скачать книгу бесплатно
к социальным показаниям относились, в частности, признание мужа или жены безработными, ненахождение женщины в браке или его расторжение по инициативе женщины во время беременности, отсутствие жилья, проживание в общежитии, многодетность (трое и более детей) и доход на одного члена семьи менее прожиточного минимума, установленного для данного региона. Таким образом, отсутствие у женщины материальных возможностей для рождения и воспитания ребенка признавалось достаточным основанием для искусственного прерывания беременности даже при сроке более 22 недель беременности.
Сегодня перечень этих показаний значительно сокращен. В соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 11 августа 2003 г. № 485 к ним относятся: наличие решения суда о лишении или ограничении родительских прав; беременность в результате изнасилования, пребывание женщины в местах лишения свободы; наличие инвалидности I–II группы мужа или смерть мужа во время беременности
. На первый взгляд в рамках существующей демографической проблемы сокращение перечня социальных показаний для искусственного прерывания беременности представляется мерой целесообразной, но вместе с тем без достаточной социальной помощи женщинам, нуждающимся в ней в связи с материнством, малоэффективной.
На современном этапе своего развития государство находится в сложном положении: с одной стороны, острейшая демографическая проблема, которую необходимо решать уже сегодня, с другой – финансовая невозможность поддерживать женщин, желающих иметь детей, но не имеющих для этого достаточных средств.
В рамках этой, можно сказать, чрезвычайной ситуации необходима консолидация всех сил общества, и именно поэтому работодатель должен нести перед обществом социальную ответственность, заключающуюся в солидарной с государством обязанности заботиться о лицах, нуждающихся в повышенной социальной защите в связи с беременностью и воспитанием малолетних детей. Ответственность работодателей не должна ограничиваться выплатой налогов и зарплаты. Причем социологические исследования свидетельствуют, что только 9 % бизнесменов России с этим не согласны
.
В Концепции социального государства (которым Россия себя конституционно провозгласила) один из разделов посвящен социальной ответственности крупного, среднего и малого бизнеса. Эта ответственность заключается в том числе и в поддержании уровня занятости, осуществлении социальной поддержки наемных работников, адресной поддержке беднейших слоев населения, развитии и софинансировании объектов социальной сферы
.
На основании изложенного можно констатировать, что объективная необходимость в существовании ст. 145 УК в настоящее время есть. Как сказано в «Философии права» Гегеля, цель оправдывает средства
.
Установление уголовной ответственности за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение с работы беременной женщины и женщины, имеющей малолетнего ребенка, – это временная мера, направленная на поддержание таких женщин в целях решения в первую очередь демографической проблемы. «Демография – как приоритетная проблема национальной безопасности – может и должна стать не только новым национальным проектом, а мегапроектом, на который должны работать все остальные»
.
Однако, как было видно из приведенного примера из практики, реализация права на труд указанных женщин может нарушать права как работодателя, так и в некоторых случаях других лиц. А это противоречит конституционному положению, закрепленному в ч. 3 ст. 17 Конституции, в соответствии с которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Поэтому ответ Конституционного Суда РФ на запрос Советского районного суда г. Красноярска о конституционности ч. 1 ст. 261 ТК представляется несоответствующим этому положению Конституции.
С учетом приоритетного значения положений Конституции в отношении отраслевого законодательства нормы последнего не должны противоречить первым. Согласно этому положению привлечение работодателя к уголовной ответственности по ст. 145 УК возможно только тогда, когда осуществление прав беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей, не нарушает прав работодателя и других лиц. В противном случае деяния, совершенные работодателем, можно будет признать обоснованными в соответствии с ч. 3 ст. 17 Конституции РФ (подробнее об этом в следующих главах).
В свете изложенного необходимо оценить, как реализуются основные требования, или, как их еще именует современная уголовно-правовая теория, принципы (основания) криминализации
в отношении деяния, предусмотренного ст. 145 УК. Терминологические различия не отражаются на содержании рассматриваемых положений, поэтому не будем останавливаться на поиске наиболее правильного варианта. Вместе с тем мы разделяем позицию Г. А. Злобина, разграничивающего понятия «принципы» и «основания» криминализации, понимающего под первыми систему правил и критериев установления уголовной ответственности
, которые мы сначала и рассмотрим.
Общественная опасность. Г. А. Злобин отмечал, что этот принцип указывает на тот исходный пункт движения познания, от которого оно должно отправляться при исследовании вопросов обоснованности криминализации
. По мнению А. В. Серебренниковой, общественная опасность деяния, предусмотренного ст. 145 УК, состоит в том, что оно посягает на три конституционных права женщины – на труд, равноправие граждан, независимо от пола, и защиту материнства и детства
. Л. Г. Мачковский также считает, что присутствие общественной опасности в посягательствах на основные права человека определяется тем исключительным значением, которое придается в современном мире необходимости их обеспечения, соблюдения и охраны, – «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (ст. 2 Конституции РФ). Он утверждает, что посягательства на конституционные права человека по самой своей природе требуют применения мер уголовной ответственности
.
Вместе с тем встречаются и прямо противоположные точки зрения. Так, по оценке Н. А. Лопашенко, деяние, предусмотренное ст. 145 УК, не достигло преступного уровня общественной опасности, поэтому существует необходимость его декриминализации
. Однако, как мы уже отмечали, исследуемому деянию на нынешнем этапе экономического и демографического развития России общественная опасность все-таки присуща, т. е. оно способно причинить существенный вред объекту уголовно-правовой охраны. В то же время, как отмечает А. И. Коробеев, характер и степень общественной опасности не есть величины, раз и навсегда данные криминализированным деяниям. Общественная опасность преступлений по разным причинам может усиливаться, а может и ослабевать
.
И действительно, с укреплением российской экономики общественная опасность деяния, предусмотренного ст. 145 УК, будет неуклонно снижаться. Экономически сильное и стабильное государство сможет «самостоятельно» полноценно заботиться о лицах, нуждающихся в его особой заботе, в том числе оказывать им достаточную социальную помощь, осуществлять систему мер по оказанию содействия в трудоустройстве и поддержанию стабильности трудовых правоотношений с их участием. В таких условиях повысится и уровень рождаемости. Так, к примеру, в Швеции и Финляндии женщина может вообще не работать, родив двоих детей, поскольку размер пособия в некоторых случаях составляет 90 % заработной платы
.
Тесная взаимосвязь существует между экономическим ростом и ростом занятости, что отмечалось в докладе на десятой встрече министров труда и занятости стран – членов «Большой восьмерки», организованной Российской Федерацией и посвященной теме «Эффективная занятость как фактор экономического роста и социальной интеграции». Экономический рост приводит к созданию новых рабочих мест, а следовательно, увеличению числа занятых в экономике. Высокие темпы экономического роста способны создать более благоприятные макроэкономические условия для снижения безработицы и уровня бедности. Интенсивность этого процесса варьируется в зависимости от национальных особенностей экономики различных стран и различных фаз экономического цикла
.
«Государство должно вести борьбу не с преступностью, а с ее наиболее опасными проявлениями, создавать в обществе такие условия (направленные на его социально-экономическое развитие), в которых преступность лишалась бы благоприятной для нее сегодня экономической и политической почвы»
. Следовательно, при создании государством соответствующих условий данное деяние просто лишится благоприятной почвы. В своем Послании Федеральному собранию Российской Федерации 2006 г. Президент Российской Федерации заявил: «…Возросшие экономические возможности позволили нам направить дополнительные инвестиции в социальную сферу, а по сути – в рост благосостояния людей, в завтрашний день России»
. Соответственно, государство движется в правильном направлении.
Однако в настоящее время исследуемое деяние признаком общественной опасности еще обладает, и говорить о его декриминализации преждевременно.
Относительная распространенность криминализируемых деяний. Применительно к необоснованному отказу в приеме на работу или необоснованному увольнению беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, этот принцип связан с определенными особенностями, как, впрочем, и предыдущий. При значительной распространенности этих деяний рассматриваемая норма общепризнанно относится к «мертвым», т. е. к тем, применение которых близко к нулевому. А. И. Коробеев отмечает, что часть «неработающих» норм содержит ответственность за деяния, довольно часто совершаемые в жизни, но остающиеся безнаказанными в судебной практике в силу трудностей их выявления и доказывания
. К таким нормам относится и ст. 145 УК. Однако это обстоятельство не является аргументом в пользу декриминализации описанных в ней деяний. Как справедливо отмечает Е. В. Епифанова, малое количество дел в судах или их отсутствие не может служить причиной декриминализации потому, что УК призван не только пресекать преступления, но и предупреждать преступные проявления
. Т. А. Плаксина считает, что криминализация даже каких-либо отсутствующих в реальной жизни или единичных деяний может быть в ряде случаев оправдана необходимостью общепредупредительного воздействия установления ответственности за них
.
Вместе с тем повсеместное совершение исследуемых нами деяний свидетельствует о недостаточной предупредительной силе воздействия рассматриваемой нормы. «Выходом из создавшегося положения может стать переориентация практики на более последовательное и строгое соблюдение принципа неотвратимости ответственности применительно к названному составу»
. Норма из «мертвой» должна превратиться в «действующую», и выработке «механизма» этой трансформации в значительной мере посвящена настоящая работа.
В то же время полностью отрицать превентивный характер «пребывания» ст. 145 в УК нельзя. Как показал проведенный нами социологический опрос, 49,1 % из опрошенных нами работодателей не совершают деяния, предусмотренные ст. 145 УК, именно из-за страха быть привлеченными к уголовной ответственности.
Международно-правовая допустимость и необходимость криминализации. С одной стороны (в части криминализации), Россия обязана приводить уголовное законодательство в соответствие с принятыми на себя международными обязательствами в борьбе с преступностью, с другой – любое планируемое изменение уголовного закона должно предварительно оцениваться с точки зрения его соответствия указанным обязательствам
.
Исследуемая нами норма охраняет, как отмечалось, в первую очередь право на труд беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей, а также право на равные возможности (т. е. на защиту от дискриминации) и право на защиту материнства. Международно-правовые основы этих прав, относящихся к группе социально-экономических, содержатся в нормах и принципах Устава ООН
, программных положениях Всеобщей декларации прав человека
, нормах Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Конвенции ООН «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин» (1979 г.)
, а также в нормах – стандартах Конвенций МОТ: Конвенции № 103 «Об охране материнства» (1952 г.)
, Конвенции № 111 «О дискриминации в области труда и занятий» (1958 г.)
, Конвенции № 122 «О политике в области занятости» (1964 г.)
, Конвенции № 156 «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями» (1981 г.)
.
Однако программная Конвенция МОТ № 117 «Об основных целях и нормах социальной политики»
, содержащая чрезвычайно важные для развития действующего российского законодательства в области социального обеспечения положения, до сих пор не ратифицирована. Россия не имеет необходимых материальных ресурсов для того, чтобы взять на себя обязательства по этой Конвенции. Именно данное обстоятельство и обусловливает необходимость существования в УК ст. 145.
Принимая во внимание положения названных ратифицированных международных нормативных актов, необходимо отметить, что ни в одном из них нет положений, обязывающих работодателя принимать на работу беременную женщину или женщину, имеющую малолетних детей, тем более под угрозой применения санкций.
Вместе с тем в Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации содержатся нормы, запрещающие дискриминацию женщин в области занятости. В п. «в» ч. 1 ст. 11 женщинам гарантированы одинаковые возможности при найме на работу, в том числе применение одинаковых критериев отбора при найме. В Конвенции об охране материнства и Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин содержатся нормы, ограничивающие действия работодателя при увольнении женщин беременных или находящихся в отпуске в связи с материнством (т. е. в отпуске по беременности и родам). Так, в соответствии со ст. 6 первой названной Конвенции, если женщина находится в отпуске в связи с материнством, со стороны предпринимателя является незаконным уведомлять ее об увольнении во время отпуска или тогда, когда срок, указанный в уведомлении, истекал бы во время отпуска. В п. «а» ч. 2 ст. 11 второй Конвенции установлен запрет увольнения с работы на основании беременности или отпуска по беременности и родам или дискриминации ввиду семейного положения под угрозой применения санкций.
Проводя сравнение запретов, установленных ст. 145 УК, с предусмотренными в конвенциях, необходимо отметить их несовпадение. Российское законодательство устанавливает более высокие стандарты для женщин беременных или имеющих малолетних детей по сравнению с минимальными стандартами, установленными в Конвенциях. Это обстоятельство можно рассматривать как позитивный момент при активной роли государства в регулировании права на труд и права на защиту от безработицы в отношении лиц, нуждающихся в повышенной социальной защите в связи с беременностью и воспитанием. Установление в России более высоких трудовых стандартов за счет возложения обязанности по их исполнению на работодателя и уголовной ответственности за ее неисполнение, безусловно, выходит за рамки международных обязательств. Однако в сложившейся в стране социально-экономической и демографической обстановке это, как отмечалось, оправданно.
Принцип справедливости заключается в том, что объявление деяния уголовно наказуемым должно одобряться обществом. Как отмечает Л. Г. Мачковский, уголовно-правовой запрет будет обоснованным только в том случае, если данная разновидность отклоняющегося поведения воспринимается общественным правосознанием как требующая уголовно-правового воздействия.
Проведенное нами социологическое исследование показало, что в обществе существует двоякое отношение к деяниям, предусмотренным ст. 145 УК. Большинство работодателей считают установление уголовной ответственности за них неоправданным и необоснованным. Такую оценку дали 83,7 % опрошенных нами работодателей. По мнению их большинства, забота о лицах, нуждающихся в повышенной социальной защите, – это забота государства, которую оно не вправе перекладывать на их плечи. Большинство женщин, наоборот, считают, что работодатель должен нести ответственность за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение с работы беременной женщины или женщины, имеющей малолетнего ребенка. Это мнение высказали 86,5 % опрошенных женщин. Однако 61,8 % женщин считают установление за них именно уголовной ответственности излишним. По их мнению, достаточно и других видов ответственности.
Двоякое отношение к установлению уголовной ответственности за эти деяния не позволяет однозначно констатировать соответствие включения их в УК принципу справедливости. Вместе с тем нельзя не согласиться с мнением С. И. Никулина о том, что иногда законодатель может отклониться от подлинно моральной оценки криминализируемого деяния, которое в результате этого не воспринимается обществом как общественно опасное поведение
Экономии репрессии. «Криминализация деяния уместна тогда и только тогда, когда нет и не может быть нормы, достаточно эффективно регулирующей соответствующие отношения методами других отраслей права»
. Возникает вопрос, почему законодатель считает необходимым установить за исследуемое деяние именно уголовную ответственность? В свете изложенного считаем, что только страх уголовного наказания может заставить работодателя воздержаться от их совершения. Поэтому установление уголовной ответственности в создавшейся обстановке является необходимой и оправданной мерой (хотя, безусловно, и временной).
Отдельного внимания заслуживает вопрос об основаниях криминализации, под которыми Г. А. Злобин понимает то, что создает действительную общественную потребность в уголовно-правовой новелле, внутреннюю необходимость возникновения правовой нормы
. Нередко основанием криминализации, отмечает он, оказывается существенное и внезапное изменение социальной, политической или экономической обстановки в результате войны, стихийного бедствия, неурожая и других событий.
А. Б. Сахаров тоже отмечает, что необходимость в уголовно-правовой регламентации может быть вызвана возникновением особо экстремальных условий (военная обстановка, обострение международной ситуации, экономические осложнения и т. д.)
.
Сложившаяся в России острейшая демографическая ситуация на фоне, как правильно охарактеризовал С. С. Босхолов, перманентно развивающегося системного кризиса, в котором страна находится с начала 90-х гг. прошлого века
, как раз и является экстремальной, чрезвычайной обстановкой. Необходимость криминализации необоснованного отказа в приеме на работу или необоснованного увольнения беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, в УК 1996 г. была вызвана этим кризисом во всех жизненно важных сферах России (экономической, политической, социальной, демографической и др.), который явился следствием перестроечных процессов, происходящих в стране. Выплата минимальных пособий, не обеспечивающих даже выживание оставшейся без работы беременной или ухаживающей за малолетним ребенком женщины, и неспособность государства оказывать содействие им в трудоустройстве побудили Комитет по делам женщин Госдумы настоять на восстановлении данной нормы, которая первоначально в проекте УК РФ (1995 г.) не содержалась. Как справедливо считает М. Ю. Федорова, в условиях рыночной экономики потребность человека в социальной защищенности существенно возрастает
. Неконкурентоспособные женщины, лишившись помощи государства в ситуации, когда она особо необходима, не могли остаться вовсе без правовой поддержки. Такой поддержкой стали гарантии, предусмотренные для них трудовым законодательством, и обеспечивающая их уголовно-правовая норма (ст. 145 УК).
Как отмечалось, существование в Уголовном кодексе ст. 145 носит временный характер, и государству необходимо предпринять максимум усилий, направленных на достойную социальную поддержку беременных женщин и лиц, воспитывающих детей. Это особенно важно в ситуации, когда они по независящим от них причинам не могут осуществлять трудовую деятельность.
В современной России материальный недостаток является одним из главных препятствий на пути решения проблемы роста рождаемости. Результаты наших социологических исследований это подтверждают. Из опрошенных женщин 75 % не желают иметь детей (вообще или иметь их больше) именно из-за проблем материального характера.
Однако прежде всего государство должно обеспечить право неконкурентоспособных лиц на труд, т. е. возможность зарабатывать на жизнь трудом, поэтому начать необходимо с конституционного закрепления этого права. Именно в труде человек формируется как личность, приобретает и развивает необходимые способности и навыки, реализует их в трудовой деятельности. Человек – общественное существо. Участвуя в общественно значимой трудовой деятельности, он получает удовлетворение от востребованности своего труда, своей «полезности». Не случайно трудоспособные люди, оказавшись безработными, испытывают определенный комплекс неполноценности, чувство унижения, получая социальную помощь
.
По справедливому утверждению М. Ю. Федоровой, работа всегда лучше социального обеспечения
. Тем более, как отмечает Л. Б. Максимович, установление государственных пособий гражданам, имеющим детей, как один из видов социального обеспечения, по существу, является формой материальной поддержки семьи государством, подспорьем семейного бюджета, основу которого составляет заработная плата и другие доходы родителей ребенка.
Поэтому детские пособия не только не являются, но и не могут и не должны быть основным источником средств существования семьи и (или) воспитываемого в ней ребенка. Главным остается не только обеспечение достойным пособием указанных женщин (хотя это обстоятельство, несомненно, имеет огромное значение), но и создание для них на рынке труда стабильности, что принесет в целом большую уверенность в завтрашнем дне.
В условиях рыночной экономики государство не может обязывать предпринимателя предоставлять работу всем желающим. Оно должно прилагать усилия именно для правового и экономического стимулирования заинтересованности работодателей в приеме на работу беременных и имеющих малолетних детей женщин (как и других неконкурентоспособных на рынке труда лиц). Это может заключаться в предоставлении материальной поддержки, налоговых льгот организациям, принимающим этих лиц на работу. Обращение к положительному опыту европейских стран поможет включить в механизм правового регулирования трудоустройства конкретные меры такой поддержки (например, предоставление налоговых льгот, частичная компенсация затрат организаций на сохранение рабочих мест – подобно тому, как это делается в Бельгии и Дании)
.
Таким образом, обеспечение реализации социально-экономических прав должно быть первоочередной задачей правового, социального государства, которым Россия себя конституционно провозгласила.
Глава 2
ОБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЗНАКИ НЕОБОСНОВАННОГО ОТКАЗА В ПРИЕМЕ НА РАБОТУ ИЛИ НЕОБОСНОВАННОГО УВОЛЬНЕНИЯ БЕРЕМЕННОЙ ЖЕНЩИНЫ ИЛИ ЖЕНЩИНЫ, ИМЕЮЩЕЙ ДЕТЕЙ В ВОЗРАСТЕ ДО ТРЕХ ЛЕТ
§ 1. Объект необоснованного отказа в приеме на работу или необоснованного увольнения беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет
Характеристика любого посягательства или группы посягательств предполагает прежде всего установление их объекта. Без определения, чему именно причиняет вред конкретное преступление, нельзя понять, в чем заключается его общественная опасность и можно ли квалифицировать содеянное по соответствующей норме Особенной части Уголовного кодекса. «…Неправильная квалификация содеянного в ряде, а может быть, даже в большинстве случаев имеет своим источником неправильное решение вопроса об объекте преступления»
. Свойства объекта посягательства позволяют уяснить содержание и признаки других элементов состава преступления (способ совершения, направленность умысла виновного лица и другие признаки объективной и субъективной стороны преступления). Объект посягательства обусловливает не только возникновение уголовно-правового запрета, но и его юридическую структуру, пределы и объем, круг запрещаемых действий
.
В советской уголовно-правовой науке объект преступления определялся традиционно как «общественные отношения, ответственность за посягательства на которые предусмотрена нормами советского уголовного права»
. Правда, иногда встречалось определение объекта как общественных интересов или условий нормального функционирования социальных установлений
, либо специально установленных советским государством правовых условий «обеспечения тех или иных общественных отношений»
.
Однако в последнее десятилетие XX века Н. И. Загородников усомнился в научной достоверности господствующего взгляда на объект преступления как общественное отношение. Он предложил считать объектом конкретные блага человека биологического, биосоциального и социального характера
.
Такой взгляд разделяет и профессор А. В. Наумов. По его мнению, теория объекта преступления как общественного отношения «срабатывает» не всегда. Особенно, поясняет автор, это относится к преступлениям против личности, в первую очередь к убийству
. В соответствии с этим представлением он сформулировал объект как «те блага (интересы), на которые посягает преступное деяние и которые охраняются уголовным законом»
.
А. Э. Жалинский тоже полагает, что для отражения значимых в уголовном праве признаков объекта преступления разумно использовать нейтральное понятие «правовое благо» либо «защищаемый интерес»
. Представление об объекте как интересах, благах разделяют и другие ученые
.
Эта новая для российского (конца XX века) уголовного права позиция не является новой в буквальном смысле. Еще известный русский ученый Н. С. Таганцев писал: «Жизнь общественная в ее индивидуальных и общественных проявлениях творит интересы и вызывает их правоохрану, в силу чего эти интересы получают особое значение и структуру, облекаются в значение юридических благ (Rechtsguter) и как таковые дают содержание юридическим нормам и в то же время служат их жизненным проявлением, образуя своей совокупностью жизненное проявление правопорядка. При этом нельзя забывать, что, обращая интерес жизни в правовое благо, право не только признает бытие этого интереса, не только дает ему охрану и защиту, но видоизменяет его в объеме, форме, иногда даже в содержании, сглаживая его частный, индивидуальный характер и придавая ему социальное, общественное значение… Таким образом, посягательство на норму права в ее реальном бытии есть посягательство на правоохраняемый интерес жизни, на правовое благо»
.
Как видно, представление современных ученых об объекте как правовом интересе, правовом благе, по существу, стало возрождением представления об объекте великого русского ученого.
Однако многие (если не большинство) ученые объектом преступления считают по-прежнему общественные отношения
.
Л. Д. Гаухман пишет: «Уголовным правом защищаются именно общественные отношения, обеспечивающие физические блага личности, а не сами по себе данные блага»
