скачать книгу бесплатно
Стегнул раз – она с ног свалилась, а другой раз стегнул – тут ей и смерть пришла.
Приумолк Соловей-разбойник, не шелохнётся, на богатыря и глянуть не смеет.
Бежит конь у Ильи, как сокол летит, реки, озёра промеж ног берёт, хвостом поля устилает. Смотрят на Илью старые богатыри, любуются:
– Нет другого богатыря на поездку, как Илья Муромец! Вся поездка его молодецкая, вся поступь его богатырская!
Приехал Илья в стольный Киев-град. Отошла обедня воскресная, Владимир Красное Солнышко сидит в тереме с боярами, богатырями да витязями. Привязал Илья коня своего среди двора к высокому столбу точёному, к кольцу позолоченному и говорит Соловью:
– Ты смотри, Соловей, вор Рахманович, не вздумай уйти от коня моего! От меня никуда не убежишь, не спрячешься, везде тебя найду, отсеку твою буйну голову.
А коню своему бурушке наказывает:
– Конь ты мой добрый, богатырский! Пуще глазу береги Соловья-разбойника, чтобы не ушёл он от стремени булатного.
Вошёл Илья в терем княжеский, в гридню[11 - Гри?дня – комната для приёмов и пиров в княжеском тереме.], где пировал Владимир Красное Солнышко, помолился на образа, поклонился на все четыре стороны, князю с княгиней отвесил особый поклон, проговорил:
– Здравствуй, Владимир Красное Солнышко, князь стольнокиевский! Принимаешь ли к себе, Солнышко, заезжего молодца на честное пированьице?
Поднесли тут Илье добрую чару зелена вина[12 - Зелено? вино? – хлебное вино, водка (от слова «зелье», а не зелёного цвета).] в полтора ведра. Принимал он чару одною рукой, выпивал одним духом, не поморщился.
Спрашивает его Владимир Красное Солнышко:
– Откуда ты, добрый молодец? Какого рода-племени? Как тебя звать-величать?
– Зовут меня Ильёю, по отчеству Ивановичем. Приехал я из города Мурома, из села Карачарова, ехал дорогой прямоезжею. Выехал из дому, как отошла заутреня, хотел было попасть сюда к обедне, да в дороге позамешкался.
Много было богатырей на весёлом пиру, все они переглянулись, рассмеялись, говорят князю:
– Князь Владимир, ласковое наше Солнышко! В глаза детина-то над тобой насмехается, завирается: нельзя проехать из Мурома по прямой дороге в Киев, заросла она уже тридцать лет, есть на ней застава разбойничья, засел там Соловей-разбойник, не пропускает ни конного, ни пешего.
Не взглянул на них Илья, не ответил, а сказал князю Владимиру:
– Ты не хочешь ли, князь, посмотреть на мою удачу богатырскую? Я привёз тебе в подарочек Соловья-разбойника. Выйди на свой широкий двор, погляди: там мой конь стоит, а к стремени Соловей-разбойник приторочен. Оттого я и позамешкался, что очистил дорогу прямоезжую.
Повскакали тут с мест и Владимир, и все богатыри, спешат с Ильёю на двор княжеский.
Подошёл Владимир к Соловью, подивился на него, говорит:
– Ну-ка, Соловей Рахманович, засвищи-ка по-соловьиному, потешь нас с богатырями да с витязями.
Не глядит на него Соловей, отворачивается.
– Не твой хлеб, князь, кушаю, не тебя и слушаю, – отвечает.
Поклонился тогда Владимир Илье Муромцу:
– Илья свет Иванович! Прикажи своему Соловью засвистать, потешь нас.
– Ой, великий князь стольнокиевский, запеклись у Соловья уста его, не свистнуть ему теперь; вели ему вынести чару зелена вина в полтора ведра, да другую – пива пьяного, да третью – мёда сладкого, да дай закусить калачом крупитчатым[13 - Крупи?тчатый кала?ч – круглый белый хлеб, выпеченный из пшеничной муки лучшего сорта.] величиной с турий рог, вот тогда он и засвищет, потешит нас.
Принесли Соловью чару зелена вина, принесли пива, мёду сладкого – освежил он свою голову, приготовился свистать.
– Ты смотри мне, Соловей, не вздумай свистать иначе, как вполсвиста, – приказывает Илья.
Взял Илья князя с княгинею под мышки, прикрыл их плечами своими могучими и велел Соловью свистнуть. Засвистал Соловей во всю свою мочь, зашипел по-змеиному, заревел по-звериному, земля всколебалась, с теремов маковки попадали, оконные стёкла повысыпались, старые дома развалились, кони богатырские разбежались, все богатыри на землю попадали, замертво лежат, не шелохнутся.
Испугался Владимир.
– Уйми, Илья, своего Соловья, такие-то шутки нам не надобны; не пускай его на волю, он натворит беды немалые.
А Соловей стал упрашивать:
– Отпустите вы меня на волю, я выстрою вокруг Киева сёла с присёлками, города с пригородами, настрою церквей, монастырей, буду грехи свои тяжкие замаливать.
Не слушает его Илья Муромец.
– Нельзя, – говорит, – отпустить его, он сызнова будет разбой держать; не строитель он вековой, а разоритель.
Вывел он Соловья в чисто поле и отсёк ему буйну голову.
Как приехали через три дня дети Соловьиные, как услышали, что нет в живых Соловья-разбойника, заплакали, закручинились. Не взял с них Илья ни серебра, ни золота.
– Это, – говорит, – вам именьице[14 - Име?ньице / име?ние – здесь: богатство.] осталось от вашего батюшки, чтобы могли вы жизнь прожить честно и мирно, не разбойничать. Ступайте себе, берите ваше богатство-имение, оно мне не надобно.
Так и отпустил их на все четыре стороны, а сам остался служить у Владимира Красного Солнышка.
Святогор
Высоко поднялись Святые горы; их каменные вершины в небо упираются, глубоко расползлись во все стороны чёрные ущелья, одни орлы туда залетают, и то ненадолго. Покружится-покружится орёл над скалами да и ниже спустится. «Нет, – думает, – тут мне поживиться нечем, тут и следа живого не видно».
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
