скачать книгу бесплатно
– Да, так, ничего, просто сегодня вспоминал, как тебя встретила моя рота.
– Они меня посмешили. А у тебя есть ордена.
– Орден, один, «Красная Звезда».
– Покажи!
– Его здесь нет, он – в училище. Есть фотография. – Сергей достал из шкафа свою фотографию, сделанную несколько лет назад в отпуске после ранения его учительницей по русскому языку.
– За что?
– За дырку в ноге и небольшую контузию.
– Где это было?
– У Джунгарских ворот, на границе с Китаем.
– Давно?
– Четыре года назад, тоже в мае. Фотография сделана в июле 74-го. Худой, потому, что только вышел из госпиталя, там не слишком хорошо кормили. Все каши да каши. А я их не люблю.
– Буду знать. Каши предлагать не буду.
– Я готов.
– А у меня еще один вопрос: я уже видела такие фотографии, выполненные в таком стиле.
– Я знаю, у кого ты это видела, мы вместе разрабатывали этот стиль и оба его освоили. Таня – замечательный фотограф, она умеет видеть кадр.
– Вы были близки?
– Если ты об «этом», то нет. Мы единственный раз поцеловались, и это было после того, как она вышла замуж за другого. Весной 72-го она меня попросила ее поцеловать, а я не стал этого делать.
– Почему?
– По-моему, этого не объяснить. Не хотелось потерять самого себя и того отношения, которое я к ней испытывал. Приземлять чувство.
– Да, нечто подобное она мне и говорила, что ее тянуло к тебе, как к мужчине, а ты витал где-то в облаках, не понимая, что от тебя требуется.
– Возможно.
– Она говорила, что не вполне понимает тебя, что она хотела быть гораздо ближе к тебе, но ты это не понимал. Почему?
– Давай не будем об этом, это эпизод или период уже прошел. Ошибки? Ошибки были, у обоих. Мы оба – лидеры. И никогда не собирались уступать друг другу первенство. Кому-то предстояло сломать себя и уступить. А обоим этого не хотелось. Сейчас она нашла вариант этого не делать. Она – глава семьи и признанный лидер.
– Ты хочешь сказать, что у меня будет вечная вторая роль?
– Мы идем в ресторан или распределяем места на кровати?
– Не говори пошлостей.
– Даже не пытаюсь! Но ты сама говорила, что если что-то на тебя давит, то принять решение ты не можешь. То есть, в критической ситуации ты не способна быстро и правильно принять решение. Вот, например, сейчас. – Сергей обнял ее и поцеловал, не легким поцелуем в щечку, а страстно и требовательно. Через некоторое время, слегка отдышавшись и приведя свои чувства в порядок, Ника, поправив прическу, сказала:
– Мы – идем в ресторан, а применять оружие массового поражения – команды не было! Вам понятно, товарищ главный корабельный старшина. Дома – командую я, но обещаю тебе слушаться тебя во всем, что касается внешнего мира. – с этими словами она протянула руки к его голове, и сама поцеловала его. – Чувствую себя настоящей Никой, победительницей. Мне сегодня удается всё! И доклад, и твое предложение, и наш первый поцелуй. Я этого ждала с 71-го года. Я эту дурацкую бутылку просто взглядом останавливала на тебе. Мне совершенно не хотелось целоваться с кем-то другим.
– Не играй в идиотские игры. Все, пойдем, нас ждут великие дела.
В четверг, и было только около 7-ми вечера, они попали на плавучий ресторан у Петропавловки, расположились на верхней палубе, с видом на бывшую биржу, но бифштексы были пережарены, официантка задержала подачу блюд довольно надолго, и откровенно хамила, понимая, что имеет дело с молодой и не слишком богатой парой, которая занята сама собой, своими проблемами, а не чаевыми для нее. Ниже, под палубой, играл оркестр, и кто-то громко отмечал день рождения. Слегка перекусив, оба пришли к мнению, что, к сожалению, вечер испорчен, и надо искать другое место. Жаль, что так получилось. Какими-то окольными путями, ноги их сами привели в магазин «Океан» на Малом проспекте.
– Ты знаешь, я есть хочу. А та «подошва», которую нам предложили, была совершенно несъедобна.
– Я с тобой согласна, что ты предлагаешь?
– Хочешь скумбрию по-королевски? И креветки?
– Вообще-то, я рыбу тихо ненавижу.
– Но сегодня четверг, рыбный день, так что тебе не открутиться. Смотри! Омары! Берем. Вместо креветок! [2 - В тот год (из личного опыта) вечерами в «Океане» несколько раз удавалось купить замороженных омаров.]
Взяв четыре крупные замороженные тушки скумбрии и пару довольно крупных омаров, они вернулись на Большой проспект, хотя Сергей говорил, что Бармалеева ближе. Но решения уже принимала Вероника. С удивлением она увидела, что Сергей вымыл руки и сам пошел на кухню. Скумбрия была разрезана на половинки вдоль, причем хребет был разрезан на две половинки. Какую-то приправу он купил там же в «Океане». Тонкий слой масла лег на разогретую сковородку, рыба обсыпана приправой и легла на кожу мясом вверх, и сверху на тушки легли кружки лука. На второй сковородке разогревался отварной картофель, тоже приобретенный в кулинарии «Океана». В кастрюле закипала подсоленная вода для солидных размеров раков. Сергей перевернул куски рыбы, попробовал, что ноги омаров начали шевелиться, если их двигать пальцами. Через пять минут он выключил все, нарезал лимонов и выдавил две половинки в рыбу и на омаров.
– Готово! – и Ника посмотрела на часы. Прошло всего 15 минут, с того момента, как началось приготовление пищи. Она хотела помочь с сервировкой стола, но все сделал сам Сергей. Каким-то волшебным образом кожа скумбрии отделилась от тушки, на вспомогательную тарелку легли половинки хребта с ребрами, кружочки картофеля окружили рыбу, хорошо прожаренный лук украшал все блюдо. Бутылка белого сухого вина извлечена из морозилки и поблескивала изморозью.
– Прошу!
– Я же говорила, что я не ем рыбу.
– Ты ее не ела, никогда, до этого. Пробуй.
– О, господи! Она же должна быть сухой и вонять рыбой, а эта тает во рту!
– Эх, самой вкусной скумбрия бывает, когда ее только снял с крючка, спустил ей кровь прямо в море, разрезал вдоль и бросил на сковородку. Так, секундочку!
Из стола он извлек ножницы и с хрустом разрезал ими одного из двух омаров, второй в кастрюлю не поместился и ушел в холодильник. Белое мясо из огромной клешни легло рядом со скумбрией, на него был выдавлен лимон, и Ника, уже без всяких разговоров, положила его в рот.
– Божественно! Где ты научился так готовить? Ни папу, ни Егора на кухню просто не загнать, иногда кажется, что они скорее умрут от голода, чем приготовят себе хоть что-нибудь, кроме чая, кофе и бутербродов.
– Это приходит само, когда мама постоянно занята, в первый раз я приготовил для всех борщ в шестом или седьмом классе, потом регулярно стал находить на столе записки от мамы и деньги, на приобретение продуктов и приготовление различных блюд. Папа тоже приходил довольно поздно, он был командиром дивизии в то время, имел ненормированный рабочий день, мама – директор школы, тоже возвращалась поздно. Старшая сестра уехала учиться к бабушке во Фрунзе, и был младший брат, который очень любил вкусно покушать. Вот и приходилось готовить, пока в Нахимовское не поступил.
– Хорошо, что я ушла со сцены, на такой пище и с такими порциями, я бы там и месяца не продержалась. – рассмеялась Ника, но на ее тарелке не осталось даже крошек.
– Теперь самое вкусное! Хвостик омара.
– Я лопну!
– Ничего подобного, я в это не верю!
Брюшко тоже исчезло, разделенное пополам.
– Ну и аперитив. Холодное и очень кислое вино!
– Сказка, просто сказка. Еще бы звуки моря…
– Я попытаюсь достать путевку в Геленджик. Надеюсь, что наш медовый месяц мы проведем там.
– Не верю, самой себе не верю, что это – я, а это – ты, и мы вместе отмечаем предзащиту. Чуть меньше месяца назад Ладыженская практически приговорила меня, сказала, что я не справилась с работой. Все летело в тартарары, и тогда я увидела тебя. А ты меня даже не узнал.
– Ну, как я мог узнать человека, которого мельком видел много лет назад, один раз.
– Трижды, мы виделись трижды.
– Есть у меня такая особенность: я не запоминаю неинтересных мне людей. В тот момент весь ваш класс был мне не интересен, знаешь почему?
– Нет, конечно.
– Помнишь такого Лысова? Курсанта из моей группы, самый молодой из нас был, с таким остреньким лицом, тоненький голосок, худенький. Его Настя практически изнасиловала. У него не вставал, так она ему минет сделала. Вот из-за этого случая, я и перестал воспринимать нормально ваш класс. А когда начали крутить бутылочку, меня чуть не стошнило.
– Ну, ты нашел: о чем вспомнить, да еще в такую минуту. Извини, пора разбегаться, уже поздно.
– Есть!
Он обул туфли и надел куртку. Ника стояла, прислонившись к косяку двери. С некоторым удивлением она увидела, что Сергей не был обижен.
– Сережа, – окликнула она его в дверях, – один маленький секрет: у меня никого и никогда не было. Я тебя очень люблю. Иди. Увидимся в субботу в три.
«Да, действительно, нашел, о чем вспоминать!» – подумал он, когда спускался по лестнице, выйди из парадной и чуть отойдя от нее, обернулся и увидел, что Ника смотрит ему вслед. Он помахал ей рукой, перешел почти пустой проспект и двинулся в сторону улицы Бармалеева.
Глава 3. Дела служебные, и не только
14 мая в 15.40 в квартире на 5-й Красноармейской они объявили о своем решении старшему Кожевникову. В ответ услышали:
– Ребята, а не слишком ли вы торопитесь? Или дела зашли уже слишком далеко? – Ника покраснела, но ответила не она, а Сергей.
– Вы правы, товарищ капитан первого ранга, дела зашли слишком далеко, во многом из-за моей невнимательности. Но не в том направлении, на которое вы намекаете. С внучатами вам придется подождать. Дела обстоят гораздо хуже. Я, сам того не ожидая, оказал Нике медвежью услугу, подсказав ей, как можно увидеть пятое измерение, до конца не понимая, к чему это ее приведет. Она сделала открытие.
– Пап, не я, мы сделали открытие. Сергей нашел практический способ увидеть и правильно расположить эту самую «омега-ось».
– Но, так как я постеснялся прийти к ней и заранее прослушать ее доклад на защите, то слушал его прямо в зале НИФИ, непосредственно во время защиты. Там же я обнаружил, что при определенных условиях точка, обладающая пятью известными координатами, может, чисто математически, пересечь ось «Т» в любой точке, по меньшей мере, мне удалось просчитать ее траекторию, при которой она может это сделать. Мы, пока не знаем точно, к чему это может привести, но материальное тело имеет возможность двигаться быстрее временной шкалы, и останавливаться в точке пересечения координаты «Т», как впереди времени пуска, так и позади этой самой точки. Возможно, что есть чисто биологический запрет на такое движение, это мы пока не знаем, но физически перемещаться во времени возможно. К сожалению, предзащита прошла, и минимум два человека понимают, что обнаружила Ника. Это академик Фаддеев и профессор Ладыженская. Но математический аппарат, с помощью которого я создал категорию этого спектра, остался им неизвестен. Академик Фаддеев сразу же подарил нам американскую персональную ЭВМ «Эппл 2», доступ к которой он надеется получить. Он же дал Нике первое задание, просчитать категории спектров, создать условия, с помощью которых можно управлять движением в пятимерной системе. Ну, и, естественно, сразу повесил морковку перед мордой осла: пообещал номинировать на Нобелевскую премию.
– Ничего себе!
– Да-да, что означает: открыть американцам секрет перемещения во времени. В этих условиях нам необходимо, в первую очередь, обезопасить Нику. Они ведь не знают, что она пока вопросы создания категорий спектров даже не рассматривала, только упомянула, что доктор Бордман применял подобный метод при создании объемного геоида. Мне чуточку проще, я пока в училище, и не слишком светился, а вот Ника живет одна. Сейчас, до защиты, ее не тронут, надеясь, что сумеют воспользоваться ее наивностью, и она сама выложит на блюдечке им этот аппарат. В крайнем случае, распотрошат ту самую ПЭВМ, которую нам и подарили. Это можно сделать и в ее отсутствие. Я ей посоветовал пока не делать резких шагов, изображать наивную и робкую девочку, но переходить на должность заведующей лабораторией в институте Стеклова несколько преждевременно. Что она не хочет обижать своего научного руководителя, и будет защищаться при НИФИ, а не в Стеклова. По уму, требуется закрывать эту тему «тремя нулями», переводить ее на военные рельсы, и ни в коем случае не разглашать, по меньшей мере, применяемый математический аппарат. Вот такая ситуация, тащ кап-раз. Я, со своей стороны, прекрасно понимаю, что мы с ней теперь неразрывно связаны этим открытием, правда, я еще курсант, кстати, если до них дойдет, что это я торможу все дело, то они могут постараться меня из училища «удалить». Мне было предложено «быстренько опубликоваться в ВАКовском журнале», чтобы на меня можно было сослаться в диссертации Вероники. Я отказался, сославшись на гриф секретности.
– А каким боком здесь свадьба?
– Веронику требуется охранять, я – спецназовец, с боевым опытом. Кто, кроме меня, с этим еще справится? Плюс, мы, как бы, звенья одной цепи. И, сразу после защиты ей требуется переходить во ВВМУПП на работу, тем более, что академик Фаддеев внес на предзащите предложение повысить статус диссертации до докторской. Ну, или в академию, то есть, она должна уйти в военную науку, чтобы полностью закрыть тему.
– Ох, дети, маленькие детки – маленькие бедки.
– И еще, товарищ кап-раз, я же на два месяца ухожу на практику, у меня с понедельника сессия начинается. Пусть Ника у вас поживет?
– Да пусть живет, места хватает. А сама-то, что скажешь? – обратился он к дочери.
– Я тебе уже говорила, что хочу, чтобы он был моим мужем. Я его люблю, давно, еще с училища. Да, мы не были друзьями, встречаться стали недавно, но за это время я успела убедиться в том, что не ошиблась в нем. Я понимаю, что скорость принятия решения слишком высока, и профессия у него связана с длительными отлучками. Мне кажется, что я это выдержу. Ждала и надеялась шесть лет. Что касается диссертации и перехода на работу в ВМФ, думаю, что это один из выходов из ситуации. Тем более, что без Сережи я бы не справилась с этой работой. Мне еще только предстоит освоить те методы расчетов, которые он уже применяет.
– Все в кучу навалили, делать вам нечего.
– Слушай, па-а, не ворчи. Тебе не идет. Смотри, что мы принесли! – она достала из пакета омара. – Это такая вкуснятина, ты знаешь, как он чудесно готовит!
– Путь к сердцу человека абсолютно точно лежит через желудок. Это еще древние заметили. Ну, что сказать, доча, совет да любовь. Не обижай ее, Сережка, она девочка тонкая, чистая. Ну и внука мне давайте, а то у Егора одни девки.
После ужина, собираясь домой, Ника выполнила мою просьбу и попросила отца пока Егора не посвящать в проблемную часть, возникшую после предзащиты. Тот согласился.
– Перетащим себе тему, тогда и подключим.
Они доехали до дома, но в этот раз сама Вероника не захотела расставаться.
– Я и в четверг не хотела, чтобы ты уходил, даже думала, что ты обидишься, что я тебя гоню. Потом поняла, что не сказала тебе самого главного. Жаль, что получилось так скомкано и быстро, мне хотелось вначале услышать твое признание в любви, а уж потом предложение выйти за тебя замуж. Но получилось так, как получилось. Мне надо было пригласить тебя к себе раньше, когда готовилась к докладу, возможно удалось бы перенести предзащиту.
– Да, нет, Ника, этого было не избежать, когда делаешь такое открытие, требуется сторонняя оценка твоих усилий, и мнение Фаддеева здесь было решающим. Но, мир науки такой же суровый, как и вся наша жизнь. Там тоже идет борьба за лидерство, за первенство, и каждый старается подтянуть поближе к себе лакомый кусочек. А когда он еще и такой красивый, как ты…
– Ты мне льстишь! Ты же столько лет на меня даже внимания не обращал.
– Ну, во-первых, я не знал, что ты такая умница, во-вторых, обладание красивой женщиной ко многому обязывает и доставляет большие хлопоты, плюс я не знал, что ты ко мне так относишься. У такой красавицы всегда куча поклонников, а это портит характер, сильно повышает самооценку. И, главное, это моя уверенность, что в той богемной грязи быть бриллианта не может, я тебя просто проглядел. Исправляюсь.
– То есть, ты хочешь сказать, что стал по-другому ко мне относиться?
– Именно так, если бы это было по-другому, я бы не стал ничего предлагать или подсказывать. В тот самый вечер, когда ты отвечала на вопрос: почему ты считаешь, что пятимерный мир никому не интересен, ты очень увлеченно и аргументированно говорила, промелькнуло и то, что у тебя большие проблемы с научным руководителем, и, хотя мы были знакомы всего несколько часов, мне захотелось тебе помочь, я в тот момент не знал, к чему это может привести, так как сам я был весьма далек от физической математики. Физикой я увлекался давно, но совершенно в другом направлении. Теормех начал изучать еще в восьмом классе, так как к тому времени уже владел дифференциальной алгеброй, сложными функциями, учился в ЗФМШ при Академгородке.
– Мне говорила Таня. И ее увлек, она из-за тебя пошла на физику, а ты уехал в физтех.
– Мы тогда почти поссорились.
– Почему?
– Я сделал ей предложение, такое же как сейчас сделал тебе, и получил ответ, что мне хорошо, я уже поступил, без экзаменов, а ей это только предстоит, правда, ей требовалось сдать только один экзамен, у нее была золотая медаль. Я, потом, часто приезжал в Старый Петергоф, тем летом, пока был в отпуске, затем нас заперли в Сивой Кобыле, нас сожрали комары, затем присяга, первое увольнение и я снова поехал в Петергоф. У Тани – легкая истерика, ничего не получается, наговорила мне кучу всего, что, когда я ей был нужен, меня было не найти, а сейчас я ей мешаю. Замуж за меня она не пойдет, и всю жизнь сидеть на берегу и смотреть на море, в ожидании любимого мужа, она не собирается. Договаривались, что я переведусь на физфак, а я все договоренности нарушил. Я в тот же день пошел к врачу и тот намерил мне высокое давление, повторил этот фокус несколько раз, и меня списали. Стоит напрячь мышцу ног, в нужный момент, давление прыгает, главное – видеть манометр, чтобы в правильном месте ее напрягать. А по приезду, даже чуть загодя, в степи возле Тюра-Тама, я выбросил свою медкнижку и угодил в учебку воздушно-десантных войск, ну, а затем попал в Азад-Баш. Там мне досталось по голове и ноге, я тебе показывал. Мозги встали на место, и теперь я – старшина 130-й роты. А еще у меня красивая невеста, которая мне очень и очень нравится, но она еще сомневается.
– Дурачок ты у меня. Таня говорила мне, что больше всего ее не устроила выбранная тобой профессия. Она хотела, чтобы ты был рядом, а ты смотрел на часы и уходил.
– У меня служба. Кстати, в следующем году я буду возвращаться домой к 16 часам каждый день, и на пятом курсе тоже. Мы сможем чаще бывать вместе.
– Я возвращаюсь домой к 19-ти, к 19.30, если в магазины заходить.
– Магазины возьму на себя. И ты забываешь, что работаешь НИФИ последние месяцы. Сейчас ты возьмешь отпуск на подготовку к защите, предзащита пройдена, затем прервешь его по семейным обстоятельствам, свадьба у нас состоится 1-го августа, в первый день моего отпуска. А в октябре у тебя защита, и, автоматом, увольнение. Лучше перейти работать к нам. Не думаю, чтобы Федор Михайлович нас подвел.
– Ты знаешь, давай завтра сходим в магазин и приобретем кровать. Моя кровать ужасно узкая, мы на ней не поместимся, есть широкая, но на ней спали мама с отчимом. Я туда не лягу ни за что на свете. В общем, как выяснилось, я не готова к замужеству совершенно. Оказывается, столько всего требуется для этого! Я вчера попыталась проинспектировать свою одежду, выяснила, что у меня все либо детское, либо застиранное донельзя. А в магазинах – шаром покати. Прошлась по всему Большому, кругом очереди, и все ждут, когда «выбросят», и вплоть до драки. Даже не знаю, что и делать?
– Надо ускорить подачу заявления, там сразу выдают талоны в салоны для новобрачных, и у меня с прошлого года остались чеки, надо будет съездить в порт, в «Альбатрос». В этом году чеков не будет, но будет «полярка» и «океанские», к сожалению, заходов не будет, так что валюты тоже не будет. Но проблему с одеждой мы закроем, через Видяево, там с этим вопросом много легче.
