скачать книгу бесплатно
– Помню-помню… голодные были времена…
– У Матроны Бузовой, что на Средном торгует, молоко да брынзу часто беру, а тут разговорились по душам, я и допытала овощей купить. Заказала домой доставить завтра.
– Правильно сделала… Запастись не мешало бы…
– Прозапас, да последний экзамен у Шуни. По случаю хотела праздничный ужин организовать, а Серпион уже принёс…
– Серпион… это амбал Серпуха с продуктового лабаза? – уточнил отец.
– Он, тягомотный… Сын Матронин… Капёр сушёный, ещё принёс кое-чего, свеклу?, картофель, и главное…
Зинаида отошла на кухню. Из ванной к столу вышли дети, расселись. Зинаида вышла из кухни с глубокой салатницей:
– Груздочки! Матрона жбанчик из кадушки почерпнула…
– Такое яство нами приветствуется, – обрадовался отец, и взялся обдирать кожуру с клубня. Зинаида порезала луковицу, подлила постным маслом:
– Грибочки мягше с маслицем. Кому что выбирайте сами и угощайтесь… К чаю будут сласти…
– Ура-а…, – обрадовалась Вера.
– Ой… забыл, – Шунька убежал в комнату. Через минуту вышел с кульком конфет и сахарным петушком на палочке, – Ве?рушка… это тебе… с окончанием первого класса…
– Ура-а…, – снова обрадовалась Вера и обняла брата.
– Отложи до чая… аппетит собьёшь…, – попросила мать.
– Батя, а в ящике теодолит? – спросил Шуня.
– Новейший… С партии московских на апробацию. Полигонометрию изучай, завтра выйдем на овраг, покажу на практике метод расчёта триангуляции данных реперов и марок…
– А мне марки? – встряла Вера, мучавшаяся с кожурой.
– И тебе будут, – улыбнулся глава семьи, дочистил клубень и положил в тарелку дочери, – кушай, Ве?рушка…
– Водой обдала, шкурка почему-то туго сходит?
– Прошлогодняя… хоть погребного хранения, – успокоил глава, – У меня известие… Через месяц… ране ли предстоит мне выезд в город Котельнич. Поставлена задача на разметку участка для нового предприятия торфодобычи.
– Когда ж это замов начальника землеведения на такие работы приглашали? – удивилась Зинаида, – Сколько торфяников по краю? На каждый выезжать?..
– Не ворчи, Зина… Меня не как управделами, как специалиста пригласили. Геодезия сложнейшая. Рассчитываю недели за четыре, а то и побыстрее управиться. Не успеете с Ве?рушкой соскучиться по нам…
– Вот ведь оказия… И по кому же это по вам? – забеспокоилась мать, отец продолжил:
– Сына хочу пригласить. Шуня, составишь компанию? Не всё по книжке постигать, попрактикуешь на земле?..
– От такого отказываются, бать?..
Дорога предстояла долгая, для Шуньки так в первый раз. В те годы на левый берег Волги от Нижнего Новгорода можно было перебраться на пригородном речном трамвайчике, с царских времён называемом нижегородцами «фильянчиком», коверкая названия судов «Финляндского общества лёгкого пароходства». На противоположном берегу уже многие годы существовало железнодорожное сообщение между станцией «Моховые горы» на Боровской слободке и города Котельнича.
Отец и сын Кержаевы стоят перед сходнями дебаркадера в ожидании парохода. Одеты по-летнему, у отца пиджак на руке. Сын сидит на большом чемодане, вещевой мешок на плече. Рядом баул меньше, на коленях герметичный ящик с теодолитом. Среди ждущих трамвайчика пассажиров крутятся мальчуганы. Подходит судёнышко, люди с берега заполняют сходни, оставляя место для прохода прибывшим, собирают очередь.
– Бать, фильянчик швартуется, – беспокоится Кержаев-младший, – Идём уже, а то отчалит без нас?
– Ждём, Шуня… Попутчик нам будет…
– Какой попутчик? Ты ничего не говорил… Из ваших?
– Обязали дождаться. Попутчик из военных, но к нашему делу приставленный… Да и дорога с ним спокойнее будет…
С парохода подали сходни, прибывшие потекли на берег. Очередь отъезжающих оживилась навстречу. Контролёрша берёт монеты с одних, проверяет проездные квитки у других. Отец спокоен, стоит, не торопится. Шунька нервничает, но внимание его привлекает контролёрша, которая вдруг заполошно вскрикивает, хватает швабру и охаживает ею небольшого пацанёнка, подгоняя под зад грязным мопом…
– А ну, тикай отседа, прохиндей… Ишь… коммерсант выискался! Вот я тебе шваброй по наглой заднице…
Прогоняя пацана, контролёрша поравнялась с Кержаевыми:
– А вы чай чего мух считаете? Посадке конец идёт – али не видите? Следующий рейс через три часа…
– Видимо пропустим, уж не взыщите. Нам велено попутчика дождаться…, – ответил старший, – За что вы парнишку?
– Представляете, что эти прохиндеи удумали?..
Контролёрша уткнула моп в береговые сходни и приняла вольную позу. Беготня привела женщину к нервному возбуждению, нужна была отдушина, а каждой бабе для успокоения души дай только выговориться и перемыть кому-нибудь кости.
– …С началом навигации пришло уведомление от пароходства: пассажиров с детьми до десяти лет переправлять бесплатно. Так эти коммерсанты подговаривают пассажиров и катаются за половину стоимости проезда. Это обман получается? Какие убытки пароходству останутся?.. Кто возместит?..
Отец с сыном переглянулись, улыбнулись, но в разговоры не вступили. Поняв, что спорить и поддакнуть некому, контролёрша приняла швабру на плечо, как бравый часовой винтовку, высмотрела знакомицу, которой наверняка получиться излить душу, и заковыляла в направлении плавучей пристани.
Фильянчик убрал трап, благополучно отчалил. Кержаевы остались на берегу в полном одиночестве, в ту минуту на набережную зарулил грузовик. В кузове два мужика, выправки наповид военной. С подножки кабины спрыгнул Мирон Головач в форменной гимнастёрке без видных знаков различия, на предплечье тужурка, на кожаном ремне кобура – Шунька сразу вцепился в неё глазами. Головач подошёл к Кержаевым:
– Заждались, Сан Милыч? Вот и мы…
– Так мы вас ожидаем, стало быть? Сказали, из военных, а имён не называли… Терь куковать три часа придётся…
– Обстоятельства сложились так, пришлось согласиться на транспортировку груза. На Бор пойдём на буксире, вот-вот должен подойти… Товарищи с пароходства уверили…
Головач успокоил попутчиков и, пожимая руку Кержаеву-отцу, кивком обратил внимание к юноше. Александр Милентиевич понял знак уполномоченного и упредил вопросы:
– Сын… Александр… Главный помощник на первые поры, пока плановая стадия подготовки. Потом решим, если останусь нужным до окончания работ – отправлю домой…
– Не положено, вообще-то…, – Головач подошёл ближе к уважительно привставшему Шуньке, подал руку, – Меня зовут товарищ Головач! Глухие леса не пугают, Сан Саныч?
– Я даже топких болот не боюсь…, – нашёлся парень.
– Находчив… это приветствуется…
К дебаркадеру подошла транспортная калоша, сбросили сходни. По команде Головача, мужики перетащили на дебаркадер длинные ящики защитного цвета с замазанными надписями. Мужики переговаривались мало, соблюдая субординацию, и всегда оставались при ящиках, исполняя наказ караулить.
– Товарищ Головач, груз до места назначения останется при нас? – спросил Кержаев.
– Товарищи проводят до Моховых, загрузят в багажный, по прибытии тоже будет кому встретить. Ненужные в дороге вещи можете сложить при ящиках в багажном вагоне… Ну, а наши места зафрахтованы в общем…
– Теодолит не сдам, побьют по незнанию… – озаботился Кержаев-старший, – С пристани до станции как?
– Машина будет ждать… Как куратор, и на данном этапе сопровождающий груза, обязан доставить в полной сохранности. Вас в том числе… Почуете неудобства – обращайтесь…
– Товарищ Головач, что вы лесом меня пугали? Предстоит пожить? – поинтересовался Кержаев-младший.
– Сан Саныч, отец за тебя ручается, и мне нужна уверенность. Вижу острый ум, не дерзкий язык, честный взгляд – меня удовлетворило. На постой встанете в избе на ближней деревеньке… а леса там, по рассказам, сказками не опишешь…
Разгрузка, доставка и погрузка в багажный вагон прошли быстро и, как отметил Головач – без сучка, без задоринки.
Деревянный дореволюционный вагон, отсеки на четыре лежака полны люда. Головач и Кержаевы разместились по лавке в отсеке посередине вагона. Напротив притиснули тётки с котомками, с краю подсел скромный мужичок невеликого роста с пустой корзинкой. Верхние лежаки заставлены тощими пустыми туесками, чемоданами и иными баулами.
Паровоз зашипел паром, испугал зевак гудком. За окном проплыл конечный полустанок с надписью «МОХОВЫЕ ГОРЫ». Едва отъехали, по вагону прокатилась волна оживления, шума и гама, потянуло пряным дымом самосада, стало душно.
Отсек с нашими героями не отличался ярко выраженным нижегородским оканьем от остальных:
– Нет торговли нонче, – выдохнула тётка, привлекая окружающих в разговор. Придвинула ногой корзинку, внутри которой лежал узелок с выпечкой. Распотрошив поклажу, предложила пироги соседям. Старшие отказались, но тётка не унялась и сунула пирожок Сан Санычу, – Кушай, молодо?к… не обрезгуйся…
Сан Саныч поблагодарил и с удовольствием принялся жевать…
– Скудна, скудна торговля. Раньше вон, что не продашь, скупщику несёшь. Задёша, а с дневной маржой чай всё одно не в убытке? – поддержала вторая, лузгая белые тыквенные семечки, – Семок надо-ть кому? Тебешные, печёные…
– Сейчас, девоньки, потребкооперация подмога…, – протянул ей руку мужик, – Четыре корзины с ложкой да посудой из липовой щепы сдал за раз… Раньше сидел бы дня три, конца торговле не увидел… Или тычнику отдал задарма…
– Чай научи… куда пойти и што сказать, мил человек? – тётка отсыпала ему пригоршню заедок.
– На базаре Боровской слободки, во бывшем купеческом ряду устроена контора – потребительска кооперация. Артельный, ремесленный приём, человека поставили на ягоду и прочий лесной сбор. Можно узнать на товар, кой в прикупке, сговориться на день и поштучность. Деньгу на руки дают…
– Ай ба, на-коть вам, и как же прознать-то измудрился? Мы вот в неведении…
– Научили добры люди, а я вас понаучаю… Кустарен продукт по предмету ценют, большу объёму и железну ковань на склад велят свозить, – продолжал мужик, закидывая заедки в рот, а шелуху сплёвывая в кулак и складывая в карман.
– Мать честна, богородица лесна… хоросве?нно как! Эвдак удобства вполонь? – восклицает тётка с семечками.
– Кованью сопчински, и графински, и на Красна Рамени заняты. Весовы да масляны заводишки имеют. Люди де?нюжно, поди, живут? А у нас что – лесной сбор, щепа да посуда цветна – мелка монета? – веет пессимизмом тётка с пирогом.
– Не сиди без дела – будешь при товаре, а на товар купец отыщется, и прибыток добудется…, – отмёл мужик.
– А вы, милы люди, по службе али как путь держите? Далёко путствуете, коротенько ль? Шобона при вас мало-мала? – перевела разговор первая тётка, глядя на кобуру Головача.
– Нам до конечной…, – прикрыв кобуру, за всех ответил Головач, – Шобона не требуется много, завтра на месте будем.
– Далече, верно? – пролепетала вторая, откинувшись, – А я дальше?е Светлояра-озера и Красных Баков не езживала…
Кержаев-младший слушал разговоры, смотрел в окно, за ним бежал нескончаемый лес. Поезд останавливался, ускорялся, большим временем шёл неспешно. Старшего Кержаева дорога сморила, уснул, Головача тоже прихватила дрёма.
На станции СЕМЁНОВ из вагона сошло много народа. Хлебосольная тётка тоже поднялась, торопливо собрала пожитки, как опомнившись, обернулась и подала Сан Санычу узелок:
– Возьми, милок, а то жамкашь как щабу?нька. Вам ешшо долищу сопутствовать, а мне сопешиться в самый раз…
– Спасибо, тёть… мы запаслись…, – замялся Сан Саныч.
– Бог спасёт, бери не чурайся…, – тётка насильно сунула Сан Санычу узелок в руки и пошла.
В отсеке остались трое. Головач очнулся, вскочил как по тревоге. Огляделся, растолкал Кержаева. Шуньке велел залезть на верхний лежак, взрослые растянулись на нижних.
– Сан Саныч, спать хочешь? – приподнялся Головач.
– Нет… и пока не тянет… надо что-нето?
– Раз не спится, следи за вещами, по тревоге бей набат…, – Головач снова откинулся, натянул на глаза фуражку. Сан Саныч достал книжку и погрузился в чтение.
Уткнувшись в книжку, Сан Саныч пропал во времени. В проходе замерцали плафоны, старшие мирно сопели, изредка всхрапывая. Поезд остановился, за окном табличка КЕРЖЕНЕЦ. С остановкой поезда зажглись фонари, осветив вытоптанный перрон и вокзал в виде рубленного терема.
Народ из соседних отсеков сменился вошедшими. В отсек наших героев никто не подсел. Поезд тронулся, Сан Саныч закрыл книгу, достал из вещмешка ржаную ковригу и колёсико коммерческой красной колбасы. Отломил закусить. Проснулся отец, увидел припасения сына, присел и потянулся:
– Обожди, Шуня, не всухомятку. Пойду по вагонам, кипяточка или даже чаю может добуду?
– Кипяточек с меня, – встрял Головач, проснувшийся от шушуканий Кержаевых, – В следующем вагоне туалетная есть и кандея начальника поезда… найду, на чём воды согреть?..
Головач присел с вытянутыми вперёд руками, размял ноги и ушёл, прихватив котомку. Кержаев-младший спрыгнул с лежака, отец простелил столик газетой, достал банку тушёной говядины, нож и ковригу. Сын развязал тёткин узелок:
– Бать, оставь… Тут пирожки, яйца и пара луковиц…
– Хлеб и так не пропадёт, хотел к тушёнке. Узелок тётка оставила, добрая душа?..
– Она… Тут ещё сала шмат, и пирогов на каждого…
– Пирожки так пирожки… Да и салу с коврижкой ход дадим… Пойдёшь по нужде? – предложил отец сыну.
– Иди, бать… пока терпится… Посижу, посторожу…
Кержаев-старший ушёл. Что успели выложить, Сан Саныч прикрыл от мух тряпкой, забился в угол к окну.
Спустя недолгие минуты, мимо отсека прошёл крепыш в потёртой одёжке и узкой кепке. Росточком пониже Сан Саныча. За ним рыжеватый мужик повыше, который вдруг задержался у отсека, осмотрел скарб на верхних лежанках, потянул руку к чемодану. Встретив взглядом Сан Саныча, блеснувшего в темноте угла глазами, рыжий невольно цикнул и двинулся дальше, что-то крутя в руке и насвистывая.
– Неприятные типы, – буркнул под нос Сан Саныч.
После тех неприятных типов в душу Сан Саныча вселилась тревога. Возьмёт книжку, откроет, отложит. Выйдет в проход, посмотрит в направлении, куда они ушли, вернётся. Снова за книжку, снова отложит. Увидел в соседнем отсеке тётку без ручной поклажи:
– Тёть, приглядите тут за нашим? Батю встречу…
– Да на тебе лица нет… Что стряслось?
– Сам не пойму… Беспокойно что-то…
