В полночной тишине. Стихи

В полночной тишине

Стихи

Наталия Овезова

Редактор Михаил Александрович Кохнович

© Наталия Овезова, 2025

ISBN 978-5-0068-7086-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СО МНОЮ ГОРЫ И ЛЮБИМЫЙ ГОРОД

/Горному городу – Хадыженску, Краснодарского края/

Вершинами покоясь в синеве,Влекут меня опять родные горы,Под ними город, детства милый город —С вершин он виден, точно на ковре,И горы для него, что оберег!Они молчат о прошлом, о своём…Стремятся тени в свой привычный дом:К подножиям, где сочная траваТропинки кроет нежными шелками…По ним гуляют ветры и туманы —И ты идёшь, и выше голова!Чуть шелестит дубовая листва.А воздух в гору чище и свежей…Светло залесье… Купола церквейВидны ещё, лишь устремишь свой взглядВ мир, где остались вечные заботы…Но Дух ведёт на новые высоты —Сакральный совершается обряд:Из сердца прочь уходит горе-яд!..Чем ближе к небу, тем тесней простор,Встречаешь каменистых скал упор.А дальше только к Богу птичий путь —Душа ликует на природном лоне!И к солнцу сами тянутся ладони…Набрался сил, наполнил счастьем грудь,Благословил свой временный приют…Окинут взглядом новый горизонт,А город детства – верит, любит, ждёт!

ЛИСТОПАДНОЕ

Город промок,а вокруг – листопад, листопад!Сколько их прежде было?..Воти это лето остылои растворилось в плащах.Мир стал обзорно-больше,а небосвод раскрошен на облака…Мне не хватает лёгкости мотылька,мне не хватило смелости,чтобы в тебя влюбиться…Пасмурно, зябко —даже инжир не дозрел,зачах.Мошкой назойливой мысль надо мной глумится,с хитрой издёвкой —кто тут у нас «в дураках»?Я утешаю себя, что кручина пройдёт, —ветке не нужен пожухший, невызревший плод,ветке не нужен и перезревший тоже.Боже…Храни нас, Боже,«от стрелы, летящей во дни…»,от мыслей во тьме приходящих – пустых и скулящих.Да не спечёт нас печаль.Я всё чаще кутаюсь в шаль,перебирая слабые струны света.Боже мой, я ли это?А листопад этим утром замёл всё подряд —лужи, скамейки, уличные дорожки…На Комсомольскойвозле ларька-заброшкидворники курят и между собой говорят.Один говорит о том,что здесь, на Земле, и есть настоящий Ад.Другой,что в лесу подрастают зайчики – листопаднички,что на ужин нажарит картошки…Гнётся весело чья-то гармошка —врёт, что ты мне по-прежнему рад.

БЕЛОЕ МОРЕ

Пенится море.На берегу безлюдном только старуха(внучка зовёт баб-Людой)смотрит на воду, будто считает волны…Кличет не рыбку – рыбку она не помнит.Ту, что с косой, ждёт не дождётся баба, —мол, зажилась я, стала больной и слабой.Много из близких небу отдали души,хатку-избушку время нещадно рушит.Давеча были кое-какие силы,даже к могилке деду цветы носила…Нынче баб-Люда только кряхтит да стонет, —ей не до деда – деда она не помнит.Часто во сне видит себя у дома —нового, светлого —с белой печной трубою.Там, под окошком, кошка гоняет муху;тихо, отрадно, ветры нежнее пуха…(грезит старуха)Вот перед ней хоромы —с видом на море мраморные балконы,а она – сидит на резной скамейке«В дорогой собольей душегрейке,Парчовая на маковке кичка,Жемчуги огрузили шею…»И кричит какому-то дуралею, то что место его на конюшне.Душно. Как от него ей душно!«Вот неделя, другая проходит…»Что ей до моря? Море она не помнит.Ойкает, айкает – ей бы подняться с койки!А иногда привстанет и без умолкужалится внучке – златоволосой Ритке,что от лекарств не легче, а лишь убытки.Да упрекает сиделку – Любовь Иванну,мол, отравить меня хочешь, гадина!Пальцем костлявым тычет в плечо ей рьяно:«А ну-ка, сама отпей с моего стакану!»* * *Этой ночью, смешавшись с туманом, побелело синее море.

БОЛЬ ТЕПЕРЬ НЕ УХОДИТ

Боль теперь не уходити управляет мной,делает старше и строже,страхом бежит по коже,Боже…я уже и сама не хочу быть другой!мне вполне хорошо,когда тихой отрадой из сердцальётся молитва без слов,а дождь за окномтарабанит дрожащими каплямив окна со всех сторон —бим-бим-бом…я открываю альбом,и листаю его, листаю…словно осенние листьяперебираю пожелтевшие фото.вот улыбается кто-то —свой ли? чужой?разве упомнишь всех?эх…а вот ты – в белой пелёнке спишь,а твоя маленькая ладошка,похожая на кленовый лист,торчит смешно и упрямоиз кружевного храма.а впереди целая жизньи долгожданная встреча —да-да, с той самой!и любовь – по-отцовски ёмкая!ведь у вас будем мы: я и моя сестрёнка…а зима, зима твоябудет ещё не скоро,и твои ладонине раз защитят меня от ментальных взломов,морока, горестей и бытовых проблем,разных драконови прочих недобрых тем.жаль, что в этот октябрья не могу сказать тебе: « С Днём рождения!»но боль – та самая боль,она иногда возвышает меня до гения,что позволяет проникнутьза сферу привычных снови почувствовать живую твою любовь,вопреки всем земным законам —снова.

ЗЕРКАЛЬНЫЙ ДОМ

Снова ночь, и на небе зажглись огни, —Звёздной россыпью нежно горят они,Проливаясь в озёрно-зеркальный дом…С карасями там плещется лунный сом,Между лилий мелькают хвосты плотвы,А царевны-лягушки плетут ковры.Вот и щука открыла безмолвный рот,Но мне кажется – слышно, о чём поёт…Я лежу и любуюсь на звёздный свет,А сестрицы Алёнушки – нет и нет.Я не жалюсь, но понял давно о том —Невозможно покинуть последний дом.И не камень на шее тому виной,Просто я породнился с немой волной,Но порой мне так хочется лечь в кровать —Жизнь свою бесхребетную там доспать.* * *Ну а если тебя одолеет грусть,Приходи… я не выберусь, но дождусь!Улыбнись мне в озёрную гладь воды,Для меня теперь солнышко – это ты.

РЫБКА

«Знаешь, куда деваются камни, когда их бросают в воду?.. Превращаются в рыб и уплывают. Я сам видел…»

«Ты бы узнала меня, если бы я был невидимым?»

/Н. Евдокимова «Город с видом на море»/

И тают без следа молитвы в огне свечи,И нет обратной связи с небом – оно молчит.Тихи намоленные лики святых икон,Зато щедры вороньи крики и ветра стон.Дожди не радуют – всё чаще слезами льют,Тревожны сны, страшна погибель – мой Бог, я тут!Мне из воды вина не надо – я не о том —Своё зарёванное чадо укрой крылом.Согрей не солнечным, а божьим – святым теплом.Мне станет легче оттого что – ты мне знаком.Молчит… а я живу надеждой – как стихнет пульс,Счастливой рыбкой в пруд небесный к тебе вернусь.

НА ПОТОМ

Моль под люстрой пляшет польку,апельсиновые коркиспят пожухшим сном.Дождь в окно стучится бойкий —тараторит без умолкуо себе самом.В небе, в облачной глубинке,чуть видна луна-блондинка —вышла и ушла.Паучок на паутинкена весенние ботинкисмотрит из угла.Восьмилапый тихий инок,не сносить тебе ботинок —жизнь твоя мала.Да и мне не до разминок —я ещё в плену снежиноки не ожилаот морозной зимней стужи,от того, кто был мне нужен, —что теперь о том?..Моль порхает – кружит, кружит…Ты надеешься на ужин,я вот – на потом.

АЙГУЛЬ

Вечер злоснежный – седой как лунь —тонет в моих глазах.Холодно мне без тебя, Айгуль!В горе совсем зачах!С мёрзлых вершин не сойдут снега,не побегут ручьи;К царству подземного бога Нгане подобрать ключи.В сказках вестимо – кто сердцем смел,скалы сотрёт в песок.Быть смельчаком я – хотел, хотел!Но, извини, не смог.Я испугался, ведь твой отецстрого сказал мне: «Нет!»Кто же теперь я – слабак, подлец?..Горы гудели вслед:«Не уходи без неё, вернись!Не причиняй ей боль!»– — – — – — – — – — —Раненой птицей на землю ницпала её любовь.Каюсь, скучаю, сажу цветы…Был я и пьян, и зол…Но! Если бы стала гагарой ты,я бы тебя нашёл.

УСПЕЛА

Она сыплет крошки птицам,Ломая краюху пиццы,И смотрит сквозь облака – пока…Пока там светло и ясно,Но, видимо, не напрасноСтал алым небесный нимб…Луна в созвездии РыбБледнеет с другого края,И медленно день вползаетВ хоромины тучных глыб.Ну, может, чуть-чуть устала.Ну, может, – с кем не бывало?И возраст уже не тот – вот…Вот завтра другое дело:Луна растворится в Деве,Растает тревожный сон,Решатся дела «на потом»,Мигрень перестанет мучить(таблетки на крайний случай!) —На среду к врачу талон.Жива. По палате зайчикНа солнечных лапах скачет, —Совсем отпустил наркоз.Уже не страшит вопрос:Что, если бы не успела?И где-то в душе звенело —Успела ведь! Обошлось.

ПЕСКИ

Когда шумят пески – не слышно змей.И я тебя не слышу, хоть убей! —В круговороте (не) житейской бури.Ну что опять? Да-да, «все-бабы-дуры»!И я, конечно, тоже в их числе…Вчера сварила плов – пересолила,В тебе опять бесилась злая сила —Устроил бытовое дефиле.В пылу припомнил даже мать мою(она со мной всегда в одном строю!),Мол, и в её борще немного гущи.Но ты же ас! Умеешь – делай лучше!И сорвалась я на вселенский крик,Что ты козёл (не волк!) в овечьей шкуре,Силён, ну разве что в мускулатуре!Такой-сякой… какой с тебя мужик?!Забыл уже, когда дарил цветы!Везде носки – конечно же, не ты!..И голова моя кружилась кругом —Нет, мы уже не слышали друг друга,Хотя кричали в «пропасть» что есть сил.А день старел, сгорал и уходил.Соседи, не жалея батарей,Стучали сверху.Кто из нас сильней,В глубокий вечер их не волновало.И мы заткнулись.Дочка рисовала «картину маслом»:«Папа-мама-я… и облака, и солнечное небо», —Но может ли удачным быть плацебо —Счастливая бумажная семья?Ей важно всё – семья, любовь, уют, —Её пески пока ещё поют.

ПОМНИ

А звёзды утром тают без следа…И, может быть, в далёкие годаогонь утихнет в кузнице Сварога.Кто знает, достучится ли до Богавесь мир людской,покуда городасъедает тьма?..А нынче вдоль и вширь —Земля – наш драгоценный Алатырь —растёт, цветёт и ветром шепчет: «Помни,что в глубь меня твои уходят корни;что обратился садом твой пустырь,когда уже отчаялся найти,хоть каплю влаги на своём пути,когда от зноя плавились подошвы, —ты молча спорил с будущим и с прошлым,но в сотый раз твердил себе: «Иди!Найди лагуну, озеро, родник,ручей, речушку, пруд или арык,а не найдёшь – так выкопай колодец!»Ты был себе и царь, и полководец!..И ты привык – упёртым быть привык!Да, через боль любимых отпускал,завешивая омуты зеркал,и ждал ночей, чтоб в долгих снах забыться.Пусть тяжело с потерями смириться,но, словно камень, дух твой твёрдым стал.Ты помни, помни, помни – не забудь!..И, если тьма придёт когда-нибудь,твой пра-пра-правнук тоже будет помнить,что вглубь тебя его уходят корни,и свет внутри не даст с пути свернуть,где бьёт родник – источник жизнетворный».

ТОЧКА НЕВОЗВРАТА

О Критон! Жизнь – это болезнь.

Последние слова Сократа.

1.Скользит туман по глянцевой реке,Цепляясь за ракитовые ветки,И рвётся в клочья… Где-то вдалекеНагие ведьмы в млечном молокеИгриво ищут звёздные монетки.Бросают их в ночную темноту —Заметит ли их блеск усталый Мастер?Он непременно должен встретить ту,Что променяла сытость на мечту,Себя изранив пиковою мастью.Она в пути – она не умерлаИ навсегда забыла про усталость.Туман укроет реки-зеркала…Не подвела бы скорость помела,Когда земного счастья не осталось.Да, ей пока понять не суждено,Когда и кто придумал книгу смерти,Где жизнь её – бесцветное кино:Последний кадр – не (винное) пятноЧервлёной точкой в тусклой киноленте.2.Дожди опять штурмуют путь земной…А где-то там – и вечность, и покойПод тёплым сводом черепичной крыши.Толкни калитку, видишь, у рекиВ бесшумном танце кружат мотылькиИ цвет черёмух белоснежно-пышен.Дневное солнце греет – не печёт,А вечерами тонет небосводВ малиново-шафрановых закатах;Поникшей свечкой соловеет мак, —Всё будет так, теперь всё будет так —Умильно-мирно с пением пернатых.И ты опять послушное дитя,Хотя…

Туман оставил слёзы на стекле,

Роман дописан – не горит в огне,

Но рвётся в клочья… В точке невозврата

Вселенским взрывом разлетелась медь,

Чтоб в Млечной речке звёздами гореть

И вечно спорить с выводом Сократа.

МИНУС НА МИНУС

В небе повисла выцветшая луна.Минус полтинник.Минус твоя вина.Больше не больно.Здравствуй, мой милый Волька!Я ведь ждала тебя —долго, не помню сколько.Верила в сказки, верила в чудеса, —всё молодилась, да поседела вся.Стала чудить,но мне лень исполнять желания;пользуюсь редко знаками препинания:то ли казнить тебя,то ли опять помиловать?..Хочешь борща?Утром ещё сварила я.А «эскимо»мы кода-то с тобой всё съели.И ни к чему сейчас намжизненные качели…Хочешь вина?Или по стопке «джина»?Да не вздыхай так.Что мне твоя кручина?Минус на минус —хоп, и в итоге плюс!Я не волшебник —я до сих пор учусь.

ШЛЯПА

Сегодня я в шляпе-цилиндрегуляю по улице длинной,а шляпа растёт и растёт —скрыла солнце.И весь небосводзолотыми расцвёл огнями.Лунный месяц, что рог бараний,круглым боком к земле провис.Осветил цвет черёмух пышных,клёны, вязы, берёзы, вишни…И к земле устремился вниз.Улёгся в глубокие травы.Наверное, ради забавы,а, может быть, просто таксобрал добродушных зевак.И кто-то воскликнул:«Мой бог!Да это ж волшебный цветок,что в полночь цветёт на Купалу!..»Месяц сразу налился алыми зорькой зажёг восток.И спорили, спорили люди,о том, что увидели в чуде.Шумели, мол, это – не то!И каждый увидел своё.Но главное, что интересно,под шляпой той было не тесно —ни мне,           ни тебе,                     никому!А месяц в туманном дымувернулся в небесное кресло.

МОСКОВСКИЙ ДВОРИК

/по мотивам картины В. Поленова «Московский дворик»/

Московский дворик. Между склонов крышБелеет церковь, блещет куполами.Вдоль пыльных тропок тянется спорыш —Трава-топтун. И ты на ней стоишь, —И топчешь, топчешь… думая о маме.Пусть проживёт не меньше сотни лет,И пусть она состарится не скоро!..А летний день пока не разогрет.В траве ромашки набирают цвет,И девясил бодрится у забора.А ты птенец, тебе девятый год —Крепыш-мальчишка, русая макушка.Над ней сегодня облаком плывётЧудесный ангел. С перистых высотОн ветерком о чём-то шепчет в ушко.Но ты пока не в силах разобратьОтветов божьих на свои вопросы.Друзья-мальцы зовут к себе играть…Вот у сарая показалась мать,С ведром воды в покорном перекосеИдёт с трудом к упряжному коню —Тот хочет пить, стоит слегка поникший.А петухи неистово поют —Горланят гимны солнечному дню, —Им не по нраву долгое затишье.Пахнуло зноем. Кажется, пораС верёвки снять тряпушки-постирушки.Пустилась в слёзы младшая сестра,А ты доволен, что в саду с утраНе умолкают вещие кукушки.

ИЗ ДЕТСТВА

В детстве потоком волшебный светЛьётся из солнечной млечной речкиТы же к нему бежишь по встречке —Лаской небес согрет.Счастье колдует куриный бог,Время – вода, в ней кораблик белый.Ты, словно ветер, шальной и смелый —От тишины далёк.Что бы то ни было – всё под стать, —Жизнь бесконечна, и год за годомТы залезаешь на пень-колоду,Что бы повыше стать.Да посмотреть с высоты высот —С той, где кода-то ты будешь взрослымВ даль, где твои созревают вёсныВ лоне земных красот.Так незаметно растёшь-растёшь, —Пень рассыпается, небо ближе.Белый кораблик вполне подвижен,Даже собой хорош.На полдороге к «стране снегов»Ты уже знаешь – где был, где не был, —