скачать книгу бесплатно
– Один, два, три и половина, – докрутив ободок в точности как было сказано, прикрыла глаза и улыбнулась в предвкушении. Ох, и достанется нынче Любавушке.
Вот только секунды проходят томительные, и тело пронзает дрожь тревожная.
– Пусть мне все только кажется, – прошу провидение о милости. Но знакомое недовольное сопение лишает и толики надежды.
– Дай сюда, – резко дергает за руку чудовище, чудом не лишив меня конечности.
– Неужели с таким делом сложно справиться? – губы поджимаются презрительно, и звериные глаза обдают высокомерием.
Раза три повторяет немудренную комбинацию, с каждым разом становясь все раздражительней. Понимаю, что не к месту и не ко времени, но в душе расцветает злорадство.
– Ну и как успехи. Неужели и у тебя ничего не выходит? – договорив, невольно скривилась. Даже для меня самой собственный голос прозвучал омерзительно.
– Довысказывалась, Гордеюшка!
Вот теперь и на самом деле безумно страшно, да и кто бы на моем месте не испугался! В глазах чудовища разгорается желтое пламя, на руках вздуваются черные жилы, и без того немалая зверюга становится выше ростом, на порядок раздавшись в плечах.
Поздравляю, Гордея. Помрешь зная, как выглядит чудовище в гневе. Понимаю теперь, что до этого он лишь развлекался.
Задрожала от ужасного зрелища как осиновый лист на ветру. Чую как волосы стали дыбом и слышу, как зубы громко клацают.
Прощаюсь мысленно с батюшкой родимым и сестрицами ненаглядными, именно такими их вспоминаю перед лицом неминуемой гибели.
– Простите за то, что не вышло из меня покорной дочери и ласковой сестры.
Не в силах отвести глаз смотрю, как открывается кошмарная пасть, являя взору клыки белые, длинные да заточенные, и ко мне тянется сильная рука, перевитая жуткими черными венами. Отступаю назад испуганно, хотя и понимаю всю тщетность побега.
И вдруг между нами пространство ярко вспыхивает, явив взорам горящий круг. Краем затухающего сознания отмечаю недовольный рык монстра, видно не впервой с подобным сталкивается. Я же, узрев очередную диковинку, напрочь забываю о расправе над непутевой головушкой нависшей.
А от зрелища, как внутри окружности вспыхивают буквы огненные, каллиграфическим почерком выводимые, ахаю изумленно, по-деревенски разинув рот.
– Мечта Гордеи исполнится, и твоя приблизится, – одновременно заканчиваем чтение и глаза, все еще отдающие пугающей желтизной, во мне дырку прожигают.
Заливаюсь маковым цветом, предвидя неминуемый вопрос. Однако не столь близки мы с чудовищем, чтоб заветным желанием с ним делиться вздумала.
– Ну? – протягивает подозрительно, не чая услышать от меня что-то путное. И ведь не разочарую ни разу, стоит только обмолвиться о заветной мечте отправиться под венец. Представила, как взглянет презрительно, и закатит глаза издевательски. Да и я жалким признанием лишь подтвержу свою никудышность.
И почему все у меня через пень – колоду выходит? С одной стороны, благодарна волшебному вмешательству, не давшему свершиться жуткой расправе, а с другой, написали бы просто «не трогать Гордею». А еще поить, кормить, да домой проводить.
В раздрае покусывая губы, хмурю лоб задумчиво, но, как назло, ни единой здравой мысли в голову не приходит. Впрочем, могла не сопеть, да не тужиться.
Пожалуй, начинаю разделять неприязнь чудовища к кружку зловредному. Но и как тут иначе, коли из загорающихся букв складывается следующее предложение.
– И пойти под венец Гордея должна в этом наряде.
Истинно мужскому скептическому хмыканью по поводу того, где я и где это самое замуж, а также красноречивому взгляду от макушки до пят по мне неспешно прошедшему, не придаю большого значения. Но вот потрясенный выдох совершаем на редкость слажено.
И тому виной отнюдь не красота возникшего из ниоткуда сарафана свадебного, затейливыми узорами украшенного, а размер с гулькин нос сего наряда.
М-да. Уж на что наша Настенька стройностью отличается, да и то сие платье мало ей окажется. А я-то девка видная, справная, смешно и надеяться, что оно мне впору придется.
Пожалуй, только одна женщина на ум приходит, на кого сарафан словно по меркам сшит. Моя матушка.
Стройная, словно тростиночка, с темными волосами и глазами, что весенняя молодая листва. Я росла ее копией, худенькая, с чистыми изумрудными глазами да тяжелой копной темных волос. Сестрички-то младшенькие в батюшку пошли, светлоглазые да русоволосые.
Вот только после тяжелых родов Настеньки маменька так и не оправилась. Отец всю скотину со двора продал, и вырученные монеты подчистую на травниц да микстуры ушли. Но вот только ничто не помогало, день ото дня маменька словно свечка сгорала. И через год, мне аккурат той весной пять годков исполнилось, стояли подле свежей могилки.
После похорон стала подмечать, что родимый батюшка, прежде во всех детях души не чаявший, принялся меня сторониться. И торговлей той порой он словно нарочно занялся, найдя удачный способ не появляться дома неделями.
Детский ум никак не мог понять причину его недовольства, вовсю старалась угодить мрачному батюшке, дабы вернуть его ласковость. Крутилась, как веретено, с раннего утра до поздней ночи. Сама, дитя малое, сестриц нянчила да за порядком в доме следила. Это уж лет пяток спустя смогли позволить себе прислугой обзавестись, с той поры появились в доме няньки да кухарки. Но как не лезла из кожи вон, стоило ненароком взгляду тятеньке на меня упасть, глубокая морщина лоб прорезала и отводил поспешно он глаза в сторону.
– Не серчай, Гордея, на отца своего, – завела невзначай разговор соседка тетка Василиса. Зоркая женщина подметила с какой тоской и болью смотрю в спину папеньки, в очередной раз поспешно скрывающегося от моих опечаленных глаз в доме.
– Уж шибко ты на мать свою, Аленку, похожа. А уж как он любил ее, всех деревенских баб завидки брали! Потому и тебя больно ему видеть. Душу сходством своим ему рвешь.
С того дня и стала сдобой да сладостями вину свою невольную заедать. Округлилась, раздобрела, и с каждым годом сходство с маменькой на нет сходило. Зато батюшка прекратил болезненно на меня реагировать.
Впрочем, вернусь ко дню настоящему, и насчет смешно возьму-ка свои слова обратно.
Судя по хмурому и решительному взгляду, чудище садовое надежду увидеть меня в нем, причем незамедлительно, взращивает. Вон как когти свои задумчиво разглядывает, на мои пышные бока хищно поглядывая.
Нет, все-таки нравится мне колечко огненное, как-никак второй раз от жуткой расправы спасает.
– Лишь объединив усилия своих целей добьетесь.
Злобно сверкнули в ответ на такое предложение глаза звериные, но их потемневший цвет не сулил кары незамедлительной. По той причине приободрилась, руки в боки поставила, всем видом наглядно показывая, что кромсать себя ему не позволю.
– Да иначе она навеки со мной останется! – воспротивился такому повороту монстр кровожадный.
И неважно, что именно так и сама склонна думать, скривила лицо обиженно и вздернула повыше подбородок.
– Ну что ж, сама напросилась, – металлом лязгнуло обещание, заставив нервно поежиться.
Постояла, подождала надписей обнадеживающих, да его тормозящих, но похоже лимит поддержки на сегодня исчерпан.
ГЛАВА 6.
В роскошной громадной столовой за длинным белоснежным мраморным столом, инструктированным драгоценными каменьями, сидят по разным концам двое. Я и мой надзиратель.
На мне наряд из сукна роскошного, достойный самой королевы, но вот только и следа радости на моем лице днем с огнем не сыскать. Да и откуда ей взяться, ежели предо мной на белой широкой тарелке из тончайшего фарфора возлежат три салатных листа. И ничего кроме зелени!
И особливо издевательски они выглядят, стоит только голодному взгляду оторваться от соседней посудины. У чудовища точь-в-точь такая тарелка, на том сходство меж ними и заканчивается. Его посудина доверху наполнена толстенными, исходящими мясным соком кусками отборной жареной вырезки со специями да приправами.
От дивного аромата голова кружится, скоро в слюнях весь свой салат потоплю. Понимаю, что выгляжу крайне жалко, но поделать с собой ничего не в силах. В очередной раз провожаю алчным взором мясной кусок, исчезающий в прожорливой пасти монстра.
