скачать книгу бесплатно
– Ну тебя, – обиделся Сергей.
– Как чувствуешь себя? Ты вчера здорово надрался. Помогал тебе идти к машине. Братьям это понравилось. Шутили, мол, хлипкого суперагента из Москвы прислали в наше болото. Не жилец!
– Иди ты!
– Ха-ха-хэ-хы… Чё, сушняки давят?
– Да, выпил бы ведро холодной воды.
– Газировки?
– Просто воды.
– Как говорил философ: кто не пил водки, тот не знает вкуса воды! Очень точно подмечено! Вода не имеет вкуса, но какая она обалденная на вкус с похмела!
– О-о, – застонал Сергей, пряча лицо в подушку. Потом резко сел. – Не говори про воду. Я и пить хочу, и ссать хочу одновременно.
– И холодненький компресс на лобик. А я люблю с перепоя именно газированную воду.
Не минералку, с ее всякими солями там, а простую чистую холодную газированную воду. Очень бодрит. Или рассол. Огуречный, капустный или от маринованных помидоров.
– По тебе не скажешь, что ты можешь болеть с перепоя.
– Это я трещу, что не пьянею. Я обычный человек. Простой сотрудник, а не суперагент, как ты. Чё, вам прививок не делают от опьянения?
– Нет таких прививок. Не существует.
– Плохо. А вот в фильмах про британского агента 007, Джеймс Бонд пьет и не пьянеет, и баб дерет массово так, скопом. Налупится вина, виски, шампуся, и давай баб шпарить. К нам бы его заслали, я бы поймал его и проводил научные эксперименты: поил немерено и заставлял трахаться, и все это записывал в специальный журнал, а утром воды из-за сушняков не давал.
– Лёня, – вдруг Сергея посетило озарение, – а таблетки от похмелья у тебя нет?!
– Есть, – с готовностью отозвался Арахов. – Я такую таблетку уже выпил.
– А мне почему не предложил?
– Ты же суперагент!
– Все равно, хочу таблетку.
– Без проблем. На кухне, на столе упаковка. Холодная вода в холодильнике, в бутылках. Есть газированная, есть простая.
– Ты ангел.
– Я подготовленный. Я часто общаюсь с такими субъектами, как братья Акашины, и, к сожалению, употребление крепкого алкоголя при таком общении норма…
После таблетки, растворенной в стакане воды, и еще одного стакана воды, и после контрастного душа в ванной Сергей у зеркала чистил зубы и комбинировал. Визит к братьям дал не много – он выяснил, что Ольга была не вьетнамской рукой в администрации Сергеевска, а человеком портовой группировки. Еще – она не могла вернуться к отцу: с ним у нее крутая ссора. Как и планировалось изначально, теперь требовалось побывать в корейской общине и отсечь ее от китайцев, а потом… потом уже приниматься за выходцев из Поднебесной. Всех китайцев под одну гребенку не расчешешь – часть хотела стать реальными россиянами, часть делала здесь деньги, чтобы потом вернуться в родной Китай, а часть были космополитами – они не признавали ни Россию, ни Китай, ни противостояния Китая с Тайванем, а лишь собственные корыстные интересы. Вот эти последние и могли «приютить» Дракона.
Он вздохнул: Арахов сказал, что корейцы, после их визита к портовой братве, сами выйдут на Сергея, значит, кто-то у братьев «работал» на корейских криминалов и деловых. И это вскоре прояснится…
Подкрепившись жареной картошкой, поехали к корейцам.
Арахов объяснил, что «пахан» корейцев, шестидесятидвухлетний Сашка Ким, по утрам тусовался в своем ресторане у городского рынка.
– Пьет кофе капучино. Это такое…
– Знаю.
– Ты знаешь, что такое капучино? – Арахов надул щеки, потужился, потом расслабился. – Не получилось.
– Что ты хотел?
– Бзднуть на весь салон.
– Зачем?
– Чтобы ты понял, что врать нехорошо.
– Правильнее выразиться – лгать.
– Ты будешь учить меня русскому языку? – искренне изумился Арахов.
– Конечно. Кто я? Русский кореец. А ты? Обыкновенный татарин. Сам сказал.
– Ха-ха-ха-ха-ха!!! А ты злопамятный… Вы, азиаты, все такие, коварные и злопамятные.
– Ты не смейся. Ты лучше скажи: почему трусы купил американские?
– Понравились! У меня еще есть трусы, все долларами изрисованные.
– Доллары, Лёня, должны быть в кармане, а не нарисованные на трусах.
– Мудрая мысль. Но, как говорится, чем богаты.
– Это флаг возможного агрессора, нашего постоянного противника.
– Я же не на груди его ношу, а на жопе.
– Тормози-и!
У бетонного забора рынка среди деревьев Сергей заметил странную возню. Четверо парней-азиатов метелили длинноволосую блондинку. Девка закрылась руками, но побои сносила молча. Это был, судя по всему, или наглый грабеж средь бела дня, или разборка на низшем уровне в сексуальном бизнесе. Однако что бы это ни было, Сергей решил вмешаться. «Приора» с разворота врубила тормоза и юзом подлетела к обочине. Получилось круче, чем у профессиональных водителей, пожелай они так притормозить специально.
– Уф-ф… – Арахов, бледный, виновато заулыбался.
Сергей толкнул дверцу и прыгнул на улицу. На шум парни обернулись. Удар, еще удар – Сергей, не давая опомниться, глушил злодеев; через пять секунд против него остался один противник, остальные корчились на земле. Девка плакала, закрывая лицо.
– Тихо! – Китаец выхватил из-под пиджака пистолет и направил в лицо Сергею. – Убью!
Улыбаясь, Сергей развел руки. Он сейчас разглядел, что девка, из-за которой он ввязался в драку, тоже китаянка – длинный парик соломенного цвета съехал набок. Все-таки здесь была разборка сутенеров с проституткой.
– Эй, ты! Волыну убери! – из-за спины Сергея, заорал Арахов.
Китаец испугался и вдруг выстрелил в сторону Арахова.
– Блин! Сергей метнулся в сторону. Арахов, ругаясь, спрятался за своей машиной. Парень с пистолетом, нервно корчась, схватил девку за шею, дернул на себя и приставил пистолет к ее голове.
– Тихо! Тихо всем! – заорал он визгливо.
Его подельники, отирая разбитые физиономии, отряхиваясь, поднялись на ноги. Они не собирались шутить – у каждого в руке вдруг оказалась короткая арматура с резиновой ручкой. И снова завизжали тормоза. Сергей оглянулся. Широкий БМВ, чуть не влепившись в зад араховской «приоре», разом раскрылась – из всех дверей полезли боевики-азиаты, в пиджаках и с пистолетами.
Бах! Бах! Бах!
Шквал огня обрушился на китайцев. Парень с пистолетом, пробитый пулями, дергался, отлетая к забору. Уже мертвый, он стрелял куда-то в небо. Другие китайцы бежали. Сергей лежал, вжимаясь в землю. Девка визжала пронзительно, на всю округу.
– Успокойся! – Боевики схватили девку за руки и поволокли к машине.
В затылок Сергею уперся ствол пистолета. «Зачем я полез в эту заварушку?»
– Ты тоже! Вставай!
Его рывком поставили на ноги, нагнули голову и толкнули в салон – он упал на чьи-то колени, упершись лицом прямо в задницу китаянки, лежавшей тут же и рыдавшей. БМВ, ревя двигателем, сорвался с места.
– Стой! Стой! Эй! – различил Сергей крик Арахова.
– Утихни! – И вдогонку грянул выстрел:
– Бах!
Сергей втянул в себя воздух, вместе с пряным запахом неподмытой девки. Неужели убили Арахова? Нет, забавлялись – вслед за выстрелом неудержимо понесся смех.
Отсмеявшись, сразу заговорили не по-русски. Вьетнамцы! Сергею невозможно было пошевелиться. Все тело его болело, сжатое со всех сторон. «Терпи», – твердил разум, но тело отказывалось. Он пошевелился.
– Лежи спокойно.
БМВ встал. Сергея толкнули. Он с готовностью рванулся назад и вывалился в открытую дверь на грязную землю. Следом полезла девка, чуть не ударив Сергея в лицо каблуком. Боевики вышли, подхватили Сергея за воротник куртки и повели к открытым воротам автостоянки. Где он находился, Сергей понятия не имел. Высокий забор скрывал длинное одноэтажное здание с узкими окнами. Девке надавали по щекам и увели в маленькую дверь под вывеской «Автомойка». Сергея же, молча подталкивая в спину, направили к железной двери, рядом с которой по оштукатуренной стене мелом были выведены иероглифы и русский перевод: «Спортзал».
Сергей вошел в темный узкий коридор. Его провели мимо приваленного к стене старого бильярдного стола – в ногах прыснули в дыру в стене две серые крысы. За поворотом коридор уперся в ажурную стеклянную дверь. Шедший впереди боевик отворил дверь, и Сергей оказался в освещенной красными фонариками комнате. Сергей с удивлением огляделся – убранство комнаты было в юго-восточном стиле: шелковые драпировки с золочеными драконами и стеблями бамбука, высокие фарфоровые вазы на полу, подушки, плетеные циновки. В темном углу в кресле под балдахином из тяжелого шелка с золочеными кистями сидел худой мужчина-вьетнамец с надменно сжатым ртом. Один из боевиков подошел к хозяину комнаты и что-то сказал ему на ухо. Тот хрипло засмеялся и коротко взмахнул маленькой рукой. Все боевики быстро вышли.
– Хе-хе-хе. Вступился за китайскую проститутку? Но ты же не китаец. И не кореец.
– Что? – Сергей не понимал, кто с ним говорит и каков смысл его слов.
– Ты не кореец. Ты сын Хо Цуна. Ты вылитый Хо Цун в молодости.
– Кто вы?
– Я Хэн Хан, отец молодой женщины, которую ты ищешь.
– Я Сергей Ли, агент Особого специального управления ФСБ.
– Наслышан. Ли, да-да – это тот летчик. Я помню его. Ему нравилась Зина. Как мы тогда говорили, Зи-На. Мы тогда плохо говорили по-русски. Хе-хе.
– Вы знали мою мать? – Сергей шагнул к хозяину вьетнамской мафии.
– Знал. Она работала в больнице, которая обслуживала наш сельский округ. В нашей деревне была эпидемия лихорадки. Русские врачи творили чудеса. Особенно Зи-На. Она отпаивала нас лекарствами, колола шприцом – не брезговала лечить изможденных крестьян. Мы очень любили и уважали нашу Зи-Ну. Значит, она вышла замуж за летчика… – Хэн Хан задумчиво покачал головой.
– Вы сказали, я похож…
– А-а, вот ты уже и забыл о моей дочери. Хе-хе. Ты молод, Серёжа. Но я говорю правду, не пытаюсь мутить твои мысли в мозгу. Ты вылитый Хо Цун. На прошлой неделе я был во Вьетнаме, ездил закупать наш знаменитый рыбный соус «ныок мам» для своих ресторанов. Был в родной деревне. Хо Цун постарел. Да, а тогда… давно… он был начальником деревни. В деревнях у нас были учреждены коммуны, и они долго у нас держались, как у вас колхозы и совхозы. Хо Цун был нашим начальником. Нужно было много рису. У Вьетнама было только два богатства – дружба с русскими и рис. Да… Зи-На спасла нас от смерти – половину деревни, это точно. Все мужчины в деревне, узнав, что наша Зи-На отработала свой контракт и возвращается в Москву, скинулись и купили ей в подарок очень дорогой сервиз из фарфора. Хо Цун, от имени деревни, преподнес его в подарок твоей матери, но она отказалась: она была очень молода и думала, что это нехорошо – принимать подарки от спасенных больных. Тогда мы пригласили ее к нам в гости. У нее был отлет через четыре часа, но мы сказали, что она нас очень обидит, если откажется от приглашения. Начальство разрешило Зи-Не посетить нашу деревню. Мы ехали в автобусе через поля, где созревал рис – богатый урожай. Мы остановили автобус и стали пить водку – за наши поля, за урожай, за Зи-Ну. Зи-На тоже пила, и так упилась, – Хэн Хан, усмехаясь, кивнул, – что уснула. Мы сначала не заметили, что Зи-На спит, – пили рисовую водку, говорили о своем все разом и вдруг видим: дурак Че Шо – деревенский мальчишка – задрал платье нашей Зи-Ны, снял ее трусики и жадно пользует ее. Мы ополоумели – мы прогнали мальчишку и сами, торопясь, ругаясь из-за очереди, сближались со спящей Зи-Ной. Мы были пьяны, Серёжа, и Зи-На была так прекрасна – белая женщина, почти богиня. Незабываемые минуты. Я помню их до сих пор.
Сергей смотрел в упор на ухмыляющегося вьетнамского мафиози, силясь понять – правду он говорит или несет чушь, блефует, чтобы сбить его, запутать… Он говорил невероятное, но… Мысли роились, мешались в клубок… Кровь прилила к щекам.
Хэн Хан, глядя пустыми глазами в сторону узкого окна, продолжал вспоминать:
– Только Хо Цун возмутился, заорал и стал мешать нам. Да… Мы здорово поколотили его. Каждый недолюбливал начальника деревни – вот и всыпали ему за все обиды. А потом, чтобы он нас не выдал, и его заставили сблизиться с Зи-Ной. Его семя пробило оборону… Ты сын Хо Цуна, Серёжа. Хе-хе… Так это было. А летчик, значит, все-таки женился на ней… Мы привезли пьяную и спящую Зи-Ну в русский поселок в назначенное время. Представитель, отпустивший Зи-Ну, очень ругался на нас, обзывал свиньями, кричал, что его доброта может погубить его карьеру. Да… А сервиз мы передали ему и сказали, что это подарок Зи-Не.
Сергей смотрел в пол. Вот тайна его рождения, вот почему отец Ли бросил мать, когда сроки беременности не совпали! И этот сервиз…
Хэн Хан повернул лицо к Сергею.
– Я велел своим людям найти тебя, чтобы высказать просьбу: когда найдешь мою дочь Ольгу, скажи ей, что отец очень, очень хочет помириться. Пусть живет как хочет, но относится ко мне по-прежнему – с дочерней любовью, как в детстве…
– Значит, вы не знаете, где она?
– Мы несколько лет не общаемся.
– Почему?
Хэн Хан развел руками.
– Она стыдится моего бизнеса. Ей лучше иметь отца, гнущего спину за черствый кусок…
– Ваши люди убили человека…
– Когда? – Хэн Хан удивился, но тут же смягчился, заулыбался. – Этого не доказать. Да и был ли человек? Незаконный эмигрант.
Сергей резко спросил:
– Я могу идти?
– Иди. Только не забывай – и моя частица есть в твоей крови.
– Не забуду. Как имя того человека?
– Хо Цун.
Сергей решительно толкнул дверь и пошел прочь по коридору – его никто не удерживал.
Хэн Хан самодовольно посмеялся. Задумался на минутку, по его лицу блуждала мечтательная улыбка. Тихонько позвал:
