. Монах если нарушил пост, то испытывает боль. Кровь начинает нести в себе то, что склоняет его к сонливости и к плохой работе мозга, и утрачивается ясность ума и собранность духа, приводит к рассеянности внимания в молитве, отчего приходит это гнетущее душу чувство бесполезности напряжения сил и неудовлетворение. Монах – это и есть человек как в семейной, так и иноческой жизни. Он опытный аскет, высота его духовного подъема открывает ему некоторые возможности помогать тем, кого он любит. Он утонченный в стяжании побед воитель. Он в торжестве духовной брани сердца, сразу замечает в себе утрату господствующей высоты духа, ему становится гнетуще плохо – он терпит боль, которая гораздо сильнее физической и даже бесконечно более невыносима
. Ведь, если плоть мучается, то это еще не так страшно, ибо человек привыкает и живет с ней даже всю жизнь. Если душа мучается от боли, то человек не только не может созидать и творить, но даже способен на откровенные поступки против себя. Только ради душевного комфорта и радости, человек пашет, трудится в самых суровых условиях и переносит невероятные перегрузки и остается весел. Трудность, как ветер, который вроде бы должен погасить пламя костра, но все наоборот – ещё более усиливает и раздувает огонь. Это качество стало основой, благодаря коей древний насельник Севера смог жить в данных суровых условиях. Высшая экзальтация счастья, экстаза бытия – естество нашего духа и души, свойство ума, через которые преображается и становится счастливым само тело
. Под эту кондицию экстаза, в коей пребывает ум подстраивается вся природа организма, которая создает вольготные условия работе мозга, чем обеспечивается ясность ума. Ясность ума – цель бытия тела. В каждой мышечной системе имеются вспомогательные работе сердца конструктивные элементы, проталкивающие кровь по сосудам. Иначе бы наше сердце не справилось бы с такой перегрузкой, а артерии, исходящие от него разорвались бы от высокого давления крови. Фактически сам по себе наш организм – это такое сердце только иного масштаба, которое качает в себе самом кровь и обеспечивает всем необходимым самое главное – работу ума
. Эта кондиция бытия живого человеческого тела смогла в процессе эволюции адаптироваться к любым внешним условиям вот таким вот уникальным образом. Душа без тела в земных условиях жить не может, по слову святейшего Патриарха Кирилла. А для нормального бытия дыши в теле в наших реалиях нужна физическая активность, чтобы не было застоя, но был бы прилив в головной мозг свежей насыщенной кислородом и богатой питательными веществами крови. Только для этого и ни для чего более. То есть получается, что изначально, организм призван только сослужить работе мозга, он только улучшал его работу, создавал душе молитвенный комфорт в экстазе богообщения
. Вот этой кондиции жизни остается адаптироваться в земной повседневности, к её требованиям выживать. Далее физическая активность, стимулирующая приток крови в мозг, не ради ее самой, но теперь еще обретает осмысленность. Адаптируясь в земных условиях становится физическим трудом в добывании хлеба насущного – это такая норма жизни, а не трагедия. Ум человека постоянно занят поиском Истины, пребывает в поиске Божественного, а именно всего того, что несет в себе Его энергии. Таким образом, получается, что труд человека – это извлечение энергии из всего того, что ее несет в себе, извлечение энергии из энергоносителей. То есть труд человека – это выражение тех внутренних процессов, которые происходят в человеческом мозге, без которых жизнь невозможна. Именно поэтому в определённых дозволенных нагрузках тяжбы не гасится счастье, а наоборот ещё более усиливается экстаз его переживания, приходит неизреченная любовь к своим соратникам и ясность ума экстаза. Плоть по силе своих возможностей пребывает в напряжении физических нагрузок, но не в ущерб работе мозга, а как раз наоборот, чтобы напитать мозг всем необходимым, служит уму через подпитывание и стимуляцию мозга. Плоть – это продолжение работы мозга по поиску Истины, но уже в иных сферах.
Можно сказать также и по-другому. Человек идет по дорогам счастья в прообразе того евангельского водоноса, несущего полный кувшин воды теми тропами, следуя которыми он не расплескал содержимое сосудов из источника. То есть организм – это процесс следования души земными тропами во Царствие Небесное. Человек ищет Истину – высказывание не корректное, ибо он уже есть Истина, которая только лишь нуждается в сопровождении к своему подобию, то есть на Свою изначальную Родину – в Райские Обители Творца. Продукт питания – это своеобразно выраженная дорога туда. Итак, Вселенная носит во чреве своем человека в прообразе Богородицы Девы Марии. Точнее душу его во плоти. В такой формулировке истинности больше
. Но так как для нашего мышление так воспринимать мир не удобно, то продолжим говорить на том же понятийном языке.
Из-за мирового похолодания, поиск Истины обрел высочайшую интенсивность и потому жизнь в последствии обрела иной образ, вышла на иной уровень. Появилось контрастное, чередование сытного и голодного времени (зима-лето), а потому образ жизни неизбежно адаптируется и под эти обстоятельства – включаются иные механизмы в борьбе за выживание
– человек научился распределять продукт таким образом, что когда наступит голодное время, он также сможет питать мозг и именно поэтому физическая активность обрела теперь еще одну грань осмысленности – экономия и распределение материальных средств. Нужно было запастись энергией, востребованной для мозга в голодные годы. И так далее – и так весь образ бытия в таком напряжении и перестройке, благодаря чему человек постепенно все больше возрастает в полноте приобщения абсолютному счастью и радость им порождающая сначала адаптируется то к одной деятельности, то к другой. Этим возрастанием он побеждает смерть в земных условиях, отвоевывает у неё все большие и большие пространства теперь уже в космосе.
Вся Вселенная через тело радеет в первую очередь о мозге, носит его в себе и на себе, питает его самыми изысканными соками от плодов земных и этим помогает человеку, сослужит уму в силу своих возможностей в его духовном делании
– в поддержании духовного огня радости, как самого священного и значимого условия жизни. Отсюда мы заключили, что вообще всякая деятельность человека – это часть более общего процесса происходящего в мозге опосредовано всего того, что происходит в организме человека и несёт в себе именно утверждение высшей радости от приобщения ума к торжеству Божьего Духа (этот момент адаптировался в формировании научно-технического прогресса, где компьютеры разного вида помогают уму в работе). Без присутствия Духа Божьего, то есть без его счастья во всей его полноте человек угасает и подвиг совершить не может, ибо подвиг – это естественное желание поделиться радостью и счастьем, а тело – это далеко не первостепенная, хотя и тоже значимая часть всеобъемлющей полноты общения с Богом. При этом следует помнить, что плоть наша немощна, а потому не поспевает за чаяниями духа, а потому сильно его стесняет в свободах, из-за чего возникает мнение, что тело и душа – противоборствующие между собой противоположности. На самом деле, в этой Вселенной нет противоречий, просто в ограниченных наших возможностях воспринимать реальность мы видим, что одно плохо поспевает за другим. Но все же оное поспевает то есть движение одного за другим имеет место быть. Более того, одно толкает другое вперед к совершенству
. Перед нами тот самый образ змия, в прообразе коего мы все ползем вперед и только туда, где нам хорошо, то есть к Богу. Одно дополняет другое и соучаствует в общем процессе эволюционного становления до Божественного совершенства. Сие есть жизнеутверждающая часть полноты всего человека, то есть востребовано в богообщении. Тело является инструментом для спасения, сопричастницей уму в приобщении к Божественному. По замечательному слову отцов Церкви, Вселенная через плоть сослужит душе всегда и опосредовано очень узкого пути
. Вселенная и плоть – это видимая часть души, если оная в единении с Творцом.
1.0.-18. Ведь, если в одном случае, тело наше – это печь, в которой горят дрова, поддерживающие в земных реалиях телесный огонь в костре, столь важном для радости от общения с Богом в экстазе. То в другом случае, костер можно даже затушить от переизбытка дров или наоборот их недостатка, из-за чего тело начинает мешать душе единству с Богом, уничижая радость жизни, что приводит к погибели. (Раньше, когда не было спичек, в избах огонь горел постоянно и днем, и ночью, и летом, и тем более зимой). От этого тоже создается впечатление, что якобы тело враждует с духом. Также, из-за не правильного отношения к радости жизни, создается ложное впечатление о том, что научная революция состоит в противоречии счастью, а ведь изначально уже в глубокой древности оная возникла и была призвана не мешать, а только сослужить единству души с Богом. Ведь только единство с абсолютно счастливым наделяет нас счастьем во множественных его вариациях. Как это пришло издревле, так и останется ключевым моментом навсегда в будущем. Дело все в том, что организм – это сердце человека, которому нужно соразмерное пульсирующее движение и если что-то покушается на эту соразмерность монотонности движения (в пределах коего поддерживается ясность ума), то покушается на саму жизнь. Отсюда следует, что было бы правильным дать определения о том, что именно является естественным для человека. Надо ответить на вопрос, какой именно образ жизни он должен вести, исходя из того, что благодаря именно этой кондиции образа жизни мозг человека должен пребывать в максимальной работоспособности и в интенсивной ясности ума, пленником чего человеку естественно быть?
Итак, изначально нам ясно, что живая связь с Богом является священной и именно оная является сущностью всего бытия человека и Вселенной через него. Ведь только Бог в абсолютном максимуме изливает из себя все живительные и жизнеутверждающие реалии. Поэтому, если человек хоть раз побывал в настоящем состоянии молитвы, то он становится пленником её навсегда. Ибо только в этом случае он осознает, что все грани чувственной природы заточены одновременно на одно и то же – созерцание Начала начал-центра, а поэтому вне этой привязки к единому Центру абсолютно все красоты и радости мира утрачивают свою притягательность. Ведь опосредовано наших проводников к Центру мы в образе созерцаемого общего плана их красоты видим только этот Центр-Начало начал, ибо только Бог наделен абсолютной красотой. Вне этого единства с Богом через проводник
, все вокруг красоты даже начинают угнетать и приносят настоящую боль. Боль душевная гораздо сильнее физической, ведь от этого человек способен на отчаянные поступки. Исходя из этого положения нам становится ясен образ главного стимулятора эволюционного становления человека.
1.0.-19. В состоянии радости перекликаются сразу абсолютно все составляющие наше естество, а не какая-то отдельная его часть. Тело радуется не органом чувств, а только тем, что естественно ему – душой и только в этом случае возможна полнота, в которой только Бог есть источник счастья для молящихся. Любящее сердце уже счастливо присутствием своей любви и когда счастливы все. Экстаз переживаемый в молитве, в богообщении многогранно полон. Все остальное вне его теряет свой цвет, не трогает сердце и даже сильно тяготит, скрадывает обретённое счастье духа, приходит тревога о грядущем своих любимых. Только в богообщении крайности (прошлое, будущее и настоящее) становятся одним целым или становятся одним цельным организмом. С одной стороны, имея глаза, человек смотрит на будущее через свою цельность и выбирает путь адаптировано к природе оной и идет там, где нет покушения на эту цельность. А с другой стороны, Бог целен по природе, то есть Его нет там, нет Его цельности. Это означает, что быть с Ним – быть цельным и в образе Пасхи Христовой избегать прикосновения ко всему тому, что этой цельности нашей вредит. Так будущее заложено в самом человеке. Так приходит мир и уверенность в завтрашнем дне, как в настоящем и честным прошлым. При этом счастье становится несколько тревожным в пределах дозволенного, чувственным, но лучше быть в тревоге о возможном, чем горевать о случившемся. Бесчувственное счастье – это уже свободный полет в пропасть. Что это такое?
Чтобы поддерживать свой огонёк-экстаз радости о настоящем и будущем, человек сосредоточен, собран духом, внимателен, легок на подъем и разборчив, мало спит и мало ест, и много работает, ему постоянно мало прежнего духовного совершенства и душевной чистоты, наводит порядок, строит – то есть, как бы постоянно собирает дрова в этом лесу, чистит печь от золы и поддерживает огонь – этим теплом бережёт свою радость. Живя тем, что в нем горит огонек, человек не замечает всего того, что происходит с ним и в нем, ибо для него такой накал жизненного ритма во имя постоянного бытия в радости – на самом деле такой же физиологический процесс, как пищеварение, дыхание и биение сердца.
1.0.-20. Представьте себе солдата в армии. Вот он задумал написать письмо родителям. Берёт листок бумаги и ручку, усаживается за стол. Для того, чтобы изготовить лист бумаги, срубили хвойные деревья лучших пород. Лес вытащили, складировали и потом везли за много километров. Далее на целлюлозно-бумажной фабрике рабочие изготовили бумажное полотно. Далее его разрезали до тетрадного листа и отвезли в воинскую часть. Примерно также с шариковой ручкой. Далее написанное письмо шло через тысячи километров в почтово-багажном. вагоне. Тысячи путейцев прокладывали пути и поддерживали их в хорошем состоянии. Органы ФСБ и полиции, погранвойска и Вооружённые Силы охраняли этот повседневный рабочий процесс. И вот счастливая мама читает важное: "Мама, я тебя люблю". Она представляет о том, что сынок держал в руках этот листок и пыхтел над текстом. Сколько возни и энергозатрат, чтобы два сердца почувствовали естественное единство. И как бы всякая деятельность держится именно этими вздохами о друг друге любящих сердец и все в этом мире находится в простом служении этому торжеству любви
. В конечном счете всё вокруг нас придумано умом человеков для того, чтобы сослужить единению любящих душ, ибо в данной кондиции жизни мы более подобны Богу, а потому подобны Ему во всех остальных сопутствующих Творцу реалиях – более вечном в продолжительном проживании, в красоте и радости. А самое важное, что Бог лучше слышит такую молитву. Все те институты государства, которые были задействованы в этом акте единства двух любящих сердец, держатся на плаву именно этим и бесперебойное обеспечение этого единства остается смыслом их общего дела служения, обеспечивающим крепость и устойчивость державы. Также Законом Сохранения радости, а именно в одном из её граней проявления – в энергии, держится весь мир.
1.0.-21.Бог – есть самая значимая и высшая инстанция жизни во Вселенной, а значит более значимого, чем простое единство с Ним, в природе вещей существовать не может и быть не могло никогда. Все вращается вокруг этого священного единства и возрастает в пределах оного не только в обществе, как показано предыдущем абзаце, но и в мире материй вообще. Так как Бог абсолютно велик, то материя и даже вся Вселенная Его вместить в себя не может, но, в то же время, вне всей полноты восприятия и отражения, и исповеди о Его Природе невозможно бытие ни мира, ни Вселенной, ни каждой микроны. Это противоречие становится той самой пружиной, которая активирует абсолютно все процессы становления до образа и подобия Ему, все формы движений к образу и подобию Ему. Не может исповедовать одновременно, но только постепенно Материя, благодаря присутствию в ней такого активатора эволюции, постоянно перестраивается
в более совершенные формы в пределах возможности природы нести в себе и выражать Божественное. А тут тоже безграничная множественность. Так как возможности природы всегда ограничены, то и присутствие Божественного на ней всегда временно, то есть природе «надо повернуться другим боком», чтобы совместить вечность в пределах временного бытия. Таким образом живительно совмещаются две крайности и вечность и в то же время временность. Как только возможности природы данной микроны бытия нести в себе присутствие Его целостной полноты утрачиваются, так сразу же происходит распад, а Божественное, согласно Закону Сохранения, переходит в иное состояние и в иную сферу бытия Вселенной, в пределах коей природа какое-то время имеет способность нести присутствие Божественного благодаря свойствам своим. Мы видим, что природа вокруг несет Божественное Богу в прообразе Святой Евхаристии. Благодаря этому мир имеет способность быть переходя из одного состояния в другое, то есть он как бы идет там, где путь наиболее адаптирован к присутствию Божественного в себе. До Рождества Христова мир материй, неся Божественное Богу в прообразе евангельского эпизода приготовления к празднику Опресноков, пророчествовал о Предстоящем явлении Сына Божьего и благодаря этому пророчеству имел бытие. А после Рождества Его мир Вселенной живет уже свидетельством о Нем. Как только Вселенная выпадает из этого свидетельства о Первом Пришествии Сына Божьего, так сразу же обречено на небытие. Чем-то иным, кроме Первого и Второго Пришествия Сына Божьего мир жить не может. А потому в нем все заточено под Это, не смотря на свою обозреваемую бесконечность. Вселенная жила ожиданием Сына Божьего, а потом исповедью о Нем и ожиданием Его Пришествия Второго. Так как мир материй, сама Вселенная и плоть человека обязаны своим бытием именно этому, то в самую первую очередь призваны вспомоществовать в этом священном единении души с Богом, двигаясь в своем становлении к совершенству через него, через человека. Тело человека, как грань всей полноты богообщения, принимает непосредственное участие в молитвенном общении с Богом, а потому его соучастие в этом имеет равноценную значимость. Телу человека уготовано свое важное место в процессе богообщения. Вне полноты природы единства с Богом нет спасения и молитвы тоже нет. Всему есть значение и свое место. Также как любая заноза в теле, может стать причиной смерти всего организма (если оставить без лечения), так и молитва может перестать связью с Творцом без тела. Хотя какое-то время сознание больного человека еще работает. Или корабль, не смотря на всю свою оснащенность всем необходимым, утратив какую-то малую деталь теряет свою управляемость и может пойти ко дну. В этом же прообразе соучастия тела в общении души с Богом имеет значимость даже вся Вселенная, просто бытие ее в этом процессе не так очевидно, как хотелось бы, а потому сие ускользает от разумного восприятия. Но оное есть. Таким образом, все формы государственности и все формы деятельности в нем, как частный случай, неизбежно призваны только одному – улучшить единение человека с Богом в молитве
, ведь Он – есть самая значимая и высшая инстанция во Вселенной
. Таким образом государство – это полнота, имеющая способность нести в себе Божественное в самой наибольшей многогранности. Чем больше всеобъемлющей многогранности выражения полноты Божественного, тем сильнее всемогущество человека в его молитвах. Возрастание в данном аспекте становится эволюцией. Тут есть причины согласиться с некоторыми замечаниями средневекового итальянского мыслителя Петро Помпонацци, утверждавшего, что «человек имеет образ государства». Хотя относительно всего того, что мною сказано в содержании этих томов книги, это высказывание выглядит несколько примитивно и краеугольно, ибо действительно само по себе государственное образование – это уникально сложившееся естественное продолжение природы счастья человека. Так активируется природа своей радостью, но ведь счастьем в Боге активирована вообще вся Вселенная. Государство, как и мир вокруг, родился из внутреннего мира счастливого человека. Также как расщепление ядра кометы создает видимость хвоста её, но никак не хвост порождает процессы в ядре или как-то обуславливает бытие ядра. То есть только не закон природы оказывается главным активатором всех побуждений устроения государственности, а процесс богообщения в единении с Творцом, свидетельством чего Закон является. Но ограниченность природы богообщения является ли недостатком? Или же разделенность – это опять какой-то иной штрих счастья Божественного Промысла? Так ли это плохо, на самом деле? Или у этого свойства есть тоже Божественное предопределение?
Процесс пояснения этого вопроса следует вести через обоснование некоторого несогласия с одним замечанием В.Н.Лосского. Мне думается, что он не до конца понял суть вопроса, освященного Григорием Нисским. Святой Григорий утверждает, что Бог сотворил жену Адаму, чтобы сделать человека более совершенным и именно это большее совершенство в свидетельстве о Боге далее сыграло роль спасительного круга утопающему в грехопадении. Спасательный круг есть на каждом морском судне, даже если он не всегда востребован возникшими ситуациями – говорит Владимир Николаевич. Но на природе человека необходимо было выразить не достоинства совершенного тела, а то, что удерживает этот мир, не смотря на его очевидную разделенность. Нужно исповедовать любовь разделённостью, делать любовь видимой посредством разделённости – только во имя этого священного свидетельства имеет место быть разделенность в реалии. Сама Троица несет в Себе именно Это. А так получается, что человек живет не любовью, а вот этими спасительными кругами на судне, которых должно быть множество. Повторюсь, что разделенностью лучшее и полнее исповедь о том, что сокрыто – о любви, а потому и в данной сфере бытия моление Творцу происходит более качественное. Богообщение в данных условиях окружающей среды, в коих оказался человек после грехопадения, лучше выражено именно этой разделенностью
. В противном случае получается, что по каждой конкретной ситуации – свой специфически сложенный спасательный круг и человек возрастает в спасительных кругах, а не в любви. Что это будет такое, вместо того, чтобы совершать плавание, идти к цели? Это будет стяжание спасительных кругов для каждого конкретного случая в ущерб главному – достижению цели спасения души, в ущерб ее движения к Богу. Вне свободы от всякого ограничения невозможно подчеркнуть то, что вечно, незыблемо и сковано в бытии абсолютной святости. Свобода призвана исповедовать о Природе Божественного, а потому только свобода Адама и Евы друг от друга, и свобода Каждого из Пресвятой Троицы Друг от Друга более совершенным более всеобъемлющим образом выражает Божественную реальность – Он становится видимым, единой плотью в Боге Отце. Это Закон Сохранения единства. Точно также свобода человека от Бога призвана подчеркнуть еще одну грань Предвечного Совета. Многогранность важна своей разделенностью и бытие живого позиционируется то на одном, то на другом, то на ином бесконечном. Единым остается конечная Цель и всеобщее направление движение к Одному Центру.
1.0.-22.Точно также, народившееся население – это тоже человек, своим бытием исповедующий не о количественном факторе, а о том, что держит этот множественный и разносторонний в людях мир. То есть не форма и не принцип, и не закон и тому подобное связывает, а то что выразиться может только в свободном определении всего. Важно видеть не материю, не плоть, а то, что это все организует в гармоничную структуру. Мир должен быть пленен счастьем, радостью от близости бытия с Богом. Вот этим повелением Адаму и Еве «плодитесь и размножайтесь» Бог замыслил возрастание человека к лучшему совершенству, к большему подобию Богу, к более сильной молитве Ему через многое население, ибо Бог лучше заметен и именно вот этой кондицией множественности лиц в одном человек более всего ближе ко Творцу, более всего очевиден только тот принцип, который наиболее эффективно утверждает трудно сплачиваемый из-за своей многолюдности союз – мы лучше видим Его и более полно и плодотворно входим с Ним в общение, а потому более грандиозны плоды этого общения (Стоунхендж – один из них). Человек осознает, что телесная связь, связь благодаря взаимной выгоде или утверждённая страхом перед законом, бесконечно слабее связи, возникшей в Божественной радости каждого человека пребывающего в Нем, в Боге, в единстве с Ним, наиболее полно явленного в образе структуры сообщества одного направления к Цели, ибо сам человек – это нечто гораздо большее, чем просто телесно и умом воспринимаемое нами. Во-первых, человек – это видимая в земных реалиях конечное звено проявления солнечных процессов. Это уже больше, чем привычно зримое. С другой стороны, он есть связующее звено мира духовного и материального, то есть Бога со Вселенной и все то, что мы видим в нём стало видимым из-за грехопадения. Человек попал в эту темницу, но жизнь осталась той же, то есть без счастья и радости Царствия Небесного оная не возможна. Только теперь эта радость дается человеку дозами, по чуть-чуть, несущий только один образ Богородицы Девы Марии.
Это тоже образ пребывания человека вне мира сего, образ экстаза причем только в единстве с Творцом, то есть человек – это многогранный процесс межличностного общения личности человека с Личностью Бога. Самый первый акт выхода из себя, происходящий ещё в Раю (речь идет о сотворении Евы Богом из внутреннего мира Адама) обрел самые различные многогранности выражения, но так и остался центральным и определяющим моментом в окружающем нас космосе. Бог показал направление возрастания для большего подобия Ему. До этого первый человек в экстазе отдавался сам Творцу без остатка в ущерб себе самому. А теперь, Бог ему указует путь иной – не вверх, а вниз. Сохраняя прежнее единство с Богом, оставаясь на Предвечном Совете Троицы в пределах Замысла Его, включать в богообщение ближнего своего, а затем и всю Богом данную ему Вселенную. Мы видим образ экстаза иной и именно сие ляжет в основу бытия Закона Сохранения человека во Царствии Небесном, который явлен перед нами во множественностях проявления. Только эта связь между людьми сообщества в данной реалии делает структуру общественных отношений самой устойчивой.
Данное качество природы неизбежно выделяло людей из вселенной в том же принципе прообраза выхода из себя для общения на Предвечном Совете, что не давало слиться с флорой и фауной. Человек также не слился и с миром материи и, постепенно в процессе эволюции, все более и более сильно выходит из него в прообразе экстаза и идет впереди Вселенной к Богу, увлекая ее за собой. Это не результат эволюционного становления материи, а как раз бытие вне эволюционных процессов, вне борьбы противоположностей, то есть сие есть изначальный естественный порядок вещей. Человек пребывая в том же Замысле о себе, то есть пребывая в радости Царствия Небесного, зовет за собой к счастью всю окружающую Вселенную, влечет ее за собой, делится своим счастьем из-за любви своей к миру. Человек тянет туда всю тварь, предварительно приняв ее образ по грехопадении и преобразив ее в образ Божий привычно созерцаемого ныне человека.
До первородного греха человека образ непосредственного межличностного общения был тот же, но только не имел формы разделенности (оная в богообщении просто не востребована и даже мешает), которая привычна для сферы нашего поражённого грехом восприятия. Точнее формы вообще не могло быть, ибо единение происходит не благодаря форме и не формой, а внутренними мирами этих форм. Если единство сущностное имеет место быть, то различие форм не играет роли. Если нет сущностного единства, то и формальное единство невозможно. Форма сама по себе следует за тем, что творится во внутреннем мире и неизбежно выражает его бытие в данной сфере формальных взаимодействий. Поэтому вне этой сферы, в кою мы попали после грехопадения, не востребованы были «кожаные ризы», как защита радости, как внешнее оформление внутреннего мира людей. Человек тогда был внутренним для нас современных миром и видел не внешнее формальное обличие, а чисто внутренний мир и этим своим внутренним миром пребывал в общении с Творцом. Таким образом, следует сказать очень важное. Вне сущности нет форм, то есть в реалии форма вне сущности не возникнет. Сама по себе форма имеет только одно сущностное наполнение и только одной полярности. И в сущности мы все едины, но так как присутствие сущности предполагает эволюционное становление, то различаемся мы направлением этого эволюционного усложнения формы. Хотя подобие Ему в форме тоже имеет значение для богообщения, ибо дискомфорт в единстве с Богом – это тоже уничижение богообщения.
В сфере множественности форм, мы тоже можем быть едины с Богом именно благодаря этой самой изначальной простоте, которая имела место быть в самые первые моменты зарождения Вселенной. Оная не имела и никогда не будет иметь эволюционного усложнения и потому так и осталась общим для абсолютно всех микрон мироздания (всякое взаимодействие происходит именно в пределах этого среза природы, в пределах этой области бытия, в границах этого общего для всех микрон мироздания
), и останется абсолютным подобием Бога, Его Частицей, проникшей в природу человека со струей Благодати дуновением в лицо Адама (согласно описанию в книге «Бытие»). Вне ее человек не может идти в богообщение, не может присутствовать на Предвечном Совете Троицы (более наглядно представлено в 3 томе 3-2.7.-1). В пребывающей в поле нашего зрения специфической области бытия Вселенной, в коей мир представлен множеством форм и границ, простота в абсолюте имеет только одно выражение – шар. Это подобие Богу имеет только одно выражение, а потому контрастирует с любым отклонением от него. Этот момент ляжет в основу формирования чувственной природы человека. Мир множественно различен этому, а потому покушается на этот образ, оказывая ему «ранение», которая оказывается в поле нашего зрения. С тех самых первых времен зарождения жизни этот шар дошел до наших дней и не изменился, и никогда не изменится, ибо имеет подобие Богу вечному и неизменному. Множественность временных различений – свидетельство об этом. Каждая реалия с отличием, так как имеет бытие, то уже является единым с нами в Первоначале, но инородным благодаря различным направлениям эволюционного становления и развития. Поэтому это такой путь к одному и тому же образу, благодаря коему мы видим свое подобие себе. Мы видим только тоже самое Первоначало в ином контрастном нам выражении. Каждое визуальное распознание – это такой след на природе абсолютной простоты. Вообще следует сказать о том, что шар, как абсолютное выражение присутствия Божественной Сущности в сфере природы границ и форм, имеет иные грани, которые заявляют о себе в процессе развития. Одна из них – это вечность. Как оная заложена в сеемом естестве шара? Это важно сказать, ибо нам надо видеть Божественное в Его проявлениях. 1шар1
Что такое шар? Во-первых, перед нами граница. Вопрос, между чем и чем? Для ответа на этот вопрос, надо познать самого же себя и раскрыть суть природы познания, которая пребывает в сфере множественных границ и форм. Если мы увидим свой прообраз в ответе на этот вопрос, то нам сие изложение станет понятным. В противном случае, вести речь вести о чем-то ином не имеет смысла. Это следует из определения двоичности природы человека (об этом смотри в примечании 1133-43). Перед нами граница разделяющая постоянство берега и переменчивость всеобщей относительности Вселенной. В нашем случае, эта граница выражена сферой. Хотя так говорить нельзя, ибо сфера имеет прообраз точки и только точка является абсолютным постоянством этого бытия. Сфера же своим бытием в нашей реалии чувственного мира, уже несет в себе величину. А величина – это свойство отличия от того, что вообще не имеет хоть какой-то величины. Сфера – это та граница, которая очерчивает относительно более постоянное от менее постоянного. Этот контраст бросается нам в глаза и мы имеем дело с этим. Точка тоже несет в себе величину, но эта величина равна нолю. Точка – это величина в потенции в возможности быть величиной, но по природе точка остается частью органического Тела. Точка остается нормальным бытием. Величина же – это то, что стало крайностью проявления какой-то грани этой точки. Этому посвящено множество научных исследований, которые пытаются раскрыть внутреннюю природу точки, а точнее того самого мира, о котором оная символизирует.
Постоянству берега нужно дать иное имя – вечность. Что тогда видит человек? Человек видит свое подобие – тоже постоянство вечности, только явленное в контрасте временному. Во имя самоутверждения из временного человек вычленяет вечное, также как белое распознаваемо на черном фоне. Или вспомним палец Льва Толстого
. Сущность постоянства Царствия Небесного нам не видна никоим образом, также как охотник не видит зайца, затаившегося в траве (он заметен только в движении). Но именно это и есть норма для нас во всех аспектах бытия. Мы по природе являемся пустотой для чувственного мира и всякое наше чувство «видит» величину отклонения от этой нормы. Но речь идет о том, что величина призвана информировать о том, чем оная является и в то же время не является, но выражает. Иными словами, мы видим Бога в Его проявлениях, в различимых свидетельствах о Нем. Поэтому мы видим не зайца, прыгающего на лужайке, а то, о чем он свидетельствует своим бытием. Вспомните слова Творца пророку Моисею на горе Синай: «Задняя Моя узриши». Итак, нам надо было сразу определиться о том, что мы общаемся с Богом, видим только Бога и идем только к Богу. То, как это происходит, мы тут пытаемся понять.
Созерцаемая пустота, имеет множество граней выражения. И каждая грань – это тоже бытие, а потому это целый бесконечный мир в пределах этой грани. Это в прообразе того, что точка, не смотря на то, что оная бесконечно мала, имеет бесконечно много всякого такого, о коем мы пытаемся свидетельствовать всем тем, что имеем в бесконечном научном анализе. Этого не следует пугаться и принять как есть. Но в данном случае, нас интересует ограниченная область множества форм и линий, в коей пустота имеет свой один и только один прообраз в её мире бесконечных границ – сферу. Ведь сфера – это граница контрастов, а всякий контраст имеет самое различное наполнение природой. То есть мы, сами являясь сонмищем форм, в этой грани бытия видим множественные прообразы пустоты, отдаленно напоминающие сферу и имеющие с ней какое-то отделенное и не очень отдаленное тождество. Созерцаем мир относительно его естественного для данной области бытия – относительно сферы, мы ищем все то, что хоть и родственно этой сфере в окружающем бытии
, но в о же время имеет величину контрастного отличия от неё. Саму сферу, как абсолютно пустое, мы созерцать не можем. А вот контрасты ей – да. Например, окружности для нашего восприятия нет, а вот эллипс уже есть. В области освидетельствования появляется только то, что отлично от сферы, ибо воздействием освидетельствуемая реальность вторгается и нарушает образ постоянства, покушается на него. Так как жизнь – это есть пустота (в прообразе пальца Льва Толстого), то нарушение образа постоянства, чем является ?????(0)??сфера
, становится актом чувственного восприятия. В нашем мозге есть сфера, которая подвергается постоянной бомбардировке от окружающего мира и мы воспринимаем эти воздействия, если они изменяют сферу – только в этом прообразе
. Так мы созерцаем световые волны и все остальное. То есть в данной области бытия видим то, что хотя и подобно сфере в одном, но отлично во всем остальном только уже адаптивном к окружающей реалии. Точнее будем говорить, что мы видим сферу опосредовано всего того, что сферой не является. Мы видим сферу, когда оная уже сферой перестала быть. Теперь есть смысл обозначить некоторые срезы сферы, чтобы увидеть их прообразу в нашем бытии.
Итак, мы имеем область бытия, множественно раскрывающаяся в этой исследуемой нами грани пустоты, пребывающей в пределах самой сферы – это ????(1)??замкнутость. В этой области бытия Вселенной реальность представлена также в двух полярностях: либо замкнутая, либо разрушенная. Замкнутость нами также не распознается, но распознается через отсутствие оной, то есть через то, что когда-то этой замкнутостью было. То есть относительно этого свойства пустоты
мы видим замкнутость
опосредовано всего того, что эту замкнутость в себе утратило
. Перед нами еще одна реалия сферы. Цветок имеет бытие благодаря тому, что имеет замкнутую непрерывность всех циклов в своей природе и во времени начиная от семени и заканчивая цветением. В этом прообразе имеет место быть любое бытие. И так, природа человека несет в себе образ пустоты – то есть сферу. Человек смотрит на мир через этот образ пустоты и видит его множественные проявления в свойстве сферы замкнутости. Он исповедует этот образ пустоты и творит вокруг себя в том же прообразе.
У сферы также других свойств много и каждое свойство или каждая грань ее становится отдельной областью исповеди об одном и Том же и также двухполюсной областью бытия, в коей, хотя и одностороннее, но разворачивается тот прообраз во всем сюжете истории Вселенной. Подчеркивая какую-то грань сферы, мы этим раскрываем целый бесконечный мир ограниченной природой реалии, заложенной в пределах данной грани сферы. Эту мысль хорошо подчеркивает А.Ф.Лосев. он раскрывает ее на примере числа.
К примеру, ????(3)??корпускулярность – это свойство имеет определение в области иного образа подобия пустоте. Пустота неизменна, а потому в этом прообразе подобия стремится сохранять неизменность и форма. Сфера должна иметь упругость, как прообраз постоянства пустоты
.
Человек пребывает в движении. Что такое процесс движения, перемещения с одного места на другое? Граница бытия и не бытия, в пределах коей представленная созерцаемой реальностью частица становится подобием пустоты в данном образе – движением. Образ пустоты в частице движется в своем прообразе и в пределах своего прообраза – в пустоте и к подобию и прообразу своему – к пустоте. Движение свойственно только узкой грани бытия, в пределах коей мир также представлен бесконечностью человеку тоже свойственно жить, а потому
И, если мы присмотримся к этой грани бытия, то поймем, что движение это также в том же направлении, человек идет туда, где наибольшая пустота в абсолюте, что есть молитва или процесс богообщения. Это имеет прообраз во всем поведении человека в земных реалиях бытия, то есть в земном исполнении человек идет к ее специфическому образу в пределах данного бытия. Это и есть прообраз богообщения, который имеет множество проявлений в каждой микроне этого бытия. Человек везде в прообразе Голгофы и при этом идет на Голгофу, то есть туда, где нет чувственно различаемого контраста, где все, что не пустота уходит на второй план. Именно по этой самой причине, в узком срезе бытия пустота-материя, являясь прообразом пустоты, человек идет к ее же образу – к пустоте
. Причем идет к прообразу пустоты через все то, что само имеет прообраз пустого. Он различает все контрасты ей. Иными словами, Сын Божий ничего не нарушил, но жил в пределах естества самой физиологии людей. Именно по этому Он вписывается в свод представлений о мире человека, хотя является Богом и при этом познанным не был, то есть был инородным абсолютностью Своей во всем. Это важно сказать, ибо перед нами встает во всем своем величии образ конечного пункта становления всех эволюций. Голгофа – это жизнь, а не смерть. Если на лобном месте человек умирает, то для него это место казни, а не Голгофа. Голгофа – это не место преткновения, а дальнейший путь в жизнь вечную. К примеру, вы решили выйти из дома. Вы встали с дивана и направляетесь к выходу, открываете дверь и выходите. Не через стену пытаетесь пройти, а там, где есть путь, где нет преткновения для вашего движения вперед. Пустота стремится к своему подобию – к пустоте и через свое же подобие – через пустоту. Точнее образ пустоты – стремится к образу пустоты через свое подобие – через образ пустоты и этот момент множественно выделен в природе Вселенной. Тут все очень просто. Мы представляем собой границу между пустотой и материальной реальностью, а потому в пределах этого может происходить всякое явление. В противном случае, оное выпадает из нашего поля зрения. То есть пустота, как составная часть природы, должна оставаться ее составляющей. Именно по этой причине, пустоту стремится к пустоте через сове подобие – пустоту. Точнее образ пустоты к образу пустоты, через образ пустоты, чтобы остаться тем, чем оная является. Сама по себе пустота имеет наполнение реальностью, то именно в пределах этой составляющей человек живет.
Казалось бы простой фрагмент Истины, но именно он обращает на себя внимание при исследовании природы становления. Почему камень, брошенный ударится о что-то там и займет свое положение где-то там, а вот воробей всегда будет летать и ни разу не столкнется ни с одним предметом. В камне и в воробье по-разному заложен образ пустоты. Соответственно, по-разному они будут себя вести. Человек живет в прообразе Голгофы Христовой и мир следует за ним. Этот момент выражен еще и по-другому. Тяжелее всего стоять на узеньких стопах, но человек так живет. Он стоит на них, чтобы жить. Это не смерть. И так можно продолжать бесконечно.
Единство не создают, его надо обнаружить, то есть теперь, чтобы увидеть внутренний мир, подобает проникнуть в него, разрушив форму, внешнее. Что и выразилось на природе познания человеком, ведь прежде чем освоить внутреннее содержание, подобает для начала в поте лица разрушать формы ткани, добраться до того самого, что является вечным и абсолютно не рушимым – до прежнего единосущия Богу и тем самым приобщиться к радостной вечности хотя бы ещё на некоторое время, благодаря чему привычная форма поддерживается в той неизменности, которая свойственна только Творцу. Хотя форма остается самым последним звеном богообщения, оная также остается значимой частью реальности и потому должна соучаствовать в богообщении. То есть полнота восприятия Бога – так и остается условием, вне коего общение с Творцом утрачивается.
Божественное разрушенным быть не может, а потому, если что-то разрушается, то разрушается только форма, но о разрушении, как о реальности говорить нельзя, это не будет Истиной. Форма утрачивается только ради одного – для того, чтобы обрести более совершенное свидетельство о Творце в данной специфике природы озвученной области бытия – в сфере формальностей. Это естественный процесс, ведь богообщение – это возрастание, движение к большей полноте, а потому прежние одежды, в коих пребывает Божественное, постоянно становятся малы, сильно стесняют новую реальность. Опять же, вне богообщения никакое бытие невозможно, а так как прежние формы не позволяют иметь прежнюю полноту богообщения, то претерпевают перестроение. Этому служит желудочно-кишечный пищеварительный тракт, начинающийся полостью рта с двумя рядами зубов. Да и вся деятельность человека – это также именно то же самое делание, посредством коего человек, утруждая себя в поте лица, проникает во внутренний радостный мир Вселенной и извлекает когда-то единящую радость. То есть возвращается в то самое состояние, которое естественно для человечества, коим оное было до грехопадения, когда человек созерцал не обманчивую внешность и форму, а внутреннюю Божественную сущность опосредовано формы. Благодаря этому возвращению во внутренний мир, формы оказываются в некоторой степени совечными и подобными Творцу. К сожалению, мы слабы и беречь полученную порцию радости долго не можем. И если мы не подпитываемся вновь, то есть не входим в единосущье с Творцом, то можем утратить форму, образ Его, вне Коего нет жизни. Хотя, надо сказать, эволюция мира усиленно движется именно в этом направлении, по тому же пути становления эволюции, благодаря которой теперь человек будет довольствоваться одним приемом пищи гораздо дольше, а твердая черепная коробка призвана беречь в безопасности радость богообщения как можно дольше.
Примерно так же, вникая в сущность и не ведая о том, как устроен мир, мы приблизительно смогли наметить общий план устройства мира и человека в нём. Ведь в нас также заложена предрасположенность к тому же образу движения в мысли: от внешнего к внутреннему миру. (Об этом говорит о. Андроник (Лосев), который смог распознать контуры свидетельства о жизни даже в во внутренней природе причинно-следственного механизма, как бы увидел свое отражение в этом зеркале, утверждая о том, что сие есть хоть и конечная, но неотъемлемая и значимая часть полноты живого и выразил в трудах своих специализированным понятийным языком, который сам же и разработал). Подобное познается только своим подобием, поэтому в бытии нет более ничего вообще, кроме живого – то есть всего того, что мы чувственно способны распознать. Какой смысл тогда вообще вести разговор, кроме как о том, с чем мы имеем дело – с живым. (Хотя смысл есть, ибо живое в земных условиях этот вопрос ставит в особенной остроте, ибо благодаря Божественному порядку временное в процессе эволюции становится все более и более вечным. Просто живое в бесконечно малых промежутках времени выгладит мертвым, безжизненным, без развития). Вопрос лишь в том, как выразить то, что кажется безжизненным посредством живого? Продолжая эту мысль плавно переходим к пониманию, что с помощью телесности подчеркнуть то, на что способна только множественность – это тоже некоторая грань величия и большая степень подобия Богу и исповеди о Нём, а потому вместо «разделяй и властвуй» (что имеет силу только над злом греха, который не может говорить о Боге, но разделение его нужно именно для этой исповеди), звучит «плодись и приумножайся» (оставаясь одним телом в Боге), и будь единым в Боге и с Богом, и этим более совершенным, что выражено словами «где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18-20). Далее, Христос говорит апостолам: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века.» Просто живое, а потому доброе, имеет силу возрастать и преумножаться, и своей множественностью и многогранностью подчеркивает незримое, делает видимым Самого Бога в пределах возможного. Так как счастье становится ещё более всеобъемлющим, то мы видим, что эволюция набирает силу в новых реалиях.
Физический труд тела – также важная составляющая в богообщении, вне которой единства с Богом нет. Если какой-то орган не задействован в жизненных процессах, то он постепенно начинает деградировать и отмирает, увлекая за собой в небытие весь организм. Даже через воспалившийся палец может погибнуть все тело. Также в процессе богообщения важна каждая деталь. То есть каждая фибра тела сопряжена в общем деле утверждения торжества радости, торжества жизни над смертью, а потому имеет важное значение. Также как любая деталь на судне несет в себе одну цель – безопасное плавание всего судна. Для этого утверждения торжества радости со временем появлялись инструменты, которые призваны усиливать переживание присутствия Бога. Иными словами, в процессе молитвы участвует или задействовано все тело человека. Оное должно быть нагружено движением и физической тяжестью в полном соответствии с Замыслом Творца ради движения души к Богу. Человечество по грехопадению общалось со змием и образ ограниченного мировосприятия змия он получил в этот момент. Если до этого Царствие Небесное было вокруг него, то после этого Оное оказалось только впереди, то есть конечной целью, светом в конце тоннеля, Звездой по имени Солнце в прообразе этого тоннеля и конечной цели. Где-то впереди и нужно движение вперед к Богу к Цели. Вот что такое тело и так оное сопряжено с разумом. Тело не враг душе, а важное вспомоществующее звено в деле спасения. Мы ползем к Богу. Если научный прогресс мешает этому, то оный есть инородное тело в живом организме. Этот момент был естественным отбором в истории человечества. (Тот, кто хочет познать силу молитвы, не должен ездить в авто).
Многогранность в процессе богообщения – ключевой момент древней веры славян до Великого Переселения народов на полуостров Индостан. Но как это было выражено. Вождь данного поселения-племени не просто восседал на троне – это представление абсолютно далекое от реального. Он вершил культовое действо и стоял во главе этого ритуала. Он пребывал в постоянном богообщении и все двадцать четыре часа совершал культ, единящий его самого и его народ с Богом. Как совместить физический труд в Замысле Божьем, благодаря коему общение с Богом становится плодотворным с ритуалом?
Множественность путей к Богу важна и имеет значение и в ином плане. Бог многогранен абсолютно и каждая грань Его раскрывается также природно ограниченным множеством и глубиной в пределах этой грани. Важно позиционировать себя сначала в какой-то одной грани, чтобы произнести слово Ему в плодотворном богообщении. После этого следует сменить позицию, перейти к иной грани и уже ее набором инструментов сделать тоже самое – войти в Сообщество Святого Семейства. И так до бесконечности стремясь к полноте. Человеку нельзя быть в одном положении, ибо начинаются процессы омертвления. Также как постоянного лежащего человека следует постоянно переворачивать с одного бока на другой, чтобы не было пролежней, из-за коих организм начинает умирать. (Именно по этой же причине всякая диктатура, не смотря на всю ее привлекательность – смерть для общества. Так было в СССР. Вроде бы такую цену заплатили за Победу в войне, но куда все делось через пятнадцать лет?)
Именно ритуал призван менять позицию созерцания Творца, чтобы общение всегда оставалось радостью. Односторонность быстро приедается и человек теряет счастье быть в экстазе (также как хорошая мелодия быстро становится причиной раздражения). Каждый фрагмент богослужения несет в себе целую палитру духовных переживаний и в каждом моменте богослужения Бог представлен с какой-то особенной стороны и силе. В этот момент человек опытный в духовной брани видит путь решения своих задач в борении. Некоторое время спустя мир поворачивается к человеку иной стороной, раскрывая себя уже по-другому и Бог предстает перед ним в иных ракурсах, являя ему иные силы Свои. Теперь человек видит уже иные грани своих проблем и соответствующие пути решения их. И так повторялось вновь и вновь до бесконечности в дневном, недельном, годовом цикле. Оставаться на чем-то одном нельзя, ибо нужна полнота. Оставаться можно только на одном – в радости о Боге. Вне Его нет никаких радостей вообще. И только радость становится диктатом всего, что было в человеке и будет. Радость бытия – это и есть диктатура, которая не нуждается в какой-то поддержке человека. Она независима от нас и сама за себя хорошо стоит причем абсолютно.
Ритуал несет в себе образ тела, позволяющего объединить народы в одно единое целое, а не идти в разнобой. Так как только Бог имеет жизнь, то только в Его прообразе все имеет живучесть – в прообразе единого Тела Бога. Так в истории человечества появился Стоунхендж, с помощью которого летоисчисление фиксировалось одинаково для всех племен. Появился прообраз Божий в единстве всех народов благодаря системе оповещения окружающей вселенной о том, что творит в данный момент культового действие вождь племени. В Православие это пришло как колокольный звон, возвещающий соединившемуся с Богом крестьянину о каждом фрагменте богослужения. Это позволяет труженику не просто быть в экстазе от процесса физического труда, но еще и быть в сопряжении с общим делом всего сообщества племени, быть в согласии с миром и единым. Крестьянин постоянно разворачивает свой духовный мир и в сокрушении сердца благодарит Бога за каждое мгновение жизни своих близких. Он глава семейства, а там, где голова, там будет и хвост. При таком построении дела человек не нуждается в отдыхе, ибо отдых им совмещается с процессом труда. Также как организм не отдыхает от внутренних биологических процессов, ибо в нем все непрерывно. Трудовая деятельность становится частью физиологии.
Так возникло славянское государственное образование, в коем деньги, исполнительная власть, законодательная власть и все иные институты были составными частями утверждения и торжества счастья Царствия Небесного в земных условиях. Никогда банковская система не могла себе позволить быть независимой от главного поступательного живого всеобщего движения в будущее к Богу. Такова специфика становления жизни северных народов. Все было заточено под одно и сопряжено между собой и являясь частью друг друга. Люди Севера претерпевали эволюционное становление только в контексте Этого единого живого Организма, вне коего он уже жить не мог, также как орган живет только в единство со всем телом. А если отделен от всего тела, то уже отмирает, хотя какое-то время он остается в прежнем виде – но это дело времени. Научная мысль пошла в иную сторону – человек теперь не описывал красоту Вселенной, как древний индус, а начал изучать свойства окружающего мира и делая открытия в этих направлениях, он лучше и лучше адаптировался к сложным климатическим условиям. Именно по этой же причине научно-техническая революция получила развитие в этой части Земли. В обоих случаях (Веданта и уклад дохристианской общины народов Севера) мы имеем дело с одним и тем же – многогранностью приобщения к одному и тому же – к счастью Царствия Небесного уже при земной жизни. И то, и другое обозначилось на Голгофе Христовой во всех ракурсах. Если до Рождества Христова сие было пророчеством о Спасителе мира, то после Его Воскресения, сие стало свидетельством о Нем. Голгофа Христова – это не смерть, а жизнь. В противном случае, мы о ней ничего бы не знали, ведь мест казни было множество. На Голгофе надо жить, а не умирать – это первый и самый ключевой элемент, пришедший к нам из далекого дохристианского прошлого, наследниками которого мы должны оставаться всегда. Жизнь – это некончаемый процесс перехода от одной грани богообщения к другой. Всякая перемена несет в себе очертание смерти, но только потому, что мы не видим общий план жизни и ее свойств. Односторонность в разных формах проявления – это то, против чего протестует жизнь. Поэтому само наше земное бытие становится мучительной односторонностью, отчего она, жизнь, стремится избавиться. В этом и есть прообраз эволюции жизни, которая стремится при жизни земной победить односторонность, распознать уже здесь при жизни какую-то грань Божественного, чтобы опосредовано теперь уже оной войти в богообщение. Мы видим Бога еще и другими гранями своей природы.
Что нам досталось от тех времен дохристианских? Общинный образ жизни, который хорошо вписался в монастыри. Русские монастыри – это то самое родное нам, вне коего русский жить не сможет. Европеец – тоже. Мне не хочется противопоставлять что-то греческому пониманию Христианства. Но в прообразе древней ведической традиции мы объединим все течения мысли в отдельный русла по единому общему для них признаку и обрисуем свой новый, как хорошо забытый старый, путь к одному и тому же и через одно и то же – через Голгофу Христову.
После Великого Переселения в жизни переселившихся произошли перемены и многогранность богообщения обрела иное естество. Ничему не обязывающий образ жизни индуса в безделье породил односторонность богообщения. Теперь вместо переключения с одного фрагмента на другой в общем циклическом ритме богообщения нужен отдых. Так возникает простор для переосмысления. Человек взошел на вершину радости, получил наслаждение и теперь вновь спустился. Он видел красоту мира и на своем понятийном языке излагает то, что ему открылось. Так появилось первое учение. У каждого человека понятийный язык свой и все они не похожи между собой, но красота мира для всех одинакова и потому спустившись в вершины они все говорят об одном и том же, но с помощью разных наборов языковых инструментов. Появляется целая лавина научных концепций и все они ведут к одному и тому же. Это важно для мирного сосуществования общества. Все как один следуют согласно какому-то учению к одному и тому же Источнику счастья. И каждый, пришедший к торжеству радости, становится пленником этого пути к ней. Все это время он никого не терроризировал и общество мирно уживалось. Каждый понимал только одно, что ближний идет к радости бытия своей дорогой и ему нельзя мешать спорами об Истине. Каждое такое учение получило название упанишада со своим каким-то именем, а вся система в целом – Веданта. Так появилось ведическое мировосприятие.
Те, кто остались жить в районах Севера, с вершины не спускались. На Вершине вершин северный родился и на ней продолжал свое житие в радости. Он продолжали жить многогранностью непосредственного богообщения в постоянном торжестве счастья, поддерживая себя на вершине бытия то посредством одного, то другого, то третьего, то бесконечного другого в циклическом ритме дневного, квартального, годового цикла повторений. То есть, он, чтобы удержать горячее, обжигающее руки Тело, как бы, быстро менял, перехватывал, давая возможность остыть нагревшейся коже, чтобы не получить ожог. Если северный постоянно перехватывается, то южный получив порцию тепла, достаточную для жизни спускается вниз. Северный, чтобы жить в таких суровых условиях, нужно значительно намного больше этого тепла счастья. А потому, ему приходится больше терпеть, совмещая с отдыхом. Северный борется за жизнь иначе, ему нельзя отдыхать от односторонности, а быстро менять положение в пределах той же высоты Вершины вершин. Два образа выживания формируют разные направления эволюционного становления. Просто физическая нагрузка несет в себе покушение на травму психики, то есть в северных широтах психику человека шло много воздействий. Поэтому быть в состоянии вне себя, в экстазе, было естеством народа и его бытия во Вселенной. Это определило специфику религиозной мысли.
Индуизм и древнюю славянскую традицию можно сравнить со столбами Семь Братьев у нас на Урале. Природа их появления очевидна. Когда-то верхний край этих столбов был частью огромного ландшафта каменных гор. Вершина этих столбов была частью какой-то равнины, но ветра и воды сделали свое дело. Они смогли разрушить то, что поддавалось разрушению, оставив не тронутыми эти изваяния. Весь этот ландшафт превратился в песок, а перед нами появились эти чудеса. Это заложено в природе человека и верхний край столбов, и то, что стало песком – две крайности бытия в одном. Человек так и остался жителем Царствия Небесного, хотя уже ходит по самому дну Вселенной. Человек вынужден в одном случае позиционировать себя только в высшей своей природе, а в другом имеет возможность расслабиться и расслабляется. Если индусу этого прикосновения достаточно, то для жителя Севера в тяжелых условиях нет. Ему в его динамике жизни необходимо постоянное присутствие этого счастья.
1.0.-23. В бытии, в коем мы были до грехопадения, люди пребывали в свободном определении друг от друга. Сие есть более совершенное свидетельство человека о Боге и более совершенное подобие Ему. То есть плодотворная, творческая связь между людьми еще в те времена была возможна только опосредовано Бога и потому и ныне, и вовеки ничто вне её быть не может. После осквернения грехом та же самая кондиция бытия и свободное самоопределение, стала спасательным кругом утопающему человеку. Бог не дал человеку без любви даже размножаться, ибо без этой радости любить в Боге невозможно идти на самый важный и наполненный риском подвиг деторождения и воспитания. То есть человек несет в себе ещё и воплотившийся образ любви двух и более сердец. И этот внутренний и в абсолютно высшей степени совершенный мир любви может зримо исповедовать себя, видимо заявлять о себе только в свободе самоопределения и становления в более совершенные земные образы подобия Богу. Бог велик абсолютно и Его совершенство невозможно выразить в творении Его – природа человека немощна, тем более оскверненная грехом. Поэтому уже в Раю оказалась востребованной множественность людей – это не зло, а зримое более совершенное выражение бытия Божественного
. Далее в Ветхом Завете – это проповедь о Нем, а в Новом Завете – сонм мучеников и исповедников. А это уже распознание иное – свидетельство бытия Духа Святого, свидетельство более полного и всеобъемлющего присутствия Царствия Небесного уже в наших земных реалиях. Мученичество за веру – симптомы присутствия Духа Святого, так заявляет о себе Святой Дух.
Итак, всякое творение Божье наделено Божественным во внутреннем мире. Абсолютно совершенное Божественное может само себя исповедовать только в свободе самоопределения, то есть в независимости от всего остального кроме Творца. Сие есть основа всякого бытия, имеет множество наглядных прообразов в природе Вселенной. К примеру, как рождается кристалл алмаз? Пары углерода конденсируются на холодных стенках лакуны-пустоты в остывающей вулканической лаве. Подобно тому, как на оконном стекле зимой, появляются ледяные узоры. Каждая молекула, пребывая в свободе самоопределения в момент конденсации пара на холодную поверхность, исповедует свою внутреннюю природу, свою молекулярную атомную структуру, свою Божественную причастность, как частицу Его. Свобода дает возможность проявиться более тонким, более глубинным и даже бесконечно глубинным свойствам внутреннего мира материи, то есть сама себя ориентирует прообразе своего Родителя, выстраиваясь в единую однообразную структуру кристалла, крепче коего нет в природе вселенной. В самоопределении есть время, которое дает Богу возможность все более и более полно сказать слово Свое, от Которого все вокруг делается прекрасным. И наоборот, недосказанность Им и о Нем создает иное. Тот же углерод при иных условиях образования твердой материи, вне свободы самоопределения принимает образ и подобия несвободы – превращается в черный аморфный графит. Так как для жизни важно первое устойчивое состояние Вселенной, как бы в абсолютной твердости алмаза, то только о нём есть смысл говорить, ибо только оное, как самое твердое, обозначает себя в бытии и «замечает» только свое же подобие – тоже твердое. «Замечает» и входит в зримо распознаваемое взаимодействие. То есть углерод пребывающий в состоянии графита является некоторой пустотой для того же углерода, но уже в структуре алмаза – нет той твердости, благодаря чему выпадает из поля зрения как абсолютная твердость. То есть нет более полного подобия Богу, выраженного благодаря свободе. Иными словами, живое, как наибольшее и более глубинное выражение причастности внутреннего мира к Божественному, и только живое осуществляет взаимодействие. Ведь все то, что не устойчиво и слабое для твёрдого и сильного, все то есть просто чувственно воспринимаемая пустота.
1.0.-24. Именно поэтому Предвечный Совет важен для нас, как маяк и как образ для формирования устойчивой государственности. Предвечный Совет важен для нас именно как несущий образ требуемого согласия при абсолютном свободном самоопределении. Всё то, что противоестественно Предвечному Совету Троицы, все то наделено временностью. Все то, что подобно Предвечному Совету – все то наделено вечностью в той же степени подобия. То, как относятся между собой Участники Предвечного Совета Троицы, то для нас есть наука и образец для подражания. Каждый из Них в первую очередь, пребывая в свободе самоопределения, полностью отдаваясь сослужит Общему Делу, а Адам не внял решению Предвечного Совета, как бы разрушил завет любви и теперь мы зрим сам этот механизм его изгнания. В поле чувственной природы попадает поддающееся научному анализу. А точнее, так как замысел Бога на человеке не изменился, то это означает, что человек так и остался свободным насельником Царствия Небесного, но только в пределах природных возможностей воспаленного грехом Адама. Господь изгоняет не Адама, а сам грех. Поэтому Адам по-прежнему насельник Царствия Небесного. Изменился лишь образ этого пребывания в чертогах Царствия Небесного (и для каждого народа он свой уникально сложенный). Все осталось как прежде, но человеку заповедано теперь в поте лица добывать себе этот хлеб жизни вечной и всей полноты радости её свободы самоопределения. Человеку теперь суждено убивать в себе всякое проявление смерти, сковывающую свободу самоопределения и самовыражения своей Божественной сути, полученной от Бога через дуновение в лицо Адама, описанное в Книге «Бытие». Мы читаем тут новое Имя того, что подпадает под определение экстаза. Теперь активировать экстаз для соучастия в Предвечном Совете (в переводе с греческого экстаз – выход из себя) подобает очищением своей природы. Да естественность так и осталась той, чем оная была во Царствии Небесном до грехопадения, но приняла иное Свое выражение, ибо то, что сотворено Богом ничем изменить невозможно и оное остается навсегда непреходящим, но только теперь нужен порядок, чтобы содержать эту самую естественность в земных реалиях. Порядок вещей должен быть естественен для Царствия Небесного
. Естество естеству рознь. Для некоторых жителей Содома и Гоморры – одна, а для праведника – другая. Соответственно и судьбы различны: у грешника есть судьба, у праведника её нет и потому (по слову Святейшего Патриарха Кирилла) нет смысла ему знать будущее, ибо он будет жить всегда и даже Страшный Суд Божий для праведника – обыденное.
1.0.-25. Если до осквернения грехом человек жил в образе Божьем (то есть вечно), то после осквернения грехом нужна бесконечная многогранность полноты выражения образа Божьего в пределах Закона Сохранения этого образа. Адаму, чтобы хранить образ Божий и этим жить вечно, то есть победить судьбу (неизбежность смерти), необходимо самому трудом в поте лица сохранять этот образ Божий, поддерживать образ вечного сохранения. Чтобы жить вечно, необходимо пребывать в покаянии и самокритике, в совершенствовании себя в образе Божьем. Для понимания сказанного востребована некоторая высота, чтобы можно было смотреть на сложный понятийный философский текст. Созерцая общий план изучаемого вопроса, следовать ему по специфическим дорогам научной мысли. То есть о самом главном есть смысл сказать, что каким бы фантастичным любой научный анализ не был, он остается в пределах данного мировосприятия и должен в меру своих уникальных возможностей и свойств свидетельствовать об этом порядке вещей из общего плана. То есть в общем мировосприятии этого бытия все есть живое и вне живого ничего нет. Осознавая сие мы можем ходить в этом лесу, не блуждая в нём. Как неживое, эта реальность воспринимается нами в виду того, что самые глубины внутренней природы вещества участвуют в формировании структуры материи. Так как природа сверхмалых реалий обнаруживается только в течение соответствующих несоизмеримых промежутков времени, то эта глубинная связь во взаимодействии выпадает из поля зрения, а потому воспринимается нами как бесмысленное свободное самоопределение. Такова главная мысль А.Ф.Лосева о бесконечно малых реалиях мира.
1.0.-26. В этом месте изложения мысли несколько отвлечемся. Из всего нами озвученного совсем иначе воспринимаются некоторые вопросы устроительства государства. Бог есть свет абсолютной совершенной любви в Предвечном Совете Троицы. Нашему чувственному обозрению сие раскрывается Большим Вселенским взрывом, по слову ученых. Это нормально, ибо Божественное наделено абсолютным Величием, Коему в этом мире тесно в любой реалии, а так как вне Божественного ничто в этом мире быть не может, то мы будем видеть это стремление в абсолютно ничтожное вместить абсолютно Великое. Это и есть взрыв. Этот образ явления нам, осквернённым грехом, имеет государственно важное значение. Вся власть Советам – хороший лозунг. Вопрос лишь в том, кто в этом совете должен был быть. Молодые красивые трудолюбивые парни и их красавицы жёны? Передовики производства и спортсмены? Музыканты и композиторы? Ответ на этот вопрос заложен в самой природе людей. Человек несет в себе образ Божий, а потому в по подобию Ему призван вместить в себя всю Вселенную, соединить в себе Царствие Небесное и дно бытия. Все в Одном. Если человек никогда не падал, то он несет в себе образ Ангела. Если же он упал, но не смог подняться, то он несет в себе образ дьявола. Но перечисленное не есть образ Божий. Образ Божий, когда человек соединил мир падший с миром Ангелов, то есть упал и поднялся. То есть бесконечно подниматься до образа Божьего – заложено в природе людей. Аскетизм – это суть не часть физиологии человек, а его сущность. Исходя их этого человек должен многообразно нести в себе этот образ становления из падшего состояния до абсолютного подобия Богу. Все люди на Земле падают, но подняться им самостоятельно вновь не всегда по силам, ибо нужен путеводитель-наставник и источник силы. Наверное все же, это не высокие специалисты-технари рабочего процесса, а люди-победители, победившие в духовной брани и имеют огромный опыт побед над самим собой в аскетических подвигах. Просто они поведут народ туда, куда сами шли всю свою жизнь и обладателями чего стали – к победе, к бытию в торжестве жизни. То есть торжество жизни надо одеть в одежды трудовой специализации. Все остальное само по себе приложится – победа адаптируется во все сферы хозяйственной и научной деятельности. Ради этого торжества радости жизни и только для торжества радости было создано государство. Поэтому, неизбежно государство возникло только лишь для того, чтобы накапливать опыт бытия в радости, то есть дать возможность видеть и слышать людей высоко умудрённых жизненным опытом – победителей себя счастьем и радостью без вреда для здоровья. Здоровьем мы называем богообщение, в коем человек полностью и без остатка поглощен бытием в Творце. Он проходит мимо даже малого чувственного восприятия и мимо всякого стороннего влечения, уводящего от единства с Творцом. Здоровый человек ничего не видит и ничего не слышит, кроме Творца. Представьте себе такое состояние и вы будете иметь верное представление о человеке и о том, что такое государство. Именно по этой же причине торжество радости жить через побеждающего себя уверенно дает свободу врагу своему по отношению к себе, даже наделяет его властью, тем самым давая выразиться абсолютному совершенству на данной реальности, то есть промыслу Божьему, никоим образом не противясь всепобеждающей силе Господней. Каким бы он деспотом не был, что он может сделать…? Кроме как творить в пределах дозволенного Богом. Может либо приблизить, либо отодвинуть час более явной встречи с Господом, с которым он уже итак пребывает в самых тесных и реальных отношениях. В этом весь вопрос. Если государство гарантирует полноту общения личностей, то в нем нет потрясений и оное вечно. Просто диктатура радости вписывается в общественную жизнь гармонично во всей полноте. А если государство эту полноту межличностных отношений исключает, то происходит ущемление этого присутствия, от чего порядок в сообществе становится временным. То есть, если Церковь отделена от государства – проблемы не Церкви, а самого государства, ибо человек вне этой полноты свободы самоопределения перестает существовать как личность, вне этого самоопределения уходит возможность задействоваться более высшим граням личности и потому союз в таком сообществе обречён. Повторюсь, чтобы жить, человек должен быть личностью во всей полноте этого слова и без даже малого ущемления. То есть ему естественно пребывать в общении с Личностью Бога, как с подобием своим (условие живого участия на Предвечном Совете, что есть молитва). Ведь человек – это душа, одетая в плоть, а потому не плоти, а душе должно быть комфортно. На выгоде строить государство – дело обреченное на провал.
Это важно разглядеть в самом Священном Писании.
Первородный грех Адама имеет много граней, но в данной конкретике речь должна идти не о яблоке (это только лишь понятийный язык изложения Истины), а о том, что Адам вышел из Совета и нарушил Его повеление. Он нарушил единосогласность. Изменил Общему Делу служения, благодаря Коему он, как человек радости, сам возник во Вселенной и тем самым утратил радость жизни – начал прикрывать свою наготу. Поэтому в таком состоянии вне радости духа, при коем невозможно делиться радостью с миром, ему нельзя было находиться вечно, то есть нельзя было узаконивать сам этот грех, что привело бы к разрушению всего того, что держалось на радости в Боге. А так как, не смотря на грехопадение, человеку по-прежнему естественно жить только Божественной радостью, но переизбыток оной приносит боль (от чего он начал скрывать наготу), то теперь надо отодвинуть бытие первых людей на безопасное расстояние, «создать временный карантин». (Это могло выразилось на природе людей после Великого Переселения). Для нашей конкретики устроительства государственности именно это и есть то самое страшное (узаконенное зло распущенности), которое узаконивается в самом понимании и в представлении о жизни. Рушится советская власть в обществе, ибо нет самого понятийного механизма устранения возникшего крена, имеющего прообраз грехопадения, в коем ради самого человека и полноты его счастья Бог привносит в мир ограничение злу – так только и только в греховной природе людей появляется смерть. Смерть – это ограничение злу.
« …22 И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно».
Человек узрел в себе грани греховной плоти, но не обуздал её, а потому отныне житие во Царствии Небесном требует ограничения необузданности посредством трудов в поте лица, ибо теперь чтобы видеть белое, нужно иметь трудное и скорбное представление о черном. Вне этого контраста нам понять невозможно происходящее, то есть не увидеть самих себя. То есть наша земная жизнь во Царствии Небесном возможна лишь в одном случае, когда мы несем тяжести жизни.
1.0.-27.Что такое единение с Богом видно из следующего случая из жизни. К одному старому монаху приходит молодой инок и жалуется на одного азербайджанца, сетуя на то, что он заставляет его работать на его огороде. На что великий старец отвечает: «Я тоже на этом огороде работал всю жизнь, только у отца его»
. Причастие к Богу определяет человека на все. Человек борется не за место под Солнцем, он борется за полноту самовыражения, за полноту подобия Ему. Это утверждение абсолютно многогранное. Чтобы Бог слышал и был в рабстве у человека, каждому из нас надо самому пребывать в рабстве. Или можно так сказать, что человек может смириться с любым уничижением себя ради прежней священной связи с Богом. Творец превыше всего и значимее всего, а потому священная связь с Ним остаётся самым важным, самым главным для всего абсолютно, самым главным стимулом всех самых жестких несвобод, исканий и побуждений. Связь с Творцом есть самое вожделенное счастье. (Мы иногда боремся за права народа, как декабристы и не ведаем о том, что Крепостное право в определённой Богом кондиции – на самом деле счастье для него. Несчастье в ином – нет радости бытия в крепостном праве для самих дворян. Вот тогда-то пребывать в подчинении у людей деградировавших становится настоящим адом произвола. Победа над крепостным правом каким-то иным способом, на самом деле становится эстафетной палочкой, передаваемым от одного времени другому в виде всякого рода кровавых сцен насилия и террора. Такова же реальность древних вер, ибо дело не в том, как мы живем, а дело в том, где мы ходим. Пути радости и счастья есть даже в самом страшном аду. И наоборот, в послевоенные годы бытия СССР на ровном месте без всякой войны и репрессий в достатке и равноправии погиб целый народ).
1.0.-28.Нельзя сказать, что для бытия в таком вот качестве нам не нужны волчья пасть, быстрые ноги, теплая шерсть и все остальное. Они нужны, как инструменты, ибо всегда есть необходимость адаптировать энергию Солнца под естественные запросы относительно слабого человеческого организма, коему нужно время для возрастания до большего совершенства в Боге. Человеку не нужны достоинства, необходимые для торжества над жертвой, а нужны ему достоинства для торжества над самим собой и при этом ни в коем случае не усилием воли, но только в экстазе богообщения. А это разные вещи. Человеку нужны не достоинства для победы над кем-то, а инструменты для более сильного приобщения к радости бытия. Потому, как не востребованные, они эволюционно отделены от природы человека, дабы не мешать ему быть в его счастье и не отвлекать его от духовного делания. Человек торжествует над собой не усилием воли, а радостью, а потому эволюция жизни как бы убирает все то, что покушается на счастье человека бытия в Боге. именно по этой причине, голова все дальше и дальше отодвигается от тела
. Хотя тело так и остается частью головы, но голова в прообразе выхода из тела вычленяется все сильнее и сильнее от органов жизнедеятельности шеей. Таким образом, у человека есть только эволюционно сложившиеся достоинства торжества над собой, а живые носители этих достоинств торжества над жертвой, сослужат духовному деланию человека своеобразно в контексте своих уникальных возможностей, чтобы опосредовано его приобщаться к Богу. А человек опосредовано носителей этих достоинств выживания имеет возможность увеличить время возрастания в Боге. Это тоже подтверждает гипотезу о том, что когда-то все живое было человеком, в последствии разделившимся на составляющие. Точнее, в таком образе через человека всякая тварь сошла в этот срез бытия Вселенной. Здесь рядом совсем дно бытия.
Процесс вычленения головы из тела в процессе эволюции заметно не только на природе человека. Цветы и растения своеобразно постоянно напоминают человеку о его месте во Царствии Небесном, ибо человек – единственный проводник счастья и радости в пределы земные для всего живого от Источника всех блаженств и потому, также как тело человека радуется душой, флора и фауна радуются человеком, как своей природной составляющей. Это видно не только в добродушном характере прирученных животных, но и в том, что цветок поворачивает свой бутон к Солнцу и сопровождает его от горизонта до горизонта. В процессе эволюции этот момент, когда головка поворачивается за солнечным диском, вычленился в отдельный организм, который следует туда, где больше солнечных световых потоков. Этот организм был новым образом Бога и отдаленным прообразом современного человека, то есть человеком в состоянии эволюционного эмбриона. Вне этого движения от одного прообраза человека к другому более совершенному
живое существовать не может
.
Человек носитель в себе Царствия Небесного
и от Оного в нем самом исходит этот свет и своим влиянием изменяет природу флоры и фауны, наделяет ее способностью вновь быть в согласии и мире, как всему этому было естественно до грехопадения. То, что не естественно миру в первообразе, то человек нести не может и потому не несет, то есть человек здесь, как бы приносит акт покаяния – собирает то, что было разрушено грехом. Нет в природе нечто такого, которое бы согревало душу Божественной добротой, но только Бог Сам. Вот как было всё устроено для устремления в естественное для вселенной вечное бытие. И оное возможно только через человека, через всякое его деяние и естество природы
. Эта формула – точка отсчёта также для всех остальных научных поисков и исследований, которые должны нести счастье вместо правды, оформленной специфически в понятиях ученого. Счастье – это и есть правда.
1.0.-29. Бог есть абсолютное счастье. Он пребывает во Царствии Небесном. Из-за грехопадения человек обрёл смертельную порчу. Но это только лишь порча на том же самом естестве природы. Но тело остается той же самой сущностью живого только радостного бытия. Единственное, пока не будет восстановлена даже эта бесконечно малая и даже ничтожная реалия в естественном порядке счастья, говорить о полноте жизни и счастья не приходится. Если даже бесконечно малая частица оказалась инородной радости, то все тело страдает. С этого момента для того, чтобы как и прежде пребывать во Царствии Небесном необходимо очищение от нее, нужен труд в поте лица
. Это новое бытие жизни имеет многообразные виды проявления и это не какой-то там разовый акт. Нужна жизнь в постоянном процессе очищения в прообразе Голгофы Христовой.
Тогда, на самом деле, что такое спорт и где ему место в нашей жизни? Так как власть советов в любом государстве имеет прообраз Предвечного Совета Бога-Троицы, то, как уже сказано ранее, чтобы содержать порядок вечно, необходимо формировать власть по образу и подобию отношений Лиц Пресвятой Троицы. Все люди делятся эгоистов и альтруистов. И те, и другие несут благо в чем-то одном и в то же время злое в чем-нибудь ином в зависимости от ситуации. Но как их соделать одним целым? Нужно одно на всех общее дело. Эгоизм перестает быть злом, когда человек стоит на естественном для себя месте во Царствии Небесном, то есть в общении с Творцом, то есть там, где все связующие с Богом нити Вселенной пересекаются в одном Центре. Тогда слова «я есть» («эго ист») и «мир» становятся разными именами Одного.
Для спокойного формирования государственности важно, чтобы каждый его член жил общей радостью, то есть должен служить общему делу, чтобы оказаться в структуре его. Все, и эгоисты, и даже альтруисты, пребывая вне своего места всеобщего государственного служения Богу, это дело губят. Общее дело – это всегда какое-то иное имя торжества над смертью. Если мы находимся в зимнем лесу, то никому не надо доказывать о том, что нужен костер для обогрева. Каждый сам занимает свое место и эгоист и альтруист, то есть собирает дрова для поддержания костра. Борьба со стихией всегда сплачивала людей. Демократия или диктатура, социалистическая или капиталистическая форма собственности, эгоизм или альтруизм, а также все иные известные крайности обязаны своим бытием Божественной составляющей в своей природе уникальной специфики. То есть в каждой крайности есть какое-то свое уникальное благо, имеет свои достоинства утверждения живого. Но как их совместить? Бог силен только в брани со смертью только тем, что пребывает там, где нет смерти. В этом же прообразе торжествуем над смертью и мы, люди. В прообразе Пасхи Христовой ходим мимо смерти. А так как во все времена смерть шла от стихии и в борьбе с ней, то понятно, что все озвученные крайности становятся взаимным дополнением только в одном случае – в борьбе с общим врагом. Хотя так нельзя говорить, ибо стихия врагом быть не может, ибо даже оная в процессе эволюционного становления постепенно станет составной частью физиологии или еще одним звеном хвоста постепенного движения к Богу. Речь идет о трудном сложном многожертвенном процессе обуздания стихии, а не о ее уничтожении как врага. Хвост толкает голову вперед и без него нет движения туда, где голове хорошо, ибо там, где голове хорошо, там и хвосту хорошо. Хвост радуется головою
