скачать книгу бесплатно
Балет, он в чем-то беспредельный.
В движенье ног – весь слов запас,
и танец жестов неподдельный,
одним движеньем – разум спас.
Он спас одним лишь вдохновением,
вдохнув в себя весь эликсир
здоровья, счастья и терпенья,
и часть истории: «О, сир!»
Движенье ног, вращение талий,
и малый вес здесь идеал,
и танец часто в чувствах шалый,
как будто фильмов сериал.
А за стеной дворца метели,
там танец вихря неземной.
На сцене танцы пролетели,
и снег опять летит за мной.
Морозный день как чародей,
прозрачным, ясным небосклоном,
подействовал на дух людей,
и бьет им снежные поклоны.
А я в метро сижу спиною
к окну, движению людей.
Балет остался лишь со мною,
как вдохновение затей.
1992
Прекрасный лик
Прошли года со дня короткой встречи.
Ваш яркий взор опять в судьбе моей.
И вот сегодня – эта наша встреча!
Пусть мимоходом, но я рада ей!
И рада я внезапности приятной
среди невзгод и жизни суеты,
и хорошо, что нет во взгляде яда,
и хорошо – любовной нет черты.
Приятно жить в волшебном ожерелье
осенних пышных крон златой листвы,
и лучший мне подарочек от ели:
да, это Вы, конечно, это Вы!
Ошибка все. Я Вас не знаю, право,
ни Вас, ни женщин, что любили Вас,
но для стихов всегда мечты оправа,
в любви вождения – Вы заметный АС.
А Вы такой, такой неординарный,
и Вы сильны, за это и люблю.
А дни мои текли слегка кошмарно,
и вновь, похоже, я люблю, люблю.
О, бред какой! Мы просто сослуживцы.
Мы просто за работой краткий миг.
И нет любви, серьезны наши лица.
Но как приятен Ваш прекрасный лик!
1992
Улыбка
Приятны приятные люди,
улыбки для сердца – бальзам.
И с Вас, дорогой не убудет,
коль Вы улыбнетесь и сам.
Я вся растворилась в улыбке
и таю от Ваших речей,
и тут закачались так зыбко
стихи, что речей горячей.
Люблю я приятные лица,
люблю я красивый наряд,
в улыбках легко заблудиться,
и что-то, а есть в Вас на «пять»!
От горестей, прочих несчастий,
душа затаилась от бед,
возможно, они были часты,
а жизнь так хотела побед!
И вдруг эта Ваша улыбка,
я таю, как снег от лучей.
Но я понимаю все зыбко,
как этот роман из речей.
Какой уж роман? Есть работа.
Вы просто профессор Микро,
Зав кафедрой, Ваша забота,
а я лишь конструктор Никто.
1992
Воля – силушка
Стареет все железо в автоматах.
А человек? Он сложный автомат.
И, если мощь его измерить в ваттах,
перегорит он: спорт поставит мат.
Тоскливо мне и нет в движенье воли.
Была спортсменка – боли по годам,
и думаю я: «Сколько в боли соли?
Зачем бежала долго и когда»?
А почему? Все хорошо, но в меру,
чем чаще ноги бегали быстрей,
тем больше вы истерли ноги, сферы,
с годами все и кажется больней.
Вот и любовь – износ необратимый,
здоровья чахнет часто от любви,
пусть человек годами был любимый,
но и ему здоровье скажет: «Фи».
А где моя вина перед здоровьем?
Конкретно я? Так, где моя вина?
Я промолчу, но есть одно подспорье:
есть воля, воля – силушка моя!
Всегда все непонятное пугает,
еще не боль, не старость, сорок лет.
Здоровье свои перышки листает,
я стройная, мощна как тот атлет.
1992
Электричка
Вновь электричка. Повороты
судьбы людей, дорог, речей.
Жизнь набирает обороты.
А ты, мой друг, сегодня чей?
Снега, дома, движенье в окнах
сквозь запотевшее стекло,
и говор твой, и чьи-то догмы,
и много лет уж утекло.
Стекло зачем-то отпотело,
и лужи тающих снегов,
кому до чувств-то наших дело,
и до вязанья веков?
Все очевидно, даже просто,
флюиды брошенной любви
давным-давно вошли в наросты
былых терзаний на крови.
Любви, крови, снега, метели.
Обилие капель на окне.
Мы чувства разумом одели
и не сожгли их на огне.
И все прошло, тебя любила,
страдала, мучилась. Ушло.
Ты в электричке. Нет – кадило.
Не венчаны. Любовь? Прошло.
1992
Конференция
Город старинный, с церквями,
с множеством древних домов,
встретил меня дождями —
текстов из мудрых голов.
Мрамор обкомовских холлов,
сотни умнейших людей,
вид микросборок не голых,
в блеске прекрасных идей.
Бодро взмывает под вечер
целый фонтан милых нот,
и диалогом для встречи —
аплодисментов фокстрот.
Россыпи нот музыкальных,
сложные схемы у СБИС,
с точностью данных вокальных.
Что тут сказать? Только БИС!
Быстро деньки пролетели.
А конференции быт?
Вместе с профессоршей ели,
ездили в церкви. Мир сыт.
Древняя площадь и дали,
рек прихотливый разлив.
То Ярославль перед нами.
Господи, как он Велик!
