скачать книгу бесплатно
– Майор Князев, что у вас случилось?
– Сержант Нечаев. Чрезвычайная ситуация: неизвестные на минном поле, – вытаращив глаза, глядя уже в пустые экраны, ответил Гоблин.
– Ну так уничтожьте их, сержант!
– Есть уничтожить! Огонь! Огонь! – заорал он на дежурного, брызгая слюной.
Дежурный кивнул, сглотнув пересохшую слюну, и нажал на ряд кнопок на панели, активировав огнеметы и автоматические пулеметы. Экраны слегка задрожали, передавая вибрацию установленных недалеко от опоры камер орудий, и окрасились заревом огнеметных шлейфов, запоздало ударивших в темноту между забором и световым пятном. Одновременно послышался грохот пулеметов, крики всполошенных солдат. Дверь в дежурку открылась, и вошел старший офицер блокпоста, капитан Ранев Константин Николаевич в полной форме.
– Товарищ капитан! – заорал Гоблин, вытянувшись в струнку, одной рукой прижимая телефон к груди. – Неизвестные пересекают периметр. Мы открыли огонь.
Капитан протянул руку и взял трубку.
– Капитан Ранев, – доложил он, хмуро глядя на пустые экраны мониторов, показывающих горящую и дымящуюся пустую землю.
Стол пульта управления, на который сводились данные датчиков, кнопки включения и выключения пулеметов, приближения и управления камерами и другое, непрерывно мигал лампочками тревоги. Пулеметы продолжали стрекотать, расстреливая воздух, шаря в темноте по алгоритму, заданному по умолчанию программой. Капитан указал на кнопки управления пулеметов, жестом приказывая выключить бесполезный огонь по невидимому противнику. Очереди смолкли, создав напряженную тишину неизвестности.
– Пока пусто. Так точно. Выясним, товарищ полковник. Да, вертолеты нужны. Есть, – он повесил трубку, снял фуражку и погладил волосы. – Докладывайте сержант.
***
Им удалось миновать световые пятна и дойти до бетонного забора, у подножия которого крупными кольцами лежала растянутая упругая колючая лента, обещающая обездвижить любого, потревожившего его. Болторезов было всего два, а времени на разрушение этого препятствия совсем не много. Внезапно запоздало проснулась сирена и бессмысленно заголосили пулеметы, посылая смертельные плевки далеко за спину сквозь свет прожекторов, зажужжали и вспыхнули ревом пламени огнеметы, освещая, но не в силах дотянуться до зомби, передающих друг другу инструмент, чтобы расчистить место возле забора. Один из братьев, случайно оказавшихся напротив жерла огнемета, вспыхнул, но, упав на землю и перекатываясь, тушил себя землей, пока наконец жадное пламя, не получив поддержки для горения, не потухло. Военные не спешили появляться над головами. Их движение за стенами было очевидно для братьев. Они видели, как далекие и едва уловимые силуэты солдат становились ярче, просвечивая через окна корпуса, а затем начали приближаться к ограждению, собираясь занять свои посты. Это не входило в планы Овода. Солдаты не должны обнаружить их и начать бой с ними на неудобной для них дистанции, поэтому Овод, вытянув руку, начал хватать и тянуть на себя красные одеяла жизни, наполняясь силой и пьянея от восторга насыщения. Солдаты падали один за другим. Кто-то успевал вскрикнуть, кто-то нет.
Пулеметы и огнеметы прекратили бесполезный огонь. Братья, освещаемые горящей и дымящей за их спинами землей, подобно безмолвным, страшным человекообразным клещам, приросшим к забору, убивали солдат и кормились человеческими жизнями. Скоро у них уже не было возможности впитывать жизни, и они просто сдергивали красные прозрачные покрывала, заставляя людей терять сознание. Красные покрывала жизни, покачиваясь на толстых энергетических нитях, идущих от нескольких центров крепления на теле человека, медленно возвращались обратно к телу, но их обратный путь был очень долог. Скоро в пределах досягаемости не осталось ни одного способного передвигаться солдата. Зомби перерезали колючую проволоку, натянутую поверх бетонного забора, и перелезли через стену, оказавшись на внутренней стороне блокпоста. На земле в разных позах лежали солдаты, освещаемые электрическими фонарями. Кто-то высох и превратился в черную мумию, кто-то лежал ссохшимся стариком, лишенным жизненной силы, кто-то, посерев лицом и покрывшись паутиной морщин, был без сознания. Овод и братья коснулись языка и десен тех, кто вскоре придет в себя, передав им частицу Братства. Они вряд ли переживут перевоплощение, но если кто-то из них и сможет, то скоро они найдут его или он – их.
Один из братьев, бывший военный, метнулся в дежурную часть и спустя несколько минут вернулся с ключами от БТР-80. Зомби под записывающим взглядом видеокамер наблюдения согласованно двинулись к стоящему под навесом транспорту. А в воздухе уже был слышен рокот долетающей пары вертолетов Ми-28Н «Ночные охотники», летящих вдоль бетонной линии забора с южной стороны. БТР включил фары, рыкнул двигателем и рванул с места, разбив хлипкий для него шлагбаум с восьмиугольным знаком стоп, знаком радиации, знаком запрета телефона и фотоаппарата, стремительно покидая территорию, заваленную человеческими телами в сторону второй линии оцепления Зоны от Большой земли.
«Ночные охотники» настигли их через несколько минут, когда Братство было на полпути ко второй линии оцепления Зоны. Идя параллельным курсом в полусотне метров от него, они схватили прожекторами и системами ПТРК «Штурм-В» несущийся во весь ход БТР.
– Берег два, Берег два. Цель захвачена, – сухо доложил летчик.
– Понял тебя, Небо Один. Жди приказа, – ответили ему.
Не понятно, что делали штабные. То ли просматривали записи, то ли хотели уничтожить БТР на подходе ко второй линии, чтобы пехота могла в случае чего добить пулеметами из укрытия, но транспорт несся с максимально заявленной скоростью в восемьдесят километров час по асфальту, не открывая огонь и не сходя с дороги. Овод, сидящий рядом с водителем, прекрасно видел вертолет через открытые люки. Он демонстративно не стал расчехлять и поворачивать пулеметы, понимая, что его сила не в показе своей боеспособности, а в максимальном сокрытии своих возможностей, и, как только вертолет выровнялся и пошел параллельным курсом, готовый к пуску ракет, он приказал выключить двигатель и на нейтральной катить по шоссе, ожидая, что медленно останавливающаяся машина позволит выиграть время. До второй линии осталось всего пара километров.
– Берег Два, нарушитель заглушил двигатель, теряет скорость, – доложил летчик, держа палец на кнопке пуска радиоуправляемых самонаводящихся ракет. Голос штаба в шлемофоне цыкнул помехами и затих. – Не понял, Берег Два, повторите, – переспросил летчик ведущего борта.
– Подождем. Уничтожить успеем. Надо выяснить, кто это, – сообщили ему.
Тем временем БТР, несмотря на начальную значительную скорость, медленно останавливался, пока не затих совсем в полутора километрах от выдвинутых ему навстречу железных ежей. – Что видишь, Небо Один? – забеспокоился штаб.
– Транспорт остановился. Движений не наблюдается, – доложил летчик, зависая вместе со вторым вертолетом над транспортом во все еще ночном небе.
От поста второй линии выдвинулся точно такой же БТР-80 и два военных внедорожника с крупнокалиберными пулеметами на крышах. Выставив на крышу синие проблесковые маячки, они понеслись к вставшему посреди ночной дороги транспорту, вероятно, решившему сдаться. БТР заграждения встал в десятке метров перед угнанным БТР, а внедорожники, нырнув в неглубокий кювет, обошли коробочку сзади и встали позади нее в паре десятков метров.
Овод спокойно ждал. Противник сделал недопустимые ошибки, и теперь все его шаги вели к поражению. Нужно было только выяснить, все ли, кто хотел их остановить именно сейчас, собрались в зоне досягаемости братьев. Из внедорожника выскочили солдаты и рассредоточились, держа транспорт на прицеле.
– Небо Один, Небо Два, – очнулся голос из штаба, – при сопротивлении открывай огонь.
– Есть, – ответил пилот первого борт.
– Есть, – подтвердил директиву пилот второго борта.
Оба борта, качнув лонжеронами, заняли позиции справа и слева от угнанного БТР. Из внедорожника с трудом вышел офицер в тяжелом бронежилете «Вызов», держа мегафон в руках. Он отдалился от машин в сторону стоящего безмолвно бронетранспортера и приставил мегафон ко рту. Зомби уже успели пересчитать через тонкий металл количество человек, окруживших их, и были готовы сорвать их оболочки в любой момент по сигналу Старшего Брата. Вертолеты, застывшие в двадцати метрах, были первоочередными целями, за ними люди, находящиеся в БТР, преградившем дорогу, а дальше остальные военные, не имеющие, в отличие от сталкеров, никакой защиты от них.
– С вами говорит майор…
Он не смог закончить фразу. Сидящий за восьмимиллиметровой броней, не являющейся преградой для их возможностей, Овод кивнул. Вертолеты, потеряв управление, завалились на бок и, ломая лопасти о землю, рухнули вниз, продолжая работать двигателями. Солдаты и офицер, дрогнув телом, сгорбились и, уронив оружие, без сил опустились на землю, с тихим выдохом уходя в забытье. Зомби уже не могли впитывать энергию, поэтому все люди останутся живыми и практически здоровыми до поры до времени. Задние двери БТР распахнулись, и в темноте, разбиваемой теперь только фарами колесной техники, появились люди с пятнами на лице, кажущимися черными кляксами. Не теряя времени, они пересели на внедорожники и, не выключая синих проблесковых маячков, поехали в сторону блокпоста, второй линии с бегающими солдатами и занимающими свои места в гнездах низких, коренастых вышек пулеметчиками.
Два джипа с неизвестными были встречены яростным огнем блокпоста. Но на этот раз и братья открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов по двинувшимся закрывать отодвинутые ранее противотанковые ежи солдатам, не дав им закончить начатое. Встречные пули пробивали капот, стекла и строчащих из пулеметов зомби, но не могли остановить транспорт. У одного из джипов загорелось масло, но он продолжал нестись на открытую лазейку к Большой земле, окутывая черным облаком стреляющего из пулемета мертвеца. Попадания становились все чаще и чаще, но машины, потерявшие из разбитого блока и масло, и охлаждающую жидкость, без фар летели, как чудовищные адские колесницы войны, безостановочно стреляя из пулемета, вспышки выстрелов которого едва пробивались через смрадный дым. Через короткое время дымящиеся внедорожники с бьющимися в последних механических судорогах моторами влетели на территорию блокпоста, врезавшись в выставленные им навстречу уже на территории блокпоста ежи. Из машин выскочили черные от копоти и в разорванных одеждах зомби с пробитыми, как решето, грудными клетками, вспученными попаданиями головами и изуродованными лицами, от вида которых в жилах стыла кровь. Но с каждым падающим на вышке или за укрытием солдатом их раны затягивались, движения становились легче и уверенней, они подбирали автоматы, лежавшие возле превратившихся в мумий солдат, и двигались в сторону казарм и штаба, нащупывая что-то своими конечностями, иногда резко поворачивая головы в сторону видимых только им силуэтов людей за стенами и укрытиями. Через несколько минут блокпост затих. Только в комнате связи истерично запрашивал помощи дежурный.
Овод резким взмахом руки остановил следующих за ним братьев и двинулся в сторону комнаты связи. Распахнув ударом ноги деревянную дверь, он вошел в хорошо освещенное помещение, где за пультом сидел перепуганный младший лейтенант. Комната пять на три метра наполовину была занята огромным пультом со множеством экранов, показывающих как территорию этого блокпоста, так и территорию пройденного зомби блокпоста первой линии. Всюду на экранах виднелись хаотично лежащие безвольные фигуры, черные куклы истощенных смертью солдат, не приходящие в сознание, едва дышащие старики и закатившие глаза постаревшие бойцы, которым по документам было чуть больше двадцати лет. Лейтенант, расширив глаза, уронил трубку и коротко задышал, глядя на выпотрошенного и покрытого крупными коричневыми пятнами зомби, с чудовищной улыбкой смотрящего на него. Овод кивнул рядом стоящему брату по прозвищу Дик, которое он носил еще до вступления в Братство.
– Добро пожаловать в Братство, – сказал Дик.
Овод сделал шаг и вдавил палец сквозь губы, коснувшись слизистой десен офицера, как будто не заметившего этого движения, продолжавшего в ужасе смотреть на стоящего перед ним. Зомби усмехнулся, развернулся и вышел из комнаты. За ним вышли и остальные. Не веря в произошедшее, дежурный еще несколько минут сидел не шевелясь, пока не понял, что две лежавшие на своих местах трубки разрываются звонком. Подняв трубку, он несколько секунд слушал говорящего, потом, сглотнув слюну, хрипло произнес:
– Младший лейтенант Салугин на связи. Я не знаю, кто это был, – он посмотрел на экраны видеонаблюдения, которые показывали, как два джипа из гаража выезжают с территории блокпоста в сторону. – Они выезжают по трассе на Иванково, – сказал он, расстегивая верхнюю пуговицу кителя.
По всему телу у него выступил холодный пот, глаза заслезились, а сердце, словно раненая птица, забилось неглубокими и неравными промежутками.
– Вас понял, собрать личный состав и преследовать, – сказал он.
Не понимая, что с ним происходит, он встал, хватаясь за стол от пошатнувшейся вдруг земли и предательски дрогнувших ног, сделал несколько шагов по направлению к двери и сел на пол от неожиданно накатившей слабости. Выдохнув и помотав головой, он собрался и встал. Держась за стенку, он вышел из дежурной комнаты и пошел на выход из здания. Странная слабость, не похожая ни на что другое, заставила сесть на крыльцо. Хватая воздух ртом, он оглядывал лежащих без сознания и мертвых боевых товарищей. Уже не имея сил встать, он на четвереньках пополз к ближайшему, который, как ему показалось, издал какой-то звук. С трудом добравшись до него, он заглянул ему в лицо, но вместо знакомого старшины увидел пересеченное морщинами стариковское лицо. Вскрикнув от ужаса, младший лейтенант отпрянул, встал, чтобы бежать, и даже сделал несколько шагов, но тут же рухнул, потеряв сознание.
Над ним в летней августовской ночи беззаботно шумели листвой тополя. Теплая ночь слепыми пальцами ветра водила по опустевшему блокпосту, нагоняя вместе с влагой тучи, несущие обычный ночной дождь для Большой земли, которая никогда не слышала воя слепых псов и кровососов, вкрадчивых дыханий аномалий и тяжелой поступи псевдогиганта. Но лучше бы Зона вышла из своих проволочных берегов и бетонной окантовки на Большую землю, чем то, что однажды породил гений человека.
Глава 4. Болото Большой земли
– Алле, народ, хорош толкаться! – крикнул сталкер, пробиваясь через толпу гомонящих мужиков, столпившихся возле ангара на Базе Свободы.
Народ перед ним неохотно расступался, вытягивая шеи в сторону стоящего на бочке Якоря, который, согласно имеющемуся у него списку, раздавал сборочный артефакт, названный «муха». «Муха» с большой натяжкой соответствовала внешнему виду этого насекомого, и только с большой долей воображения можно было разглядеть в сборке два соединенных между собой небольших осколка «кристалла», «снежинки», выполняющих роль брюшка и головы, между которыми темно-синим образным промежутком груди мухи был кусочек артефакта «бабушкин клубок», а покрытая сверху полупрозрачной «слюдой» застывшая субстанция должна была изображать крылья насекомого. Всего сборка была чуть более спичечного коробка, легко помещалась в любом кармане сталкера, а главное, надежно защищала его от воздействия мертвецов, что гнуса, что Воскресших.
Якорь, возглавивший группировку Свободы, здраво рассудил, что потеря сталкеров в Зоне в пользу гнуса или, как они себя назвали, Братства, в конечном счете будет дороже самой Свободе, поскольку все обращенные в Братство рано или поздно направят оружие и мысли на Армейские склады. Поэтому в интересах собственной группировки, помня о том, что в бойне на Ростке выступали и принимали участие все, даже бандиты, они приняли решение обеспечить всех защитой. Также Якорь помнил о дорогостоящем вкладе Сидоровича, в связи с чем отправил ему в бункер тридцать «мух» в упаковке из фольги, придав артефакту чуть ли не подарочный вид. Зона не любит жадных. Худой и Рваный вычислили эффективный размер сборки, и теперь с учетом возросшей мощности артефакта и меньшего количества материала для сборки поставили производство на поток, создав сначала сотню, а потом с запасом еще одну. Весть о том, что Свобода выдает защиту от мертвецов, заставила даже самых отмороженных и нелюдимых сталкеров прийти в обозначенное время в Армейские склады. В список входили в первую очередь друзья Свободы, те, кто сражался на Ростке и снабжал редкими артефактами сборщиков, включая долговцев и бандитов, во вторую – те, которые были живы и участвовали в перетаскивании раненых, восстановлении укреплений и появились сразу после сообщения о победе на Ростке. Все остальные сталкеры, которые не были замечены ни там, ни там, также получали свой артефакт, но после всех остальных.
Отдельно от всех стоял квад Долга в полном вооружении. Теперь после взятого когда-то Гипсом направления поддерживаемая Большой землей Свобода не являлась прямым противником Долга, а смерть Ростка также прервала ряд претензий к группировке зеленых. Памятуя о беспрецедентном шаге Свободы на пути к освобождению Ростка от общей угрозы, Терек, нынешний лидер Долга, предпочел зарыть топор войны глубоко в землю, но ситуация для бойцов Долга все равно была напряженной, и они держались особняком, дисциплинированно дожидаясь своей очередь.
– Зима! – крикнул Якорь.
– Здесь! – закричал, протягивая руку, сталкер, стоящий практически возле его ног.
– Держи, молодец! – протянул ему Якорь артефакт, делая отметку в списке.
Сталкер зажал артефакт в руке, победно потряс им над головой и, открыв рот, радостно закричал что-то своему соседу, похлопывающему его по спине.
– Крот! – крикнул Якорь.
Никто не ответил, перебивая дружный гомон или прибиваясь к бочке, как обычно должно быть.
– Где Крот? – нахмурившись, крикнул лидер Свободы.
– Он тут, под ногами, лопатой копнуть надо! – закричал кто-то из сталкеров.
– Я же его видел сегодня, – пробормотал Якорь, оглядывая толпу.
Затем он разглядел спешащего к толпе полного мужичка, на ходу застегивающего штаны, которые упрямо сползали с пояса, обнажая белый живот и глубокую ямку пупа. Сдерживая улыбку, он дождался, пока постоянно оглядывающийся на посмеивающихся над ним сталкеров Крот пробьется через толпу.
– Держи, Крот, копай дальше.
Крот, приняв одной рукой артефакт, а другой придерживая так и не застегнутые штаны, с трудом принялся расчищать себе обратную дорогу. Якорь перевернул один из листков и нашел глазами черно-красных.
– Терек, Поляна, Алтын, Шаман, Гусь… Так еще, еще, еще… – он пробежал глазами список. – Сорок человек, это те, кого мы лично в деле видели. Кто принимать будет? – обратился он к черно-красному кваду.
– Я, – поднял руку командир квада с АК. – Жерех.
Якорь углубился в список. Найдя в списке Жереха, он сделал пометку и, повернувшись, принял из рук Рваного коробочку из-под обуви, перемотанную лентой. Сталкеры немного притихли и разошлись, давая долговцу достаточно места для прохода к бочке.
– Держи, боец, – сказал Якорь, подавая коробку, – здесь сорок штук, по списку. Если кому еще надо будет из ваших, пусть сами приходят – не обидим.
Долговец сдержано кивнул и, стараясь сдержать довольную мину на лице, пошел обратно.
– Командир, там на вольных сталкеров хватит? – забеспокоились мужики.
– Хватит, хватит. На всех хватит, – успокоил их Якорь и вновь вернулся к списку.
Спустя час раздача артефактов сталкерам была закончена. Получившие свой защитный предмет мужики с довольными криками и мордами отправлялись обмывать это дело. Бандиты не явились, но Якорь не спешил вычеркивать их из списка. Предназначавшийся им кулек с «мухами» был припрятан до прихода их представителя. Вне списка, а если пояснить, сталкеров, не замеченных Свободой в деле, осталось на площадке около двадцати человек. Не понятно, где они скрывались во время последних событий: в схронах по принципу «моя хата с краю» или в дальних ходках, которые на тот момент закончили все благоразумные сталкеры, но притихшие и настороженно поглядывающие друг на друга и на Якоря мужики не расходились, ожидая своего камушка.
– Так… – хмуро окинул взглядом толпу лидер Свободы. – Остался третий пункт, – он взял чистую бумажку, сел на бочку, на которой стоял до этого, и приготовился записывать. Давай, мужики, подходи по одному. Записываю, чтобы по второму разу не приходили.
– Гузон, – подошел первый сталкер – крепкий мужик в бывалом, выцветшем комбинезоне «Заря», носящем следы многочисленных, но аккуратных ремонтов, солевых пятен с притороченным к поясу подсумком с противогазом.
– Гу-зон, – повторил вслух, записывая, свободовец, затем поставил напротив галочку и протянул артефакт.
Мрачное лицо Гузона просветлело, он взял «муху» и бережно спрятал во внутренний карман комбинезона. Было видно, что он хотел что-то сказать, но сдержался и, непроизвольно набычившись, ушел в сторону.
– Лоток, – шмыгнув носом, подошел другой сталкер, мелкий мужичонка, одетый абы как, с тощим рюкзаком на спине. – Я хворал, Якорь. Я бы сразу пришел, только…
– Ладно, ладно, – остановил его затроившее бульканье свободовец. – Держи. Свободен.
– Ага, – слегка кланяясь и быстро принимая артефакт, сказал мужичонка. – Я, если что, всегда…
– Следующий, – не глядя, перебил его Якорь.
***
Кабинет для совещаний министра по чрезвычайным ситуациям. Большой овальный из светлого дерева с ромбическими вставками красного стол со встроенными кнопками коммуникации, портами и микрофонами, высокие неудобные стулья, в которых нельзя удобно откинуться на спинку и приходится всегда сидеть со строго выпрямленной спиной. Широкий экран с картой Зоны и мигающими на ней красными маячками, несколько узких низких тумб непонятного предназначения вдоль стен. За столом сидело с десяток человек, во главе, ближе к экрану, сам министр по чрезвычайным ситуациям в гражданском костюме, который держал в руке ручку. Нависая над расположенным перед ним белым листком бумаги, он напряженно слушал доклад одного из присутствующих в военной форме в чине генерала.
– …не доезжая до населенного пункта Иванково. Была послана специальная десантно-штурмовая рота на прочесывание лесного массива, два кинологических отряда. В настоящий момент ведутся поиски нарушителей.
– Другими словами, ничего у вас нет, товарищ генерал? – не поднимая головы, хмуро спросил министр. – Плохо.
Министр окинул присутствующих взглядом и задержался на сидящем справа от него человеке лет тридцати пяти. Одутловатое лицо, короткие ржаные волосы, тщательно расчесанные на пробор, пухлые щеки, небольшой нос, по-разному торчащие уши и яркие голубые глаза. Глаза удивительно внимательные и наполненные. Складывалось такое ощущение, что этот человек привык много и убедительно говорить, при том что у него всегда было что сказать. Одновременно человек с такими глазами мог много и внимательно слушать, его слегка прищуренный взгляд улавливал мельчайшие детали в собеседнике. Человек, в отличие от остальных военных, был одет в синий деловой костюм, белую рубашку и кремовый галстук с синими диагональными полосами.
– Ну, а вы что скажете, Алексей Викторович? Это же и ваша юрисдикция тоже. Что внутренние каналы сообщают?
– Внутренние каналы в настоящий момент не владеют информацией, но, возможно, это остатки… – тут голубоглазый прервался, подбирая слова, – инфицированных людей. Недавно, как Вы знаете, Зона была перекрыта по причине появления нового вида инфекции, и вот, видимо, ее носители смогли преодолеть линию заграждения.
– Алексей Викторович, Вы так легко говорите об этом, как будто они в соседний лес у себя в Зоне перешли. Это же Периметр. Вы понимаете, что они прорвали Периметр?
– Простите, но охрана Периметра – это не моя ответственность. Моя ответственность…
– Знаю, знаю Вашу ответственность. Изучение Зоны без вмешательства. И что это за инфекция? Насколько она опасна? Почему больные смогли сделать подобное? Почему такие большие потери? У Вас же целый бункер ученых работает там. «Янтарь», по-моему, называется, верно?
– Так точно, «Янтарь», – утвердительно ответил голубоглазый. – Но на момент вспышки инфекции мы эвакуировали весь персонал, поэтому точно не можем сказать, что именно за инфекция возникла в Зоне.
Один из присутствующих поднял руку.
– Говорите, – дал ему слово министр.
– В нашем госпитале после контакта двое зараженных. Мы прилагаем все усилия, чтобы спасти их, но пока можем только замедлять ход инфекции. Полагаю, что инфекция очень опасна, и нужно объявить эпидемиологическую угрозу.
– Я вас понял, – закрывая глаза и устало потирая лоб, ответил министр. – Но не можем мы сейчас так просто поднимать тревогу, не разобравшись, в чем дело. Так… Алексей Викторович, и за каким лядом эта ваша инфекция поперлась из Зоны к нам? Мы для того и держим Зону, чтобы вся эта свистобратия там варилась с этими вашими сталкерами.
Видно было, что министр постепенно теряет терпение, чувствуя, что от него что-то скрывается.
– Что-то же должно быть известно? Обстановка в Зоне нормализовалась? Инфекция подавлена?
– Да, подавлена, – смутившись, ответил голубоглазый.
– Ну вот, видите, что-то да известно. И как? Какой рецепт? Давайте сделаем то же самое и задушим ее здесь.
– Понимаете, господин министр, мы не принимали участие в подавлении вируса. Это сделали сталкеры.
– Так, стоп, – требовательно поднял руку министр, затем откашлялся. – Господа генералы, пожалуйста, оставьте нас на полчаса.
Дождавшись, пока военные, за исключением одного, сидящего слева от министра, делая каменные лица, выйдут, он скинул с себя весь выдержанный тон и, развернувшись к голубоглазому, спросил, глядя в упор:
– Алексей, какого собачьего хрена ты тут строишь? Выкладывай, мудрило, что происходит!
– Виктор Степанович, вы извините, не могу я при них в открытую говорить, – признался Алексей.
– Вижу, теперь можешь. Валяй, время дорого, – скомандовал министр.
– В общем, это новый вирус, не тот, что мы изучали на «Янтаре» и по которому у нас есть материалы и наработки. Это новое. Не знаем, как и что именно происходит. Местная группировка «Свобода» держала несколько пойманных в клетке, но они умерли от голода в течение суток-двух. Исключительно сильное влияние на человека. За короткое время вирус подчинил себе около сотни носителей, они даже смогли выбить Долг из Ростка…
– Выбить Долг? – изумился министр, поднимая брови. – Почему я не в курсе?
– Вас не было на месте, кроме того, сталкеры, объединившись, почти сразу же выбили их обратно. И вот теперь эти носители, или, как их еще называют, зомби, прорвались через периметр.
