скачать книгу бесплатно
Глупая снежинка
Наталья Кононенко
Дорогой читатель, Вашему вниманию представляется сборник рассказов о том, что волнует большинство из нас: о жизни, любви, дружбе, счастье, об отношениях, о мелких неурядицах и недоразумениях, о человеческих слабостях и немотивированных поступках, о сложности выбора и поступках, определяющих наше будущее. Если Вы хотите скоротать немного времени и поднять себе настроение, то эта книга для Вас. Если Вы хотите побыть в одиночестве и подумать над несовершенством бытия, то эта книга тоже для Вас. Большинство рассказов написаны в шутливом, непринуждённом стиле, словно хороший старый знакомый решил с Вами поделиться случаем из своей жизни или где-то услышанным. Возможно, не все рассказы Вам понравятся, они для этого слишком разные. Но один, тот самый, обязательно, придётся Вам по душе, и Вы будете перечитывать его снова и снова. Приятного Вам прочтения и до встречи в следующей книге!
Наталья Кононенко
Глупая снежинка
Свои
Ночь. Три часа. Навстречу – ни одной машины. Дальний свет фар вырывает из темноты кусками трассу. Любовь Васильевна думает о своей внучке. Ей всего две недели – такая кроха! А какие у неё маленькие ручки, ножки, пальчики!
Любовь Васильевна смотрит на мужа. Как время быстро летит! Вот они уже бабушка и дедушка. А ведь ещё совсем недавно он сам ждал её под окнами роддома.
Иван Николаевич крепко сжал руль.
– Смотри, Любаш. Впереди, кажется, авария.
На дороге маячили огни: мигали, погасали, опять зажигались. А вокруг темно. Глушь. Трасса. Поле. На десятки километров – ни души.
Подъехали. Остановились.
На дороге стоит КамАЗ. Водитель держит в руках телефон. Руки трясутся.
– Я вызвал скорую. Позвонил, они сказали: приедут, а когда – не сказали. Я говорю: «Быстро надо». А они ничего не говорят.
Любовь Васильевна посмотрела в сторону, куда водитель старался не смотреть.
На обочине мигала фара раскуроченного мотоцикла. Чуть дальше лежали два молодых парня. Живые.
К месту аварии подъехала ещё одна машина. Любовь Васильевна подбежала к ней.
– Здесь авария. Два парня ранены. Их в больницу надо срочно. Возьмите одного. А мы другого возьмём.
– Женщина, вы в своём уме? Нам совсем в другую сторону. Да и места у нас нет.
Кто-то дёрнул её сзади за руку. «Я в милицию позвонил. Они сказали – сейчас приедут», – рядом стоял водитель КамАЗа…
– Ну, вот видите, женщина! Сейчас приедет милиция и заберёт ваших раненных.
– Они не мои раненные!
– Тогда тем более. Что вы так переживаете?!
Подошел муж и отвёл её в сторону.
– Пойдём. Они все равно не возьмут. Одного уложим на заднее сиденье. Второго заберёт милиция или скорая.
Машина уехала. Парни лежали в крови. Наверное, они стонали. Но КамАЗ заглушал все звуки. Только огромные глаза смотрели на Любовь Васильевну. Словно говорили: «А я раньше и не знал, что есть такая боль». Она старалась не смотреть в эти глаза, и когда помогала относить парня в машину, и когда они уже ехали в больницу.
Любовь Васильевна дрожащими пальцами набрала телефон реанимации.
– Девочки, это Любовь Васильевна Шинкарёва. Из бухгалтерии. Мы едем с аварии. Везём молодого парня. Мы скоро подъедем. Минут через десять. Вы пока подготовьте всё, что нужно. Я боюсь: как бы он по дороге не умер. Он там пролежал, не знаю, сколько. И сейчас, кажется, без сознания. Да, я поняла. Спасибо.
– Предупредила?
– Да, всё подготовят. Свои ведь.
– Хорошо, когда свои.
Любовь Васильевна немного успокоилась. Хорошо, что она работает в больнице. Хорошо, что все её знают. Сейчас всё подготовят, всё сделают, как надо. И всё будет хорошо.
Машина въехала на больничный двор. Везде темно. В реанимационном корпусе ни в одном из окон не горит свет. Любовь Васильевна начала лихорадочно искать телефон в кармане пальто. Нашла. Набрала номер. «Ваш телефон временно заблокирован. Пополните счёт». Почувствовала, как комок подступает к горлу.
Иван Николаевич недоумённо посмотрел на запертую дверь.
– А я думал: приедем – здесь уже будет стоять каталка с санитарами.
На заднем сидении застонал пассажир. Иван Николаевич посмотрел на плачущую жену.
– Так. Не плачь. Слезами горю не поможешь. А разбудить – так мы это в миг.
Он начал стучать в дверь. Но никто не шёл. Постучал в окно, потом опять в дверь. Наконец на первом этаже зажгли свет. Дверь открыл Дмитрий Сергеевич – дежурный реаниматолог. Вид у него был заспанный, халат измят, зевает.
– Я же вам звонила!!! Кто-то из санитарок брал трубку. Вам что? Не передали?
– Ну что Вы так кричите? Звонили – не звонили. Кто там у вас? Давайте, вынимайте.
– У нас там – молодой парень. После аварии. У нас вся машина в крови! Мы сами все в крови! Куда мы будем его вынимать?! На землю?
– Ладно. Не шумите. Сейчас я схожу за каталкой.
Иван Николаевич молчит.
Пострадавшего увозят на каталке.
Они едут домой. Говорить не о чем. И не хочется.
Хорошо, когда свои…
Через неделю Любовь Васильевна узнала, что у того парня, которого они с мужем привезли с аварии, СПИД. Нет, он не умер. И второй – тоже. Оба выжили. В ту ночь они ехали на мотоцикле пьяные, сами выскочили на встречную полосу. В отношении водителя КамАЗа по факту ДТП возбудили уголовное дело. Любовь Васильевна с мужем сдали анализы на СПИД.
Два берега
Берега у нашей речки совсем разные. Один высокий и обрывистый. Другой – пологий, топкий, сплошная глина.
От речки до жилой застройки метров четыреста под склон. Когда-то она была полноводной и ранней весной, когда таял снег, выходила из берегов. Вся территория, которую она раньше заливала, сейчас – луг. Сюда пригоняют пастись домашний скот, птицу. Здесь хорошо собирать разнотравье на гербарии. Здесь хорошо отдыхать. Особенно летом. Небо высоко, простор, воздух, свет.
Вода в речке мутная. Во-первых, от глины. Во-вторых, местные жители, выбрасывают сюда всякий мусор. И в придачу сюда стекают удобрения с полей, которые пристроились к самому берегу в нарушение всех писанных и неписанных правил.
Был обычный, ничем не примечательный летний день. Трое мальчишек семи-восьми лет играли на берегу, на том, который спускается прямо к речке. Они смеялись, о чём-то спорили, потом что-то не поделили, начали ссориться, толкаться, пихаться. Что тут скажешь? – дети. И всё бы ничего. Но когда одного начало засасывать в топкий берег реки, стало уже не до шуток. Он уходил в вязкую грязь все глубже и глубже. Он просил, он кричал. А они не только не помогли ему – они заталкивали его ещё дальше, ещё глубже. Когда он захлебнулся, они увидели, что на берегу остался его двухколёсный велосипед. Его они тоже затолкали в топь. Что бы никто не нашел. Что бы никто не узнал.
Тело мальчика нашли только через восемь суток на плотине.
Потом один из двоих случайно проболтался.
Каждый юрист знает, что в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации, возраст, с которого наступает уголовная ответственность по статье 105 («Убийство») – четырнадцать лет. Дети семи-восьми лет уголовно ненаказуемы. Считается, что в этом возрасте они ещё не способны осознавать общественную опасность своих действий и руководить ими.
Родителям указанных выше лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, пришлось переехать в другой поселок, чтобы жить на другой улице, учиться в другой школе. Чтобы эти дети стали снова обычными детьми и ничем не выделялись из толпы своих сверстников.
Вот такая история. И она уже никогда не закончится хорошо. Ни для родителей убитого мальчика, ни для убивших его детей. Хотя, конечно, если следовать букве закона, убийства не было. Ведь если нет состава преступления – нет и самого преступления. А состава, действительно, не было. Не было субъекта преступления (лиц, подлежащих уголовной ответственности), не было субъективной стороны (она же – вина в форме умысла или неосторожности). Было и есть только тело мальчика и горе его родителей.
Вот такие разные берега.
Вниз головой
На лобовое стекло такси падают капли дождя.
Она едет к нему.
Нет, она не соскучилась. Просто он позвонил и сказал, что ждёт, что хочет её видеть.
Она любит его. Не то, чтобы сильно. Но любит. Не так, как в книжках. Но все-таки. А где она, любовь как в книжках? В двадцать пять лет за ручки не держатся. А под окном серенады ей никто не поёт. И где этот принц на белом коне? И сколько его ещё ждать? Да и стоит ли?.. Ведь на всех принцев не хватит…
Конечно, хочется романтики, чего-то красивого, чистого, возвышенного.
Подарки он ей не дарит. Да ей вовсе и не нужны его подарки. Ведь это не главное. Главное, что он её любит. Она это знает. Она так думает. Хотя, конечно, она думает то, что хочет думать.
Он позвонил – она едет. Через час уедет домой. Может, останется на ночь. Может, нет. Как он решит. Ему в любую минуту могут позвонить, у него появятся срочные дела. Она уедет на маршрутке или на такси. Поцелует его на прощанье. Махнёт рукой. Неважно. Главное, что он её любит. Главное, что так приятно, когда он спит ночью, прижав её к себе. Главное, что она ему нужна. Значит, в ней что-то есть. Значит, она может нравиться. Она это и раньше знала. Но теперь знает наверняка.
А даже если он её и бросит!… Это ведь с каждой может случиться. Даже после десяти лет брака люди разводятся. От этого никто не застрахован.
Ну и что, что они не живут вместе, просто встречаются. Пусть об их отношениях не знают её родители. Да и его – тоже. Она врёт, что ночевала у подруги. Она сама не хочет, что бы они знали. Вот и всё. Ведь это касается только их двоих и никого больше.
Он говорит, что хочет на ней жениться, что хочет детей. Она считает, что им ещё рано. Но в принципе – она не против. Пусть она мало, что о нём знает, и они знакомы только две недели. Ведь так бывает, что к человеку тянет, а почему – трудно сказать. Он не красавец. Но это не важно. Главное, что он её любит.
И вообще – лучше быть с кем-нибудь, чем не быть ни с кем. Лучше один раз обжечься, чем всю жизнь смотреть на пламя и бояться его.
Просто надоела однообразная, скучная жизнь, где ничего не происходит, где каждый день похож на тот, что был прожит вчера. Хочется что-то изменить. Хочется сделать что-то не так, совсем не так.
Пусть он не красавец. Пусть они знакомы только две недели. Он не дарит цветы, не дарит подарки. И домой она возвращается на такси. Главное, что он её любит. А что ещё надо для счастья? Просто немножко обмануть себя. Закрыть глаза и обмануть. Немножко. Совсем не сложно. Намного проще, чем видеть то, что видеть не хочется.
Глупая снежинка
Хрупкая белоснежная снежинка опускалась на Землю. На заснеженную, усеянную мириадами таких же снежинок Землю. Она плавно и тихо парила в воздухе. Казалось, Земля замедляет свой бег, и всё замерло в ожидании чуда.
Она изящно приземлилась на мокрый асфальт и удивлённо посмотрела вокруг. Её совсем никто не встречал! Мимо проносились машины, куда-то по своим делам спешили пешеходы, и никто не обращал на неё никакого внимания.
«Это всё потому, что они все ужасно большие, а я – такая крохотная. Вот, если бы я была большой…» – мечтательно подумала снежинка и вдруг увидела лошадь, стоящую около кованой ограды парка. Из её ноздрей шёл пар, и она стояла как в тумане, низко опустив голову, и покорно ждала, что кто-нибудь из посетителей парка захочет прокатиться в её повозке.
«Почему лошадь такая грустная? Ведь так замечательно быть такой большой. Ах, если бы я была большая, я была бы такая счастливая!» Неожиданно её подхватило колесо какой-то машины и помчало в неизвестном направлении. «Полегче!» – кричала снежинка, но её никто не слышал. Машину вдруг занесло в сугроб, и она забуксовала. Какая-то невидимая сила вмиг сбросила снежинку прямо в снег.
«Ну вот, теперь меня совсем не видно, – расстроилась снежинка, оказавшись в положении лёжа на снегу. – Я ведь белая и сливаюсь с белым снегом. Ах, ну почему я не цветная?!»
Подошвы идущих ботинок подхватили снежинку и понесли куда-то дальше по улице. От грязи на подошве снежинка быстро стала тёмной, а ботинки, пройдя около ста метров, взбежали по порожкам какого-то дома и стряхнули с себя всё, что прилипло к ним по пути. Снежинка очутилась на сером бетоне. И хотя она была уже не белая, а чёрная, но бетон тоже был тёмным.
«Ах, меня опять не видно. И на меня каждый может наступить. Ах, как это обидно. И всё это потому, что я плоская. Поэтому я так легко прилипаю и к колесам, и к ботинкам. Вот если бы я была объёмной!…» Дверь дома распахнулась и невидимая рука прошлась веником по порогу.
«Да что же это такое! – возмущалась снежинка, летя с порога на тротуар. – Я кричу, а меня совсем никто не слышит, и совсем никто не обращает на меня никакого внимания!»
«Ах, если бы я была большой, объёмной, цветной и громкой, как бы я была тогда счастлива!…
Господи, хочу быть паровозом! Нет, серьёзно. Хочу быть паровозом!»
Но тут, к счастью, выглянуло солнце, и снежинка растаяла, так и не успев стать паровозом. И, слава Богу. Потому что ещё не известно: куда такой паровоз мог бы завезти ничего не подозревающих пассажиров.
План эвакуации
В конце прошлого семестра к нам из головного вуза прислали нового ректора. Правильнее сказать – директора филиала, но сути это не меняет потому, что замашки у него самые, что ни есть ректорские. Начал заводить свои порядки. Сразу же выявил вопиющий факт. Оказывается: в нашем институте до его прихода ни разу не проводили учения по гражданской обороне. Кошмар! Как мы вообще могли жить без этого?! Издал приказ по институту: «Провести!».
В институте, в общежитиях (у нас их три) развесили плакаты обучающего содержания. В срочном порядке закупили партию противогазов, раздали по общежитиям и постановили в ближайшее время провести в каждом учения по эвакуации на случай чрезвычайной ситуации.
Через три дня ректор зашёл в нашу общагу проверить: как идёт подготовка к учениям. Зашёл без предупреждения. А зря.
Наша вахтёрша, никак не подозревая о визите высокого начальства, проводила подготовку к предстоящему свиданию с местным сантехником. Аккуратно нанеся на лицо освежающую маску домашнего приготовления и разложив по обрабатываемой поверхности тоненькое кружки из огурца, Надежда Семёновна шла по коридору. Её встреча с ничего не подозревающим ректором, совершенно не готовым к восприятию такой красоты, произошла на повороте в левое крыло общежития. По первому этажу пронёсся гул падающего тела.
Восемь студенток, обступив недвижимое тело горячо любимого ректора, обсуждали сложившуюся ситуацию.
– Нервы у него, однако, слабые.
– Причем здесь нервы?! Просто он падок на женскую красоту.
– Надежда Семёновна, голубушка, ну что же Вы стоите?! Надо скорую вызывать.
Вахтёрша побежала звонить на «03», а заодно и умыться, чтобы больше никого не очаровать.
– Дамочки, а вы не забыли, что надо провести учения по эвакуации из общаги?
– Есть предложения?
– Ну, например, сейчас.
– В смысле?
– Есть, кого эвакуировать.
Барышни, не долго думая, достали из подсобки противогазы, сумки с аптечкой, носилки. Почувствовав вокруг себя какую-то суету, ректор открыл глаза. Когда сверху на него глянули восемь противогазов, Иван Петрович решил в сознание не приходить. Убедившись, что ректор опять отключился, студентки приступили к разработке плана.
– Начнём с главного. В связи с чем у нас эвакуация?
