скачать книгу бесплатно
Мы продолжаем жить в безумной круговерти.
Она вспомнила, что написала его в тот день, когда осознала, что, только отрекшись от своей любви, сможет жить дальше. Тогда она решительно и бесповоротно сделала свой выбор: объяснилась с Виталиком, сменила научного руководителя, а спустя год вышла замуж за своего однокурсника, давно и безуспешно пытавшегося добиться ее расположения. Отношения с Виталиком длились около года, и это время стало для нее неким наваждением, ночным кошмаром, который наконец-то развеялся при свете дня и о котором она старалась не вспоминать.
На научной карьере пришлось поставить крест, но Александра Николаевна никогда не жалела об этом, найдя в семейной жизни благословенный отдых для измученной страданиями души. Двадцать лет она проработала в зоологическом музее, воспитала сына, в котором души не чаяла и который был очень похож на нее не только внешностью, но и чертами характера.
Гуляя вдоль городских улиц и совершенно не замечая окружающего шума, эта зрелая и вполне состоявшаяся женщина вспоминала самые прекрасные моменты своей семейной жизни: поездки к морю, походы в горы, пикники с друзьями и просто тихие семейные вечера с обсуждением событий прошедшего дня. И вдруг ее, как откровение, настигло неумолимое осознание того, что все это осталось в прошлом.
В сорок пять лет Александра Николаевна окончательно решила для себя, что любовь – это непостижимая тайна, которая не принадлежит этому миру, но жить без которой невозможно. Она развелась с мужем, оставила работу в музее и уехала куда-то, навсегда исчезнув из нашего поля зрения.
Голос
Однажды утром товарищ Веревкин проснулся как обычно в 7 утра, повернулся с левого бока на правый и увидел мирно посапывающую рядом с ним необъятную жену Ниночку. Он легонько толкнул ее в надежде, что она тут же проснется, встанет, запахнет полы своего парусообразного халата и быстрым шагом отправится на кухню готовить ему завтрак.
Ниночка любила поспать и подобного рода телодвижений не осуществляла, по крайней мере, последние лет пятнадцать. Но почему-то именно сегодня Веревкину очень захотелось, чтобы его окружили прежней заботой, вниманием и, как бы дерзко это ни прозвучало, даже любовью. Чуда не произошло, Ниночка была отгорожена от мира мощной броней жировых отложений и робкого прикосновения мужа даже не почувствовала.
Веревкин перевернулся на спину, полежал в таком положении пару минут, пытаясь понять причину внезапно охватившего его беспокойства, и вдруг явственно услышал голос, раздавшийся откуда-то из глубин его мозга: «Товарищ Веревкин, ваше поведение просто недопустимо»!
Веревкин, проверенный временем и товарищами ответственный партийный работник, член Партбюро завода режущих инструментов, воспринял голос как откровение свыше. Просто потому, что тембр и интонация голоса были очень похожи на голос товарища Покрышкина – первого секретаря горкома партии. Из тех же глубин донеслась еще одна не менее грозная фраза, произнесенная тем же голосом: «Предлагаю объявить товарищу Веревкину строгий выговор с занесением в личное дело».
Как будто небеса разверзлись над головой проверенного партийного работника, и он вспомнил все. Вспомнил, что сегодня ночью ему приснился самый страшный кошмар из всех когда-либо снившихся за те 50 лет, в течение которых он пребывал на этом свете.
Прежде всего, вспомнился очень длинный стол, стоявший в центре огромного зала с высокими потолками и странной лепниной на стенах и тянувшийся от одной стены к другой. Стол был покрыт кумачовым полотном, на котором красовалась нелепая вышивка в виде ромашек, скачущих кузнечиков и мирно порхающих бабочек. Вдоль стола с одной его стороны сидели незнакомые люди с недовольными лицами, одетые в ночные пижамы. Создавалось впечатление, что их только что подняли с постели и из всего своего гардероба они успели нацепить только зеленые галстуки и белые перчатки.
В зале горел очень яркий, ослепляющий свет. Веревкин даже на несколько мгновений зажмурил глаза. Когда он их снова открыл, то разглядел в центре стола товарища Покрышкина и даже немного успокоился. Однако первый секретарь выглядел, мягко говоря, странно. Он был одет в любимый Ниночкин розовый халат, под которым явственно вырисовывался массивный женский бюст. Волосы были накручены на бигуди, а на губах блестела помада отвратительного фиолетового цвета.
«Товарищи, – громогласно произнес первый секретарь горкома, – на повестке сегодняшнего заседания стоит один вопрос – недопустимое поведение нашего товарища по партии». Веревкин оглянулся вокруг и увидел, что он стоит у стены, словно Мальчиш-Кибальчиш перед расстрелом, и кроме него и сидящих за столом членов Президиума в зале никого нет.
А между тем голос, многократно усиливаемый акустикой огромного помещения, продолжал произносить свою обличительную речь: «Я говорю о товарище Веревкине, много лет скрывавшем от нас свою истинную сущность. Однако вчера из надежного источника в горком партии поступил тревожный сигнал. Оказывается, что вышеупомянутый товарищ ворует пирожки из партийной столовой, заставляет свою жену продавать их за углом и тем самым дискредитирует светлую память каждого коммуниста о великих вождях, указавших нам верный путь в светлое будущее».
В рядах Президиума пронесся возмущенный гул, однако товарищ Покрышкин поднял руку в знак того, что он еще не закончил. «Считаю, что поведение товарища Веревкина недопустимо, предлагаю объявить ему строгий выговор с занесением в личное дело и поставить перед обкомом вопрос об исключении из партии». При этом он с силой ударил кулаком по столу, вскочил на ноги, а из его фиолетового рта медленно выползла черная с белыми пятнами змея. Члены Президиума захлопали затянутыми в белые перчатки ладонями и стали бросать одобрительные реплики в адрес оратора.
На какое-то мгновение Веревкин потерял сознание, а потом обнаружил себя уже лежащим на полу с завязанными сзади руками. По его лицу ползла змея, и он ничего не мог сделать, чтобы избавиться от нее. Из самых недр его существа раздался истошный и нечленораздельный крик, настолько сильный, что кошмар, переносить который не было больше никакой возможности, оборвался.
Веревкин обвел комнату испуганным взглядом в поисках змеи, не обнаружил ее и почему-то заплакал. Он сам не мог понять причину своих слез, потому что не мог разгадать замысловатую аллегорию своего сна. Может быть, ему стало очень обидно за незаслуженно предъявленное обвинение или ужасно стыдно за тот облик, в котором он увидел своего старшего и очень авторитетного товарища. Но почему-то именно сейчас он вдруг остро почувствовал, что уже никогда не сможет вернуть свою прежнюю любовь к жене, потому что когда-то променял ее на преданность партии.
Эволюция
Что значит печаль одного человека
В масштабах великих и малых созвездий…
1
– Я очень голоден. Мое нутро не дает мне права на покой или хотя бы небольшую передышку. Я залег в кустах, прижавшись брюхом к земле, и наблюдаю, как моя жертва мирно пьет воду из ручья. У меня нет права на ошибку, и я знаю, что не допущу ее. Совсем скоро я буду нежиться в лучах заходящего солнца, наблюдая, как мои детеныши жадно раздирают еще не окрепшими, но уже очень острыми когтями и зубами мягкую и сочную плоть. Мое нутро будет довольно.
2
– Я – шаман Кыштебей из рода Чонор Алтай-кижи – шаман в 15 поколении. Мой дед был самым сильным шаманом в предгорьях Алтая. К нему обращались за помощью люди из самых дальних улусов, и он никому не отказывал. Говорят, что он мог излечивать от самых тяжелых болезней и воскрешал умерших в течение 3 дней после смерти.
Завтра в новолуние состоится великое жертвоприношение нашему верховному божеству – могущественному Ульгеню. Я отправлю ему самую дорогую жертву – необъезженную лошадь светлой масти. Я поставлю ее головой на восток, привяжу к каждой ноге по веревке, а на спину положу толстую, тяжелую жердь. Мои помощники будут растягивать ноги в разные стороны, а я буду придавливать жердь к земле, пока не сломаю спину. Я знаю, что чем дольше лошадь будет биться в мучениях, тем более желанной будет эта жертва для Ульгеня.
Затем я призову армию своих духов-помощников, оседлаю свой бубен и вознесусь на 12 небо к самому Ульгеню, чтобы узнать у него, принята ли моя жертва. Если он будет благосклонен, то благословит весь род, пошлет нам удачную охоту, богатый приплод для скота и плодовитость нашим женам, а также отвратит от нас болезни и стихийные бедствия. Мой род будет доволен.
3
– Я – Ах Кин – верховный жрец великого города Теотиуакан. Мне известна тайна происхождения мира. Однажды боги, среди которых были наши главные покровители – Тескатлипока и Кецалькоатль, собрались вместе, чтобы зажечь новое Солнце и насытить космос новыми силами. Боги завещали нам поддерживать существующий порядок вещей. Чтобы Солнце могло совершать свой каждодневный путь по небу, мы должны насыщать его человеческой кровью.
Третий день я очищаюсь, не принимая пищу и не притрагиваясь к женщине. Таково требование богов. Завтра состоится великий праздник. Со своими помощниками я пойду по тропе Мертвых к пирамиде Солнца. Мой народ будет со мной, ибо они должны видеть, как ради их благополучия я принесу великую жертву.
Один из плененных в бою воинов будет обнажен и выкрашен в синий цвет. Мы поднимемся на вершину пирамиды. Ровно в полдень мои помощники положат пленника спиной на камень, схватят его за руки и ноги, а палач-«након» возьмет каменный нож, выверенным движением руки нанесет удар в левую часть груди, выхватит еще живое сердце и передаст его мне в руки. Это сердце будет помещено в священный сосуд, и никто, даже я – великий жрец Ах-Кин, не сможет прикасаться к нему.
Сердце и кровь жертвы должны придать Солнцу новую силу, зажечь его энергией жизни, вернуть в наши души покой и дать надежду на безбедное существование в ближайшие годы. Растерзанный пленник обретет святость и отправится на небо. Мой народ будет доволен.
4
– Я – Ричард I Львиное Сердце – король Англии из династии Плантагенетов. Уже более ста лет весь христианский мир с болью в душе наблюдает за тем, как мусульмане попирают наши святыни. В 1071 г. турки-сельджуки завоевали Иерусалим. Став новыми хозяевами города, они подвергают поруганию наши храмы, ущемляют права христиан и чинят всевозможные препятствия христианским паломникам. Гроб Господень – главная наша святыня – оказался в руках мусульманских фанатиков, готовых на все, чтобы втоптать в грязь наши религиозные чувства.
Я тоже готов на все, чтобы прекратить страдания христианского мира. Месяц назад мои войска и войска французского короля Филиппа Августа захватили город Акру. Город капитулировал, и 2700 человек сдались нам в плен. Я знаю, что это сражение войдет в историю, ведь мы бесстрашно сражались во славу Господа. Но Саладин, султан Египта и Сирии, не желает принимать моих условий капитуляции, а значит, я должен предпринять самые решительные меры, чтобы заставить мусульман считаться с собой.
Я принял решение и уже не изменю его. Все пленники будут казнены завтра утром. Мои воины выведут их со связанными руками на поле под стенами Акры и, вооружившись мечами и копьями, будут резать и колоть до тех пор, пока последняя жертва не падет к их ногам. Весь христианский мир будет доволен.
5
– Я – начальник 1-го спецотдела НКВД СССР. 5 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП(б) по предложению народного комиссара внутренних дел Л.?П. Берии приняло решение о рассмотрении в особом порядке дел польских военнопленных с применением к ним высшей меры наказания – расстрела.
Выполнение этого решения было возложено на меня и двоих моих товарищей, испытанных работников НКВД, неоднократно участвовавших в подобных спецоперациях. Дела были рассмотрены нами без вызова арестованных, без предъявления им обвинения и без постановления об окончании следствия и обвинительного заключения.
Находящиеся в лагерях польские военнопленные – это бывшие офицеры, помещики, жандармы и тюремщики. Они – наши классовые враги, преисполненные ненавистью к советскому строю. А значит, они должны стать жертвой нашего режима, беспощадного к угнетателям простого народа, необходимой жертвой на пути к светлому будущему.
На основе решений, вынесенных нашей «тройкой», в апреле-мае 1940 года будет расстреляно более 14 000 человек. Небольшими группами их будут вывозить в лес, где уже предварительно будут вырыты глубокие рвы. Каждого со связанными руками будут подводить ко рву, и каждому будут стрелять из пистолета в затылок. Я точно знаю, что все приказы НКВД будут неукоснительно выполнены. Весь мировой пролетариат будет доволен.
6
– Я – Каха Палун – президент Межгалактической ассоциации, приветствую вас, уважаемые участники 15 Конгресса нашей ассоциации. Хочу напомнить вам, что однажды, 15 космических лет назад, мы собрались с вами вместе и приняли решение о необходимости воплощения в жизнь тех идей, которые могут иметь большое значение для нас и наших потомков. Но сначала мы решили провести экспериментальную проверку их эффективности, выбрав для этого несколько опытных площадок в галактике Серебряная Река.
Балан Акаб – представитель галактики Воинов – предложил проверить свою идею зомбирования одноклеточных организмов, высадив их в атмосферу Красной планеты. Он выдвинул гипотезу, что таким путем можно заставить одноклеточных выполнять любые функции. Простота их биологической организации предполагает почти безграничные возможности для приспособления к условиям окружающей среды. А сам механизм зомбирования позволяет наделить их любой программой по изменению этой среды в нужном нам направлении.
Хун Ахпу с галактики Бессмертия выдвинул идею создания хаотичных систем. Он предложил поместить на Желтую планету искусственно сконструированные системы, имеющие разные направления течения времени: прямое, обратное, циклическое и спиралевидное. В соответствии с его гипотезой, такие системы, вступая во взаимодействие, способны порождать совершенно новые, неизвестные нам и, возможно, гибридные формы существования. Среди этих форм могут появиться такие, чье существование будет более эффективным, чем все, что мы можем наблюдать во Вселенной.
Я – Каха Палун с галактики Медузы – уже давно вынашивал идею эволюции, идею постепенного, но неуклонного движения к совершенству. Наблюдая красоту окружающих нас галактик, я захотел сделать нашу Вселенную еще более прекрасной. Свою идею я решил опробовать на Голубой планете, населив ее новой расой, чьи физические данные и разум были намеренно подстроены под идею эволюционного развития. Впоследствии эта новая раса сама назвала себя людьми, а планету – Землей. Сегодня пришло время подвести итоги моего эксперимента.
Согласно моей идее, эволюционное развитие среди людей станет возможным, если они будут претерпевать страдания. Стремление избавиться от страданий заставит их улучшать свою жизнь и создавать новые, более совершенные способы существования. Но истинную природу своих страданий они никогда не должны постигнуть, а значит они никогда не смогут узнать о нашем эксперименте. С болью в сердце должен признать, что он не дал тех результатов, на которые я рассчитывал. Исходная точка, от которой начался процесс эволюционного развития, оказалась самой совершенной из всего того, что удалось создать человечеству. Развиваясь и усложняя формы своей жизнедеятельности, оно все дальше и дальше уходит от совершенных форм.
Наше стремление кардинальным образом изменить существующий порядок вещей может закончиться для нас катастрофой. Я понимаю, что человечество стало печальной жертвой моей идеи. Но ведь только экспериментальным путем становится понятной несостоятельность или же, наоборот, обоснованность тех или иных наших гипотез. Вы можете выслушать отчеты других ораторов, я же предлагаю приступить к завершению экспериментальной программы и запустить процесс обратного течения времени в Галактике Серебряная Река. Решение принимать вам, уважаемые члены Межгалактической ассоциации, но, если вы не поддержите меня, я вынужден буду сложить с себя полномочия Президента.
Этими словами Каха Палун закончил свою речь и удалился. В его глазах была глубокая печаль.
Честь имею
1
Одному Богу известно, какая «нелегкая» занесла меня в уголовно-исполнительную систему, службе на благо которой я отдала тринадцать лет своей жизни. Парадоксальным образом именно в эти годы в мою жизнь вошли понятия «чести» и «достоинства». Вошли потому, что за них пришлось отчаянно бороться, потому что система берет под свое ласковое крыло и старательно оберегает тех, кто не знаком с этими категориями, и безжалостно, подобно Молоху, карает тех, кто несет их в себе как неотъемлемую часть личности, дающую право на самоуважение.
Банка тушенки, срок годности которой закончился пять лет назад, сломанная линейка, не пишущая ручка, комплект старого дырявого белья, давно отсыревший коробок спичек, вышедшая из употребления щетка – вот не полный перечень вещей, составляющих содержимое «тревожного» чемоданчика, который обязательно должен быть у каждого военнослужащего. Обычно чемоданчик наполняется всем тем, что уже никак не может пригодиться в хозяйстве, но зато вполне сойдет на случай возможной войны. Впрочем, не буду говорить за всех, но мой чемоданчик собирался именно по этому принципу. Я даже умудрилась положить туда фонарик, который почему-то в один прекрасный день перестал включаться, а выбросить было как-то жалко.
Для несведущих разъясняю: «тревожный» чемоданчик – это сумка, рюкзак или другое вместилище, где находится набор вещей первой необходимости, которые могут потребоваться для выживания в экстремальных условиях. Допустим, на нас напал враг. Все военнослужащие, то есть люди в погонах, тут же поднимаются по тревоге и могут быть отправлены в самые разные локации, для выполнения тех или иных задач. С собой у них обязательно должен быть этот вложенный во что-нибудь заветный набор. Периодически проводятся репетиции чрезвычайных ситуаций. Как правило, рано утром объявляется экстренный сбор. И прибыть по тревоге без «тревожного» чемоданчика – это то, чего просто не может быть.
Сейчас, спустя двадцать лет, я задаю себе вопрос, который совсем не волновал меня ранее и казался очень незначительным. В чем же была причина моего столь беспечного отношения к таким серьезным вещам, как война или, может быть, наводнение, землетрясение, цунами, атомная бомбардировка…? Здесь моя фантазия дает сбой, поскольку я уже больше не могу представить себе чего-то еще, столь страшного, что может обрушиться на нас однажды и что спрятано за столь скупой аббревиатурой ЧС.
И мне кажется, что я нашла ответ на этот вопрос. Все дело в том, что эта далекая, почти нереальная и оттого бутафорская война, знаком которой и был мой бутафорский «тревожный» чемоданчик, выглядела чем-то очень безобидным по сравнению с той войной, которая разворачивала свои боевые действия в душах людей и изо дня в день сметала на своем пути любую оборону.
2
За время службы я поняла очень многое. Но для себя главный вывод я бы сформулировала так: «Чтобы работать в системе исполнения наказания, нельзя иметь невротический склад личности». Что я под этим понимаю? На мой взгляд, невротик – это тревожный, мнительный человек, который видит проблемы там, где их может и не быть, или преувеличивает их значимость, склонный обвинять себя во всех неудачах и промахах, даже если объективно он вообще ни в чем не виноват. Невротику кажется, что его не понимают, его не ценят и унижают. Если нет поддержки извне, у него падает самооценка, развиваются депрессивные реакции на происходящее.
А теперь представьте, что вы – невротик, и вдруг попадаете в ситуацию, где у вас появляются реальные, а не мнимые проблемы. Вас реально не ценят, даже пальцем не пошевелят, чтобы постараться вникнуть в суть ваших проблем, и наоборот, при любом удобном случае вас стремятся унизить, так просто, для профилактики, чтобы вы знали свое место. Вас с легкостью могут обвинить в том, в чем вы на самом деле не виноваты, повесить на вас ответственность за чьи-то «грехи». И вам действительно не на кого положиться, потому что рядом с вами находятся люди, которые больше всего боятся за свою «шкуру», беспокоятся о своем благополучии и даже рады, что «всех собак» вешают на вас, а значит, возможно, что их на какое-то время оставят в покое.
Поначалу в моей голове обитал миф, что люди в погонах – это бесчувственные «солдафоны», не способные к переживанию глубоких чувств. «Как они могут быть любящими мужьями или женами? Кроме этого, они ведь тоже чьи-то дети и чьи-то родители», – думалось мне. Послужив какое-то время, я поняла, что по степени своей чувствительности они такие же, как и большинство среднестатистических жителей планеты Земля. Многие же из них – это по-своему тонко чувствующие люди. Вот только их чувствительность настроена на иные волны и вибрации. С помощью какого-то особого чутья они безошибочно вычисляют «слабых», «невротичных» индивидов, на которых можно «давить» и получать от этого удовольствие – удовольствие от ощущения своей «силы», от властвования над кем-то, подавления и унижения кого-то.
Мне довелось наблюдать, как у меня на глазах люди просто «сгорали»: начинали страдать тревожными расстройствами и паническими атаками, попадали в соответствующие клиники, садились на транквилизаторы и антидепрессанты и в лучшем случае – вовремя уходили. И никому не приходило в голову обвинять в проблемах этих людей кого-то из сослуживцев или из вышестоящего руководства. Все просто говорили, что службу в погонах выдерживают не все. И они были правы!
До того дня, как мне довелось самой надеть погоны и произнести присягу сотрудника уголовно-исполнительной системы, я находила в себе множество черт, которые сейчас причисляю к разряду невротических: обидчивость, ранимость, чувство одиночества, меланхоличность, застенчивость и т.?д. и т.?п. Я тревожилась по поводу того, как я выгляжу, что обо мне думают окружающие меня люди, испытывала беспокойство, когда мне надо было идти в больницу или в какую-то бюрократическую структуру, ведь мне могли там нахамить и, что самое страшное, там надо было занять очередь, а значит спросить: «Кто последний?». Эту фразу я обычно произносила так тихо, что на меня просто никто не обращал внимания, и мне ничего не оставалось, как робко стоять в сторонке в тайной надежде, что меня все-таки заметили.
