Надежда Черного Круга

скачать книгу бесплатно


– Забирай манатки и уваливай, – Фаирата отвернулась и снова уставилась в чашку.

Косясь на мрачную колдунью, Вита принялась торопливо отбирать вещи. Ей вдруг пришло в голову, что это великолепие нарядов выглядит как-то похоронно. Во все лучшее одевают мертвецов. Ассоциация испугала ее. Она выбрала легкие брюки, простую рубашку и ветровку на случай плохой погоды.

5. Раздумья

Несколько дней Вита зализывала раны. Плохая погода не заставила себя ждать: жара разродилась дождями, и большую часть времени она проводила в замке Хешшираман. Когда за окном сквозь шелест струй можно было различить лишь серую мглу, мрачный замок казался даже уютным. Впрочем, Вита не оставляла мысли о побеге. Вот только заживут стесанные колени, думала она. Я найду способ вырваться отсюда. В конце концов, я сделаю подкоп под барьером. Надо только восстановить силы.

А пока она в тоске смотрела в промозглую тьму за окном или бродила по извилистым коридорам Хешширамана. Далеко не все комнаты замка были доступны ей. Иногда двери по бокам коридора исчезали, едва она поворачивалась к ним, чтобы взяться за ручку, и появлялись в глухой стене, если по коридору шла Фаирата или Бэла. Как ни старалась Вита, как ни сверлила глазами стены, перед ней они открываться не желали. Сергей, красивый молодой человек с нервным выражением лица, тоже не мог влиять на двери. Почему-то Вита испытывала от этого мерзкое удовлетворение. Парень ей не нравился, несмотря на его красоту. Она не могла забыть подслушанной фразы: «Отдать ее на съедение Флифу, и дело с концом». Как-то она поймала себя на том, что чувствует к нему даже большую антипатию, чем к Бэле и Фаирате.

Правда, Бэлиным равнодушием к ее судьбе и Фаиратиным нежеланием причинять ей вред она не обольщалась. Она прекрасно понимала, что если они найдут наконец запись о том, что Виту следует принести в жертву, они это сделают не колеблясь. Ею владело непроходящее желание подсмотреть, что написано в магических книгах. И однажды ей повезло.

В один из тоскливых вечеров, завернув в своих блужданиях за угол коридора, она неожиданно увидела, как Бэла выходит из комнаты. Не заметив Виту, колдунья направилась в противоположную сторону. Вот ее белые, в контраст черным как уголь волосам, одежды скрылись в темноте, и Вита с замиранием сердца выступила из скрывающей ее тени. Дверь еще не начала затягиваться. Вита подскочила к ней, боясь, что вот-вот, и дверной проем исчезнет. Но она успела – едва, но все-таки успела. Перепрыгнув порог, она почувствовала, что за ее спиною сомкнулась стена.

Переведя дух, она огляделась. Да! Сердце ее загорелось. Это была библиотека. На огромном дубовом столе разложены старинные фолианты. Вита двинулась к ним… но не смогла отступить от стены и на полный шаг.

В панике она обернулась. На лбу выступил пот облегчения, когда она увидела, что в стене остался краешек ее рубашки. Она рванулась. Нити затрещали, и лоскут, зажатый стеной, оторвался. На мгновение Вита похолодела, представив, что было бы, если бы она попыталась войти на секунду позже. Не оказалась ли бы она заживо замурованной в стене? Или вовсе раздавленной?

Но мысли эти быстро уплыли. Перед нею лежали вожделенные тома. И она, подлетев к столу, отвернула первую попавшуюся пыльную, тяжелую, покрытую золотым тиснением и изображениями звезд обложку. Витиеватые буквы бежали по древним страницам. Вита перелистнула книгу. Ничего не понятно. Она взялась за другую – та же самая картина.

У нее вырвался непроизвольный стон. Она добралась до источника необходимой информации, но не предвидела, что преградой будет незнакомый язык! Она так радовалась, что очутилась здесь, в этой комнате, по случайности, казавшейся счастливой… и все это бесполезно.

Она перевела взгляд на то место, где находилась дверь. А как же она выберется отсюда? И что она скажет, когда Бэла вернется и обнаружит ее тут? Этого она тоже не предусмотрела.

В ярости она стукнула по толстому фолианту кулаком и закашлялась в облаке поднятой пыли. Проклятие!

Несколько часов спустя ее нашли Бэла и Сергей. Она сидела, уронив голову на стол на крохотном пятачке, свободном от книг.

– Это еще что такое? – Бэла удивленно приподняла черные брови, воззрившись на Виту.

Сергей был более оперативен. Он подошел и грубо встряхнул ее за ворот:

– Ты что здесь делаешь, мерзавка? Как ты пробралась сюда?

Вита попыталась вырваться, но он держал ее крепко. Она взглянула на него с ненавистью. Руки его были потными.

– Если ты сейчас же не признаешься, что тут вынюхивала, я тебе все волосы выдеру по одному!

Собираясь начать осуществление угрозы, он поднес руку к ее волосам. Вита, ощерясь подобно зверю, извернулась и цапнула его зубами за мякоть ладони.

Он неожиданно взвизгнул, отпустил Виту и затряс рукой, глядя на нее с ужасом. Вита метнулась к дверям.

– Я… я… – задыхаясь от злобы, проговорил он.

– Оставь ее, – услышала Вита стихающий голос Бэлы, на бегу огибая колонны. – Она не могла ничего понять из наших книг. Для нас нет зла, что она была здесь.

– Как ты посмела кусаться? – кричала на нее за ужином Фаирата; в гневе ее глаза сверкали огнем, как волосы. – Тебя здесь никто пальцем не трогает, а ты позволяешь себе!

Вита стиснула зубы.

Сергей принципиально не смотрел на нее. Ужин прошел в обстановке взаимного холодного презрения. На завтрак Вита не вышла. Придя в столовую залу час спустя, она поела остывшее. Через пару дней это вошло у нее в привычку.

Не желаю их видеть, говорила себе Вита. Смазливый грубиян и две колдуньи, озабоченные Флифом – хорошенькое общество! Она предпочитала им общество змея. Она больше не боялась Аррхха – опасалась, да, нельзя не опасаться сына самого Флифа, но Аррхх не делал ей ничего плохого. Он спас ее от ужасной участи… Конечно, он выполнял приказ Фаираты – охранять ее, в том числе и от Флифа. Может быть, предоставленный самому себе, он с удовольствием бы ее сожрал – не зря же он умолчал о том, чем питается. Вита часто разговаривала с ним в эти долгие дождливые дни – ей надо было хоть с кем-то облегчить душу. Но мало утешения было в его ответах.

– Что со мной будет, Аррхх? – спрашивала она. – Если меня хотят отдать Флифу, почему они не сделают это сейчас?

Фаирате Хешшкора Огненный Локон, – змей питал влечение к длинным именам, таким же длинным, как и он сам, – открылось, что твоя встреча с Флифом должна произойти в день, когда расстановка магических сил будет роковой для него.

– Для него? А для меня?! – ее возмущало, что все обитатели Хешширамана поглощены проблемой укрощения Флифа, а ее личная судьба никого не волнует, ее держат как пешку – сделать ход и пожертвовать.

Ты встретишься с Флифом один на один. Так предопределено.

Виту передернуло:

– Я не желаю с ним встречаться! Я убегу, слышишь, ты, я не стану пищей для чудовища! Мне плевать на ваши проблемы, решайте их без моего участия!

Змей ничего не ответил.

В раздумьях у мокрого окна в голове у Виты начал выкристаллизовываться план. Она выроет подземный ход. Трудности не пугали ее, гораздо больший страх внушал кошмарный Флиф. Правда, она опасалась, что выполнению плана помешает ее недремлющий страж. Аррхх сказал: «Ты не убежишь, пока я с тобой». И Вита склонна была верить этому. Он неизменно сопровождал ее во всех передвижениях вне замка, и он слишком могуч, чтобы одолеть его примитивными способами. Если бы она могла как-то усыпить его бдительность! Усыпить…

Ее вдруг осенило. Конечно, усыпить! Вот только чем? Где бы достать эфир? Она вспомнила, что в пляжной сумке у нее была водка. Пластиковые бутыли не разбились, и у нее имелся литр драгоценного реагента. Если ей удастся раздобыть серную кислоту, то для студентки химического факультета получить эфир – не проблема.

Вита даже знала, где стоит поискать кислоту. В тех домиках, хозяев которых пожрал Флиф, превратил в черные тени, были гаражи. Наверняка там есть кислота в аккумуляторах. Только надо быть осторожней. Аррхх не так глуп, как она раньше думала о змеях. Он не менее умен, чем она сама. И не менее опытен. Ей всего восемнадцать лет, а ему – сто тысяч, по его собственному признанию.

Выход был один, и Вита поежилась, когда поняла, что ей придется совершить. Действовать надо ночью. Ночью, когда все, и даже Аррхх, уверены, что она заперлась в своей комнате, трепеща перед прожорливой Тьмой.

Ей очень не хотелось оказаться беззащитной перед Флифом. Каждый вечер она думала о том, что ей предстоит, и залезала с головой под одеяло, как будто надеясь спастись там от терзающих ее страхов. Но однажды она должна была решиться. И это произошло раньше, чем она сама рассчитывала.

Дождь приостановился на некоторое время, словно объявил антракт. Подышу свежим воздухом, решила Вита и вышла на крыльцо. Тут же рядом оказался Аррхх. Мокрая кожа его поблескивала золотом. Он молча свернулся и затих.

Она вдыхала влажный воздух, как будто хотела надышаться на всю оставшуюся жизнь. Сколько мне еще осталось, с грустью подумала она.

– Аррхх, – сказала Вита, – ты знаешь, когда наступит назначенный день?

Знаю, Вита-Задумчивая, – он никогда не говорил ничего лишнего.

Вита посмотрела на него с вопросом:

– Аррхх?..

Это случится в полнолуние, Вита-Зовущая-Меня-По-Имени.

Вита похолодела. Полнолуние… Это же совсем скоро! Надо бежать… Надо бежать немедленно.

Она чувствовала неловкость перед змеем, которого собралась обмануть, усыпить и оставить объясняться с Фаиратой по поводу пропажи пленницы. Но решение ее было твердо. Как бы искупая свою будущую вину, она разговаривала с ним долго и ласково – в последний раз.

– Аррхх, расскажи, как ты появился на свет.

Как и ты, Вита-Любопытная. Я появился на свет из чрева.

– Разве есть Флифы женского пола? – Вита ужаснулась, представив целое племя кошмарных существ.

Нет. Флиф один.

– Он что же, гермафродит?

Аррхх посмотрел на нее пурпурными зрачками, и она прикусила язык.

Моя мать – золотая змея Соа, что является в мир для добра.

– Для добра? Как же она могла… с Флифом?!

Змей промолчал, отвернув гигантскую голову.

– Прости, Аррхх, – мягко сказала Вита. Он не оборачивался. – И еще… спасибо тебе за то, что прикрыл меня там, на пригорке перед дачами.

Змей молчал. Вита нерешительно потопталась и ушла вовнутрь.

6. Побег

Спустился вечер. За окном была шуршащая дождем темнота. Лишь иногда проскальзывала Луна за бегущими облаками, зловеще-оранжевая, почти полная Луна. И тогда окрестности озарялись ее мертвенным светом.

Виту била нервная дрожь. Она выключила освещение, чтобы глаза привыкли к темноте, и теперь ей чудилось, что в каждом углу таится Тьма. Она разорвала простыню на полосы, связала их дрожащими руками, подергала импровизированную веревку – вроде, достаточно прочная. Затаив дыхание, открыла окно, не зная, чего бояться больше – того, что рама скрипнет, и ее побег заметят, или того, что ждет за окном. Помедлила, наконец решилась: кинула через плечо сумку с двумя бутылками водки, закрепила веревку и полезла вниз, поминутно замирая от страха.

Стена ливня оглушила ее. Струи барабанили по капюшону, заливали лицо, стремились затечь за воротник ветровки. Ветер раскачивал Виту, повисшую на простынях. Она вцепилась в ненадежную опору мертвой хваткой. Когда она была уже внизу, долго не могла разжать руки, сведенные судорогой.

Наконец, ей это удалось, и она метнулась в лес. Только бы не нарваться на Флифа, молила она неизвестно кого, продираясь сквозь кусты. От мысли, что это может случиться, заныли зубы. Как метеор, промчалась она через лес, подгоняемая страхом, боясь оглянуться, и выскочила на пригорок. Вот они, гаражи. Она перевела дыхание, отерла воду с лица и со всех ног кинулась вниз, в лощину.

Домики стояли покинутые. В окно одного из них Вита увидела разбросанные игрушки, детскую кроватку. Все лежало так, словно сейчас хозяева вернутся. Только Вита знала, что они не вернутся никогда. И этот ребенок, чья молочная бутылочка стояла на столе рядом с миской, в которой плавали окаченные кипятком соски – этот младенец стал пищей для мерзкого Флифа. Виту замутило, но она справилась с собой. Уж она-то Флифу не достанется!

Она обшарила все гаражи, в которые ей удалось проникнуть, и посливала серную кислоту из аккумуляторов в кастрюлю из жаропрочного стекла, найденную на кухне одной из дачек. Прихватила заодно и длинную трубу от глушителя, а также банку с вареньем из погреба, на который наткнулась по дороге.

Груженая добычей, Вита ввалилась на кухню ближайшей дачки и – бывает же везение! – чуть не споткнулась о ящик с бутылками. Водка, радостно встрепенулась она. Ну, теперь можно не беспокоиться: эфира хватит, чтобы усыпить двух таких Аррххов. Лишь бы не запороть синтез.

Она бросилась сооружать перегонный аппарат. Скоро установка из чайника и металлической трубы, приспособленной в качестве холодильника, была готова. Вита щедро наполнила чайник водкой, зажгла под ним газ, и через некоторое время в подставленный бидончик закапала азеотропная смесь: девяносто шесть частей спирта на четыре части воды. А на соседней плитке уже кипел, все больше концентрируясь, раствор серной кислоты.

А потом спирт и кислота были слиты воедино в многострадальном чайнике, и спустя некоторое время в сосуд-приемник упали первые капли отогнанного эфира.

Ночной зефир

Струит эфир, –

напевала Вита себе под нос, подчищая коркой зачерствевшего хлеба банку варенья. В эти минуты она была химиком, радующимся успешному синтезу, она даже забыла о Флифе, о вредной Фае, о мерзком Сергее… о том, для чего, собственно, этот синтез затеивался.

Небо на востоке начинало светлеть, когда Вита вышла обратно к замку со своей добычей: в руках она тащила два бидона диэтилового эфира, а за спиной – скрученный и прилаженный ремнями чехол от «Москвича».

Аррхх дремал под навесом с южной стороны замка. С противным ощущением, что она совершает гадость, Вита поставила оба бидона перед его огромными ноздрями и открыла их. Змей шумно вздохнул и пошевелился во сне. Вита развернула чехол и осторожно, боясь кашлянуть, накрыла его голову вместе с бидонами.

Спи спокойно, Аррхх. Надеюсь, это не причинит тебе вреда.

Она залезла по веревке в свою комнату и подождала, пока не появился из-за пелены дождя черный Флиф и не скрылся в Бетреморогской башне. Потом она спустилась в столовую залу. Никого еще не было: даже колдуньям надо спать. Вита быстро перекусила, завернула в пакет десяток бутербродов и, бросив их в сумку вместе с бутылкой минералки, выскользнула из замка Хешшираман.

Дня и ночи ей должно хватить. На шоссе она видела брошенный экскаватор. Даже если бак у него пуст, в дачном поселке можно достать несколько канистр топлива.

Дождь кончился на рассвете, и выглянуло Солнце, чуть прикрытое туманом. От земли, превращенной ливнем в жидкую кашу, шел пар. Виту радовала грязь: ее легче копать, чем твердую высушенную почву. Она пригнала экскаватор к намеченной позиции, съехала с мокрого шоссе в непролазную возюку и начала работу, поминая добрым словом своего отца – экскаваторщика, дававшего ей в детстве «порулить». Увы, в седьмом классе мама решительно положила конец неуместному для девочки баловству, но кое-что осталось в памяти.

Время от времени она выходила из машины и укрепляла стены своего микротоннеля сушняком, большими камнями и железными прутьями из дачных оград. Она ободрала себе руки до мяса, запыхалась, вывозилась в грязи и чуть не надорвалась. Но она знала, что должна выбраться, чего бы ей это ни стоило.

В полдень она передохнула. Съела пяток бутербродов, запила водой. Солнце шпарило вовсю, лужи на шоссе высыхали. Она скинула ветровку. Немного прищурилась, поглядев в сторону замка – никакого шевеления. Аррхх спит, ее замысел еще не раскрыли. Что ж, отлично. Она с удвоенными силами продолжила работу.

День приближался к концу. Вдруг среди комьев глины в ковше экскаватора что-то блеснуло в закатном луче. Вита остановила машину. Может быть, это и не стоило ее внимания, может быть, разумнее было бы не терять времени и копать дальше. Но все-таки Вита, несмотря на грязное лицо, ободранные ладони, рабочую одежду и свое странное занятие, была девушкой восемнадцати лет. Блеск привлек ее, точно сороку. А вдруг это золото, подумала она.

Она подбежала к ковшу, сунула руку и выудила оттуда прямоугольный предмет. Аккуратно очистила его от грязи рукавом… и приоткрыла рот от изумления. Это была золотая шкатулка – несомненно, золотая, Вита даже попробовала ее на зуб. Она была расписана замысловатым чернением, и Вита загляделась. Чудесные животные, растения, красивые девушки и сильные мужчины покрывали всю поверхность шкатулки. А что же внутри? Вита откинула крышку и ахнула: у нее глаза разбежались от чудных украшений, колец, кулонов, браслетов… Она взяла перстень с камнем густого синего цвета, слегка прозрачным, так что в глубине этой потрясающей синевы угадывалось какое-то мерцание. Вита щелкнула языком от восхищения и надела перстень на свой изуродованный палец. Боже, какая красота! Не в силах устоять, она вдела в уши синие серьги в золотой оправе и стала выбирать, что бы еще надеть…

И тут сзади надвинулся ледяной холод. Вита задрожала, почувствовав за спиной чье-то нехорошее присутствие. Она быстро обернулась к экскаватору, и успела лишь увидеть, как он проваливается вниз. Земля дрогнула у нее под ногами. Стены так старательно прорытого ею подземного хода с грохотом обрушились.

– Нет, – простонала она.

К ней, злобно клубясь, полз огромный неумолимый Флиф. И рядом не было Аррхха, чтобы спрятать ее.

– Нет, еще не полнолуние! – вырвался у нее страдальческий крик.

Но чудовищу было все равно. Она хотела бежать, но ноги подкосились, она упала, хватаясь руками за сырую землю, стараясь вжаться в нее под напором Тьмы. Флиф приближался. Вита почувствовала, что становится трудно дышать, словно горло перетягивают ледяным жгутом.

Чернота нависла над ней. Отчаянным жестом перепуганного ребенка она прикрыла голову руками.

И вдруг ее словно отпустило. Вернулась легкость дыхания, пропал озноб. Вита осторожно раздвинула пальцы и поглядела через них одним глазком. Черная громада Флифа замерла над нею в неоконченном движении, как каменное изваяние, подобно половине разведенного моста.

Пошатываясь, она поднялась. Под ногами в свете Луны сверкнула шкатулка. Вита нагнулась и бережно положила ее в сумку.

Флиф застыл и не подавал признаков жизни. Неуверенно хмыкнув, Вита огляделась… и не поверила своим глазам! Барьера не было. То есть он был, он сиял голубым огнем и слева, и справа, и сзади, но прямо перед нею и Флифом поверхность искривлялась вниз, словно чаша превратилась в ковш, носик которого свисает до самой земли. Сияние в этом месте бледнело и исчезало. Выход! Вита схватила ветровку и ринулась туда. Сумка колотила ее по спине.

Вырвавшись за край барьера, она почувствовала себя в безопасности. Вокруг были леса и пустыри, в получасе ходьбы – окраинные многоэтажки, во дворах которых ночами собирались не самые приятные компании. Но это Виту не волновало. После ужаса, перенесенного ею наедине с жутким чудовищем, грабители в ее представлении казались милейшими людьми, а насильники – просто душками. Возможно, кое-кто с нею не согласился бы – кто не видел Флифа. Вита шла по лесной тропе, освещенной Луной, беззаботно насвистывая.

На холме она обернулась, чтобы помахать ручкой этому проклятому месту… и сердце ее заныло. Через брешь в барьере перетекала Тьма. Флиф ожил!

Вот последние вихри миновали носик ковша, Тьма сгустилась, угрожающе заклубившись. Брешь начала затягиваться. Вита смотрела, не шевелясь, на то, как вновь формируется барьер. Боже! Барьер, преодолеть который бессильна Фаирата, поставившая его, подвластен Флифу! Эта тварь еще опаснее, чем казалось вначале, хотя и час назад вряд ли Вита считала что-то более опасным.

Вита сглотнула и вновь побежала. Нет, она не останется здесь, в этом городе, вокруг которого разгуливает Флиф. Она едет к родителям, немедленно!

У поворота на окружную дорогу ее чуть не сбила машина. Взвизгнули тормоза, Вита дернулась в сторону.

– Такси! – с облегчением выдохнула она, хватаясь за рукав шофера, открывшего дверцу, чтобы сказать бросающейся под колеса пару теплых слов. – Срочно, на Киевский вокзал!