скачать книгу бесплатно
– Пожалуйста, поподробнее, Ларс.
– Шварц докладывает, что устроил мересанцам двухэтапную психологическую атаку, которая дезориентировала и затуманила их сознание.
– Интересно, – промолвила Салима. – И нетривиально. Мне кажется, надо поощрить командира, столь творчески подходящего к сражению. Познакомьте меня с ним, Ларс.
Максимилиансен помялся.
– Салима, он вам не понравится.
Она подняла бровь.
– Почему вы так думаете? Умные командиры, способные применить в бою оригинальную идею, всегда вызывают у меня симпатию.
Главнокомандующий вздохнул.
– Не так давно, Салима, я рассказывал вам о Мрланке Селдхреди. Вампир, который показал мне… ну, вы помните. Так вот, они со Шварцем – одного поля ягоды. Только Шварц еще хуже. Он не конкретизировал, что это была за психологическая атака, а я не уточнял, ибо хочу сохранить здравый ум и далее. Но не удивлюсь, если он построил всех своих бойцов перед экранами и велел на счет «три» снять штаны и начать сра… извините, делать по-большому.
Салима подавила улыбку.
– Неужели это может выбить врага из колеи?
– А вас бы не выбило?
– Ну, я все-таки скромная дама, – будь Ларс помоложе и поглупее, может, и поверил бы. – Но умудренные опытом капитаны, загрубевшие в боях?
– Вы себе просто не представляете, какое это производит впечатление, – он покачал головой, снова вспомнив Мрланкову задницу, будь она неладна. – Тут ведь дело не столько в отвратности демонстрируемого объекта или процесса, как таковой. Главную роль играет неожиданность. Вы подсознательно ждете от врага вполне определенных враждебных действий. Скажем, десантник, ворвавшийся на чужой корабль, должен стрелять, выкрикивая угрозы. А он виляет задом и говорит: дай я тебя поцелую. И – все. Когнитивный диссонанс. Мозг зависает, а хорошему десантнику доли секунды достаточно, чтобы обезвредить противника.
– Очень, очень любопытно, – согласилась Салима. – Познакомьте меня с этим Шварцем, Ларс. Обязательно.
Земли Трагг располагаются на дневной стороне. Это еще страннее, чем вечная ночь: розоватое небо с переливающимися багрянцем облаками и неподвижный красный диск, горящий все время в одном и том же месте небосвода. Если руководствоваться земными ощущениями, в Эккре круглые сутки одиннадцать утра.
Здесь было тепло, а местные щеголяли в основном с косичками-баранками. Недавно Бена удивляли одинаковые косы четверного плетения у мужчин и женщин, а теперь это казалось уже естественным, баранки же выглядели чем-то чужим, непривычным. Может, и не стоит бороться с этим впечатлением: он ведь собирается стать Ихстл. Как и всегда при этой мысли, по спине пробежал холодок. Ему понравилось в землях Ихстл, и он с удовольствием поселился бы в такой деревне, как Смарцтхегин, но… Вступить в клан – это больше, чем жить на клановых землях.
Куртку и шапку Бен оставил в камере хранения стратопорта и теперь щеголял налегке. Полосатая трикотажная тельняшка вполне сходила за герру, а тонкий бледно-желтый жилет с развевающимися полами – сайртак – пришлось купить, без него неприлично. Крестик слегка холодил кожу, прячась под воротом тельняшки.
Следуя указаниям стража, Бен нашел нужный дом, поднялся на тридцать пятый этаж и позвонил. Звонок отозвался чудны?м переливом.
Дверь отъехала в сторону – здесь, в Раю, Бен ни разу не видел дверей на петлях: либо ездящие в пазах, как в лифте, либо складывающиеся в гармошку, как в древних троллейбусах. За дверью стоял шитанн чуть постарше Бена с пультом-ленивкой в руке. Темнокожий Трагг с баранкой, одет по-домашнему – без сайртака, босиком.
– Чего надо? – осведомился он, с сомнением разглядывая визитера.
Кетреййи всегда были приветливы, а шитанн – лишь под настроение.
– Эйзза Ихстл здесь живет? – спросил Бен.
– Если и здесь, то что тебе за дело? – Трагг смерил его взглядом. – Ты кто такой, а? Родственником ее ты быть не можешь. Женихом – тоже, с цепочкой-то.
С точки зрения шшерцев, цепочка на шее – не украшение, а знак физической немощи. Парню, недостаточно здоровому, чтобы поделиться своей кровью, не позволено жениться. Трагг презрительно хмыкнул и подцепил ногтем цепочку Бена. Крестик выпал из-за ворота.
– Сто червей могильных! – выругался шитанн и отдернул руку, будто обжегся. – Что ты носишь, урод?
– Сам ты урод, – Бен бережно запихнул крестик обратно. – А я – землянин. Христианин, между прочим, – он посмотрел на шитанн с вызовом.
Трагг окинул его новым взглядом и буркнул:
– С «Хана Соло», что ли? Извини.
– С «Ийона Тихого», – поправил Бен.
Каждый раз приходилось поправлять. «Хан Соло» здесь все знали и понимали, чем обязаны. Спасшиеся с крейсера, подобранные сторожевыми катерами, жили в гостинице в Генхсхе, пока не появился «Анакин Скайуокер», взявший их на борт; за это время к ним не заглянул только самый нерадивый корреспондент СМИ. «Ийон Тихий» такой известности не имел. Вроде бы сообщали, что недавно был бой, два крейсера отразили атаку восьми вражеских кораблей. Говорили, что «Анакин Скайуокер» подал заявку на ремонт и, наверное, сядет в Генхсхе сегодня-завтра. А «Ийон»… не погиб, не поврежден – чего о нем рассусоливать?
– Ладно, все равно извини, – проскрипел Трагг. – Просто смахиваешь на очень наглого кетреййи, любителя повыпендриваться. А я не люблю, когда выпендриваются. Так зачем тебе Эйзза нужна?
– Ну… я ее люблю, – какой смысл ходить вокруг да около?
– Не отдам, – решительно заявил шитанн. – Будь ты даже с «Хана Соло», все равно не отдал бы. Я ее сам люблю.
– А она тебя любит? – скептически уточнил Бен.
– Ясное дело! Уехала бы она с мужиком из чужого клана, если б не любила? Дурацких вопросов-то не задавай.
– Дай хоть поговорить, – попросил Бен.
– Нечего с ней разговаривать, – набычился шитанн. – Ты уедешь, а она маяться будет. Ей голову заморочить – много не надо.
Сам, небось, и заморочил, неприязненно подумал Бен. Но тут зашелестели шаги, и из-за спины Трагга, ласково обхватив его за пояс, с любопытством выглянула беленькая девушка с косой.
– Хирра, кто это?
– Тип, который тебя любит, – зыркнув исподлобья на Бена, проворчал шитанн.
– Правда-а? – польщенно протянула девушка. – Но я его не знаю.
– Черт, – разочарованно проговорил Бен. Эта Эйзза была последней в его списке. Он так надеялся! Но нет, он не узнавал это лицо. Глаза похожи цветом, и все. – Это не она. Прости, Трагг. Счастья вам.
Дьёрдь Галаци вновь придвинул к себе ноутбук и перечитал написанное.
«Ваше высокопреосвященство!
Довожу до вашего сведения, что шесть богомерзких шитанн покинули борт «Ийона Тихого». Боюсь, что это единственная новость, которой я могу вас порадовать.
Сейчас крейсер находится на дальней орбите Шшерского Рая, в нарушение приказа командования, который, насколько мне известно, гласил, истребив шнурогрызок на «Анакине Скайуокере», идти к Нлакису. Вместо этого капитан Гржельчик распорядился остаться у Рая и ввязался в бой с гъдеанами и чфеварцами. Благодаря участию «Ийона Тихого» периметр Рая не был пройден, и «Анакин Скайуокер» отделался несколькими повреждениями, которые скоро будут устранены. Так что все, по воле Господа, обернулось к лучшему, однако пренебрежение капитана Гржельчика к приказам главнокомандующего не может не беспокоить».
Дьёрдь поразмыслил с минуту и исправил точку на восклицательный знак.
«Ваше высокопреосвященство, настроение капитана Гржельчика внушает мне нешуточную тревогу. Он пребывает в депрессии, усугубляемой физическими недугами. Работать с ним крайне тяжело, и не в последнюю очередь из-за его негативного отношения к попыткам вызвать его на откровенность. Мне удалось побеседовать с ним, как пастырю, всего один-два раза, и открывшееся мне состояние его души меня ужаснуло. Ангел-хранитель определенно покинул его. Капитан Гржельчик уже дважды находился в непосредственной близости к самоубийству, а этот шаг, помимо пагубных последствий для души капитана, привел бы к падению духа у экипажа «Ийона Тихого» и лег бы пятном на весь флот, значение репутации которого в этой войне нельзя переоценить. Кроме того, я опасаюсь, что тяга капитана к суициду может обернуться неадекватным поведением в бою и, как следствие, гибелью корабля».
Смерти епископ не боялся. Он был готов к встрече с Господом в любую минуту. Но на этом корабле полным-полно грешников, души которых он наверняка не успеет спасти, и еще больше атеистов, мусульман и всяких еретиков, которым он вообще никак не сможет помочь.
«Душевное неблагополучие капитана Гржельчика делает его психику нестабильной, а присутствие рядом крейсера «Анакин Скайуокер» расшатывает ее еще сильнее. Конфликт капитана Гржельчика и капитана Ткаченко может, учитывая занимаемые ими посты, вылиться в вооруженное столкновение между двумя крейсерами Земли. Я ежечасно молюсь, дабы ни один из них не утратил должный самоконтроль, но это как раз тот случай, когда молитвы надо поддержать решительными мерами. Настоятельно прошу вас способствовать скорейшему отстранению капитана Гржельчика от командования кораблем и его возвращению на Землю, где ему надлежит пребывать под патронажем Церкви для врачевания души и тщательного расследования причин создавшейся ситуации».
Он тяжело вздохнул и приписал:
«По моему скромному разумению, сия ситуация сложилась не случайно. В ее формировании и развитии явственно чувствуется длань дьявола».
Некоторое время Бен потерянно бродил по улицам Эккра. Последняя ниточка к Эйззе оборвалась. Но не могла же она сгинуть бесследно? Он просто неправильно искал. В чем он допустил ошибку? Может, надо было не в Генхсхе спрашивать, а ехать сразу в земли Ихстл в надежде, что своих стража знает лучше? Да нет, глупости: базы данных едины. А может быть…
Его внезапно осенило. Возраст – вот где он прокололся! Забыл об этих эффектах замедления времени. Эйзза ходила на субсветовых кораблях. На вид ей чуть больше двадцати, но родилась она гораздо раньше, чем двадцать лет назад. Если часто бывала в рейсах, то намного раньше. А в базах данных указан не биологический возраст, а год рождения.
Он заспешил к ближайшему отделению стражи.
– Помогите мне, хирра. Я ищу девушку. То есть не совсем девушку. Если по документам – зрелую женщину. Может, и пожилую.
Дама-стражница благосклонно выслушала его сбивчивый рассказ о замедлении времени в субсветовых полетах. Спросила мягко:
– Вы хоть примерно год рождения представляете?
– Нет, – поник он.
– Вы можете вообразить, сколько их, Эйзз Ихстл, по всему Раю? – сочувственно проговорила она. – Поколение назад это имя было очень популярно. Я распечатаю вам список, хирра Бен. Исключу из него всех шитанн, всех моложе двадцати пяти, всех достоверно умерших… Но вам придется потратить не одну неделю и не две, чтобы проверить эти адреса.
«Ийон Тихий» не станет ждать его. Уйдет выполнять очередную боевую задачу. Бен вдохнул и выдохнул. Уйдет – значит, уйдет. Он продолжит искать Эйззу.
– Распечатывайте. Только, пожалуйста, – он состроил умоляющую физиономию, – продублируйте транслитом на хантском хотя бы города.
Спустя пять минут у него в руках была огромная простыня. Пятьдесят три адреса, и почти все – в разных населенных пунктах. Даже если посещать в день два-три из них – никак не меньше трех недель. При том, что денег он взял с собой на неделю. Но, может быть, он наткнется на свою Эйззу раньше. Ведь может ему повезти?
Пленным Хайнрих Шварц немедленно нашел работу. Какой смысл в пленных, если они только жрут и кислород расходуют? Пусть приносят пользу. Мересанцы восстанавливали поврежденные надписи на «Песце». А еще расписывали «Михалыч» и ГС-крейсеры: увидев психологический эффект, все капитаны пожелали иметь такие же надписи на своих бортах.
Такие же – это скучно, считал Хайнрих. Ключ к успеху – разнообразие. Встретившись с одним кораблем, враг не должен знать, чего ожидать от другого. И он напряг мозги. Из памяти были извлечены нетленки, которым на поверхности «Песца» банально не хватило места: «Не стой под стрелой», «Здесь зарыт кабель», «При пожаре звонить 911»… Надпись «За рулем чайник» почему-то не понравилась капитану «Джона Шепарда». Нет проблем, сказал Хайнрих, и велел мересанцам закрасить ее, а сверху написать: «Еду, как могу». Кит Левиц поскрипел зубами, но больше спорить не стал: ну его, этого Шварца. «Михалыч» украсился лозунгами «Танки грязи не боятся» и «Подайте на ГС-привод», по другому борту располагалась реклама: «Уничтожение крыс и тараканов» и «Ритуальные услуги».
Сдача в плен двух экипажей мересанцев в полном составе сильно стеснила команды крейсеров, вынужденных болтаться на станции, пока не кончится ремонт. А еще сколько спасательных капсул с теми же мересанцами приняли! Однако земляне не роптали. Теснота – это ерунда. Зато сколько бесплатных рабочих рук для ремонта! Мересанцы, кстати говоря, были в полном ужасе, осознав, что все инструменты для ремонтных работ у землян электрические. Увы, жизнь на станции была непосредственно связана с электричеством, начиная с ламп освещения и кондиционеров и заканчивая системами обороны. Пленным казалось, что они попали в ад. Шварц был счастлив. Довести клиента до дрожи в коленях, вообще ничего при этом не делая, только включая и выключая свет – это практически осуществленная мечта. Ремонт мересанцы воспринимали, как пытку, но вынуждены были стараться, чтобы заработать награду – полдня малярных работ, то, чего контингент станции как раз хотел бы избежать: ползание снаружи кораблей в скафандре и орудование валиком вручную, чисто ради того, чтобы удовлетворить эстетические потребности коменданта.
Шварц наконец твердо решил внести изменения в рисунок на своем корабле. Все же шитанн – союзники. Не дай Бог, увидят и не так поймут. Пассивную роль должен играть мересанец, однозначно. Раздумывая над этим, он вошел в столовую, даже не заметив, как все притихли.
Рядовые мересанцы боялись Шварца примерно так же, как солдаты и рабочие с крейсеров – без особой причины, на всякий случай. Но высший офицерский состав обрел в его лице воплощенный кошмар. Адмирал т’Лехин инстинктивно пригнулся над своей тарелкой в надежде, что изверг его не заметит. Ага, как же! Кит Левиц, заговорщически подмигнув капитану «Джеймса Кирка», указал Шварцу на тот угол, где за чужими спинами пытался скрыться адмирал.
– Приятного аппетита, мать твою, – радостно улыбаясь во все тридцать два зуба, пожелал Хайнрих, плюхаясь на стул напротив.
Адмирал выдавил судорожную улыбку. С появлением Шварца аппетит у него начисто пропал.
– Спасибо, господин Шварц, – пренебрегать вежливостью т’Лехин не смел. Сумасшедший Шварц пугал его до одури. – И вам того же.
– А я сюда не жрать пришел, в рот тебе шланг, – адмирал вздрогнул; выражения, употребляемые Шварцем, напрочь лишали его какой-либо уверенности в реальности. Шварц отнюдь не собирался быть вежливым к поверженному противнику, не за это он жалованье получает. – У меня к тебе, синий половой орган, деловое предложение.
– Да, господин Шварц, – несчастно промолвил т’Лехин.
– Видел рисунок на моем корабле? – у адмирала булькнуло в горле, и Хайнрих довольно кивнул. – Ага, видел. Мне он кажется неправильным, девка продажная. А ты как думаешь?
Проклятый рисунок т’Лехину каждую ночь снился. Он кажется Шварцу неправильным? Да в нем неправильно все, до малейшей детали!
– Я… согласен с вами, господин Шварц, – просипел адмирал.
– Вот и хорошо, – одобрил тот. – Согласие – основа сотрудничества, – когда Шварц говорил так, адмирала это пугало еще больше. Чем выше слог, тем больнее будет падать с этой высоты. – Мне в этом рисунке не нравится шитанн. А тебе?
– Мне вообще шитанн не нравятся, – кисло произнес т’Лехин и, спохватившись, почтительно добавил: – Господин Шварц.
– Вот! – обрадовался Хайнрих. – Мересанец смотрелся бы лучше, правда?
– Разумеется, мы лучше кровохлёбов, – адмирал почувствовал себя на своем поле. – Во всех отношениях, – он на самом деле так думал. Но заморочить ему голову удалось лишь на короткое время. Он наконец сообразил, в каком именно отношении Шварц предпочитает мересанца шитанн. – Ч-что? Что вы хотите?
Шварц широко улыбнулся.
– Позировать художнику не желаешь?
Т’Лехин подавился и побледнел, кровь отхлынула от щек. Потом вновь прилила, лицо пошло синими пятнами. Капитаны с интересом наблюдали за метаморфозами. Они немного сочувствовали т’Лехину: над тем, кого Шварц избрал жертвой, грех злорадствовать, даже если он враг. Право, адмиралу стоило простить его выступление против Земли хотя бы за то, что теперь Шварц достает его, а не Кита Левица и не Сяо Чжу. Какой смысл терзать своих, когда есть пленник – естественная кандидатура для придирок, злых шуток и стравливания яда? Сейчас Шварц выльет свой яд на не в меру впечатлительного мересанца, потопчется по нему и уйдет удовлетворенный. И все будут до смерти рады: комендант – тому, что потешился, капитаны – тому, что не над ними, а адмирал – тому, что только на словах.
А за соседним столиком, тихо переговариваясь, ждут своей очереди еще четыре иезуита. Заскучавшие епископы теперь, вместо того чтобы лезть с советами и чтением морали к капитанам, промывают мозги мересанцам. Уйдет Шварц – они подсядут к т’Лехину и начнут глаголить о смирении, прощении и утешении. Может, и преуспеют. Чтобы не свихнуться с этим Шварцем, за любую религию ухватишься.
Главное – верить в успех. И Бену действительно повезло. Он вышел из очередного дома Ихстл, где его ждала неудача, и проходил через заснеженный скверик, когда буквально наткнулся на женщину шитанн, уронившую что-то в снег и пытавшуюся шарить в сугробе. На груди у женщины висел закутанный ребенок, и наклоняться ей было неудобно. Бен присел на корточки, разворошил сугроб и выудил магнитную карту – ту, что служит шшерцам и документом, и средством платежа.
– Из кармана выпала, – шитанн наградила его извиняющейся улыбкой и неожиданным поцелуем в щеку. – Спасибо, золотко.
Она шагнула к скамейке, смахнула снег и присела, возясь со своим карманом и заклинившей молнией. Ребенок мешал; она отстегнула его и сунула Бену. Делать нечего – тот взял пухлое одеяльце, внутри которого посапывал маленький вампирчик, сел рядом. Странно было держать на коленях спящего ребенка. Будет ли у него когда-нибудь свой? Если он не найдет Эйззу, то не будет. Что за смысл жениться без любви? Шитанн возилась долго. Он вопросительно посмотрел на нее.
– Может, я лучше разберусь, хирра?
– А ты поймешь, что там к чему? Ой, – она взглянула на него и смутилась. – Ты же не кетреййи, да?
– Землянин я, – он отдал ей ребенка и, найдя слетевший зубчик молнии, подправил его, зажав железными пальцами.
– Что землянину делать в наших краях? – удивилась она. – Космопорты отсюда далеко.
– Я девушку ищу, – вздохнул он. – В космосе познакомились. Она служила в вашем военном флоте.
Шитанн улыбнулась искоса.
– Девушки редко служат в военном флоте. Но я знала одну, – припомнила она. – Эйзза Ихстл, на «Райской молнии» ходила.
У Бена чуть сердце не выпрыгнуло.
– Правда? Вы ее знаете? Боже мой, я ведь как раз ее ищу!
– Хорошая девушка, – сказала шитанн. – Я бы с ума сошла одна в чужом городе, если б не Эйзза. Мой муж был на «Райском громе», я приехала его встречать, а «Гром» не вернулся…
В благодарность за весть об Эйззе Бену захотелось осчастливить эту женщину.
– На «Громе» были выжившие! – воскликнул он. – Может, и ваш муж среди них? Зигленк Арранц, Аддарекх Кенцца, Винк Трагг, Каггер Шшер…
