скачать книгу бесплатно
ГАЛИНА АВЕРЬЯНОВА
рисунок Михаила Чернобровкина
Поцелуй берёзке каждой руки
Здесь тебя ласкали руки мамы
И отец на саночках катал,
Исходил тропинок ты немало
И порог заветный отыскал.
Это место Родиной зовётся,
Здесь ромашки с мальвами цветут,
И дымок над крышей утром вьётся,
И прохладой дышит синий пруд.
От тебя не требуют поруки,
Просят лишь защиты и любви.
Поцелуй берёзке каждой руки
И Россию Мамой назови!
Просто это – моя россия
Полусонные грёзы детства,
Только встречи, а не разлуки…
Никуда от счастья не деться —
Просто рядом мамины руки.
Просто пахнут травой и мятой,
И росою летние зори,
Просто радуги ночью снятся,
Просто грозы уносят горе.
Но летят в поднебесье сказки,
Тает запах полыни горькой,
Одиноко стоят салазки
У заброшенной снежной горки.
Снегири садятся на плечи,
Серебро на виски ложится,
И свечами лучится вечер,
И мечтается, и не спится.
И босою бежать по травам
Очень хочется утром ранним,
И хмельную испить отраву,
Равнодушных любовью ранить.
И смотреть на леса и горы,
И ромашек набрать букеты,
Сладко воздух вдыхать озёрный,
И в ладони брать лучик света.
В озарённую даль влюбиться,
Любоваться небесной синью…
Просто здесь мне пришлось родиться,
Просто это – моя Россия…
Русь
О тебе на коленях молюсь.
Что же ты растеряла величье,
Непокорная, гордая Русь,
В новом, нищенски грязном обличье?!
Где твой нравственно чистый уклад
И любви вековые устои?
Что ж лежит твой ненайденный клад,
Как руины обманутой Трои?
Встань! Умойся водою живой,
О свободе скажи заклинанье.
Иль на плаху опять головой
И красу палачам на закланье?!
Прощание
Ах, как трудно, как горько, как больно
В дальний путь провожать сыновей…
Такова материнская доля
С незапамятных давних дней.
Верь, что Бог существует в мире,
Что он сына везде спасет.
Время в тихой твоей квартире
Отмеряет секундам счет.
И все тянет к почтовому ящику:
Ведь в письме теперь вся твоя жизнь.
И в глазах слезы чаще и чаще…
Только ты не сдавайся, держись!
Он придет, как ушел когда-то,
Скажет: «Мама, я здесь, не зови»…
На погоны его солдатские
Ты положишь руки свои.
Победа в стареньком пальто
Победа в стареньком пальто
Стоит, скорбя, у обелиска.
Вокруг совсем чужие лица,
И не зовет ее никто.
Молчат медали на груди,
И ордена в строю застыли,
И в прошлом – до Берлина мили,
И смертный холод – впереди.
От бронзы взор не отведя,
Молитву шепчет – не проклятье,
Снимая выцветшую шляпу
Оттенка грусти и дождя.
И боль пронзает, словно ток,
И взяты близкие войною…
Обходят люди стороною
Победу в стареньком пальто.
Она не просит ничего,
Она к своим привыкла бедам…
И все-таки она – Победа,
Над смертью жизни торжество.
Медсестре
Болит душа, и ослабело тело,
И прошлое плывёт в неясных снах.
Но вдруг приходишь ты берёзкой белой,
Держа спасенье в ласковых руках.
Мы одолеем смерть вдвоём с тобою
И боль моя уже не так остра.
Тебя зовут зачем-то медсестрою,
А ты ведь Милосердия сестра!
Новоуральску
Ну, здравствуй, мой ласковый город,
Покинутый мною с печалью,
И запах сирени, чуть горький,
И парус, что волны качают.
И лес за окном изумрудный,
Что осенью станет багряным,
И чьи-то забытые руки,
И в белых ромашках поляны.
Не зря называют Швейцарией
Мой город, всегда ненаглядный…
Одежды накинул ты царские
И шалью накрылся нарядной.
Закован ты в синие горы,
Мое незабытое счастье,
Мой нежный и ласковый город,
Покинутый мной в одночасье.
АЛЕКСАНДР БАЖЕНОВ
«Я люблю корабли, поезда, электрички…»
Я люблю корабли, поезда, электрички,
Скоротечный цветок догорающей спички.
Я люблю свою скромную сказку ваять,
Собираясь в посёлок Аять.
Я люблю помечтать под сиренью с тобою,
Насладиться закатною сценой прибоя,
Посмеяться над тем, что уже не вернуть,
Оглянувшись на пройденный путь.
Я люблю лепестками горящую ветку
Срисовать, получая в тетради виньетку,
Отголосками прошлого полный прилив
Заплести в недосказанный миф.
Я люблю тишину, что молчит об утрате
И автограф свой белый в лазоревом взгляде,
И хранящийся в памяти чуда портрет,
Перечёркнутый надписью: «Нет…»
Не верю
Я более не верю никому:
Ни людям, ни созвездиям, ни книгам,
Ни радостям, сплетаемым в дыму,
Ни образам, ни буквам, ни интригам.
Я более не верю в красоту
Придуманных когда-то мирозданий,
Что строками плетутся по листу
И листьями вальсируют у зданий.
Мне б человеком выйти из тюрьмы
Без клеток, без цепей и без решёток,
Построенной из тьмы лихой зимы,
Заполнившей сердечный околоток.
Из прошлого струятся голоса
И бродят литургические тени,
Чтоб заглянуть философу в глаза,
