Наталья Долбенко.

Индийский принц, или Любовь по заказу. Исповедь функции

скачать книгу бесплатно

– Хватит.

– Ну мы только попрощаться.

– Попрощались уже.

– А можно еще?

– Перебьетесь.

Я сжала кулаки. Агрессивный вид отпугнул. Никому не захотелось получить по носу.

– Ну тогда до свиданья, – снова оскалился Раджеш.

– До свиданья, – скрестила руки на груди.

Он попрощался с Виджендрой и вышел, захватив с собой бутылку виски. Нераскупоренную. Подарок из России.

Едва дверь закрылась, как Винаяк по-кошачьи начал приближаться ко мне, вытягивая шею вперед.

Я села на кровать смотреть телевизор. Он плюхнулся сбоку и обнял, воткнув лицо мне в загривок.

– Ты же очень красивая. Не понимаю, почему так всех гонишь от себя?

– А что, должна, раз красивая, всем отдаваться?

– Я первый раз встречаю такую девушку. Даже в Индии, кроме моей жены, которая не хочет со мной секс, никого не знаю таких. Ну жена ладно. Ей секс не интересно. Она такая холодная. А ты. Ты же не холодная. И тебе почему-то не надо.

«И поэтому спать с кем попало?» – усмехнулась мысленно.

– Ты правда меня не хочешь? Совсем-совсем?

– Нет.

– И его? Он же красивый парень. И лучше чем твой новый знакомый. Или у тебя уже есть парень?

– Есть, – ответила, представляя лицо любимого человека. Теперь я честно могу сказать, что не одинока.

– А где он? В России? – приставал с расспросами.

– В России, – и подумала: – Он со мной везде, где бы я ни была.

– И ты с ним еще не спала? – оторвал лицо и заглянул через ухо.

– Нет.

– Что же он за человек такой? Больной? Или совсем тебя не любит?

– Любит. И не больной. И я не хочу больше говорить об этом.

Он посидел минуту, соображая и как-то понял, о ком я говорила.

– Ты думаешь твой Пунит хороший человек?

– Думаю.

– И думаешь, что он тебя любит? Я видел как они на тебя смотрели. Им нравится твое тело и все. У них плохие мысли.

– А у тебя хорошие? – повернулась к нему.

– Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Могу найти тебе богатый муж. Вот и Раджеш. Он сам сделал себе богатство и поэтому может не спрашивать у родителей разрешение жениться. И хочет жениться на тебе. Правда мы договорились, что я тоже могу иногда с тобой видеться. Он не против.

От этих слов у меня скулы поднялись и дрогнула верхняя губа.

– А твой Пунит. Он что? Нищий. Я спрашивал его брата, сколько они зарабатывают. Потому что он хвалился, что у них бизнес. И знаешь какой у них доход? – я не ответила. – Двести долларов в месяц. С таких денег только в Индии бедно жить. И никогда они тебе не дадут денег приехать к ним. И с ними ты по миру не будешь путешествовать. Хочешь кастрюли чистить и с его матерью дома сидеть? Только так он может тебе жизнь дать. И любить он тебя никогда не будет. Он хочет за твой счет в Россию уехать. И все.

Я уставилась в пол и повторяла, как молитву:

– Не правда. Он не такой. Виджендра ничего не занет о нем и не понимает. Пусть Пунит и беден пока.

Мы вместе разбогатеем.

Но продаваться за деньги, за путешествия я не собиралась. И с Винаяком согласилась поехать в Индию, потому что, несмотря на недвусмысленные намеки, он просил помощи: дается бесплатный билет-бонус и можно привести в два раза больше товара, плюс ему не скучно будет три дня в Дели. Помочь человеку и самой увидеть мечту с детства – Индию. А тут они сделали из меня вещь, которую могут пустить по рукам. И еще чернят Пунита. По себе всех равняют. Что за люди? Никакой нравственности. Мало того, что Виджендра при живой жене в Индии живет в Москве с молдавской хохлушкой, еще и ей со мной изменить хочет. А Ритка со мной как с подругой общается. Подло это. Обманывать. Как она его терпит? Неужели только из-за квартиры в столице? Молодая, симпатичная. Нашла бы себе и получше…

Не мое дело лезть в чужие дела, если б они и меня не касались.

Виджендра сильнее прижался и захотел повалить меня на себя. я рванулась:

– Пора вещи доложить. Опоздать можно.

– Ты же не думала о вещах, когда без обуви к Пуниту побежала.

– Сейчас уже время позднее.

– Успеем.

– Все, надо собираться.

Я вскочила с кровати, оставив его, раскоряченного, как жаба, валяться на измятой постели.

– Ты не хочешь быть моей подругой. Тогда ты и в Индию никогда больше не поедешь! – прорычал угрожающе. – Без меня даже визу не сделаешь! Так и будешь жить в нищете!

– Не буду! И в Индию поеду. И визу сделаю! И без тебя!

Он сморщился и замолчал.

До самого отлета мы почти не разговаривали. Только немного поругались из-за моего старого рюкзака.

– Я тебе купил новый. И нечего его с собой брать. Оставь. Тебя, если много сумок, в самолет не пустят.

– Не оставлю.

– Я потом его возьму в другой раз.

Я поверила и согласилась. По приказу прислуга спрятала мой рюкзачок в тот же чулан.

Мы начали выносить чемоданы. Внизу у подъезда уже ждала длинная белая машина. Я боялась, что Пунит не уедет и будет поджидать меня здесь. Я боялась, что он увидит меня с Винаяком, потому что тот по-прежнему хватал меня за руку, чтобы подержать при всех, показывая, что я его собственность. И одновременно я надеялась, что Пунит будет здесь ждать. В последний раз увидеться, проводить взглядом. Но его не было. Я и обрадовалась, и огорчилась.

Машина сорвалась и мы поехали в аэропорт. Международный. Индиры Ганди. Это я узнала у Виджендры после разговора с Пунитом.

Всю дорогу в машине до Индира Ганди международного аэропорта мы не разговаривали. Я видела, как Виджендра дулся и злился, скрестив на груди руки. Но что поделать? У каждого тут свои огорчения: ему не досталась я, а мне не достало времени. Все теряют и находят. Я нашла любовь. Мой начальник – нужный товар в два раза больше.

В регистрационном зале нас встретил крашеный хной мужичок, работник аэропорта и знакомый Виджендры. Подошел, поздоровались, провел нас без очереди к стойке, суетился с багажом. Возможно, у нас даже на двоих был небольшой перевес, но этот все утряс: не зря Винаяк ему из России дорогой коньяк «Мартел» в коробке привозил.

– Выкинь фрукты, – рявкнул на меня, указывая на пакет с потемневшими бананами, манго и чику. – Тебя с ними в самолет не пустят.

– Выкинуть всегда успею. И меня пустят, – настырность взяла верх. И по логике я не верила, что фрукты мне запретят взять с собой. Многие ездили заграницу и привозили оттуда экзотические плоды. Почему я должна быть исключением. Но чтобы чуть успокоить работодателя, решила бананы истребить. Все равно потекут скоро.

Рядом стояла урна. В нее летели шкурки одна за другой, пока мы ждали запуска в другой зал. Виджендра постеснялся поедать переспелые бананы, а я не стала настаивать в угощениях. Быстро сама умяла.

– Смотри, когда в самолете кормить будут, есть не сможешь, живот полный, – ухмыльнулся он, на то я лишь бровью повела. Что-что, а обжорками мы с братом всегда считались. Это уже наш бренд был. Куда бы не пришли, сразу слухи взлетали: «Сколько они едят! Могут вдвоем быка съесть». Конечно, это преувеличение, но пусть лучше такая слава, чем никакой.

Виджендра ошибся. Мне ни слова не сказали по поводу поклажи. Я спокойно прошла в салон с фруктами и села на крайнее сиденье посередине. С иллюминатором не повезло, но я и не переживала. Уж очень спать хотелось. Не до зрелищ за окном. А утром разбудят перед посадкой.

Виджендра дождался взлета, убрал перекладину с серединного сиденья и прилег на два кресла: никто не пришел. Накрылся пиджаком. Я своим темно-синим свитером. Закрыла глаза и сразу предстал четкий и словно живой образ Пунита. Я так явственно его ощущала, что даже почувствовала его прикосновение к своей щеке. Мгновение и я провалилась в сон.

Нас разбудили в два ночи, чтобы раздать ужин.

– Ведж, нон-ведж? – обратилась ко мне стюардесса.

Я еще не знала, что вегетарианское блюдо ты должен заказать себе заранее – предупредить команду, и все ведж на пересчет. Потому, быстро обмозговав, что если уж есть ночью – жалко, в стоимость билета входит, даже если твой билет бесплатный бонус, – то выбирать из менее тяжелого: мясо переваривается дольше и сложнее, я назвала вег. Виджендра тоже. Нам принесли подносы. Я распаковала свой и обнаружила рис с овощами по-индийски, но не столь острые как в Индии. Начала с салата.

Виджендра распаковал свое и выругался:

– Что это мне сунули? Я просил вег, а мне дали чикен!

Подозвал стюардессу и натявкал на нее за оплошность. Она принесла список пассажиров, кто заказывал вег и не нашла его там. Он нервно бросил ей курятину, оставляя себе только булочку с маслом и сыром.

– Дай мне твое блюдо, а себе закажи мясо, – прорычал обернувшись ко мне. Но я уже почала овощи. Мне они понравились и я заартачилась:

– Не дам.

Детская жадность, когда я загораживала руками ото всех сковородку с жареной картошкой или блюдо с ароматными от лаврушки и лука пельменями, и кричала: «не дам! Все мое!», потешая тем самым всех родных и знакомых, вырвалось из глубин подсознания.

Виджендра злой и голодный сидел хмурым барсуком и теребил зубами резиновую воздушную булочку.

– Ты теперь никогда не поедешь в Индию! – проскрипел он в сердцах, проклиная тот день, когда решил связаться со мной. – Ты даже визу не получишь без меня! И никогда больше не увидишь своего нищего Пунита!

Ярость стукнула в голову: мне угрожать?! Я повернулась к нему в пол-оборота и сжала кулаки:

– Я поеду в Индию! И много раз! Сама! А о моей любви еще люди легенды слагать станут! И ни ты, ни другой мне не помешают!

Он сверкнул глазами и отвернулся. Разорвал пакетик соленого аэрофлотского арахиса и закусывал раздражение, запивая томатным соком.

Я вернула поднос с грязной посудой стюарду с каталкой и отклонила голову на спинку кресла. И уже мысленно, спокойным тоном объявила себе и всему миру, что в следующий раз сама обязательно поеду в Индию и встречусь с Пунитом. После этого мое тело равномерно расслабилось и я проспала до самого объявления о приземлении.

2 часть

По приезде я обнималась с братом, словно не видела его целую вечность и все ему рассказала. Растрезвонила всем, что встретила настоящую великую любовь. Друзьям, знакомым, родителям.

Любовь моя возгоралась все больше и больше, чем дольше и дальше я была от него. А с Виджендрой мы, как и полагается, распрощались, едва разобрали все товары у него в квартире. Я снова осталась безработной. Ритка подозрительно поглядывала то на меня, то на сожителя, пока, не вздохнула с облегчением, осознав, что секса не было. Все в их жизни вернулось на прежние места. А в моей – появилась любовь.

Пунит сдержал слово и звонил мне каждый день, иногда по нескольку раз. Я с ужасом ждала момента, когда звонки станут реже и реже, пока вовсе не прервутся, и мы потеряем друг друга навечно. Пути встретиться я не видела. Он плакал, что ему не дают визу и деньги из Индии в другие страны высылать нельзя по закону. А мне и подавно столько было не заработать.

Поддавшись отчаянию, я не нашла иного выхода, как попросить отца сделать приглашение на свое имя. Только работающий человек со средним достатком может позволить себе такое.

«Он любит меня и хочет на мне жениться, а я люблю его,» – объясняла я ему. И после долгих уговоров отец согласился. И еще взял в банке кредит, из которого выделил мне на визу с билетом пятнадцать тысяч рублей: «остальное пусть тратит там на тебя твой будущий муж».

Когда мне сделали визу в индийско-русской турфирме, просто и быстро, я торжествующе вспомнила Винаяка с его угрозами: вот и ошибся, обошлись и без тебя.

Так прошло три месяца. Я сама купила билет, не в силах больше жить в разлуке. Брат провожал меня до Павелецкого вокзала, откуда я села в скоростной поезд напрямую до Домодедово, а там – путешествие через Туркменистан. Долгие часы ожидания пересадки, душный степной воздух, перекрывающий дыхание, сильное волнение в груди: что меня ждет одну, там, без денег и без охраны. Встретит ли меня мой принц, будет ли моя история продоолжением сказки или я окажусь безпомощная на улице как голодная беспризорная нищенка и не к кому будет обратиться? А вокруг меня преспевающие люди, ожидающие самолета в Бангкок, отправляющиеся погулять и пзагорать на Пхукете – красочном тропическом острове из глянцевых буклетов…

Эх, если б были деньги… не было бы столько страха…

Второго июля самолет приземлился в международном аэропорту Индиры Ганди. Уже пасмурно-светло. Легкая призрачность за иллюминатором. Объявили, что снаружи около двадцати семи градусов. Я немного смутилась: не взмокну ли, пока доберусь до дома моего Пунита в своих модно порванных на коленях джинсах и плотной футболке, с повязанной на поясе кофте. Хотя ее я решила запихать в сумку, когда получу вещи.

Еще в дороге, в самолете до Ашхабада и на транзите, мне стало тоскливо, когда с завистью, непонятной мне, но уже известной душе, я наблюдала за компанией четырех москвичей, что летели с пересадкой погулять в Банкок: две парочки, без особых книжных страстей и пылкой влюбленности, но с установившимися давнишними спокойными отношениями; за толпой возвращающихся с дипломами медиков-индийцев из Ставропольской академии, счастливых, готовых по такому поводу гулять по всей Индии, наблюдала за их однокурсницей, по виду калмычкой, которой они покажут свою страну; за молодыми семейными индийскими парами, возвращающимися, может, из свадебного путешествия, что понабежали из приземлившегося самолета из Дубая, – все ждали своих пересадок. И только у меня на душе было не спокойно, боязливо, словно я ехала не за счастьем, не к своему прекрасному принцу, а на каторгу. И с большой долей сомнения думала о замужестве: зачем поспешила, зачем кинулась опрометчиво без денег, в одиночестве в чужую страну к совершенно незнакомому человеку. Смелая, вы говорите? Хм. Нет. Скорее отчаянно-бесшабашная. Куда делся весь мой сказочный энтузиазм. Сам как-то, в одночасье испарился. Я с детства была тихой и рассудительной, даже больше нерешительной. Прежде чем что-то сделать, сто раз обдумаю и передумаю. А тут. Раз и готово.

И снова сомнения и тоска уже в зале ожидания своего багажа. На черной шершавой дорожке появилась моя дорожная сумка. Я оттащила ее в сторону к сиденьям и присела отдышаться. Радж, маленький, хромой, с изрытым оспой некрасивым лицом, что кадрился ко мне всю дорогу от Ашхабада, приглашая под его протекцией посмотреть столицу, безнадежно сник, хотя все еще выдавливал подобие улыбки, когда наши взгляды сходились. Я пообещала ему позвонить, если что надумаю, он просил написать ему письмо, чтобы было с кем переписываться в России. Но я не сделала ни того, ни другого. Наверно, потому что смысла в этом не видела. В общем, он в последний раз помог мне заполнить бумажку на выход и спросил, точно ли меня будут встречать. Пунит обещал, божился и клялся. Я ему верила, но немного сомневалась. А вдруг ждет не там. Вдруг потеряет меня из виду, не дождется. Вдруг по дороге у него сломалась машина. Да и мало ли всяких препятствий может случится. Надеялась, конечно, и хранила точный адрес. В случае, если окажусь одна у выхода, заплачу за такси, которое домчит прямиком в Гиту Калони, к нужному дому и строению. Там уж спрошу, живет ли такой Пунит Арора. А если нет… даже думать не хотелось, что в таком случае я бы стала делать одна без единой пайсы в кармане.

Колени дрожали и подгибались, когда я на выдохе вышла на подиум. По сторонам выстроились встречающие. Ты на виду, как на вручении Оскара, идешь по центру. Не хватало только вспышек фотокамер и телевизионщиков. Глазами нерешительно оббегала стоящих и вот, натолкнулась на знакомое лицо. Пунит. Брови свелись недовольно к переносице. А где блистательный принц, чья красота воспевалась древними легендарными сказителями? Где тот, что свел меня с ума с одного вида. Обычный парень. Даже чем-то неприглядный, даже чем-то неприятный. И не такой уж красивый… первое разочарование.

Он махал мне радостно рукой и улыбался, кивая.

– Иди туда, – показала ему встречать меня впереди и успокоилась: уже самой не надо искать адрес и брать такси. Но… это проклятое «но» появилось уже в апреле на Пахаргандже в виде ногтя на мизинце. …Теперь в том, что не увидела то, что ожидала… И едва мы столкнулись, последовало жестокое, режущее сердце третье «но».

– Привет, – кивнул мне и пошел в сторону, к выходу, как будто утром соседа встретил.

Ни рукопожатия, ни объятий радости, ни сраного, извиняюсь за выражение, цветочка. Даже тяжелую сумку, которую я волочила искривившись, не взял.

Все. Сказка кончилась. Конец выходным. Добро пожаловать в серые скучные будни жизни. Может стоит уже назад повернуть?

– Эй, – окликнула его, остановившись в недоумении. Он обернулся с детски-наивным лицом: что еще? – Сумка, тяжелая, – чуть вытянула к нему руку. – Помоги.

Он недовольно посмотрел на мой багаж, нахмурился. Но делать нечего. Пришлось поднять и быстро пошагать на выход, оставляя меня позади. Я пыталась понять что происходит. Ведь в Лотосе мы перечеркнули весь мир, оставшись одни в целом пространстве. Ведь в кафе сидели без оглядки на окружающих, ведь он жалким скулящим щеночком бежал за мной до дверей отеля, умоляя не бросать его и взглянуть на него еще раз. И вот аэропорт. Его словно подменили. И он старается не смотреть на меня. Старается убежать вперед, словно его тут все знают и потом долго будут тыкать пальцем, мол, смотрите, он встречал русскую девку и тащил даже ее сумку, а ведь что может быть более унизительного, чем это?!

«Дайте мне сейчас же обратный билет и самолет, и я не задумываясь развернусь и улечу назад.» Вот такой была моя первая мысль, прежде чем в лицо мне дыхнула стоячая духота утренней улицы. Назад дороги пока нет. Я остаюсь, чтобы довершить начатое.

Мы остановились у продавца воды. Пунит обернулся ко мне, кинув сумку на тротуар. Мою сумку и в грязь!

– Я так рад, что ты со мной! Ты приехала, уау!!! – он зажмурился от удовольствия. Я неловко улыбнулась.

– Теперь куда? – спросила непослушным языком, еле ворочающимся во рту.

– Домой. Сейчас Ашвани подъедет. Ты его помнишь?

Я кивнула. Мы постояли еще с минуты две-три. Пунит молча и с довольной улыбкой рассматривал меня, как я выгляжу, во что одета.

– Бьютифул! Секси! – шепнул лукаво и снова зажмурился.

Через дорогу к нам перешел его брат, приземистый, коренастый, с кошачьими каре-зелеными глазами. Его рот расплылся от широкой улыбки.

– Привет Наташа, как долетела? – протянул лопаткой ладонь.

– Привет. Все хорошо.

Пунит жестом указал брату на мою сумку. Тот поднял и понес впереди нас к машине. Я шла за ним в неизвестность, тяжело дыша и с неспокойной тяжестью на душе и с мыслью: какая же я дура!.

Сели в белую старенькую Марути, похожую на Оку. Ашвани за рулем. Мы двое позади. Я старалась не смотреть на Пунита, отворачивала голову к окошку. Неловкость. Замкнутость. Отчаяние. Сожаление.

– Натаса, – позвал тихонько Пунит. Я сделала над собой усилие повернуться и взглянуть ему в глаза, томные, телячьи, масленые до приторного. – Ту кхуш? Мэ бахут кхуш! Ту мере пас хе! (Ты рада? Я очень рад! Ты со мной!)

В уме я пыталась просчитать смысловую нагрузку, что он вкладывал в местоимение «ту». Это очень деликатная тема. Так называют детей, самых близких и слуг, людей-сервис, неприкасаемых. А ему я кто? Со своей стороны я и тогда в апреле, и по телефону и уже в июле называла его на «тум», что можно отнести как к нашему «ты», но более уважительно, в некотором роде, это дружественное «вы», если не к человеку старше тебя и важнее. Все это, конечно, мелочи, но ведь жизнь и отношения и складываются из сотни и тысячи таких мелочей.

Я кивнула ему, что тоже рада, принужденно улыбаясь, а в груди тюкало и грохотало.

– Сейчас приедем и сразу поженимся, – как ведро ледяной воды внезапно вылил на меня Пунит. Я аж подпрыгнула.

– Что, так быстро?!

– Да, а чего ждать? Уже все готово.

– Что готово? – проглотила я слюну, заикаясь.

– К свадьбе готово все. Ма ждет тебя. Все ждут дома.

– Так быстро? Я вот только что приехала… – и мне представилось, как в дурацком индийском фильме дом весь разукрашен, барабаны грохочут, все пестрые и яркие, меня встречают, танцуют…

– А ты разве против?

Я сцепила пальцы и попыталась улыбнуться: нет. Хотя сама не понимала, как можно мчаться замуж за совершенно чужого тебе незнакомца. А ведь дело не шуточное. Надо с ним вместе есть, спать, делить кров, о чем-то разговаривать, воспитывать детей, когда будут. А я ведь и правда ничего о нем не знаю. Кто такой, откуда. Здоров ли вообще?

Меня уже начинало тревожить даже куда они вообще меня привезут. Судя по пусть и плохонькой дешевой машине, это не должна быть глиняная хибарка под мостом или брезентовая палатка, мимо которых мы в тот момент проезжали, возле которой как вши копошатся ее обитатели. Но и совсем не дворец с белоснежнми колоннами… – это я уже поняла.

– Я очень, очень рад, что ты со мной, – повторял то и дело Пунит Арора, а я примеривала к себе его фамилию. Нелепо как-то выходило. Наталья Арора. Очень похоже на Арейро.

Кто у нас в России не знает эту блистательную славную латиноамериканку, певицу и сериальную актрису. Даже мой папаня, который не смотрит мыльные оперы, смеялся по этому поводу: «В нашей семье теперь появится своя Наталья Арейро».

Пунит брал меня за руку и подносил к губам. Целовал как заправский придворный аристократ времен Людовика 14.

– Ты что-нибудь хочешь, – взглянул на меня через лобовое зеркало Ашвани и растаял как мороженое на жаре. – Колу, фанту?

– Джюс.

– О да, ты любишь сок! – вскричал Пунит, снова целуя мне руку. – Я помню. Микс.

Они остановились в тесном проулке возле продавца соков. Тот быстро прокрутил через соковыжималку каких-то фруктов – мне из машины было не видно – и протянул три запечатанных стакана с трубочками. Душистый сок с мякотью. Непонятный на вкус, красноватый. Мне даже Ашвани перечислил названия фруктов, но первый раз услышанные новые слова даже в уши не влетают, чтобы из ушей и выпорхнуть.

скачать книгу бесплатно