скачать книгу бесплатно
– Игнатов, стоять!!! Брось дубинку и отойди на два шага назад!
Опричник, обернувшись и уставившись на блестящий срез направленного на него ствола, замер с занесённым над головой упавшего кота оружием.
– Брось дубинку! Ещё раз повторять не буду – сразу застрелю! – повторно рявкнул следователь.
Оценив непривлекательную для него перспективу, молодой опричник бросил дубинку на пол. Она прокатилась полметра и упёрлась в ножку стола.
– Хорошо, теперь отойди на два шага назад. – Максим махнул духовым револьвером в сторону дивана возле окна. – Не делай резких движений.
Игнатов отошёл, куда его просят, ушибленный кот тут же подобрал свою дубинку, не забыв погрозить кулаком буйному парню. Убедившись, что Игнатов, судя по всему, повторную драку затевать не станет, Фиалковский опустил револьвер, но не убрал его вовсе, а положил возле раскрытой картонной папки с делом.
– Зачем вы меня ударили? – спросил возмущённый молодой человек. – Вы нарушаете закон!
– Гражданин, Игнатов, вы ничего не перепутали? – Максим повысил голос, – Следователь здесь – я, а не вы. Что законно, что нет, тоже решать не вам! – Он посмотрел прямо в глаза Игнатова, в воздухе повисло напряжение.
Мартыну показалось, что он на мгновение увидел в блестящей на солнце роговице глаза голого парня языки пламени, странных пляшущих мохнатых существ с копытами на ногах, державших в руках какие-то дьявольские приспособления. Что именно держали эти животные, кот разглядеть не успел. Игнатову, в отличие от Мартына, не пришлось прилагать усилия, чтобы разглядеть появившуюся на мгновение картинку – он всё это явно почувствовал всем телом, ощутил как бес прикасается к нему своей коричневой шерстью, неприятно пахнувшей серой, как кабинет в центре города превратился в каменную камеру с сочащимся сквозь кладку огнём, как следователь из отдела внутренней безопасности превратился в ужасное чудовище, изложившего в потоке мыслей, на что способны маленькие бесята. Игнатов побледнел, став похожим на мраморную статую, учитывая его обнажённый вид, сходство только усиливалось.
– Прошу прощения, господин коллежский асессор… Я не знаю, что на меня нашло… – тихо проговорила статуя.
– Абсолютно с вами согласен, вы не знаете, зачем только что совершили покушение на сотрудника Приказа тайных дел, – уже спокойно сказал Фиалковский, – Ваше поведение обусловлено отличными рефлексами… Служите вы пока что мало, значит, натаскать до такого уровня вас ещё не могли. Игнатов, вы занимались какими-нибудь боевыми искусствами?
В коридоре раздался шум от бегущих в сторону кабинета опричников, судя по всему человека три-четыре. Почти сразу же дверь распахнулась, ударившись ручкой об стену, в кабинет ворвалось трое бойцов, во главе маленького отряда стоял запыхавшийся сотник Петров:
– Всем стоять! – Петров осмотрел помещение и, не найдя угрозу, обратился к Фиалковскому: – Максим Эдуардович, с вами всё в порядке? Помощь нужна?
– Полторы минуты… – заметил Мартын, взглянув на часы.
– Что это значит? Я ничего не понял, – сказал сотник.
Максим пододвинул стул ближе к столу и, сложив руки в замок, пояснил:
– С начала кризисной ситуации уже прошло целых полторы минуты. Вы же не знаете, что у него, – следователь указал взглядом на Игнатова, – на уме. Вдруг он нас бы порешил? Что тогда?
Сотник, задумавшись, начал почёсывать затылок:
– Ну… Ни вас, Ваше Высокоблагородие, ни многоуважаемого господина Мартына, вроде как окончательно нельзя… – Сотник изобразил, как будто-то он себя душит.
– Верно заметил, но это не значит, что можно дать этому случится. Во-первых, это неприятно. Во-вторых, насколько я понимаю, у многоуважаемого Мартына, число таких попыток ограничено… Всё. Теперь свободны… Хотя нет, – Максим поднял указательный палец и погрузился в себя, о чём-то думая, – Один наряд вне очереди всем вам, плюс десять часов учений для быстрого реагирования на такие вот ситуации. Теперь точно свободны.
Сотник стоял на месте, не сдвинувшись с места:
– Что-то я не совсем понял…
– О! Как всё сложно! – воскликнул Мартын, – Петров, это у вас какое-то жизненное кредо "не совсем понимать" или как? Вон, твой боец слева, похоже, всё понял, у него спросишь. Видишь же, мы с начальником заняты!
Сотник вместе со своими бойцами вышел и закрыл дверь, оставившую своей ручкой небольшую вмятину на стене.
– Итак, на чём мы остановились… – Фиалковский повернулся к Игнатову. – Ах, да! Ваши невероятные рефлексы! Проведя небольшой эксперимент, вот что мы выяснили: на вас невозможно напасть со спины, даже когда вы этого не ожидаете. Игнатов, надеюсь, вы не думали, что на вас могут так напасть в Приказе тайных дел. Вижу по глазам, что естественно не ожидали. Я бы очень расстроился, если было бы иначе, в отделе внутренней безопасности не звери же сидят, чтобы всех задержанных избивать и пытать. Так ведь, Мартын?
– Конечно, – ехидно ответил помощник, понявший мой намёк.
– Поэтому, не надо нам врать про некого человека, напавшего и вырубившего вас одним ударом. Какая же у него тогда должна быть сила? Мартын очень крепкий, и уверяю вас, он вырубить одним ударом может, однако, мало того, что у него это не получилось, так вы чуть его не убили. Я делаю вывод о несколько иных обстоятельствах нападения. Значит так, он вас ударил – в это я охотно верю, учитывая шишку на голове. После удара вы начали сопротивляться, судя по отсутствию у вас формы, защититься вы не смогли. Однако, так как на вашем теле, благо отсутствие одежды позволяет провести полнейший осмотр, повреждений не наблюдается, значит, вы не сопротивлялись, скорее всего он был вооружён. Разбойник приказал вам раздеться, после чего забрал форму. Именно потому, что он вас сразу же не вырубил, вы смогли, а точнее не смогли разглядеть мизинец на руке.
Игнатов молча слушал Фиалковского, не видевшего произошедших событий, но точно восстановивший их с помощью небольшого эксперимента. Именно от него у рядового разболелась голова. Мартын, хоть и не смог вырубить молодца, но ударил сильно и организм адекватно ответил на эти неразумные действия – рядом с уже имеющейся шишкой образовалась новая.
С самого момента образования отдел внутренней безопасности Приказа тайных дел опричники и стрельцы невзлюбили работающих там людей. Командир Игнатова – десятник Шашков постоянно выказывал своим бойцам недовольство по поводу этого отдела и служащих там Фиалковском и Мартын. Его поток возмущений можно кратко свести к нескольким моментам: "Почему у них такое высокое жалование? С чего я должен подчиняться какому-то следователю или тем более его подельнику-помощнику, если есть сотник? И вообще мы – честные солдаты ловим преступников, а эти два, кхм, нехороших человека за это нам вечные наряды навешивают, ссылают на южную границу или вовсе закрывают в темницы! Почему бы им тоже не ловить настоящих злодеев?" Игнатов, недавно пришедший на службу, точнее призванный на неё, на себе почувствовал силу карающего меча княжьих слуг. Старший брат, состоящий на службе в Стрелецком приказе почти шесть лет, посоветовал младшему братишке проситься в опричники, мол, статус повыше, нагрузка ниже… Он ничего не сказал про "особенный" отдел, систематически наказывающий слишком уж расслабившихся и начавших косячить опричников. Наверное, именно поэтому он так и служит себе стрельцом и не проситься на повышение к соседям с пятого этажа.
Шашков не забыл отметить и методы работы опричников – не стесняются хвататься за оружие, в качестве примера он напомнил про Андрея Чернопятова. Игнатов тут же вспомнил, что мирно сидящий и что-то пишущий человек за столом тот самый, кто отправил на тот свет высокопоставленного стрельца. Фиалковский бросил взгляд на рядового, продолжив свой рассказ о вчерашнем событии, однако почти сразу же замолк, обратив внимание на абсолютное игнорирование со стороны обнажённого человека. Разговор Максим продолжил уже только со своим помощником:
– Мартын протокол готов? – Тот утвердительно кивнул головой. – Гражданин Игнатов, распишитесь в протоколе и пока можете быть свободны… – Рядовой его не слышал, погружённый в свои мысли. Тогда Фиалковский громко воскликнул: – Рядовой Игнатов!
– А?
– Насколько я понял, вам не интересно, что я только что рассказывал. Поэтому подойдите к столу напротив, – Он указал на Мартына, – поставьте автограф в протоколе и идите. Я назначаю вам… – подумав где-то с полминуты, он закончил: – Тринадцать нарядов вне очереди.
– Тринадцать?! – возмутился Игнатов. – За что?
– Четырнадцать.
– …?! – он начал хватать воздух ртом.
– Не переживайте вы так, сейчас всё поясню. Вы потеряли форму, а именно: китель, штаны, сапог левый, сапог правый, шапку, рубаху нательную, панталоны, две портянки, кинжал, дубинку, пояс. Итого одиннадцать предметов. – Загибая пальцы, проговорил следователь монотонным голосом. – Скажите спасибо, я мог ещё и пуговицы все посчитать. Далее, вы ошиблись с моим званием на два чина – это ещё два наряда. Плюс один за пререкания со старшим по званию. Всего четырнадцать. Вопросы есть? Нет. Свободны. – Фиалковский посмотрел на Игнатова, осматривая его с ног до головы. – Ну? Или добавить ещё один наряд за неисполнения распоряжения старшего по должности и званию?
Рядовой Игнатов тут же смылся из кабинета, сверкая голыми ягодицами.
Кстати, система назначения наказаний очень занимательная, разрабатывается самими следователями Приказа тайных дел. Про пуговицы – это не шутка, один следователь из соседнего отдела предложил такую идею на совещании у Княжича – главы ведомства. Смотрите, пуговица сделана из серебра, на кителе их от пяти до десяти штук, каждой такой "монеткой" можно расплатиться на рынке, а растрата вверенного имущества – это преступление. Есть ещё одна занятная тема: конвертировать ущерб причинённый действиями опричника здоровью и имуществу граждан по курсу один рубль убытков к одному наряду вне очереди или дню службы на границе, если ущерб крупный… Что только от безделья не придумаешь…
Глава 2. Против лома нет приёма
Тёмная ночь на 13 октября 1850 года…
Приказ тайных дел представляет собой орган с очень обширным кругом интересов и штатом из простых силовиков в виде трёх сотен опричников и чуть менее дюжины следователей с помощниками до экзотических отделов, вроде лаборатории дурманов Елены Премудрой или сокровищницы с различными волшебными и псевдоволшебными вещами. Эдакий Приказ, которому есть дело до всего, что плохо лежит как минимум по двум причинам: или эти вещицы реально плохо охраняются, или они представляют угрозу для княжества и поэтому должны быть изъяты.
Наиболее ценное имущество хранилось именно в сокровищнице, расположенной прямо на княжеском дворе. По большей части вещи были, мягко говоря, бракованными. Как ещё можно назвать шапку-невидимку, не скрывающую ноги? Значит, надел человек такую шапочку, думает, что его в упор не видно. Ага! Его не видно, а ноги, примерно ниже колена, пожалуйста! Или сапоги-скороходы, где левый бегает заметно быстрее правого. Яков Кац (хранитель сокровищницы) утверждает, что одного хлопца чуть не разорвало из-за этого. Ему полезло, что левый сапог слетел с ноги и врезался в забор, а то стало бы одного человека в два раза больше, может и в три… Никто ещё не видел каким образом сапоги-скороходы разрывают человека.
Но сейчас в сокровищнице хранится что-то по-настоящему особенное. Можно сказать, что это пока ещё не совсем вещь… Но если материализовать, то будет нечто. Живёт где-то в Княжестве чудо-механик, разработавший много всего полезного, например, воздушную почту или паровые экзоскелеты для опричников. Касательно последнего – насколько это изобретение необходимо можно говорить долго. Когда наряженные в них бойцы выламывают двери голыми руками и передвигают в одиночку тяжеленые телеги – да, выглядит прикольно и зрелищно. Но, каждый такой "костюмчик" довольно здорово поедает бюджетные средства из казны, его надо построить, заправлять, обслуживать, оператора обучить… Проще за те же деньги, а то и дешевле нанять десять или двадцать крепких парней под два метра ростом.
Вот почта – это вещь! Как она работает, не совсем понятно, но результат впечатляет… Стоит свернуть бумаги в тугой рулончик, вложить его в специальную капсулу и зарядить в терминал, как через пару минут этот контейнер долетит по системе труб до адресата. Можно смело утверждать, что даже через двадцать шесть лет, когда на другой стороне Земли в далёкой Америке изобретут телефон, воздушная почта механика из Ягодово будет крайне востребована. Очень удобно, эдакая курьерская служба на паровой тяге прямо в кабинете.
Но, история не об этом. Сейчас же механик превзошёл все свои прежние произведения! Он придумал дирижабль на паровом ходу! Князь Владимир Земляникин обрадовался как ребёнок, просил скорее это построить (хотя сам не понимал – зачем это нужно). Реализация проекта по вполне объективным причинам в виде дефицита в казне (Князь уже поручил монетному двору поднапрячься), недостатка материалов (решение поручено таможенникам, которые более активно начнут изымать у купцов товары) и отсутствия мастеров, способных всё это построить. Единственная идея по нахождению людей от Ярослава Земляникина – сына Князя и одновременно главы Приказа тайных дел, заключающаяся в визитах в соседние княжества с целью экспроприирования умов и вывозу их в Ягодово, по мотиву грубости и явной криминальности, пока что была отвергнута.
По итогам совещания, Князь Владимир решил спрятать чертежи (получилось около пятидесяти бумаг, каждая размером с ватман) в сокровищнице и не спускать с них глаз ни днём, ни ночью. Когда же наступит благоприятная обстановка, то да будет стройка!
Спрятали-то хорошо, никто даже спорить не посмел. Охрана достойная. Целых два опричника! А зачем больше? Если кроме нескольких лиц, один из которых столь падкий на деньги, хранитель сокровищницы Яков Кац. В середине девятнадцатого века оценить дирижабль пока некому, поэтому ценность чертежей неведомой фигни на сегодняшний день сомнительна… Если до конца рассмотреть вопрос сохранности бумажек, можно прийти к очевидной идее. Любой сейф можно вскрыть, лишь бы было время и умение, а таких знатоков на Руси, конечно, мало, но если кому-то приспичит, то найдутся. В общем, идея по охране чертежей хорошая, но реализация хромает…
Темной осенней ночью к одной из пристроек Княжеского терема, где располагалась сокровищница подошёл опричник.
Терем построен в самом сердце города на площади длиной больше километра и шириной под двести метров, с одного торца построен сам Княжеский дворец, с другой – здание Боярской думы. Всё свободное пространство покрыто брусчаткой, поставлены лавочки, фонари, всё как положено. Красиво, ничего не скажешь, не каждый город может похвастаться таким свободным пространством, которое можно было чем-нибудь застроить. На зависть всем богачам и толстосумам! У вас в самом центре города есть двадцать гектаров свободной земли? Терем Князя и здание Думы будет видно из окна? До центральной ярмарки и лавок купцов с мануфактурщиками пять минут пешком? Хорошая транспортная доступность? Хотите приобрести эту землю и построить здесь свой фамильный особняк? Да? Ничего не получите! Как сказал Владимир Земляникин: "Ничего застраивать не будем, пусть будет место для народных гуляний".
Опричник быстрыми шагами, иногда срывающимися в бег, приближался к двум своим коллегам, сторожившим вход внутрь одноэтажной пристройки. Судя по специфической походке, он серьёзно устал и постоянно бежать уже не может. Охранники сразу же его окликнули:
– Стой! Кто идёт? – он положил руку на револьвер в кобуре, приготовившись его выхватить в случае малейшей опасности.
Второй охранник успел разглядеть в темноте темно-синюю опричную форму:
– Расслабься, это наш сослуживец.
Опричник приблизился к ним вплотную. Охранники разглядели грязную, в некоторых местах порванную форму и испуганное лицо в кровоподтёках. Сильно запыхавшимся голосом раненый сказал:
– Беда, братцы! На наш Приказ бандиты напали! Огромная банда в полсотни рыл! – Он вытер рукавом вспотевшее после бега лицо. – Башню в осаду взяли!
– ***, совсем бандосы обнаглели! – выругался один из опричников. – Да мы сейчас, *** *** ***, такое им, ***, сделаем! – В сердцах, он вырвал оружие из кобуры, снял его с предохранителя и решил бежать в сторону Приказа.
– Погоди, не горячись, – второй охранник остановил первого. – Надо разобраться. – Он повернулся к сбежавшему коллеге, и спросил его: – Для начала представься, всё-таки здесь особо охраняемый объект. Опиши подробно, что произошло.
– Хол Ыт, рядовой второй опричной сотни, – представился раненый.
– Ха, поляк что ль? – усмехнулся первый опричник. – Что такое имя странное?
– Нет, я коренной ягодовец! Просто прапрадед был корейцем…
Опричники, сторожившие сокровищницу, серьёзно задумались. Кто такие корейцы и где Корея? Знания по части географии у обоих были скудные, их начальству никогда не нравились слишком умные подчинённые, так как на таком фоне десятники и сотники выглядели бы несколько недалёкими. Не являясь настолько импульсивным как его коллега, но в отличии от него более любознательный, второй опричник спросил у Хол Ыта:
– А где эта Корея находится?
Раненый задумался, прикидывая в голове расстояние от Ягодного княжества в глубине территории Руси и маленькое государство на Дальнем Востоке, не найдя ничего лучше, чтобы избежать дальнейшего расспроса, он сказал:
– Если с Юго-восточного тракта выехать, то довольно скоро приедешь…
– Здорово. Будем знать… – Вновь посмотрев на рваную одежду человека перед ним, опричник быстро вернулся к теме разговора: – Хватит про географию! Что там в Башне произошло?
– Как что?! Я же говорю, они приехали на нескольких грузовиках, окружили здание и ворвались внутрь! Дежурку тут же перестреляли и первый этаж заняли. На помощь позвать невозможно, злодеи перерубили линию воздушной почты. Я сиганул из окошка второго этажа и побежал сразу же на Княжий двор! Хотел помощь позвать из дружины, а тут вижу, вы стоите!
Опричники почесали затылки и сказали:
– От нас двоих-то помощи мало будет… Правильно, надо дружину поднимать.
– А я, что говорю? Меня слушать там не будут, а вы… Вы же, типа, местные… Ну, в смысле постоянно этот пост занимаете.
Второй опричник засветился от гордости:
– Хех, есть такое дело!
– Братцы, быстрее надо! Положат же всех наших!
– Пойми, мы не можем оставить свой пост! Вдруг, кто под такую шумиху, что спереть захочет? Нам капец же будет! Слышал же про Фиалку?
– Да, не обманывай себя! – усмехнулся раненый посланник, не осведомлённый про некую "Фиалку". Что они её так бояться? Он закашлялся и сплюнул сгусток крови на брусчатку. – Там же брак один! А если кто и захочет покуситься на это, то как он из этой крепости выкрасть-то сможет? – он мгновенно изменился в лице. – И потом, вам что важнее: какие-то безделушки или жизни наших товарищей по оружию?
– ***, правильно говоришь… Что мы, сволочи какие бездушные? Нет же? – опричник посмотрел на своего товарища, тот энергично помотал головой, боясь оказаться в категории сволочей. – Слушай, посторожи пока, мы сейчас до казармы дружинников сбегаем. Минут семь, не больше! Хорошо?
– Конечно, – честно ответил раненый. – Тем более, похоже, я ногу подвернул, лучше посижу здесь.
– Давай, мы быстро!
Опричники сорвались с места, убежав в ночную темноту города. Их силуэты растворились буквально через двадцать метров, обозначая их присутствие только звонким стуком сапог по камням. Обежав Терем вокруг, они залетели в другую большую пристройку, где жили расквартированные княжеские дружинники. Чуть не выбив дверь в казарму, товарищи оказались посреди огромной комнаты, где мирно спали бойцы. Один из опричников во весь голос прокричал:
– ПОДЪЁМ!!! ТРЕВОГА!!! На Приказ тайных дел большая банда разбойников напала!!!
Не поняв пока ещё смысл криков перепуганных опричников, но услышав знакомую команду "тревога", дружинники подскакивали со своих кроватей и принялись в быстром темпе одеваться.
В суете относительную способность мыслить сохранил лишь полковник дружины, выскочивший в одном ночном костюме из своей отдельной комнаты:
– Отставить суету!
Мельтешение дружинников тут же прекратилось. Выучка и дисциплина этих бойцов не снилась опричным и тем более стрелецким сотням. Полковник подошёл к опричникам, положив руки на пояс:
– Так, господа… Повторите, что вы там сказали про бандитов?
Опричники, перебивая друг друга, пересказали историю раненого коллеги. Полковник всё спокойно выслушал и заржал:
– Ребятки, дураки вы! Развёл вас, как вы выразились, ваш "коллега". Чтоб вы знали, на будущее, слушайте сюда. Если кто и сможет перебить линию воздушной почты, а там стенка трубы там, на минуточку, толщиной в палец, то система разгерметизируется, и все узнают об этом, и мы в том числе.
– Что нам сейчас делать? – спросил один из опричников.
– Я думаю, что бежать со всех ног обратно на пост и по пути молиться, чтоб ничего не украли. Вы хоть его имя-то спросили? Ну, хоть какое-то оправдание будет… – Он печально развёл руки в стороны. – Я искренне вам сочувствую, но в душе радуюсь, что таких "уникумов" в моей дружине нет.
Глава 3. Гость с того света
Максим Фиалковский, благодаря своей фамилии получивший среди опричников прозвище "Фиалка" неожиданно проснулся от какого-то странного и одновременно пугающего звука. Как будто кто-то скребёт металлом по стеклу. Звук крайне неприятный и противный, хотя практически любой шум, разбудивший ночью, будет нереально злить. Этот шум особенно раздражает… Представьте, как будто острый нож ложиться своим тончайшим лезвием на гладкое стекло, надавливает на него со всей силы так, чтобы не проломить его… и словно по сигналу начинает свою движение вниз, производя неописуемые звуки, на которые так остро реагирует человеческое ухо, в прямой смысле этого слова, пытаясь свернуться в трубочку…
Время на настенных часах, как Максим не пытался, рассмотреть не сумел. Циферблат скрывала густая тьма. Он вдруг вспомнил про удобные электронные часы из современной России, которые хорошо видно ночью. Судя по темноте, наверное, часа два-три ночи. Молодой опричник посмотрел направо. Любовь Смолина мирно посапывала во сне, лёжа на левом боку, её звук не смог разбудить. Лицо умиротворённое, спокойное.
Опять раздался скрежет, откуда-то из коридора. Максим решил пойти на кухню, попить водички, заодно проверить шум. Он хорошо помнил, как только переселился сюда из простого номера на постоялом дворе, Люба попросила вывести мышей, которые завелись на кухне, прикормленные богатыми запасами съестного. Он искренне удивлялся своей странной системой этических взглядов, как можно каждый день подписывать приказы о проведение допросов в жёсткой форме, приводящихся в катакомбах Приказа, после чего спокойно спать, угрызения совести не мучают, а несчастных мышек только выловил и переселил в парк неподалёку, гуманист, блин. Максим скидывал это на различие человека и животного – человек обладает сознанием и способен разумно оценить и понять, за что с ним будет работать дознаватель. Животные, дурачки, а так же люди под воздействием алкоголя или дурманов не понимают суть совершаемых с ними действий. Вменяемый человек прекрасно понимает, скажи он всё, его тут же отпустят в камеру и прекратят допрос. Мыши же не понимают, что им сыплют яд или ставят мышеловки.
Наверное, снова завелись, не оценила животинка доброты следователя, чей разум отягощён гуманистическими и демократическими ценностями двадцать первого века…
Холодные тапочки неприятно обволокли ноги, ночной воздух заставлял голую кожу тела покрываться мелкими мурашками. В темноте все вещи становятся обезличенными, имеют только силуэты. Знакомые вроде бы предметы ночью показывают свою скрытую сущность… Форменная шапка с меховым кантом похожа на свернувшуюся в клубок зверюшку, готовую броситься на тебя, как только отвернёшься. Кажется, а может быть и нет, что люди на нескольких портретах и фотографиях следят за тобой и полушёпотом переговариваются. Чертовщина какая-то…
Максим прошёл по квартире на кухню, потянулся щёлкнуть керамический выключатель лампочки. Вслед за резким щелчком он ожидал увидеть всполох тёплого яркого света, но ошибся. Невероятно слабо светящая лампочка не смогла разогнать густую тьму на кухне, лишь показала паутину, полностью обволакивающую стеклянную колбу. На паутине сидел крохотный серый паучок, но благодаря небольшому, но свету, на стене появилась огромная дрожащая тень паука во всю стену. По спине Максима пробежали мурашки. Разыгравшаяся перед ним картина была одним из ночных кошмаров, преследующих опричника долгие годы. Чтобы прекратить неприятное сновидение достаточно просто проснуться, хотя это и не всегда просто, сейчас же другое дело – происходящее вокруг слишком реально…
Крепко зажмурившись и сильно сжав руки в кулаки так, что короткие ногти больно впились в кожу, Максим постоял так пару секунд, постаравшись проснуться. Открыл глаза. Ничего не изменилось, та же лампочка, не дающая света.
"Что за ерунда?! Лампочка горит! Я это вижу, почему она не освещает комнату? Такое я видел лишь в снах… При том довольно неприятных. Надо успокоиться" – подумал Максим.
Решив не слишком сильно пугаться произошедшего (что слабо получалось), он взял с плиты уже остывший с вечера чайник и немного налил в кружку. Абсолютную тишину ночной квартиры прервало успокаивающее мерное бульканье жидкости. Успев сделать только один глоток, он тут же с отвращением выплюнул жидкость с отчётливым солёно-металлическим привкусом. Кровь! Тьфу, какая гадость! Проведя рукой по губам и посмотрев на неё, Максим увидел на тёмные разводы, ещё тёплые на ощупь. На плите блестели тёмные капли. Кто залил кровь в чайник? Да ещё и тёплую! Если она тёплая, значит ещё свежая… Нет. Молодой человек уверял себя, что спит чутко, поэтому проснулся бы, если кого-то начали резать.
– Максим… – кто-то очень тихо прошипел. – Иди сюда… В спальню…
