скачать книгу бесплатно
Трудности для молодости и неопытности – всего лишь строчки из книг и фразы учителей. Нужно время, чтобы пройти путь профессиональной эволюции от «Хочу все увидеть и сделать» до «Не приведи, Господь, это видеть и делать».
– У вас второй ребенок лежит неправильно, – стала я объяснять роженице, – будем поворачивать, нужен наркоз. Вы согласны?
– Согласна, согласна, мне уже все равно, лишь бы поскорее все закончилось, – простонала она с очередной потугой.
– Тогда зовем анестезиолога!
– Что у вас? – спросил пришедший специалист по искусственному сну.
– Нужно повернуть второй плод.
– И кто это будет делать?
– Я, конечно.
– Вы уверены? – его густые брови взлетели вверх.
– Уверена, более чем. Предлагаю ускориться.
– Хорошо, набираем, как всегда, – стал он давать указания медицинской сестре и явно тянуть время, вероятно, надеясь, что я одумаюсь и откажусь от своей затеи.
Но у меня уже всплывали в памяти строки из учебника: «Первый этап. Выбор руки. Второй этап. Проведение руки в полость матки. Третий этап. Отыскивание и захватывание ножки плода. Хотя выбор ножки не имеет особого значения, удобнее отыскивать лежащую кпереди, то есть нижележащую».
Когда женщина уснула и расслабилась, я вскрыла плодный пузырь и с излитием вод ввела руку в полость матки.
«Стало слишком тесно!» – подумала Машенька после того, как акушер вскрыл плодный пузырь, а все воды до последней капли излились наружу.
Нашла нижележащую ножку плода, попыталась захватить ее выше лодыжки двумя пальцами, указательным и средним, но малыш оказался с характером, взбрыкнул, и его стопа выскользнула из моей руки.
Со второй попытки решила захватить ножку всей рукой за голень; большой палец правильно лег по длине икроножной мышцы, а его верхушка уперлась в подколенную ямку. Потянула, и… ребенок опять ускользнул!
– Приложите датчик!
Сердце малютки билось ровно и невозмутимо.
– Держится, молодец! – прошептала я сама себе. – Ну что, последняя попытка?
Я решила для надежности захватить обе ножки. Взялась за голени плода, стала тянуть за них вниз, одновременно поворачивая крошку спинкой кверху. И все получилось. Ребенок начал опускаться, а я перебирала пальцами все выше и выше, сначала по его бедрам, затем по тазу, дошла до плечевого пояса.
– Осталось совсем чуть-чуть, – приободрила я себя. Наконец-то появились ручки малыша и его головка… Он сделал вдох и громко закричал, прервав абсолютную тишину в родильном зале, потому что все, кто там был, наблюдали за моими пассами в сосредоточенном молчании.
Усатый анестезиолог радостно выдохнул:
– Здорово! Молодец!
Да, тогда у меня все получилось, я ликовала и до конца дежурства буквально летала по родильному дому от избытка эмоций. Тогда я победила ситуацию. А ведь были случаи, когда приходилось бежать на кесарево со вторым плодом…
Все девять месяцев Константин мечтал начать свою самостоятельную жизнь необычно, поэтому в роды он вступил задом наперед.
Роды шли тяжело. Леночка продвигалась к выходу ножками, так еще и схватки окончательно ослабли. Умная девочка приняла, по ее мнению, единственно верное решение – помочь себе, маме, акушеру и наконец-то родиться. Она уперлась маленькими ладошками в стенку матки. «Я буду отталкиваться, а вы меня тяните! Вместе мы точно справимся!» – была уверена Леночка. Доктор такой поддержке не обрадовался, но работа есть работа, и, следуя правилам классического акушерства, он вначале освободил запрокинутые ручки, потом извлек головку, посмотрел малышке в глазки и сказал: «Какая ты умница!»
Помню, на одном из дежурств меня срочно вызвали в приемное отделение. Прихожу и вижу: в кресле лежит женщина с родившимся ножками плода, а рядом стоит растерянный молодой доктор и не знает, что делать.
– Доброй ночи! А почему это все здесь происходит? – в ужасе спросила я, отведя его в сторону.
– Скорая привезла рожающую в потугах, я не сообразил, что можно сразу в отделение госпитализировать, стал здесь осматривать. И вот… – мямлил юный коллега.
– Какой срок беременности?
– Доношенная. Двойня.
– Прекрасно, мне именно это и было нужно в три часа ночи. Так, быстро зовем прямо сюда из родового отделения акушерку с лотком и теплой пеленкой, педиатра, врачей из детской реанимации.
Я надела перчатки.
Акушерство – это жизнь в постоянном стрессе и готовность к неожиданностям. Экстренная служба, что сказать… В этой профессии выживают сильнейшие, способные выигрывать время у обстоятельств.
Необходимые черты характера для успешности в такой работе – активность, энергичность, выносливость. Более спокойные выбирают терапию. Естественно, при такой живости темперамента бывают ошибки, например, при написании каких-либо текстов, в подсчетах, но именно глобальное мышление категорией результативности считается основой успеха врача акушера-гинеколога.
«Успеть и сделать!» – вот девиз акушерской службы.
Не говорю про постоянные тренинги – они необходимы как воздух для перехода новичка на качественно новый уровень.
– Тужимся! – я понимала, что есть всего несколько минут, чтобы родить живого ребенка. Благо из аппарата КТГ доносился бесперебойный стук сердца плода.
Новорожденный появился на свет без осложнений. Конечно, не без моей помощи. Я его передала подоспевшим специалистам по нежному детскому возрасту.
Ситуация не радовала тем, что женщина была беременна двойней. После прослушивания сердцебиения второго плода мы на каталке повезли ее из приемного отделения в родильный зал. В пути разорвались околоплодные оболочки, при последующем осмотре оказалось, что другой малыш лежит в поперечном положении, так у него еще и выпала пуповина. Оставался один вариант – кесарево сечение, что я и сделала просто и обыденно. Родившись, второй ребенок сразу заплакал, хотелось думать, от счастья. В очередной раз мне повезло.
«Вдвоем не так страшно что-то менять в жизни! Не трусь! Давай родимся! Я пойду первой, а ты – следом за мной!» – подбадривала сестренку-близнеца Анюта.
Кстати, счастливая акушерская судьба – отдельное явление в нашей практике, требующее подробного исследования, как и акушерская интуиция.
Много раз доказывала себе и другим, что хороший результат можно получить, не только следуя правилам, но и вопреки им. Современное акушерство – акушерство индивидуальных понятий и решений. Не знаю, откуда берется в определенных ситуациях смелость отойти от шаблонов, но иногда спасает только это. Про некоторые успешные случаи и про свои действия можно рассказывать только в частных беседах. Для остальных все, что происходит, остается в области невероятного, и попутно из тебя формируется образ человека, который легко может отрезать голову и пришить ее обратно.
А еще в акушерстве имеет место провидение.
Однажды утром на работу пришла доктор и расстроенным голосом рассказала, что во сне целую ночь спасала умирающую женщину. Она сходила в местную каплицу, которая, кстати, находится напротив родильного зала, поставила свечку, а на ближайшем ее дежурстве у одной из родильниц случилось массивное кровотечение. В ту ночь в роддоме собралось полгорода. Было очень тяжело: операция, длящаяся три часа, переливание крови, реанимация, длительная искусственная вентиляция легких… Женщина выжила, но все, кто участвовал в оказании помощи, еще неделю ходили разряженные до нуля. Таких рассказов на самом деле можно насобирать на целую книгу.
Что говорить, у меня у самой бывают сны в руку.
«Когда человек умирает, его душа движется по тоннелю, в конце которого виден свет. Представляешь, смерть – это свет в конце тоннеля!» – слышала мамины рассуждения Наташа. «Неправда! – громко закричала девочка, когда после прохода через родовые пути ей в глаза ярко засветили лампы родильного зала. – Рождение – это свет в конце тоннеля!»
В ординаторской стоял шум. Рассевшись по стульям и диванам, напарники из двух дежурных бригад (одна сдавала смену, другая – принимала) активно обсуждали события прошедших суток. Яркий искусственный свет от огромной лампы способствовал оживленной беседе.
– Ну вот, пять минут – и мы оказались в операционной, летели так, что тапки падали, – отхлебнув кофе, сказала Ирина Александровна Задора, очень ответственный и очень опытный врач, на сегодня она уже закончила работу.
Еще две минуты – и извлекли ребенка, живого и здорового. Педиатрам он понравился сразу.
– Доброе утро! Смотрю, силы еще есть, может, останетесь с нами и поработаете на бис? Кстати, рада вас всех видеть!
– Взаимно, Ирина Павловна, – поздоровалась дружная компания.
В ординаторскую бодро вошел Алексей Семенович:
– Всех приветствую!
– Леша, как родили? – поспешила спросить я.
– Отлично, без разрывов! Мама и ребенок счастливы, я в принципе тоже. Когда будем смотреть женщин из предродовой?
– Зови потихонечку.
– Понял, пошел звать!
– Ирина Павловна, не суетитесь, все успеется! Хотите кофе, тортик, пирожное? Посмотрите, какой у нас соблазнительный завтрак! – улыбнулась Ирина Александровна.
– Такая увлеченность вкусной едой это, часом, не смертный грех? – не без ехидства спросила я.
– Во-первых, все грехи бессмертны, доказано примерами не одного поколения людей, – еще шире улыбнулась Ирина Александровна. – Во-вторых, если что, покаетесь, и будет вам спасение! В-третьих, присоединяйтесь к нам!
– А в-четвертых, родильный дом не место для разговоров о смерти, – вдруг опомнилась я. – И наша работа – бороться не с грехами, а с летальными исходами. Наливайте ваш чудесно пахнущий кофе!
– Вот это другое дело!
– А в-пятых, мысли материальны, лучше думать о хорошем. Предлагаю доказательства! – включилась в беседу Ольга Олеговна Есипова, мудрейшая женщина, раскладывающая любую жизненную ситуацию по принципу: «Я – за справедливость». Второй врач из моей суточной бригады. К слову, работать с ней надежно и спокойно. – Помните заведующую, которая ближе к декабрю неосторожно сказала, что костьми ляжет, но выполнит план, а на следующий день свалилась с температурой сорок?
– У меня тоже есть пример материализации человеческих слов, – сказала я. – Вспоминаю доктора, который изо всех сил рвался на повышение. Говорил, что хочет избавиться от ежедневной рутины и застоя, с нетерпением ждет от жизни серьезной встряски, а дело-то закончилось чем? Увольнением! Хотя оставалось совсем чуть-чуть до назначения. Нет-нет, на новую работу он потом устроился, но вот уж встряхнулся, так встряхнулся!
– Поистине, бойся желаний своих! – с поучительными нотками в голосе произнесла Ирина Александровна и многозначительно потрясла в воздухе указательным пальцем. – Я тоже знаю историю про опрометчиво брошенные слова. Моя знакомая, врач акушер-гинеколог, несколько раз отказывалась от участия в очередной комиссии, все твердила, что не нужен ей этот геморрой. На работе к ее просьбе прислушались, а вот где-то выше решили дать возможность повстречаться со своими страхами. Что, думаете, произошло?
– Неужели? – спросили все одновременно, как по команде.
– Да, именно! Однажды она обнаружила у себя огромную геморроидальную шишку. Хотите – верьте, хотите – нет.
– Знаете, – неуверенно стала делиться Ольга Олеговна, – когда мы с дочкой планируем путешествие, я детально продумываю его. Однажды, отправляясь в тур по Европе, я неожиданно для себя предложила: пусть главной темой будет сосуществование бытия и небытия в одном моменте. Позже мы сделали фотографию в Швейцарии на фоне живописного водопада, рядом с которым было русло высохшей реки. Есть фото из Италии: в центре – красивейшая деревянная резная дверь, а по обе стороны от нее в кадушках стоят кусты: слева – цветущие, справа – засохшие.
И вот во время очередной экскурсии, когда мы высматривали живое и неживое, раздался телефонный звонок. Позвонил муж моей близкой подруги и сообщил, что она умерла. От отека легких. На третьи сутки после родов. Не успели спасти. Он остался один с крошечным ребенком на руках. Рождение и смерть в одном моменте…
– Становится невыносимо все это слушать! Ирина Александровна, пойдем-ка лучше принимать дежурство как положено – у постели больного, а кофе подождет, – не выдержала я.
– Так, а мне прямая дорога на обходы в патологию, – Ольга Олеговна уложила прекрасные длинные черные волосы в пучок и вдруг оглянулась: – Кстати, кто дежурит с нами по приемникам?
– Игорь Петрович Парамонов.
– Где он, кто знает?
– Наверное, как всегда, деликатно беседует с очередной прекрасной женщиной, желая избавить ее от вечного страха быть осмотренной мужчиной-гинекологом, – произнес Алексей Семенович. – Вот кто умеет побороть природный стыд!
– Стыдливость – результат воспитания. Посмотрите на некоторые народности. Для них нагота – абсолютная норма, – бросила Ольга Олеговна.
– Вообще, медицина – это особая сфера человеческого взаимодействия. Приходя к врачу, ты должен переступить через заложенные обществом моральные устои. По причине нездоровья, да, но раздеться перед незнакомым и совершенно посторонним человеком. Оголить тело и душу. Акушеры и гинекологи в общем перечне стоят особняком. Им нужно уметь расслабить женщину и помочь ей открыться, – добавила я к рассуждениям.
– Потому-то пациенты и ищут постоянного доктора среди удобных, если можно так сказать, – вставил Исаев.
Остальная молодежь в беседу не встревала, а лишь тихо потягивала чай и хрустела печеньем.
К оконнному стеклу прилепился кленовый лист и закрыл собой часть выглядывавшей из-за тяжелых туч далекой и загадочной луны.
Мертвые листья.
Потерянной красоты
Скорбные следы.
Глава 3
Мы переместились в сияющий абсолютной чистотой смотровой кабинет.
– Саша, пожалуйста, зови женщин.
Александра пригласила первую роженицу. Алексей Семенович взял историю родов и стал читать ее от начала до конца, как говорится, от анамнеза до диагноза. Я и Ирина Александровна внимательно слушали.
– Отлично! – сказали мы в один голос.
– Располагайтесь, пожалуйста! – добавила Саша.
– Скажите, осмотр будет болезненным? – взволнованно спросила пациентка.
– Я сделаю все, чтобы так не получилось. Над вопросом боли в родах работала природа. Рождение в муках – ее задумка. А вы наперекор постарайтесь расслабиться. Глубоко подышите, сделайте вдох, выдох, – я погладила женщину по руке. – Вам немного осталось. Потуги на подходе. Умеете тужиться?
– Училась на курсах и самостоятельно по видео из интернета.
– Молодец! Сейчас еще разок прорепетируете с Александрой Васильевной, – ободряюще произнесла я и взяла акушерскую трубку. Благодаря ей услышала звонкий, уверенный ритм маленького сердца. Здесь, несомненно, все будет хорошо.
Да, интернет сейчас – хорошая помощь на все случаи жизни. И для пациента, и для врача. Значимая, быстрая помощь. А когда-то я приходила на дежурства с двумя авоськами книг-подсказок, несла толстенные и не очень труды по терапии, хирургии, неотложной помощи. И все это читала, запоминала, повторяла.
Следующей вошла без пяти минут мама двойняшек. Я улыбнулась, пытаясь настроить, вероятно, сложный разговор на дружеский лад, и подобрала максимально позитивный тон.
Хороший доктор в идеале должен быть еще и хорошим актером, чтобы подыгрывать пациенту.
– Доброе утро еще раз! Подумали, приняли решение?
– Да не волнуйтесь вы… Я согласна на кесарево сечение.
– Волнение в этом случае – слишком простое слово. Я хочу сказать по-другому. Я переживаю за вас. Пере-живаю! То есть здесь и сейчас живу вашими проблемами. И стараюсь действовать в ваших интересах. А что такое волнение? Легкое колебание на бесстрастном море, не больше.
– Не хотела вас обидеть. Давайте согласие на операцию, подпишу.
– Вот здесь и здесь поставьте, пожалуйста, подпись, – я снова улыбнулась, испытывая облегчение от того, что решение было практически беспроблемным, по-другому и не скажешь. – Через десять-пятнадцать минут встретимся с вами еще раз, но уже в операционной. Ирина Александровна, как вы считаете, мы правильно поступаем?
