Настя

скачать книгу бесплатно


– О, у вас ещё и с манерами огромные проблемы. Рот во время приёма пищи не стоит столь широко открывать, – с улыбкой продолжила я на английском.

– И чем же ты еще меня удивишь, милая девушка? – спросил Анатолий на превосходном английском. Однако он слегка вырос в моих глазах. Всё-таки знать два языка – это очень неплохо.

– Не имею ни малейшего желания удивлять тебя, – глядя ему в глаза по-русски ответила я. Выкать мне категорически расхотелось. – И вообще иметь с тобой что-либо общее.

Но мои слова пропустили мимо ушей. Зелёные глаза уставились на моё лицо, словно пытаясь что-то для себя разглядеть.

– У тебя очень красивые губы, нежный овал лица, и нехарактерное поведение для дурнушки, – вплотную приблизив своё лицо к моему, произнёс Анатолий. – Ты меня почти заинтересовала, Настя. Или на это и была ставка?

Я моментально испуганно отшатнулась. Что же это такое, мне только в дополнение к Алексу не хватает ещё и этого болвана. Причем, чтобы я не говорила, а явно неглупого, просто сильно избалованного и не знакомого со словом «нет» от женской половины человечества.

– Настя, а давай я платьице тебе подарю, очень хорошенькое и дорогое, и посмотрим, что из тебя получится. Да, и очки тебе на линзы поменяем, – продолжал улучшать мою внешность надоедливый сосед, совсем не обращая внимания на мой показательный игнор.

Но тут раздался звон разбившейся посуды, и я увидела моментально побледневшее и испуганное лицо Макса. В столовую в медицинском халате забежала женщина и устремилась к тому месту, где только что сидела Алиса.

Девушка лежала на полу и билась в судорогах. Несмотря на возникшее напряжение чувствовалось, что никто не удивлен припадком, все переживают, но вовсе не поражены, в отличии от меня.

Женщина разжала зубы, залила в рот Алисе какое-то лекарство, и быстро сделала укол. Через несколько минут девушка расслабилась, и врач удивленно сказала Максу что её можно отнести в комнату. Приступ миновал. Я в это время тоже мысленно пыталась помочь Алисе, она мне понравилась, и мне не хотелось, чтобы ей было больно.

– Странно, обычно всё длится значительно дольше, – услышала от опять оказавшегося рядом со мной Анатолия.

– А что с ней такое? – спросила у парня. Как ни крути, а он сейчас для меня единственный знакомый из всех присутствующих.

– Я думал, что вы с ней подруги. А ты оказывается не в курсе.

– Не в курсе чего? – господи, он то такой разговорчивый, то каждое слов из него как клещами вытаскиваешь.

– Ладно, проехали. У Алиски с четырнадцати лет припадки эпилепсии начались. Я её знаю давно, у наших отцов куча совместных проектов. У моего – банки, строительный бизнес, у её и Макса – заводы. Алиска хорошая девчонка, весёлая и компанейская. Но вот уже несколько лет её подтачивает непонятная болезнь. Куда её только за это время не возили, к кому не обращались – ничего. И сейчас её родаки на встречу с каким-то светилом ломанулись. У неё ведь резкое обострение началось, практически через день сильный приступ. Её никуда одну не пускают, а дома постоянно врач дежурит. Сегодня вот Максу пришлось бросить все дела и поехать с ней, с врачом она ехать наотрез отказалась. Вот и мы чуть ли не каждый день в гости приходим. У неё, когда она общается со знакомыми, то ли по причине положительных эмоций, то ли ещё почему, но почти никогда приступов не бывает. Но вот сегодня и наше присутствие не помогло.

У Анатолия был такой расстроенный вид, что у меня даже стала проклёвываться к нему симпатия. Видно, не всё хорошее в нём погибло. Но он тут же помог мне от неё избавиться, зарубив её на корню.

– Солнышко моё, всё-таки мне всё больше и больше нравятся твои губки. Поехали со мной, отвлечёмся, я обещаю придумать для нас обоих увлекательное занятие.

Пренебрежительно фыркнув, отошла подальше от парня. Покидать столовую не хотелось, Макс скорее всего должен появиться и рассказать гостям о состоянии Алисы. Но и выслушивать гадости от Анатолия тоже не тянуло, а он уже начал вертеть головой, явно в поисках сегодняшней игрушки. Поэтому тихо отошла в конец помещения и спряталась за шторой. Свет не включили, наступил вечер, и стало темно.

Глава 7

Возле моего временного пристанища активизировались двое мужчин, тех, которых я посчитала друзьями Макса. Они начали активно обсуждать курсы, акции и котировки. Эти темы меня не интересовали, поэтому я почти не прислушивалась к их беседе, практически задремав на подоконнике. Но тут до меня дошло знакомое имя Алекс, и я стала слушать их разговор.

– Нет, Сергей. Он меня уже достал, по-хорошему не понимает, зарубил на корню третью мою сделку. А знаешь сколько я денег потерял, да, ладно денег. Алекс же выставил меня перед всеми натуральным идиотом. Со мной же никто дела вести не захочет, ты сам знаешь, что будет дальше. Меня, Никиты Радова, не будет. А ведь он просто развлекается, эти сделки ему не так уж и важны. Поэтому я и обратился к Лешему. Сегодня его ребята покажут этому грёбанному Алексу что к чему.

– Никита, ты что. У тебя крыша поехала? Леший ведь без тормозов, а его ребята ему под стать. Они ведь Алекса живым не оставят.

После недолгого молчания невидимый Сергей вздохнул и помрачневшим голосом добавил:

– Но ты ведь именно этого и хочешь, поэтому и обратился к Лешему. Ну, впрочем, как знаешь.

И вместо того, чтобы попытаться отговорить друга от намечающейся расправы, протяжно добавил:

– Интересно, а кому достанется тачка Алекса, я бы не прочь приобрести синюю красавицу.

Если у меня и были до этого сомнения насчет личности заказанного Алекса, то сейчас они полностью улетучились. Его машина оказывается не только мне приглянулась. Что же делать со столь нежданно полученной информацией? Одно хорошо: меня не заметили. Через щель в портьерах убедилась, что переговорщики покинули столовую, существенно поубавив мою любовь к мужчинам в костюмах.

Спустя несколько минут появился и хозяин дома, куда меня занесла нелёгкая.

– Алисе намного лучше, приступ сегодня не затянулся. Прошу меня извинить, мне придется вас оставить, но вы не расходитесь. Сегодня Вера Михайловна приготовила чудесный десерт, не огорчайте её, обязательно попробуйте.

Явно через силу улыбнувшись гостям, Макс покинул помещение. Я тоже решила последовать его примеру, но была схвачена за руку. Обернувшись, издала обреченный вздох. Сосед. Тот, не обращая ни малейшего внимания на моё недовольство, жизнерадостно вещал:

– Неужели я останусь без столь приятной компании на время десерта. Тебе же было сказано: не расстраивать Веру Михайловну, тем более, как я думаю, ты здесь временно проживаешь. Пошли, я тебя покормлю.

Только открыла рот, чтобы достойно ответить настойчивому зеленоглазому кошмару, как оказалась уже сидящей за столом и с набитым ртом.

– Вот и умничка, моё ж ты солнышко. Эта ложечка за меня, кушай давай.

Однако реакция парня поражает, он успел не только усадить меня, но и запихнуть полную ложку торта в мой гневно открытый рот. Делать нечего, жую, выплевывать ведь не станешь, тем более тортик действительно выше всяческих похвал.

Но что мне делать с услышанным в отношении Алекса. Каким бы неприятным он мне не показался, но не сообщить ему не смогу, совесть не позволит. Тем более, зная, что дело явно не закончится только избиением, а смерти Алексу, как и любому человеку, я не желаю. В конце концов он ничего плохо мне не сделал (или не успел, подкидывает здравую мысль голос разума). Пока моя голова думала, рот с удовольствием поедал закидываемый обнаглевшим от вседозволенности Анатолием тортик. Я аж чуть не поперхнулась в тот момент, когда это поняла. Сосед, радостно скалясь, от всей души похлопал меня по спине, причем его рука попыталась съехать существенно ниже.

– Извини, увлекся, – ничуть не смущаясь ответил с усмешкой на мой яростный взгляд.

– Спасибо за чудесный ужин, Вера Михайловна, – поблагодарила я приятную женщину-повара. – Всем до свидания, – попрощалась с оставшимися гостями. Правила вежливости никто не отменял, несмотря на то, понравилась ли мне сегодняшняя компания.

Зайдя в свою комнату, попыталась связаться с Димкой, справедливо решив, что в конце концов Алекс его знакомый, вот пусть он его и спасает. Но ответом мне явилось вежливое: Абонент не доступен. А подсказка перезвонить позже мне явно не подходила, позже может уже и не наступить для одного человека.

Тот же самый ответ я услышала при попытках связаться со Степаном и Светкой. Ничего себе, если что – сразу звони! А мы отвечать не будем, дорогие мои родные.

И что же мне делать, время близится к девяти, а как предостеречь Алекса до сих пор не знаю. Довериться Максу, он не показался мне плохим человеком. Но ведь это его друзья, кому он поверит им или мне? Глупый вопрос, не нуждающийся в ответе.

Тут я вспомнила о том, что Димка говорил, что у Алекса в городе есть свой клуб, в котором он тусуется каждый вечер. Вот только название у меня абсолютно вылетело из головы, но если бы мне кто перечислил все названия клубов, имеющихся в городе, то я бы обязательно вспомнила. Интернет мне не в помощь, весь лимит исчерпала, а пароля от вай-фая не узнала у Алиски. Может спросить у неё? Вышла в коридор, дошла до её комнаты и потихоньку приоткрыла дверь, но девушка крепко спала. На стуле дремала и дежурная медсестра, Макса не было видно.

Ладно, деньги у меня с собой есть, причем не только те, что дали родители и добавили братья, но ещё и свои собственные. Нам уже вполне неплохо платили за танцевальные выступления и ещё был постоянный, пусть и небольшой, доход за переводы текстов. Так что я могла ни в чем себе не отказывать в эти дни.

Вызвала такси, словоохотливый водитель поведал мне обо всех городских клубах. Самый опасный, куда такой девушке как я ходить точно не стоит, это Паук. И, к сожалению, именно его мне и предстоит посетить, потому что он принадлежит Алексу.

– Меня, пожалуйста, к Пауку, – попросила таксиста.

– Ну, девочка, отвезти- то я тебя отвезу. Но не пустят тебя в этот клуб.

Тут я подумала, что, конечно, ведь мне ведь явно восемнадцать не дать, то есть никак не прокачу по возрасту. Однако он продолжил, и сказал совсем не то, что я ожидала услышать:

–Фейс-контроль там у них. Не обижайся, дочка, но туда пускают таких девиц, что только на картинке увидишь. И одежда, и лицо у них такие, что просто ах. Да ты не расстраивайся, – приняв моё задумчивое сопение за расстройство, продолжил мужчина, – ты вполне миленькая девочка. Но точно не для этого места.

Думай, Настя, думай, как же тебе попасть в клуб. Похоже, нет другого варианта, кроме как купить соответствующую одежду и умыться. Прощай, такая удобная внешность. Хотя, после сегодняшнего унижения за ужином, захотелось увидеть реакцию молодых людей на себя настоящую. Как же я была наивна в этом желании. Но знать бы заранее, где упадёшь.

– Скажите, а где можно купить вещи? – мужчина чуть не выпустил руль от удивления. Пришлось продолжить:

– Ну, раз уж я никуда не попаду, так хоть платье старшей сестре куплю. Но только она у меня именно из «ах» девушек.

Поймала недоверчивый взгляд водителя и добавила:

– Сводная сестра она мне, у нас с ней ничего общего.

Таксист, довольно улыбаясь тому, что смог спасти юную душу от посещения столь злачного места, привез меня к ярко освещённому магазину. Несмотря на поздний час, магазин был открыт, а на витрине стояли манекены в довольно симпатичных, на первый взгляд, платьицах. Расплатившись и поблагодарив водителя, зашла в магазин под приветственный звук колокольчика на дверях. А у мужчины есть вкус, большая часть увиденного мне понравилась. Здесь продавали не только платья, но и обувь, сумки и прочую мелочь. Девушки-продавцы как мило беседовали, так и продолжили свою трескотню, удостоив меня лишь мимолетным, пренебрежительным взглядом. Ну да ладно, чай не принцесса. Моё внимание привлекло зелёное платье из струящегося, лёгкого материала. Довольно короткое, но в тоже время, не выходящее за рамки приличий. Взяла платье, обувь решила оставить свою, цены в этом магазине, мягко говоря, кусались.

– Да, Алекс, твоё спасение обходится мне в копеечку. Ещё и на обувь ты не тянешь, – разглядывая цифры на ценнике платья и бурча себе под нос, отправилась в кабинку.

Достала влажные салфетки. Стёрла весь свой грим, убрала очки, расчесала волосы, серый налет покрыл моё унылое платье. Стащила свой балахон и невольно закрыла глаза от восхищения, когда струящаяся ткань коснулась тела. Ну, что, давно я себя не видела. А тут и зеркала, и освещение позволяли рассмотреть себя со всех сторон.

Стройная, восхитительная девушка предстала перед моими глазами. Здоровенные глаза фиолетового цвета, длинные ресницы, аккуратный носик, пухлые губы и нежная, словно фарфоровая кожа. Волосы светлые, блестящие, спадают до самой талии. Небольшая грудь, осиная талия и бесконечные ноги. Ну, что ж, я красотка. Совершенно не зря Светка просит меня не светиться. А вот сейчас я делаю это, иду туда, куда точно не следует. Причем совершенно одна, да ещё и из-за кого. Ещё раз посмотрела на себя в зеркало и тяжко вздохнула. Пожалуй, надо что-то подправить, то есть подпортить, не стоит столь явно себя демонстрировать.

Но только потянулась за косметичкой, как штора раздвинулась, и я поражённо уставилась на Анатолия. Этот гад меня выследил!

Однако, если бы я не была столь рассерженна, то меня мог бы в какой-то степени утешить и даже немало позабавить тот факт, что парень буквально остолбенел. Если я смогла через пару секунд начать гневно отчитывать его, то он в себя приходить так быстро не торопился.

А когда пришёл, то первые произнесенные им слова говорить при девушках не следует, причём не только при девушках. Глаза его впивались в моё лицо, скользили по телу, тормозили на кончиках пальцев на ногах, и снова поднимались вверх. Рентген, да и только.

– Да, царевна-лягушка, удивила ты меня. Настя, а это точно ты? Нет, без обид, я видел, как ты зашла сюда, вижу твой балахон, вон валяются очки, но неужели это ты? А нет, губки, солнышко, всё-таки твои. Но зачем? Понимаю, когда без грима можно испугаться девушку, но на тебя ведь в гриме страшно смотреть, а без него ты такая…

Вот что ему сказать, господи, но почему же так не везёт. Ведь теперь и не замажешь ничего, да и в клуб как попасть. Ведь не отпустит, по глазам его вижу.

Я посмотрела по сторонам. А ведь парень-то не один завис. Девушки-консультанты позабыли про свой увлекательный разговор и с не меньшей жадностью, чем только что Анатолий, разглядывали меня. Видно совсем печальны у меня дела. Молча собрала свои вещи в любезно предоставленный пакет, подошла к кассе, чтобы рассчитаться, но покупка оказалась уже оплаченной. Быстро же он отошёл от шока. Посмотрев на ставшего вдруг чрезвычайно обиженным Анатолия, поняла, что пытаться вернуть ему деньги глупое занятие, в конце концов, предложу это проделать Алексу. Пусть тот сам с ним рассчитывается. А я вместо вот этого платьица штук пять своих смогу приобрести.

Выйдя из магазина, ничуть не удивилась, оказавшись в стальном кольце из рук Анатолия.

– Поговорим, – бескомпромиссно потребовал парень.

– Обязательно. Потом. А сейчас я спешу, – предприняла я неудачную попытку освободиться от его жарких объятий.

– И куда это интересно? – широко расставив ноги и шумно втянув воздух надменным голосом поинтересовался Анатолий. Этим он меня окончательно вывел из себя.

–Да, ладно, какая разница скажу я тебе или нет. Тебе ведь без проблем устроить слежку. А кто тебе вообще это разрешил. Я тебе вообще кто?

Крайне странная ситуация. Что могло заинтересовать богатого, красивого, умного парня следить за самой заурядной девчонкой. Которую он видел сегодня в первый раз, да ещё она умудрилась ему нагрубить.

Глава 8

Сколько себя помню, всегда выбирал для себя лучшее. Мама, смеясь, вспоминала, что из целой горы сложенных передо мной погремушек я умудрился вытянуть наиболее дорогую. Потом они с отцом ради эксперимента показывали мне, шестимесячному, различные ложки, там были и расписные, и в виде забавных зверушек, а я уверенно выбрал серебряную, украшенную россыпью бриллиантов. Она передавалась в нашей семье из поколения в поколение по линии отца. Причем не только выбрал, но и категорически не захотел потом выпускать её из своих рук. Виной всему моя исключительная способность анализировать.

С раннего детства мог, не отвлекаясь от игр, сравнивать, просчитывать варианты и выбирать лучший из них. Мои детские проказы большей частью оставались без наказаний, все понимали кто виноват, а вот доказать не могли. Впрочем, подобное происходило нечасто, я был довольно послушным ребёнком, отлично учился в школе и очень любил, буквально боготворил маму. Она была для меня одновременно и папой, и мамой, отец постоянно пропадал на работе, поднимал бизнес, поэтому я его фактически не видел. А мама всё своё время посвящала мне. Мы с ней побывали во всех интересных местах города, ходили в кино, театры и музеи. Вообщем, детство у меня было счастливое и беззаботное. Но всё внезапно закончилось, когда мне едва исполнилось одиннадцать лет. Мама заболела, а я тогда впервые разозлился на своё умение анализировать, осознав, что это не просто болезнь, она умирала.

Я видел это по лицу отца, об этом говорила череда бесконечно меняющихся врачей, но особенно меня пугала полная обречённость в глазах мамы. Она сдавалась, отказывалась бороться с болезнью и оставляла меня одного. И я возненавидел. Её, её болезнь, запах лекарств, свою беспомощность.

Отец не отпускал маму в больницу, поэтому всё оборудование, доктора и медсёстры поселились у нас дома. Я не хотел возвращаться после школы домой, страшно боялся, что вернусь, а её больше нет. Связался с такими же заброшенными пацанами, вскоре стал их лидером, все-таки занятия восточными единоборствами с пяти лет и моя сообразительность сыграли свою роль.

Злость бурлила во мне постоянно, я не всегда её контролировал, не зря именно в это время меня начали называть Демоном. Слегка спустить пар помогали драки, в них кипящая во мне ярость находила себе жертву и выплескивалась, приводя к переломам и травмам, естественно, не моим. Со временем желающих бросить даже косой взгляд в мою сторону становилось все меньше, а моя группировка быстро росла.

Маме становилось всё хуже, она стала просить отца отправить её в хоспис. Онкология в последней стадии приносила постоянные боли, и она не хотела, чтобы мы видели её в таком состоянии.

Поздно вечером пришёл домой и на пороге невиданное явление: меня встречает отец.

– Где ты был? – свирепо поинтересовался он, пытаясь перегородить мне путь. Я молча прошёл мимо властного, высокого и красивого, с ранней сединой на висках мужчины, полностью проигнорировав его вопрос.

– Зайди к матери, она тебя ждет, – догнал приказ меня на лестнице, когда я уже почти поднялся на второй этаж, желая как можно скорее оказаться в тишине своей комнаты, отгородившись толщиной стен от столь ненужного мне внимания.

Несмотря на обиду и злость, не мог отказать матери в этой просьбе, тем более что уже три дня я не появлялся у неё, Я каждый вечер терпеливо дожидался, когда погаснет свет в её окнах, и лишь после этого тихо заходил в дом.

С порога комнаты сбивал с ног едкий, тяжёлый запах лекарств. Особенно неприятным и омерзительным он казался после аромата, витавшего здесь прежде, лёгкого и цветочного. Мама лежала в постели ужасно похудевшая, черты дорогого лица заострились, и только чудесные зелёные глаза смотрели на меня с прежней любовью и заботой. Под её ласковым взглядом совершенно позабыл о том, что мне уже почти двенадцать лет и в таком возрасте мужчины не плачут. О том, что я весь из себя такой крутой – глава самых отпетых мальчишек, большинство из которых старше меня на три-четыре года. Я почувствовал себя маленьким мальчиком, которого мама почему-то навсегда бросает. Сам не заметил, как оказался рядом с ней на кровати.

– Толик, солнышко моё, – холодные губы прикоснулись к моему виску.

Мамин голос звучал почти как прежде, особенно если закрыть глаза, и не видеть изможденного лица, что я и сделал.

– Ты знаешь, как я тебя люблю, ты у меня самый умный, самый хороший мальчик. У тебя все будет замечательно, ты встретишь чудесную девушку, тебя с ней столкнет судьба. Она очень необычная, ты её обязательно почувствуешь. И будешь очень счастлив. Сыночек мой, прости, что я тебя так рано покидаю. Прошу, не наделай, пожалуйста, глупостей. Я тебя очень сильно люблю, и всегда буду любить, где бы я ни была.

Отчетливо понял, что она прощается со мной, что возможно, это наш последний с ней разговор. Не сдержавшись, упал к ней на грудь, она ласково перебирала мои волосы, наши слёзы смешались. Но тут приборы пронзительно запищали, и врач прервал прощание, выставив меня за дверь. Маме стало хуже.

Позже из своей комнаты видел, как от нашего дома отъехала машина скорой помощи, как оказалось, навсегда увозя от меня самого дорогого человека на свете. Отец всё-таки согласился с её просьбой провести последние дни в хосписе.

А я задумался над её словами. Чтобы какая-то чужая девчонка смогла стать мне дорога? Этому никогда не бывать. Никто и никогда больше не станет мне близок, а значит и не сможет причинить боль, покинув меня.

Через три дня, за неделю до Нового года, мамы не стало. Похороны я не запомнил, зато в памяти осталась отчаянная драка с кем-то из чужих пацанов, который то ли решил сказать что-то мне поперек, то ли я просто нашёл на ком сорваться. И моя первая в жизни бутылка спиртного.

Заявившись домой под утро, впервые послал отца, когда тот попытался высказаться насчёт моего поведения.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать, сопляк. Чтобы сегодня после школы сразу домой. Я прослежу, – разошёлся предок.

Ага, как же. И он, и я отлично понимали, что это лишь пустые угрозы. Не помню, когда отец появлялся дома раньше восьми вечера. Даже когда заболела мама, он не стал менять своё расписание, хотя вполне мог бы. Но он боялся, боялся её болезни, боялся видеть, как она угасает. И я не мог ему этого простить. Я был мальчишкой, а он взрослый мужик, её муж, бросил её с болезнью один на один. Зато все вокруг восхищались таким мужем, ещё бы: нашел лучших врачей, закупил самое передовое оборудование, устроил дома супер-больницу. Но это был всего лишь откуп с его стороны. Мы оба не смогли достойно поддержать ту, которую любили.

И я не мог себе этого простить, падал всё глубже и глубже вниз. Из гимназии меня не выгоняли по двум причинам: хорошей учебы и постоянных денежных вливаний от отца. Поэтому терпеливо закрывали глаза на бесконечные прогулы и безобразное поведение. Спорт тоже не бросал, только там мог частично выплеснуть свою злость, что бушевала во мне и зачастую раздирала на части.

В тринадцать лет впервые переспал с девчонкой. Она была старше на три года и, благодаря жизни на улице, имела богатый практический опыт. Учусь я быстро, поэтому уже через два месяца мне стало с ней скучно. Выпивка, постоянно меняющиеся девушки, лёгкие наркотики, здесь я планку держал строго, не хотелось полностью потерять себя, деньги отца и поклонение парней.

Моя жизнь меня вполне устраивала ровно до тех пор, пока отец не решил привести в дом моей мамы свою бабу. Она была всего на четыре года старше меня, двадцать один год, одна из вешалок для белья. Разумеется, я понимал, что отец не заделался в монахи, но привести какую-то сучку в наш дом, в дом, в котором каждый уголок был любовно обустроен моей мамой! Это было через чур, о чём я ему и поведал, довольно резко и не совсем цензурно.

– Убери из дома эту шваль, – добавил я, глядя в глаза отцу в присутствии его пассии.

Однако она неплохо зацепила моего предка, он аж побагровел от злости, хотя вывести его из себя у меня получалось нечасто.

– Ты сейчас же извинишься перед Эллой или последствия для тебя будут самыми печальными.

Эта самая Элла смотрела на меня в упор, а в её карих глазах с коровьими ресницами читался явный интерес, и вовсе не как к будущему пасынку.

– Я должен извиняться перед каждой, кто перед тобой ноги раздвигает? – грубо отрезал в ответ.

Думал, что родителя хватит инфаркт, он вышел из себя и попытался меня ударить. Совершенно идиотский поступок, если бы он не был мне отцом, то в лучшем случае светил бы ему перелом, а так я просто слегка сжал ему руку, чтобы он не мог и шевельнуться.

Через минуту бесполезного трепыхания, мне прилетело: