Щемящей красоты последняя печаль

Щемящей красоты последняя печаль

стихи

Наталья Владимировна Тимофеева

© Наталья Владимировна Тимофеева, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

НАСТОЯЩАЯ ПОЭЗИЯ, а НЕ УМИЛИТЕЛЬНОЕ ДАМСКОЕ РУКОДЕЛИЕ – вот что я почувствовал, когда почти случайно на сайте «Стихи.ру» наткнулся на удивительно крепкие и умело написанные стихи некой «Мамаши Дорсет», оказавшейся милой, впечатляющей своей эрудицией женщиной, Натальей Тимофеевой. Я сразу ощутил в ней незаурядный дар, продолжающий традиции стихосложения женщин-поэтов Серебряного века. И, если сравнивать её творения со стихами мужчин-поэтов, не обременённых женской «домашней каторгой», то ясно просматриваются в её произведениях традиции социально-гражданской лирики Н. Некрасова, сатирических стихов Саши Чёрного и замечательных пародий Архангельского.

Я разглядел и её языковое богатство, и литературную эрудицию, и умение строить сюжет, выбирая ритмический рисунок, и своеобразие рифм, и способность завораживать порой своим сатирическим напором и темпераментом, сопровождающихся ещё и необыкновенным её талантом фото-художника, умеющего проиллюстрировать свои лирические зарисовки при помощи не менее замечательных фото-этюдов.

Просто диву даёшься, когда она всё это успевает делать.

Доброго пути тебе в жизни и в поэзии, дорогая труженица и русский талантливый Поэт – Наталья Тимофеева!

Д-р богословия, профессор Канадского университета, русский писатель в изгнании, актёр и режиссёр Леонид Водолазов, автор 30 книг, 20 пьес и нескольких фильмов.

Осеннее

Щемящей красоты последняя печаль,Осеннего листа узор жёлто-багряный,Набрякших облаков недвижимая дальИ воздуха настой прозрачный и духмяный.Торжественный ковёр из моха и листвы,Несказанный узор, ложащийся под ноги,Где царственно блестит, сияет из травыВесёлый мухомор в глухом сосновом логе.Стоят богатыри, воздев канву ветвей,И смотрят с высоты на лиственную поросль…У времени в плену растянутость тенейИ увядания задумчивая повесть.

Под божницей

Под портретами предков – игольница.Образа – в правом красном углу.Деревенская милая горница,Брёвна стен источают смолу.Независимо тикают ходики,С медной гирькой день тянется вниз.Движут стрелки осенние хроники,Дождик бьётся в железный карниз.Носим лыковый короб на лямочке,Челноками снуём в Козляки.Смотрят строгие предки из рамочкиНа намокшие наши портки.Печи пышут, нагревшись, мартенами,Запотела дубовая дверь…Так спокойно меж этими стенамиБез Москвы и душевных потерь.За здоровье, любовь и касаниеНаших душ в этом мире пустомВыпьем, милый мой друг, расстояниеСократив в интерьере простом.По сто граммов – в гранёные рюмочкиПод грибы и картошку с огня…В чёрных валенках, вязаной юбочкеИ хмельную ты любишь меня?Как же счастлива и благодарна яЗа любовь, щедрый мой человек.Без тебя я такая бездарная,И бессмысленен времени бег!

Беспечальное

Ни с тоской, ни с болью, ни с печалью, —Вспоминаю жизнь свою легко,В лодочке по времени отчаливВдаль, к истоку, где не глубоко.Там ещё не так казалось больноИ не зналось подолгу обид,Там любить и не любить невольноДоводилось. Сердце не таитЗла, – зачем сводить мне с кем-то счёты,Если Богом уж отмерен срок,Ведь другой, духовною работойОн меня, счастливицу, обрёк.Принесу Ему своих томленийВыплаканный, вызревший итогИ оставлю суету сомненийТем, кто лишь гордыней занемогИ благополучием ничтожным, —Видимыми блёстками судьбы,Чем болеть приятно и несложноБез постылой внутренней борьбы.

Солистка

Меня везут на саночках,Я – юный музыкантС калошами на валенках,Со скрипкою. Талант.Примотана я накрепкоБабулькиным платком,Ручонки в чёрных варежках,И голова клубком.Ушанка щёки вздыбила,И иней вкруг лица,У деда ветром выбилоСлезу. А у крыльцаОркестр наш ждёт с автобусом,Потом – Колонный зал…Москва – картонным глобусом,Мой городишко мал.Учительница сдёрнулаЗа сценою штаны, —Они с начёсом, чёрные,Вот, валенки видны…Мне страшно под колоннами…Оркестр поклон отдал,И солнечными волнамиВивальди зазвучал.Моя запела скрипочка,Забыла я про страх…«Малютка просто цыпочка!А как играла, ах!»Аплодисменты, возгласы,Стоящий зал и свет…И растрепались волосыВ косичках, и букет…А дома печь с лежанками,Да бабушкины щи,И «музыкалка» с санкамиНаутро. Не взыщи!

«Я ещё хочу заката…»

Я ещё хочу закатаНад остуженной рекой!Осень, красная заплата,Ты ли шутишь надо мной?Где, скажи, твоя небрежность,Где кружение листвы,Где волнующая нежностьУвядающей травы?Где летящих паутинокНеожиданная грусть,Где затерянных тропинокНедоверчивость? И пустьМне зима стучать не смеетБелым пальчиком в окно,Пока ветер не развеетЯрких красок полотно.Так нельзя: без подготовкиПо живому – ледянымБелым холодом грунтовки!Потянулся сизый дымНад твоей лесной опушкой,Ты стряхни его, не стой,Обнажи свою макушкуВ лёгкой шляпке охряной.Пусть тебя обнимет ветер,В вихре вальса закружит,На пустеющем мольбертеПусть ещё поворожит!

«Мне кажется, глаза мои глядят…»

Мне кажется, глаза мои глядятКуда-то в неземную высоту,Где времени песчинки шелестят,Искрясь на млечном стареньком мосту.Там колокольцы смеха юных звёздМою чудную душу теребят,И я, ступив на звёздный этот мост,Уже не жажду повернуть назад,Туда, где смога купол над МосквойЛуне в ночи растягивает рот,И яростной неоновой канвойПустопорожне улица течёт.

«Несерьезной, весёлою россыпью…»

Несерьезной, весёлою россыпьюПрозвенел надо мной соловей.С белоствольной чернёною проседьюНас с берёзами принял ручей,Покачал на поверхности с радостью,Отраженьем играя в волне,Поделилась я с ними усталостью,Возвратили сияние мне.И наполнилось сердце надеждою,Что ещё не испиты до дна,Что ещё не охвачены веждамиЭтой жизни судьба и весна,Что ещё наколдует неистовоНебосвод в голубых хрусталяхНепомерные властные истины,Что на млечных разлиты путях.Что ещё будут годы и странствия,И огонь, и зовущая медь…Только как бы вот в этом пространстве мнеОщутить их, признать их суметь….

Пасхальное из детства

…Чай в старинном подстаканникеИз гранёного стакана,Каплет кипяток из краникаСамовара. Смотрят пьяноОсовевшие бездельники,Вкруг стола усевшись чинно,Горкой белою вареникиИз горшка парят картинно.Замерла, сыта застолица,Самогон допит до донышка,И бормочет, будто молится,Бабка – старенькая золушка.Темы все переговорены,Ругань кончилась под рыбку,Окна, двери, всё отворено…Вот теперь пора бы скрипку!Самоделку – табуреточкуСтавит бабка под окошком:«Ну, давай, порадуй деточка,Поиграй нам хоть немножко!»И запела «Перепёлочку»Скрипка, тоненько вибрируя…Просит дед: «Налейте стопочку!»Бабка: «Громче, моя милая!»Укатился день под горочку,Гости пьяны и довольны.Доедает Шарик косточкиВ логове своём подпольном,А малышка спит со скрипочкойНа терраске на диване,Под ногами коврик ниточный,Горсть конфет в её кармане.С утрева – поход на кладбищеС куличом, с питьём неистовым,Под восторг, Христоса славящий,С крошевом яиц немыслимым…Бабка прыгает с посудою,Убирает за гостями,Огурцы относит грудою,Сыплет семечки горстями.Дед храпит весьма уверенно,Пасха – это так чудесно,Всё цветёт, свежо и зелено,Подгуляли – всем известно.Ну, когда ещё попраздновать,Да собрать родню любезную?С пьянкой весть благую связывать —Логика почти железная!«В грязь нисколько не ударено,Все довольные остались,Холодца и щей наварено,И вареники удались.Самогонка словно слёзонька,Ажно, где такую пили?Там, на кладбище берёзонька,Вот, покойных навестили…У Аксиньи сын бессовестный,Ольга пьет вовсю извозчиком…»Бабка причитает горестно,Вытирая слёзы кончикомСтарого платочка белого,Керосинку протирает,«Я на пять минут присела бы,Да помощниц не хватает.Поднимайся, детка, я тебяУложу, моя кровинка.Уморилась, знамо, затемноВстала… дай поглажу спинку…Спи, твоя уснула скрипочка,Ах, ты, жалкий мой дитёночек.Спи, пойду запру калиточку,Да насыплю курам корочек…Сам Христос воскресе, милая,Он теперича меж нами,И тебя своею силоюОн укроет. За горами,За долами жил он в городе,Был учителем чудесным,Кто и в голоде и в холодеСлит с дыханием небесным.Не гордился и не чванился,Был велик в своей огромности,Он о людях так печалился!Да они лишились скромности…Завтра утром разговеемся,И зажжём с тобою свечку,Чаем с куличом согреемся,Да протопим малость печку…Дед напился, дураком дурак,Ах ты, горькая судьбина!Раздери его совсем растак,Плачет дедова горбина…Ладно, завтра поквитаемся,Спи, любезная голубочка!Все мы бабы так-то маемся…Измаралась твоя юбочка…»

«Ах, моя Россия, что с тобою…»

Ах, моя Россия, что с тобоюИ за что не любишь ты детей?Столько неба, шири и покоя,Столько потрясающих идей…Всё тебе во славу и во здравье,За тебя – и голову и грудь,За твоё великое державьеНам ни охнуть только, ни вздохнуть!Так за что же ты нас жмёшь и топчешь,И шлифуешь нами столько плах?Только перед швалью ты не ропщешь,Ты – рояль, оставленный в кустах.Ты, Россия, петь привыкла хором,Всем твоим солистам рвут языкОттого, что несусветным вздоромТы считаешь одинокий крик.Ладаном твой дух плывёт печальный,Отпеваньем – гимна старый звук…Ты сравнима с площадью вокзальной,А народ твой – инвалид без рук.А твои палатные медбратья,Отожравши морды и тела,Носят только «фирменные» платьяИ вершат «великие» дела…

«Гаснет день в моём окошке…»

Гаснет день в моём окошке,Тлеет за рекой закат…Словно ягода – морошка,Солнца плазменный снарядМежду двух столбов высотныхКанул в ночь, за горизонт,Отзвучал тысяченотноГород, сбросив смога зонт.Тучи серо-голубоеРастрепалось полотно,И покрылось сизой мглоюНеба гнутое стекло…

О любви

Кто думает, что знает о любвиТо, что, возможно, многим и не снилось,Как это чувство он ни назови,Оно не всякой свойственно крови,Ведь в мире так немного изменилось.И те, кто принимают за любовьЛишь половую возрастную тягу,В «победах» упиваясь вновь и вновь, —Те насыщают пустотою кровьПод чувственную глупую отвагуИ разоряют души и тела,Кичась своим зазорным пустоцветьем,Ведь старость потому и «не смогла»,Что молодость бездумно увелаВсю свежесть чувств в обычное бесцветье.

«Вызревают стихи, как смородина…»

Вызревают стихи, как смородина,Как рябина краснеют зарёй…Ты, моя ненаглядная Родина,Ты, пожалуйста, стань мне сестрой,Если ты не бывала мне матерью,И в печали меня не покинь!Но за дверь меня выгнала затемноВ набежавшую синюю стынь:«Ни сестрой, ни подругой, ни бражникомЯ не буду тебе никогда!Мать я дядьке с набитым бумажникомИ ему же – сестра и звезда!Ну а ты – бесполезное марево,И тобой не прикрыть наготы,Пей сама стихотворное варевоИз мечты и своей нищеты!Уповай же на счастье загробное,Ведь таланты от Бога даны,Вы поэты – добро неудобноеДля великой продажной страны.А стихи ваши, может, и праведны,И кого-то приводят в экстаз,Но кому станет истинно завидно,Ведь без слез не посмотришь на вас?!Вы открыты невзгодам и бережноНе смогли относиться к себе.Неумело, нелепо, безденежноВы в своей разбирались судьбе.Неудачные дети у матери, —Только знаете – вирши писать!Не для вас эти вышиты скатерти,Не для вас пуховая кровать,Не для вас мои речи прилежныеИ наследство златое мое,А для вас эти дали безбрежные,Где над полем кружит воронье!»

Город Дмитров

Древний вал – стеною снега,Школа – в валике стены,И от лыжного забегаСмех и возгласы слышны.Купол храма – снежной шапкой,Крик испуганных ворон,Да флагшток с намокшей тряпкойВыше всех прозрачных кронЧёрных лип, стоящих тесно,В круге старого Кремля…Мне до впадинки известнаТа далёкая земля.На своем портфеле с валаЯ съезжала с ребятнёй…А теперь вот бабкой сталаИ опять хочу домой.Но стеною стало время,Толщей выросло глухой.Как моё седеет темя,Молодеет город мой:Там повсюду строек будни,В небо тянутся леса,Умещается в этюдникУходящая краса.Хромоногий основательНа бедре несёт палаш(Видно каверзный ваятельТак вошел в скульптурный раж,Что одну у князя ножкуДо земли не дотянул).Встал он боком на дорожкуЗадом к церкви, да заснул…Тесно, суетно и… пусто,Машет веткой старый мим —Ветер, мчащийся безустноПо-над городом моим.

«На волне великой перестройки…»

На волне великой перестройкиМожно было просто въехать в рай,Как Емеля на печи, на койке —В замок, позабыв про свой сарай.Кто не ел вкусней моркови фрукта,Стал о судьбах мира говорить,Отслюнив себе в карман продукта«Валового», деньги начал «мыть».Раскраснелись галстуки и лица,Заалели вмиг лапсердаки,И пошла вразнос моя столица,Застучали пули и бойки.За пятнадцать лет воды немалоВместе с криминалом утекло,Только чище и теперь не стало,Мутно жизни плоское стекло.Выборы, пиар и подтасовки,Ломятся бандиты в вожаки,Но теперь на модные тусовкиНосят поприличней пиджаки.Им вживляют волосы и брюхиОбжимают, ладят маникюр,Поменяло внешность и кликухиМного «политических фигур».Важные до собственной отрыжки,Выучили модные слова,Пишут о себе, родимых, книжки,Что ни пень, то видный голова.В клумбы и в дороги, и …да что там,Мало ли куда употребитьМожно тонны денег, а работа,Про работу следует забыть:Ведь она не волк, к тому же, людиНа Руси доверчиво-просты,И греха особого не будет,Если не достроятся мосты,Если в хлябях где-нибудь утонутСёла, а, быть может, города…Пусть людишки не кричат, не стонут,Ведь Шойгу отправится туда!Он красив и статен, и напрасноНикогда не станет унывать.Как же это всё-таки прекрасно —От стихии бабушек спасать!Так что всё пока у нас отлично,Лишь зима бывает невпопад.В Думе стало тихо и прилично,Каждый сыт и весел, и богат.Заполняйте смело бюллетени,Вас ведь тоже где-нибудь «спасут»,Если от душевной вашей лени«Крыши», как фонтаны, потекут!

«Как картечь, рассыпана роса…»

Как картечь, рассыпана росаТёмная, свинцовая, – по каплям…Дым колышется, как на весах,Сыворотка с марли мерно каплет…Наверху в открытое окноДень вползает молоком першащим,Солнце погружается на дноМежду будущим и настоящим.Гари утомительная хмарь…От жары уснули даже мухиИ воды озёрной киноварь.И колодцы вычерпаны. Сухи.

«Пичужья наша жизнь…»

Пичужья наша жизньВ замусоренных клетках,Тяжёлая вода,Бессмысленный итог…Давай, народ, держись,Не всем же петь на ветках,И горе – не беда,И с нами рядом Бог.Века уходят в дальСедые и не очень,И всё в них, как всегда,Сомнений просто нет…К чему твоя печаль,Открой пошире очи, —В них таяние льдаИ этот ясный свет.А я бегу туда,Где есть покой и воля,Где есть в ручье водаИ в русской печке – хлеб,И яблоки в садах…Но как сбежать от боли,Что мучает меняПо милости судеб!Пичужья наша жизньВ замусоренных клетках,Тяжёлая вода,Бессмысленный итог…Давай, народ, держись,Не всем же петь на ветках,И горе – не беда,Коль с нами рядом Бог.

Золушка

Кукушка – Жизнь кукует мне годаНад тёмным лесом из моих желаний,Его поит забвения вода,Текущая в ручье воспоминаний.Живёт в лесу волшебница – Любовь,А на опушке тыквой преет Вера,Надежда – мышь конём предстанет вновь,Коль зёрен смысла подоспеет мера.Найдёт ли принц хрустальный башмачок,Ведь он – Судьба, куда ему деваться?!И хоть мой принц – завзятый дурачок,Да грех над ним, убогоньким, смеяться.И вот стою в тени густых ветвей,А ветер рвёт на мне обрывки платья…И куковать кукушечке моей,Пока придёт настойчивая СватьяИ уведёт в хоромы сироту,Откуда нет, не будет больше ходу…И, где забуду я про суету,И про свою сиротскую природу…

«Два головастика, две запятые…»

Два головастика, две запятые,Два смысла неразлучных – Инь и Янь,Как звуки, соком жизни налитые,Как вещих снов загадки не простые,Как переход из ночи – в утра рань.И мы с тобой – две точки во вселенной,Две капли мёда – донник и полынь…Из оболочки вырастаем тленной,Друг другу служим болью неизменной,Но раздели нас, – души наши вынь.

Цивилизация

Уйдя в цивилизации потокБезликий, ненадёжно-электронный,Где небо – это белый потолок,А индивид – лишь зомби полусонный,Ты растворишься в надобности темИ в имидже, придуманных нарочноДля тех, кто знает только «пью и ем,А, стало быть, живу!» Но как непрочнаВ цивилизации такая жизнь,Где в навыках – сплошное потребленье,Где электронной стала даже мысль,И в деньгах все благие устремленьяНаходят свой бессмысленный итог,Как послесловие. Восторгом йетиНад белым унитазом занемогТот, кто себя не смог найти на свете.У власти – «бренды» тех далёких лет,Где не было ещё у нас джакузи.Им так легко на всё найти ответ,А люд за деньги проползёт на пузе!Что восклицать? Так трудно втолковатьВсё это тем, чьи чувства – рудименты,Нигде не взять, у предков не сыскать,Ушедших в прошлое, духовной ренты.Амбициозно прыгая за рульБлестящей и престижной железяки,Похожим станешь вскорости на кульС говном бездомной бешеной собаки.И в высоте затерянных квартир,Среди экранов, кнопок и посуды,Где жизни средоточие – сортир,Забыть легко единственное чудо:Земную жизнь, прекрасную до слёз,И связанную с высшим из достоинств —Быть человеком!

Подмастерье

У природы живу в подмастерьяхС невеликим запасом из слов.Словно птица в пестрядинных перьях,Я нашла здесь отеческий кров.В каждом шорохе, в каждом качаньеИ изгибе высоких ветвейБьёт родник твоего обаянья, —Милой русской природы моей.Я учусь у тебя пониманьюИ прощенью людской слепоты,Молчаливую кротость страданьяТы возвысила до красоты.И, врастая в твою сердцевину,Наполняясь твоей широтой,Знаю я, что без Родины сгину,Потерявши навеки покой,Знаю я, не найти мне приветаНи в морях, ни в горах, ни в песках.Пусть картинно и красочно где-то,Но ведь я из земли этой прах, —Из неё мы пришли и уходимВ эту светом залитую жаль,И не все, только избранный годенУместить в своём сердце печаль,Что не зря нареклась русским духомОт неистовой силы любви,И земля станет истинно пухомТем, кто нёс её силу в крови.

Осенний костёр

Девицей стыдливою рябинаРаскраснелась, стоя на ветру.Вновь полна грибов моя корзина.Я иду к осеннему костру,Где горят осинки – хлопотуньиРадостным сияющим огнём,И синицы, милые певуньиТут и там щебечут этим днём.Не пылит песчаная дорога,И полна листвою колея…Поброжу-ка я ещё немногоВ хладном полыхании огня,Успокою душу от терзанийОт тревог и вечных передряг,В хороводе бережных касанийУмеряя ненарочно шаг.И, своею ношею довольна,К дому подойду, помолодев,И забуду это слово – «больно»,От осенней сказки захмелев.Бабье лето, ах ты, бабье лето!Ты не долго, грустно и тепло…Мне довольно солнечного светаЧтобы сердце счастьем расцвело.

«Мчит по воздуху снежная пляска…»

Мчит по воздуху снежная пляска,Тёрн душистый почти занесло.Восковой фиолетовой пясткойОн стучится поутру в стекло.Белый пчельник роится, роится,Торопясь долететь до земли,И кричат за окошком синицыВ этой зябкой, бесшумной пыли,Укрывающей сизые дали,Самобранкой ложась на поля…И в бездумной и хладной печалиПробудилась деревня моя.Звякнул ворот замёрзшею цепью,Хрусталём зазвенела вода,Треснул лёд ненадёжною крепью,И осыпали снег провода.Задымили уверенно трубы,Закудахтали куры, и деньПокатился неспешно. Мне любыНеторопкая зимняя лень,Постепенность, раздумчивость, алость,Снегириная алость зари…Нега зимняя, – это усталостьНатрудившейся за год земли.

Хорал

Над обрывом ходят облака,А внизу клубится сизый дым,Там, где стынет тёмная рекаПод высоким берегом своим.Ветви леденеют в брызгах вод,В драгоценный рядятся хрусталь.Сеет снег набрякший небосвод,Застит пеленою близь и даль.На горе высоко куполаПоднимают золото крестов,И звонят, звонят колокола,И летит, летит немолчный зов.Ты не сбейся, путник, в белизне,В бесконечной пажити зимы,В этом хладном чёрно-белом сне,Где плутаем до весны все мы…Ты найди свой потаённый путьВ заповеданный родной покой,Где зиме лампады не задуть,Хоть метель кружится над рекой.

К поэтам

Один мой голос очень мало значит,Но, если бы поэты всей землиУслышали, как твердь над нами плачет,То вместе мы бы многое смогли.От жалости к себе не стоит бредить,Нас матери рождали не за тем,Чтоб счастье только личное изведать,Ни разу не решив ничьих проблем.И, если кто-то мучается рядом,Должны ли мы стыдливо прятать взглядИли за помощь ждать себе награды,Когда в тревоге сердце бьёт в набат?Чужое горе – это наше горе,Чужих детей на свете просто нет.В многоголосом человечьем хореТы – запевала непростой, поэт!Не надо правды, бедности бояться,Не надо с властной принимать рукиОтличия, тогда, быть может статься,Не будет в мире горя и тоски.Ты подними свой голос, пусть услышатТе, кто державной силой облечён,Как хрипло наш народ несчастный дышитИ как нищает с каждым годом он!Как всё ничтожно, как слова их пусты,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.