скачать книгу бесплатно
– Очень надеюсь, что вы отнесетесь к своему делу ответственно, – сказал Мотис.
– Уж, не поверите, насколько… – усмехнулась Дебора.
Мэр захохотал вместе с ней, смотря в ее жестокие глаза.
– У меня свой вид обучения, – дополнила Дебора и подмигнула Мотису.
Мэр понял настойчивость и настрой Деборы и ни капли не переживал по поводу выделенных на это предприятие денег. Возможно, даже его самого наградят какой-то дополнительной получкой к зарплате.
Нам строго приказали стоять ровно. Было очень интересно познать все границы корта и вообще, что он представляет. Это небольшая территория, у которой покрытие является не одним слоем разной специальной глины. Каждый основной материал, сделан для лучшей игры. Правильным названием для верхнего слоя подразумевался грунт, вид которого выглядел как обычный бледно-красный песок.
Самое интересное было то, что Дебора проходила мимо каждого, раздавая одинаковую, по дизайну для всех, одежду, а также и самые легкие деревянные теннисных ракетки. Ракетка имела вид овала, где с нижней вершины удлинялось место для ручки, сделанной для размещения двух сжатых ладоней. Деревянная ручка была замотала дешевой резиной, чтобы ладони не скользили. Весь обод каретки был отшлифован. А все пространство овала, предназначенного для ударов мяча, заполняла прочная, уже улучшенная с прошлых времен, струна. Она предназначалась для амортизирования силы мяча от соперника обратно к сопернику. Затем нам дали не лучшую, но обувь, выделенную исключительно для тренировок. Некоторые аж вопили от счастья. На лицах проживающих тут детей, благодаря обычным подаркам, были видны только счастье и восторг. Средний возраст сирот в интернате не превышает одиннадцати, поэтому все были удивлены.
Директор Антонио Ховард, смотря на наши искренние улыбки, давал сам интервью, чуть ли не захлебываясь от энтузиазма и понимания того, что все проходит лучше, чем он ожидал.
– Вы являетесь первым человеком, что снабдил маленьких сирот интерната спортом! – поистине радостно говорил мэр, говоря в видеокамеру. – Скажите, Антонио, как вам пришла такая идея? Почему такой спорт как большой теннис стал вашей основной целью?
– В детские годы я сам увлекался теннисом, но этот спорт довольно эволюционировал, конечно, в лучшую сторону. Я заметил, что услуга "забрать себе ребенка из интерната" сейчас не пользуется спросом, особенно в нашем городе. Таким образом, мне кажется, что будет очень интересно научить детей играть в теннис. Кто знает, может прямо сейчас кто-то из тех ребят является будущим победителем Уимблдона, – с надеждой усмехнулся Антонио, поглядывая в ту минуту на меня.
Мы с Дэвидом стояли рядом с друг другом. Плечи наши слегка касались, удерживая линию. Всего нас было 24 человека и принудительно каждый из нас хотел показать себя, что он может усердно стоять смирно. Затем на корт вышла уже всеми известная Дебора, но по своей прихоти она решила представиться:
– Доброе утро, дети! Меня зовут Дебора Тейлор, – хладнокровно, но с целью искренности говорила она. – С этого дня я буду вести у вас тренировки.
Это было ознакомительное занятие. Самое противное было в этом предприятии то, что нас заставили стоять около сорока минут. Все стремились уже попробовать поиграть в теннис, но Дебора заявила, что этот сбор является ознакомительным. Она сразу же начала объяснять правила удара справа и удара слева. Ракетки были по началу не столь удобные, как предполагалось изначально. Дебора рассказала, как делать только два удара, которые после продемонстрировала сама, с каким-то желтым мячом. Это был специальный теннисный мяч с размерами, как кулак Деборы. Она ударила, что слева, что справа по мячу и тот улетел на другую часть площадки за сетку, что делила весь корт на две части.
Это была какая-то показуха перед мэром. Все взрослые так благородно относились к нам, что аж глаз резало. Все в этом мире делается за счет денег.
В итоге нам показали, как правильно надо держать ракетку, делать имитацию и завязывать спортивные кроссовки на бантик, так как не все дети знали, как это делать. У директора после случившегося не слезала улыбка, а Дебора постоянно бегала за ним. Как только все мы разбежались по своим комнатам, мы пробовали нашу новую одежду, ведь в последний раз нам давали какое-нибудь одеяние только в семьдесят восьмом году, когда проходил участковый, с заявлением о немедленном проведении санитарных правил для интерната. Походу, из-за появления спорта в жизнях детей, санитарные услуги, надеюсь, будут чаще нас навещать.
Мы переоделись в спортивную форму вместе с Дэвидом. Ему форма шла. А вот мне немного жали кроссовки. Я пожаловался на это Дэвиду, но он сказал, что обувь должна вскоре растянуться, после чего она станет более удобной. Что по поводу ракетки, как я говорил: поначалу она казалось тяжелой, но в игре, думаю, будет проще.
Из-за мероприятия нам перенесли завтрак. Поэтому через несколько минут, после вопящих радостных эмоций, раздался крик от Деборы, означающий, что завтрак подан. Вы не подумайте, что мы ходили с подносами, выбирая, что нам хочется. Нет! Не было такой роскоши. Хотя, сидя в интернате в свои десять лет, мне даже не было известно о подобных заведениях, где можно было что-то выбрать.
Еда была уже подана незадолго до нашего появления в столовой. Самым частым набором еды на завтрак в интернате была овсяная каша с белым батоном и яблочным компотом. Некоторых сирот помладше уже тошнило от подобного рациона. Детям не хочется есть такое, хоть и по правде говоря, это полезно. Возможно, но только в случаях, если еда хотя бы приготовлена до конца. Бывало и не раз, что всеми нелюбимую овсянку снимали с огня слишком рано, из-за чего она получилась жесткой и похожей на клей. Ее есть в подобных случаях было просто невозможно, но нас заставляли, ибо нас ждало наказание.
После завтрака нас ждало четырехчасовое образование с единственным положительным человеком в этом заведении – Джули Мартинес. Именно она относилась ко всем с добротой и постоянно преподавала у нас. Помню, как она помогала мне учиться считать, когда мне было почти четыре года. Мы сидели за партами, как в то время в современных школах. Сидел я опять же с Дэвидом. Мы были не разлей вода и постоянно находили общий язык. К сведению, я знал каждого и по имени, и по фамилии из детей в интернате. Каждый отличался своей уникальностью, но вот меня знали как добродушного помощника, что сделает все на пользу. Я мог похвастаться своей быстрой памятью, а также бойкостью, нужной для тенниса.
После образовательного процесса всегда шел обед, состоящий из первого и второго блюда. Сегодня нам посчастливилось отведать гороховый суп. И кашу с завтрака вместе с котлетой. Многие отказывались это есть и после оставались голодными до ужина. По окончанию обеда всегда была приблизительно половина четвертого. После этого нас оставляли без присмотра. Нам не нужно было ничего делать. Нам выдавали разные игры, развлечения, а также разрешили выходить за пределы здания. Иногда мне очень не нравился этот промежуток времени, так как делать было особо нечего. Обычно я общался с Дэвидом и Шарлоттой. Прогуливаясь на территории интерната, мы разглядывали теннисный корт и увидели детали, которые ранее не заметили. В самой дальней части корта рядом с сеткой располагалась водяная колонка, от который виднелся шланг для полива корта. А также щетки, сделанные для уборки территории. Мы решили не терзать наши ожидания и пошли гулять в другое место, дожидаясь завтрашнего дня, ведь завтра должна была быть первая тренировка.
На ужин в восемь вечера нам приготовили достаточно вкусную стряпню. Говядина вместе с картошкой сочеталось очень приятно для вкусовых рецепторов. А из питья нам посчастливилось отведать вкусный чай с лимоном.
После ужина моим самым любимым увлечением было похождение в мини-библиотеку. Только я так называю три полки заполненных книгами. Мне почему-то казалось, что это можно назвать мини-библиотекой. И то, нам разрешали сидеть там только до девяти вечера, при условии, что книги из комнаты было запрещено выносить. Вот и я в одиночестве ежедневно, прочитывая каждую страницу писателя Терри Пратчетта, читал его книгу «Цвет волшебства». Мне очень нравились романы, а от фэнтэзи я просто зачитывался допоздна, после чего воспитатели искали меня по всему интернату, воображая себе, что я сбежал. После подобных вечеров я обычно был сильно наказан, начиная с лишения завтрака, заканчивая появлением синяков на моем теле. Через несколько болезненных для меня дней я осознал, что лучше не стоит задерживаться в мини-библиотеке. Обычно мне приходилось оставлять книгу и уходить, дожидаясь следующего дня. Честно говоря, такое однообразие очень приелось. Каждый день было одно и тоже. Мне хотелось думать, что после включения тренировок в мой распорядок дня, они смогут хоть как-то разукрасить мое понимание о смысле моей жизни. Но, пока я тут, мне не известно, зачем я вообще родился на свет.
Сколько еще это будет продолжаться, знал лишь Бог, но мне приходилось терпеть все это.
Глава третья. И тут явилась она.
Утром следующего дня нас не будили, нежели как вчера перед церемонией открытия корта. Утро обернулось на удивление удачным. Чтобы я не говорил и не обсуждал с Дэвидом по поводу ситуации с теннисом, нас уже после обеда ждала первая тренировка. Ну почему именно утро оказалось таким удачным? После того, как я застелил постель и пошел умываться, мне, возможно, показалась, что по дороге в ванную комнату прямо перед вахтером стояла девочка лет девяти. Девочка стояла рядом с нашей воспитательницей. Походу они оформляли документы на заселение этой изумительно-красивой девочки в интернат. Она низкого роста, но на вид хрупкая. Выделяла ее стрижка каре с редкими прямыми волосами светло-русого цвета. Когда я смотрел на нее, идя в ванную комнату, мне удалось заметить ее маленькие бегающие глаза с умным взглядом. Широкое круглое лицо украшает красивый нос и маленькие губы. Из окна светило ярким солнцем и лучи райского огня падали на лицо этой девочки. Мне кажется, что в ту минуту я почувствовал первую в своей жизни симпатию. Я смотрел на нее, идя совершенно в другую сторону. Из-за того, что меня что-то очаровало в тот момент, спустя несколько секунд мне посчастливилось встретиться со стенкой, ударяясь легонько головой, разглядывая эту девчонку. Конечно, никто не подошел и не спросил у меня, в порядки ли я? Но в этом месте было наплевать.
День за днем в моей еще юной душе как будто были одни черные стены, наполненные неудовлетворенным туманом, где в пропасти медленно пропадали какие-либо цели и желания на будущую жизнь. Ведь мое пребывание тут можно описать тайной. Ну, а хочется мне как можно скорее собрать свои вещи и уехать отсюда, переступая порог интерната. О таком можно было только мечтать. Не скрою, что снится мне одно и тоже. Свобода, которою каждый из нас может получить только с восемнадцати лет. Или какие-то люди с сердцем, не думающие, как нажиться на своем, смогут забрать себе одно из нас. Увы, но происходит это очень редко. От мысли о свободе в каждом детском сердце, зная то, что ни один из нас не виноват в произошедшем, становится грустно. Ведь мы всего лишь дети, от которых отказались и кинули погибать, надеясь на лучшее. Да, мир жесток, но без жестоких людей не было бы добрых. Эта единственная фраза, которую я запомнил от своей кровной родни.
Обычно, я не сдерживаясь плачу, крепко держа дверь в одной кабинке туалета. Порой меня было сложно найти, но именно по утрам я был всегда в части туалета. Больно, конечно, больно ежедневно осознавать то, что я никому не нужен в этом мире. Именно поэтому каждый день являлся для меня настоящим заточением. И это утро было не исключением. Я вновь рыдал, освобождая себя несколькими десятками горьких слез.
– Приятно познакомиться, Сюзанна Мартис, – говорила Джули приветственный и добродушным голосом.
Джули, как учитель, по первому взгляду понимала ребенка. И не значительного от него всегда относилась ко всем одинаково. Джули любила детей и понимала всю боль, которую ощущаем мы.
Сюзанна Марис, так знали эту красивую девочку, которая снабдила мои мысли симпатией.
– Беги к другим деткам, – говорила Джули, показывая, где все мы играем и живем.
Но Сюзи побежала не в сторону жилых комнат. Она услышала мои рыдания и решила узнать, кто настолько разочарован. Туалет был общим, поэтому Сюзи смело вошла в место, которое для нее было неизвестно. Она шагала все ближе и ближе в сторону кабинки, где сидел я. Тут было немного теплее, из-за чего на плитке постоянно оседал конденсат. Ко всем санитарно-неблагоприятным условиям, тут еще не работал свет и приходилось ходить со светильниками. Сюзи шла до конца, подслушивая звуки из каждой туалетной кабинки. В тот момент в туалете была только она и я. Эта смелая девочка решила постучать в дверь, за которой я держался всеми руками. Мне не хотелось, чтобы меня кто-то видел таким. Но просто так сидеть тут было бессмысленно, раздумывая, кто же постучал в эту дверь. Вначале я подумал, что это пришел Дэвид, так как только он знал о моем постоянном напряжении по утрам…
– Иди отсюда, Дэвид, – крикнул я, вытирая слезы.
– Кем бы не был это Дэвид, это не он, – раздался какой-то милый и спокойный голосок, озадачивший меня. – Почему ты плачешь?
Мне был неизвестен этот голос, поэтому я решил отпустить дверь и выйти.
– А ты… – вышел я, – ты…
При первом же взгляде в моем сердце стало теплее. Пусть, я сразу не увидел изумительную красоту этой девочки, так как виной тому стала тьма. Сюзи подошла ко мне, когда я вышел из заплаканной кабинки, и крепко обняла. Своими маленькими ручками она вытерла мне мои слезы, успокаивая меня с каждой секундой все больше. Мне становилось лучше, забывая то состояние, из-за чего мы все тут. Мы вышли из ванной комнаты, держась за ручку. И тут я на сто процентов убедился в том, что это именно она. В свои хоть и юные годы я осознал о первой симпатии.
– Ты теперь одна из нас? – спросил я.
Ее ответ был положительным.
– Расскажешь, как сюда попала?
– Давай это лучше останется в секрете, – улыбнулась она.
Мне нравилось, как она говорит. Ее рассудительные мысли точно обгонят некоторых взрослых людей нашего времени, казалось мне.
– Давай я тебе все покажу…, – рассказывал обо всем я.
Мы прошли все два этажа. И настало время знакомиться с остальными детьми. Все были уже в столовой. Мы пришли последние и сели на свободные места, к сожалению, отдаленные от друг друга.
Это было настолько неорганизованно, что мне хотелось встать и начать кричать. Даже нормально представить нельзя новую девочку, которая сейчас, наверное, напугана среди других детей.
Все начали спрашивать у нее, как она тут оказалась. Некоторые начали высмеивать ее небрежный вид. А я просто так не мог сидеть, слушая все оскорбления. Мне хотелось в тот момент ее обезопасить. Собственно, поэтому я, еще ничего не успев съесть, резко встал из-под своего места и пошел в сторону стола, где неудачно села Сюзи. В это время к столу подходил тиран всей нашей группы. Тодд Хейнс был низкого роста, но крепкого телосложения. Все его сразу узнавали по густым коротким волнистыми волосам черного оттенка. Его многие боялись и обходили стороной. А большие злые глаза Тодда с яростным взглядом пугали даже персонал интерната. Его небрежное узкое овальное лицо с противным узким носом, и маленькими губами вообще не сочетались. Его потрепала судьба. Именно поэтому, как мне кажется, у него постоянно всплески ярости и жестокости.
Именно в этот момент, когда мне слышались оскорбления от друзей Тодда, шел как раз сам Тодд, уже выглядывая одну жертву. Видимо Сюзи села на его место, за которым он постоянно ест. Соответственно, ему это не понравилось. Тодд знал только один вариант решения любых споров. Он замахнулся на маленькую девочку со спины с желанием ударить ее в спину, дабы она вскочила с его места. Когда кулак Тодда направлялся в сторону Сюзи, я схватил его руку и оттолкнул его самого в сторону, тем самым, сбивая его с ног.
– Ты хочешь отгребать, Клоптон? – спрашивал удивленно-рассерженный Тодд.
В этот момент все дети обернулись в нашу сторону, в том числе и Сюзи. А Дебора вместе с Джули, услышав наши разборки, быстро направились к нам.
– Это новенькая! Она вообще не знает вас и не знает, что ей делать! У нее стресс! – кричал я. – Вспомните, какие вы были беспомощными, придя первый раз сюда.
Некоторые опустили свои головы, вспоминая этот ужасный день, и стыдясь от того, что сделали в адрес этой безобидной девочки.
– Каждый из нас проживал этот день, перешагивая порог этого чертового интерната, – говорил я, смотря всем в глаза.
Тодд резко встал, когда я отвернулся, и, с попыткой схватить, набросился на меня. Моя реакция спасла меня. Из-за моего чувства самосохранения, Тодд получил по щам еще раз.
В это момент в столовую зашли Дебора и Джули. И их взаимная реакция меня тут же не обрадовала:
– Что ты сделал, поганец? – начала кричать Дебора, взяв меня за шею и начиная оттягивать в разные стороны.
– Дебора Тейлор, может лучше не стоит так измываться над детьми, – говорила светлая Джули, – ваши действия явно ни к чему хорошему не приведут.
– У меня стаж работы больше, чем у некоторых, – язвила Дебора, намекая на Джули.
С такими последствиями прошел завтрак. В конечном итоге я был заперт в подвале, не съев ни одной ложки завтрака, но зато обезопасив Сюзи. В подвале было до мурашек страшно. Каждое поскрипывание старой и ржавой трубы пугало меня. Джули пыталась заступиться за меня, но ни к чему хорошему это не привело. Ее чуть ли не уволили из-за якобы невыполнения своих обязательств. Просидел я в мраке около шести часов. Дебора настояла на том, чтобы я сидел тут до обеда. Ведь ей кажется, что мое нахождение тут пойдет мне на пользу.
О мыслях, которые приходили мне на ум на протяжении этого времени, лучше не обобщать. Когда мне стало уже в привычку сидеть в темноте, я стал разглядывать очертания вещей, которые окружали меня. Мне удалось найти мел, что использует Джули для написания чего-либо на доске. Я аккуратно достал мел и пополз, как маленький ребенок к шкафу, стоящий около двери в подвал. Отодвинуть как можно тише захламленный шкаф, я начал писать дрожащими руками, еле разбирая то, что я пишу, ведь ничего не было видно.
"Меня зовут Рональд Клоптон и меня заперла Дебора Тейлор тут в темноте из-за того, что я заступился за Сюзанну", – написал я. По крайней мере мне хотелось так думать. Шкаф мне пришлось поставить в такое же положение как он стоял изначально.
Спустя шесть с половиной часов раздался щелчок, а затем и скрип открывающейся двери подвала. "Выходи", – достался голос из-под яркого света, исходящего из двери. Было не на шутку страшно, но выбора другого не было.
– Иди сюда, – схватила меня Дебора, – мы идем на первую тренировку.
Я щурился, чтобы хотя бы что-то увидеть. Дебора взяла меня также за шею и потянула в свою комнату переодеваться. Казалось, что она вот-вот вопьется своими шестидесятилетними старыми пальцами мне в шею. Дебора кинула меня в мою комнату, добавив свою фразу:
– Чтобы через десять минут был на корте.
В ту минуту мне нужно было переодеваться и как можно быстрее. Я надел свою форму и побежал со всех ног во двор. Еле рассматривая что-то на улице, я приблизился к корту.
– Рональд, сюда, – крикнул мне Дэвид.
Сориентировавшись, мне удалось не только встать в строй, но и увидеть какие-то объекты поблизости.
Это был жаркий день июня, с лучами солнца, наполненными пробивающимися, через ветер, облаками на синеватом небе, где летали лесные птицы райской природы. В начале каждого лета в районе меняли трубы, поэтому чаще всего именно в этом месяце был дефицит воды, а соответственно и еды.
Я увидел целый пакет теннисных мячей, но не таких, которые показывала Дебора. Пакет располагался на старой табуретке из подвала. Это подобие корзины показывала всю нищету нашего района.
Начав видеть более четче, я обратил внимание на присутствие Сюзи в нашем коллективе. Теперь наша группа пополнилась одной очаровательной девушкой по имени Сюзи. Она смотрела на меня в ту минуту своими маленькими глазками и ясно улыбалась…
