скачать книгу бесплатно
Захар давно заприметил, что палеонтологи начинают с нумерации объекта. Для того постоянно носят химический карандаш в кармане. Потом пишут название и описывают все, что с ним связано.
… Подкатив пустую бочку, Захар поставил ее торцом, уселся на донышко, развернул листок на столе. И взялся за дело.
Зачеркнул всю первую строку «В лесу было много земляники, черники и малины».
Взамен толстыми буквами написал:
«Местонахождение: комариный лес. Слой: современный ……………………………………………….........................................»
Перечислил объекты. Потом кое-что вычеркнул и опять написал.
Осталось:
…Объект №3 – малина. Повар Матвей дает за нее мармелад и другие вкусняшки. Не забыть корзинку и громко декламировать «Мойдодыра», чтоб отпугнуть медведей. Они любят малину вместе с поваром.
Объект №4. – Забыл, как называется. (Спросить у мамы). Его можно найти, если повернуть налево и пройти 100 шагов по лесным завалам, там много комаров, поэтому корзинку лучше не брать. Все равно ничего не насобираешь.
Объект №7… Это дом для рыжих муравьёв. Они против человека, потому что их на земле пять(5) миллиардов, а людей в два раза больше(10). Уточнить у папы.
Объект №21…их собирают лоси и Петрович.
Захар перечитал написанное, перенумеровал – и остался недоволен.
–Нескладно, короткие предложения и простые слова. Не как у ученых. А ведь у меня правда, правда и только правда. Но почему-то неинтересно. Скукота. Тоска зелёная.
Поставил точку и на всякий случай прибавил еще две… Получилось загадочно. Как будто автор не знает точно, но догадывается о чем-то. Или, наоборот, знает, но не известно, расскажет ли что кому.
Кажется, стало поинтересней… Или нет?
Ясно одно: тут дело не только в правдивости…
Вспомнил папины слова про таинственную пандерихтиду. Вот тут она точно будет на месте. Записал:
«Как помочь пандерихтиде»
И тут Захар почувствовал, как мысли просто вскипают в голове.
Пандерихтида представилась ему страной, терпящей бедствие…
Может, она тонет.
Может, голодает.
Может, замерзает.
Может, вся горит?..
Странно, но писалось о ней очень легко и интересно.
Странно, что он о ней ничего толком не знал, хотя она где-то рядом. Может, за озером. И не то, чтобы о ней не знал ничего толком – а вообще ничего не знал.
Хотя кое-что знал. Она ждет сочинения. Ведь сказал же папа, что если он поможет себе, то поможет и Пандерихтиде. Только это известно Захару про нее…
–Ку-ку, – раздалось над головой.
–Попрошу не мешать! Я занят!..
Птица снялась с ветки и, притормозив над Захаром, полетела вглубь леса.
Он смахнул с листа лесной мусор с перышком, подпер голову кулаками и задумался.
Вот неудачный день. То игра в рекорды не пошла, то кукушка насмехается. А что насчет сочинения? Голова кипит, как котелок, от мыслей, но только совсем не от тех, что нужно. Попробуй-ка, поймай нужную…
…Стрекотали кузнечики, щебетали птицы, цокали белки. Лесные обитатели словно сдурели, как бывает перед грозой. Такой подняли гвалт, что последние мысли из «котелка» испарились.
Зевнув, Захар отодвинул начатый лист подальше от себя и положил голову на снятую тенниску. В конце концов, еще целый день впереди.
В тот же миг послышался треск сучьев под чьими-то ногами…
Глава 5. Таинственный разговор в лесу
–У нас и так осталось всего полдня, – донесся родной голос. – А тут еще погода подсуропила.
Говорил Захаркин отец. Он вместе с коллегами возвращался по просеке в лагерь. Хруст малины и ворчание грома глушили его голос.
Сон с Захарки как рукой смахнуло.
Вот так дела! Он не заметил, как небо заволокло тучами и стал накрапывать дождик. Группа людей миновала поляну со стороны песчаника, где велись раскопки.
–…Ничего, не волнуйся, Андреич, – отвечал отцу голос экскаваторщика Петровича. – За свой счет копать будем, ежели чего… Ископаемые вымерли, а мы устоим! И всех откопаем!..
–Готовьтесь, коллеги, морально, – словно не слыша подбадриваний, сказал отец, – каков бы ни был результат, завтра сворачиваем палатки и уезжаем. Многим из нас пора детей собирать в школу. В конце концов, мир на нас клином не сошелся и не погибнет без нашего участия. Мы сделали все возможное.
–Позвольте выразить несогласие, – возразил белобородый ученый. Захар давно заметил, что к его мнению остальные прислушивались. – Не все мы сделали. Потому что не учли один важный момент. Это – во-первых. А во-вторых, не зная истинное положение дел, человечество может неправильно представлять будущее. Уж сколько раз твердили миру…
–Можно ли полюбопытствовать, милейший Семен Автаркович, – спросил отец, – что конкретно мы не учли?
–Мы так и не нашли переходное звено от холоднокровных к теплокровным, а значит, схема эволюции до сих пор не только не полна, но и под вопросом для десятка миллиардов дилетантов.
–Но мы нашли следы пандерихтиды…
–Честь нам и хвала. Но до тех пор, пока среди останков нет основополагающих признаков перехода от одного таксономического звена к другому, нам не позволят определить место пандерихтиды в филогенетическом ряду. Слишком много расплодилось антидарвинистов, которых хлебом не корми, а дай подкопать фундамент эволюции. Если бы мы нашли стремечко с наковальней…
–Я им так подкопаю, – встрял в разговор экскаваторщик, – что до…(Захар четко не расслышал). Одним словом, найдем и стремечко, и наковальню[1 - Стремечко и наковальня(здесь) –части среднего уха ископаемого животного], и кузнечные меха, если надо. Дай только срок, Автаркович. Раз-два – и в дамки.
–Да ведь срока-то и нет, – ответил чей-то знакомый голос, но Захар не вспомнил его обладателя. – Пора сматывать удочки. Но мы готовы…
–Спасибо за поддержку, друзья, – остановил спор Захаркин папа, отчего-то сердитым голосом. Сквозь верхушки малинника Захарка увидел его руку, указывающую на хмурую тучу: – Человек предполагает, а начальство располагает. Хорошо, что успели до дождя установить навесы. Прослушаем доклад – и айда за работу!
Захар прижал ракеткой мячик, чтоб тот не скатился в траву, и, продравшись сквозь мокрый малинник, бросился вдогонку…
Вслед за учеными Захар пересёк ещё разогретую солнцем, но уже прибитую дождем, Лагерную поляну. Миновал жилые палатки и отогнул полог шатра. Что сегодня тут происходит?
Палатка с надписью «Конференц-шатер» отличалась от остальных жилищ палеонтологов округлым основанием и большими размерами. Глядя на нее, Захар вспоминал иллюстрацию из учебника по истории в разделе «Кочевники».
Шатёр гудел как улей. Голоса ученых сливались с работой кондиционеров.
Здесь было явно прохладней и суше, чем снаружи. Стирая кепкой с лица следы дождя, Захар радовался, что это были капли воды, а не пота. Как же славно, когда жара отступает!..
Никем не замеченный, он прошел внутрь к заднему ряду кресел, под прикрытие влажных дождевиков, которыми вошедшие обвесили все вокруг. В общей куче Захар заметил и клетчатую папину ветровку.
Глава 6. Негостеприимный Девон
Со стороны длинного стола, за которым сидели не знакомые Захару участники, донеслась неразборчивая фраза – и все присутствующие засмеялись.
«Весело у них», – позавидовал Захар.
Накинув на плечи ветровку отца, он сел послушать сообщения.
Тут же объявили:
–С научным обозрением выступит ихтиолог Горностаева. Профессор, просим вас на сцену!
Ихтиолог Горностаева и профессор Горностаева – это одно и то же лицо, и всё это мама Захара.
«Так вот почему она не посидела со мной вчера перед сном, – догадался Захарка. – Готовилась к докладу».
Вечером родители, ничего ему не сказав, просто пораньше уложили спать. «Несправедливо! – подумал Захар, но причина недовольства теперь была другая: – Я мог бы помочь. Большой уже».
…Вместе с мамой на возвышение поднялся папа и помог развесить диаграммы и таблицы. Профессор Горностаева направила лазерную указку на название центрального периода в схеме «Палеозойской эры» и прочла выразительно:
–«ДЕВОН».
С мест зааплодировали. Захарка также захлопал. А мама продолжила:
–Представленные мной данные относятся также к предшествующим периодам раннего палеозоя: ордовику и силуру – то есть, времени зарождения того, что достигло расцвета в девоне. Эту эпоху за богатство водной фауны часто называют «веком рыб». Примитивность его обитателей – один из мифов, прочно, но необоснованно, укоренившийся в среде ученых. Ранее считалось, что самое большое, чего ископаемые рыбы в этот период достигли – это способность хватать наземных животных горизонтальными челюстями…
–А раньше они хва…хвастались вертикальными? – прозвучал вопрос с кресел, амфитеатром окружающих кафедру.
По голосу Захар узнал «самого главного палеонтолога» изыскательской экспедиции. Экскаваторщик Петрович снискал уважение научного сообщества тем, что задавал на семинарах прямые и неожиданные вопросы, ставя их ребром. Но сейчас на него зашикали, возможно потому, что на этой конференции присутствовали гости.
Петрович спрятался за спинами слушателей, а мама продолжила доклад.
–Уже давно в научной прессе прошло сообщение об открытии придонного лаккогната. Другое название данного вида – ямкочелюстник. И то и другое означает одну и ту же хищную первобытную рыбу, атакующую из засады. Это существо, судя по фрагментам скелета, достигало двух метров длины и было пострашнее ракоскорпиона – грозы девона. Реконструкция показала, что лаккогнат имел широкую голову с узко посаженными глазками и крепкие челюсти с колющими зубами…
Обрисовав образ «громилы» отдаленной эпохи, докладчица пошутила:
–Я бы не советовала переплывать водоемы там, где обитает данный объект с ярко выраженными структурными элементами разбойника.
–Поясните, пожалуйста, свою мысль, – попросил Петрович, вежливо подняв руку. – Почему не советуете?
–Поскольку исход данной встречи знает один лишь ветер в поле, – деликатно ответила профессор Горностаева.
Но Петровича не успокоил этот ответ.
– Ветер в поле, даже если и знает, то ничего нам не скажет —это аксиома, – сказал он. – Не могли бы вы, уважаемый профессор, рекомендовать нам, как обезопасить себя от случайного залета в этот негостеприимный девон! А то прямо мурашки по спине.
На этот раз Петровича поддержали многие слушатели.
–Да-да, – отозвалось несколько голосов. – Как нам не стать палеозойскими попаданцами?
–Спасибо за правильный вопрос…
Пока слушатели добродушно похохатывали, мама поправила прическу и уже собралась было прореагировать на смешки, но дяденька за столом постучал молоточком.
–Попрошу не мешать докладчику!
Затем он отключил вентилятор, ближайший к только что выступившему эксперту.
–Уверен, что теперь мурашки покинут гостеприимную спину нашего уважаемого господина Петровича.
Доклад продолжился по намеченному плану, теперь снова в глубокой тишине:
–«Заказ» на создание тетрапод, то есть животных с четырьмя конечностями, способных передвигаться по суше, был дан биосферой не одному, а сразу нескольким «конструкторским бюро». Двоякодышащим рыбам, во-первых. Кистеперым, во-вторых. Амфибиям, в-третьих. «Выиграла конкурс» в конечном итоге группа кистеперых, которая «создала» тетрапод современного типа.
Профессор сделала паузу и отпила воды из стакана. И в полной тишине добавила:
–Тетраподы – это я поясняю персонально для господина Петровича – животные с четырьмя конечностями, служащими для передвижения.
–Вот тебе и раз, – обрадовался Петрович новой возможности разрядить академическую обстановку. – Значит, мой экскаватор – тетрапода?
Захарка видел, как мужчины в зале наклонили голову, покашливая, а женщины стали сморкаться в салфетки, героически стараясь не засмеяться.
А докладчица, меж тем, продолжала:
–Условия обитания изменялись. Сгинуло множество интереснейших переходных форм. Но весьма долго под натиском природных изменений существовали некие полуводные животные, открытые палеонтологом Х.И.Пандером[2 - Христиан Иванович Пандер (1794–1865) –основоположник русской палеонтологии; в честь него назван род девонских кистеперых рыбPanderichthys(пандерихтиды).] и названные по его имени пандерихтидами.
Захар чуть не упал со своего места, когда это услышал. Так вот что значит пандерихтида! Совсем не материк, родственный Атлантиде. Как же он опростоволосился!
Профессор Горностаева продолжила:
–Пандерихтиды сочетали признаки рыб и амфибий, что дало возможность ученому предположить, что звено ценно в эволюционной реконструкции. Очень перспективное, я полагаю, звено в свете происхождения млекопитающих. Однако оно до сих пор не рассматривалось всерьез в силу некоторых «но», в первую очередь, из-за недоказанного пока наличия у них среднего уха…
Петрович «красноречиво» заелозил в кресле, его рука потянулась к затылку, словно в поисках среднего уха, а Захарка почувствовал на лбу испарину, но не от жары, а от стыда за вчерашнее поведение… Он просочился между заваленными одеждой рядами и спрятался в складках входного полога…
–…стремечка и наковальни… –услышал он продолжение доклада и вслед за тем неразборчивое замечание Петровича.
Дружный смех Захар отнес к себе. Ученые знали о вчерашнем! И смеялись над ним, Захаркой. Это несомненно. Как он сразу не сообразил?
