Таинственный сон

скачать книгу бесплатно


– Ну, раз ты нашлась, – Клео выпрямилась, стряхнула пыль, осевшую на платье во время падения, и посмотрела на меня, – то, я думаю, можно вернуться к чаю. Верно, Альфонс?

Если меня зовут Сэм, и Клео это знает, а вокруг больше нет никого кроме нас троих, то, вероятно, Альфонсом она назвала портного. Надо же, какое имя. В нашем мире я бы не советовала современным мамашам так называть сыновей. Можно сразу сказать, чем чадо будет всю жизнь самостоятельную заниматься. Клео могла бы и представить нас, между прочим. Наверное, мысли отразились на моём лице, и кутюрье это заметил, раз он отошёл от двери, пропустив Клео внутрь, а потом, загородив мне путь, сделал изящный реверанс и представился:

– Альфонс Фригг к вашим услугам, юная леди. Мы не были представлены, но теперь всё в порядке. Госпожа Клео мне много о тебе рассказала, Саманта, – он так слащаво улыбнулся голливудской улыбкой, что мне захотелось его ударить. Не люблю, когда так «мило» улыбаются.

– И что же она вам рассказывала?

И, действительно – что? Мы знакомы всего день.

– О! Много всего занимательного! Но, раз уже так поздно, давайте не будем терять время. Посмотрим, готов ли ваш наряд. – Мужчина пару раз легонько хлопнул в ладоши и впорхнул в помещение, что-то мурча себе под нос. Типичный художник. Чокнутый, и весь в своём искусстве. Я тоже зашла в уже знакомый зал и захлопнула за собой дверь. Колокольчик снова приветливо звякнул. Из глубины комнаты выбежал маленький мальчик лет 12-ти, одетый точь-в-точь как Альфонс, только жилетка на нём была бордовая, и на голове – светлые волнистые волосы были, так сказать, в свободном полёте. Наверное, это один из помощников кутюрье. Мальчик молча взял меня за запястье двумя руками, как будто я буду сопротивляться, и с серьёзным выражением лица потащил в соседнее помещение. Комната была просторная, светлая, как танцевальный зал. Персикового цвета стены создавали крайне приятную творческую атмосферу. В центре зала собрались Клео, Альфонс и ещё с десяток одинаково одетых мальчиков. У тех, что постарше, одёжки были синие, у маленьких, – как мой провожатый, – бордовые, а у одного, на вид самого старшего – белая жилетка и голубая рубашка. Он стоял поодаль от всех и любовался чем-то, нарисованным на листке, явно пребывая в глубокой задумчивости. Однако когда я вошла, он оторвал взгляд от листа, поднял голову и следка кивнул мне в знак приветствия. Я кивнула в ответ. Парень окинул меня оценивающим взглядом. Его синие глаза скользили по мне, как лазер сканера по штрих-коду в супермаркете. Потом он взглянул на что-то в центре зала, вокруг чего толпились остальные, и снова уткнулся в свой листок. Выбившиеся из-под тугой ленты, подвязывающей волосы, длинные тёмные пряди скрыли от меня его лицо, но мне показалось, что я смогла разглядеть удовлетворённую улыбку. Клео махнула мне, чтобы я подошла к ней. Когда я приблизилась, она тоже улыбалась. Что же они там такое увидели? Поверх голов ребятишек я ещё могла бы что-то разглядеть, но Альфонс загородил мне обзор своей спиной. В его руке мелькнул белый платок. Неужели, мэтр прослезился? Он быстро повернулся в противоположную от меня сторону и со словами «Совершенно бесподобно!» уплыл обратно в прихожую комнату. Теперь я, наконец, могу увидеть то, из-за чего весь сыр-бор. В самом центре зала стояло что-то наподобие манекена, а на нём… О Боже! Потрясающей красоты наряд! Синий бархат, расшитый цветочными лозами из золотых ниток, был сшит в форме пиджака длиной до колен. По периметру, чтобы края ткани не истрепались – металлическая окантовка, очевидно, позолоченная, ведь использовать настоящее золото не разумно из-за веса и стоимости материала. Края рукавов от конца первой фаланги большого пальца до запястья загнуты и обшиты белым шёлком. На них же маленькие золотистые запонки в форме розовых бутонов. Широкий ворот загнут, как у всех пиджаков, и расшит опять-таки розами. Под пиджаком – белоснежная блузка из нежнейшего хлопка. Рукава широкие и заканчиваются длинными кружевами, которые выглядывают из рукавов пиджака, если одеть его вместе с блузкой. Далее – пояс-корсет чёрного цвета, плотно облегающий живот и прижимающий ткань блузы так, что, наверное, в жару она прикипит к телу и будет весьма болезненно её отдирать. Конечно, шнуровка у корсета шёлковая и завязывается в прелестные бантики, но лучше бы он был удобным. Если, конечно, корсет вообще может быть удобным… Внизу – славные штанишки из чьей-то невероятно мягкой, тончайшей, как шёлк, кожи белого цвета. Они приятно облегают ноги и не сковывают движения. Не знаю, что это за материал, но обработан он идеально. И сидят брюки как влитые. Никогда не было так приятно от того, что меряешь одежду. На пояс подвязывается чёрная атласная лента. И, конечно, ботиночки. Небольшие чёрные, совсем лёгкие, безо всяких украшений. Под ботинки мне дали белые хлопковые гольфы. Очевидно, в этом наряде всё внимание должно было уделяться пиджаку. Застёжки так плотно пристёгивали пиджак к телу, что казалось, будто идёшь в одной водолазке. Совсем не чувствовалось неудобств, хоть и украшен он был богато. Пока я одевалась, Альфонс давал мне наставления по эксплуатации. Из них следовала, что с его сокровища надо сдувать пылинки, сидеть на земле нельзя, водой поливать нельзя, жечь в костре нельзя, дышать на него нельзя и всё в таком духе. Действительно, зачем мне костюм, которым нельзя, например, тушить костёр или класть на него ноги в ботинках. Не понимаю. Совершенно. Меня, наконец, запаковали, проинструктировали и посадили пить чай. За столом собрались все мальчишки-помощники Альфонса, он сам, Клео и я. Парень в белой жилетке сел напротив меня, ближе всего к мэтру.

– Молодец! – Кутюрье похлопал его по плечу. – Эмиль сам придумал этот костюм для вас, миледи, и подобрал материал. Он – мой самый лучший ученик, и я горжусь им.

Парень слегка смутился, но, видимо, мэтру есть, за что его хвалить, и он довольно заулыбался сам себе, глядя в своё отражение в чашке с чаем. Похоже, в отличие от своего учителя, который мог долго и с полным восторгом о чём-то рассказывать, Эмиль был совсем не любитель болтать впустую. Казалось, он было где-то далеко. Сам в себе. И возвращался в этот мир, только когда его окликали или о нём говорили. Вот и сейчас, когда все вокруг гудели и живо что-то обсуждали, он сидел и молча рисовал что-то у себя в блокноте, иногда поглядывая на лист, который он держал в руках, когда я только пришла. Мне стало интересно, что же он там делает. Мальчишки давно разбежались, а Клео со своим другом о чём-то увлечённо беседовали на другом конце стола. Я подсела поближе. Понемногу перемещалась со стула на стул. Эмиль меня не замечал. Я обогнула полстола, пока добралась до него и заглянула в его блокнот. Парень от неожиданности даже подскочил. К сожалению, мне не удалось ничего рассмотреть. Он сначала судорожно начал перебирать руками и прятать блокнот в карман, быстро повторяя что-то про то, что он извиняется перед мэтром, и что он нечаянно заснул, но потом, кажется, он понял, что сейчас не идут занятия, и я не его учитель. Эмиль весь покраснел от стыда, так я на него смотрела. В этот момент мне казалось, что он очень сильно не от мира сего. Но разве он не рисовал только что? Как может быть, чтобы он заснул в такой позе, да ещё и рукой двигал?

– Ты в порядке?

– Да, простите, я задумался, и мне показалось, что я заснул. Знаете ли, со мной такое часто бывает, – он потёр затылок, изображая что-то вроде непринужденного смеха, но это больше было похоже на нервный смешок провинившегося ученика.

– Ясно. А что ты рисовал только что? – я кивнула в сторону кармана, куда он запихнул блокнот.

– А, это мой альбом, сюда я зарисовываю все свои работы, когда они готовы. Вот и ваш костюм тоже, – он раскрыл книжку и начал листать, пока не остановился на эскизе моего наряда. Среди картинок, что мне удалось увидеть, я заметила одну, совсем не похожую на костюм. – Вот, видите, мне удалось сделать его почти таким же, как я его нарисовал.

– А что это там был за рисунок на предыдущих страницах, странный такой? – я протянула руку, чтобы перевернуть страницу назад, но он прижал листы своей рукой, не давая мне этого сделать.

– М-м-м? – я немного удивилась такому действию. Ведь минуту назад он сам показывал мне эти картинки. Что такого в том, что бы посмотреть их поближе?

– Вы ведь путешествуете? – Эмиль отодвинул блокнот подальше от меня. Его лицо стало серьёзным. Совсем не таким как раньше.

– Э-э, да, вроде того. А в чём дело?

– Возьмите меня с собой. Прошу вас!

Вот такого поворота событий я никак не ожидала! Чего это он?

– Но почему ты хочешь пойти с нами?

– Понимаете, я здесь как в клетке. Мэтр всячески ограничивает меня. Мне с трудом удалось уговорить его позволить самому сделать для вас костюм. Не знаю… – он задумчиво покрутил в руках пустую чашку из-под чая. – Возможно, он боится, что я превзойду его…

«Какая скромность!» – подумалось мне.

– Но я хочу освободиться. Дать волю своим способностям! – он всем телом подался вперёд, так резко, что даже опрокинул чашку. – Прошу вас, возьмите меня собой! К тому же, – он склонил голову поближе ко мне и стал говорить тихо, будто боялся, что кто-то еще кроме меня услышит его, – я нашёл одну вещь, о которой хочу узнать подробнее… – Эмиль открыл страницу в своём блокноте, где было нарисовано что-то вроде карты. Он ткнул пальцем в красную точку на рисунке. – Но я могу это сделать только в одном месте. Самому мне туда не дойти, а вам всё равно по пути. Вот и возьмите меня собой.

На последней фразе он выпрямился с довольной улыбкой, будто считал, что его аргументы убийственно убедительны.

– А Альфонс не будет против?

Я перегнулась через стол и подтащила к себе чайник и ещё одну чашку. Всегда любила чай. В этом мире его пьют без сахара, но он такой нежный и сам по себе сладкий, что в подсластителе и не нуждается. Я заглянула внутрь чайника. Крупные листья синего цвета были ещё глубоко на дне, и чая хватило бы примерно на три порции. Налив полную чашку, я втянула в себя приятный аромат. Не знаю, что это за чай, но вкус и запах у него восхитительные. Эмиль внимательно следил за моими движениями, молча, но в тоже время – будто обдумывал мой вопрос, находясь глубоко в себе и не замечая меня. Я допила и шумно опустила чашку на стол. Парень снова подскочил от неожиданности.

– Ну, так что? Что ты скажешь своему мэтру? – я кивнула в ту сторону, где они с Клео беседовали, теперь уже – стоя у окна.

– Как-то я об этом не подумал. Но он, пожалуй, не будет против, – Эмиль уткнулся в свой блокнот, задумчиво теребя краешек страницы. Повисла пауза. Через несколько мгновений он молча встал, задвинул за собой стул и вышел из залы. Я осталась за столом одна.

– Тоже мне, гостеприимство, – буркнула я и стала от нечего делать крутить в руках чайную чашку. Неожиданно для меня фарфоровая ручка с маленькой выпуклой розочкой с тихим треском отвалилась и упала на блюдце.

– Опс! – я не знала, что делать. Весь чайный сервиз, стоящий на столе, выглядел очень качественно и, наверное, стоил не дёшево. Да и вообще, ломать что-то в гостях мне всегда казалось неудобным, даже если это была случайность. Надо сделать так, чтобы никто не заметил, а если заметят, сказать, что так и было. Единственное, что пришло мне в голову на данный момент – это куда-нибудь спрятать отломанную часть. Сзади меня была стена, а до ближайшего шкафа, под который можно было что-нибудь зашвырнуть, аж пять метров. Немного поглядев по сторонам, стараясь казаться непринуждённой, на случай если кто-то на меня посмотрит, и поняла, что ничего подходящего в зоне досягаемости нет, и решила заглянуть под стол. Под столом тоже ничего примечательного не оказалось, а вот под соседним стулом… Нет. Под стулом тоже ничего, а вот ножки у него весьма занятные. Обитые тканью, чтобы громко не скрипеть, когда их двигают, и имеют внутри небольшое полое углубление. Поскольку стулья весят немало, вряд ли кто-нибудь будет их поднимать, чтобы сесть, и я решила спрятать ручку туда, предварительно разломав её ещё на две короткие части. С трудом я оторвала от пола одну ножку стула. Он опасно накренился в противоположную сторону. Если я не удержу, и он рухнет, то будет крайне неприятный грохот. Но всё обошлось. Аккуратно вернув тяжесть в исходное положение, я вылезла из-под стола и огляделась. Никто не смотрит. Хорошо. Но мне всё равно нечем заняться. Отодвинув сломанную чашку подальше от себя, я встала из-за стола и начала бродить по помещению между хаотично расставленными вазами, стульями и манекенами. На некоторых из них висели разноцветные платья, кое-где рубашки и брюки, и даже огромные белые вазы были использованы как вешалки. В целом весь интерьер комнаты давал понять, что здесь шьют одежду. И только в одном, самом дальнем углу комнаты, что-то большое, метра три ростом, было завешано плотной черной тканью, похожей на ту кожу, из которой сшиты мои новые штаны. Я подошла поближе и протянула руку, чтобы посмотреть, что же прикрыто такой темной материей в столь светлом помещении. Но в ту же секунду на мое плечо сзади опустилась чья-то холодная рука. Внутри все как будто сжалось. Я оцепенела от страха. Даже не заметила, как по мере моего приближения к таинственному объекту в комнате нависала какая-то неестественная тишина. Человек, чья рука лежала у меня на плече, наклонился к моему уху и тихонько произнес:

– Не делай так.

Я резко обернулась. Это был Альфонс. На его лице было такое холодное выражение лица, что казалось – он весь источает какую-то зловещую энергию.

– Ну и напугали вы меня! Так же можно инфаркт получить! – Я сделала сердитое лицо и сжала кулаки. Не люблю, когда меня пугают подобным образом. Я думала, что мэтр извинится или хотя бы объяснит, почему мне нельзя заглянуть под покрывало, но он только смотрел вперед и, с лишенным эмоций лицом, произнес:

– Теперь вам пора идти.

При знакомстве он показался мне настолько нелепым и забавным, что трудно было поверить в то, что он может быть так серьезен. Мэтр развернулся и направился к выходу из комнаты; проходя мимо Клео, он кивнул в знак прощания и скрылся в завешанном шторами проходе. Клео смотрела ему вслед с некоторым беспокойством.

– Я никогда не видела его таким, – сказала она, переведя взгляд с выхода на меня. – Я знаю его с детства, и он всегда был веселым, талантливым мальчиком, который не умеет быть серьезным. Не знаю, что там, – она кивнула в сторону черного полога, – но это явно что-то нехорошее. И лучше нам не знать. А теперь идем, – она махнула мне рукой и направилась к выходу. – Здесь нам больше делать нечего, – голос Клео был таким холодным впервые за все время нашего путешествия. Она вышла на улицу и пошла вперед, не оглядываясь, стремительным шагом. А я заметила, как смотрели нам вслед из дверных проемов мальчишки-портные. Смотрели так, будто мы убили их родных, а теперь спешим скрыться безнаказанными. Мне еще больше стало не по себе. Когда мы прошли пару метров прочь от студии портного, я в последний раз оглянулась назад. Из окна в магазине Альфонса нам вслед смотрел Эмиль. Смотрел, не моргая. Как зачарованный. В какой-то момент мне показалось, что он недобро ухмыльнулся. Это мне не понравилось. Я отвернулась и поспешила догнать Клео, которая шла быстро, а я, зазевавшись, отстала от нее. Вскоре город был уже далеко. Начинало смеркаться, и один за другим зажигались факелы на исчезающих вдалеке городских стенах.

Глава 3

Мы шли по торговой дроге прочь от города. Это и дорогой-то назвать было трудно. Большая тропа в рытвинах и кочках, без намека на асфальт или хотя бы гравий. Теперь я была в ботинках и нормальной одежде, и процесс похода стал куда приятнее. Мы шли молча. У Клео все еще было сдержанно серьезное выражение лица. Я не знала, что сказать, чтобы разрядить обстановку, поэтому сказала первое, что пришло в голову.

– Слушай, а почему мы не остановились на ночь в городе? Спать на земле мне не очень нравится. – Я посмотрела на Клео. На её лице было какое-то странное удивление.

– Э-э-э… – мне казалось, что я вижу, как у нее в голове переваривается информация. – Не нравится? Почему?

– Холодно, жестко и я не люблю насекомых, копошащихся в траве, – меня передернуло от мысли о всех этих муравьях, червях и прочей пакости, которая, возможно, ползала прошлой ночью по моей пижаме. – Добрые люди приглашали меня в хорошую гостиницу. Если бы ты предложила остаться, мы могли бы пойти туда.

– И откуда у тебя такие добрые знакомые? Мы ведь всего несколько часов пробыли в городе, – эльфийка сделала укоризненное лицо.

– Кажется, кто-то забыл, как выпер меня на улицу со словами «Иди гуляй», а сам распивал чаи из фарфоровых чашечек в уютненьком креслице!

Не могу понять, о чем думает эта Клео. Не буду ей рассказывать, пожалуй, что у меня еще и «злые» знакомые появились – в лице того маньяка, который с меня чуть не снял последнюю пижаму. Теперь я вспомнила, что одеть-то меня одели, а пижаму не отдали. Жаль, это была моя любимая. Ну, ничего, пускай радуются, – может, это будет последний писк моды: ходить в пижамах.

– Ну ладно, ладно, – эльфийка развела руками и изобразила виноватое лицо. – Я действительно увлеклась. Но все же хорошо, да? – она прищурилась в какой-то неоднозначной улыбке и с размаху хлопнула меня ладонью по спине.

– Ауч! Ты что творишь!? Больно! – я отскочила от нее и потерла травмированное место.

– Какая-то ты хилая совсем. Так не годится. Надо мне заняться твоим физическим развитием, – Клео, потирая правой рукой подбородок, стала о чем-то думать и еще прибавила шагу.

– На себя посмотри! Какое развитие?! Я уже взрослая, мне некуда развиваться! Сама-то ты кожа да кости, никакой мускулатуры! Скелет ходячий! – я прямо кипела от негодования.

– Не скелет, а изящная, гибкая, стройная эльфийка с идеальными пропорциями тела, – она обняла сама себя руками, закрыла глаза и прокружилась несколько раз вокруг своей оси.

– Мдаа…

Я почесала затылок. Вот он – пик нарциссизма. Ладно, я к этому привыкну. Просто надо избегать разговоров о чьей-либо внешности.

Теперь мы шли спокойно. Клео улыбалась и что-то мурлыкала себе под нос. Глядя на то, какая она беззаботная, вряд ли кто-то сможет хмуриться. Я была рада, что обстановка разрядилась. Пока мы разговаривали, я не заметила, как сменился пейзаж вокруг нас. Если раньше по обе стороны дороги были лишь поля, и вдалеке изредка показывалась макушка леса, то теперь все чаще на пути стали попадаться колодцы и все реже пролетали над нами птицы. Сначала я не придала этому никакого значения. Однако когда мы пошли мимо целого ряда разнообразно украшенных колодцев, мне стало не по себе.

– Это что тут происходит? – я затормозила Клео и указала на ряды по обе стороны от дороги.

– У вас принято бросать монету в колодец, на удачу? – она подошла к одному из них и наклонилась вниз. Я испугалась, что она упадет, и поспешила перетянуть её обратно. – Да не бойся. Смотри, – она нагнула мою голову вниз, так, что я увидела, что было на дне колодца.

– Это же… – я потеряла дар речи. На дне лежала целая гора золотых, серебряных и медных монет. Куча была такая высокая, что набрать воды из колодца уже было бы невозможно, так как вся вода оказалась скрыта под тоннами металла. – Но откуда здесь столько денег? Я никогда такого не видела. Мы подошли ко второму колодну, потом к третьему, к четвертому и так далее. Мы шли, заглядывая почти во все встречающиеся колодцы. И везде картина была одинаковая. Горы золота и ни грамма воды.

Клео рассказала, что впереди, как раз там, куда мы идем, растет густой непроходимый лес. Жители ближайших городов считают, что тот, кто сможет войти в этот лес, не заблудиться, не потерять рассудок, найти некий волшебный артефакт и выйти целым, тот обретет власть над миром и всеми его обитателями. Существует поверие, что, если бросить монету в колодец перед каким-либо делом, то оно обязательно будет выполнено успешно. Многие люди пытались пройти через этот лес. Вырыли колодец рядом с входом в лес, – чтобы наверняка помогло, стали бросать монеты. Кто одну, кто две, а кто – целый мешок. Но никто не возвращался из чащи. А люди все шли и шли. Колодец заполнялся, рыли новый… и так много раз. Долго люди губили себя и свои семьи ради непонятной цели. Не одно поколение пропало без вести в этом лесу. Пока однажды, – тут эльфийка сделала голос тише и слегка пригнулась, – все люди, которые когда-либо заходили в этот лес, неожиданно не вышли из него. Вышли и пошли на близлежащую деревню. Это была огромная, многотысячная толпа лишенных разума, чувств, а то и плоти мертвецов. Ужас охватил всех живших в деревне. Они послали сигнал тревоги в соседние селения и города. Все, кто мог, вооружились факелами, мечами, топорами, вилами и всем, что могло сойти за оружие. Ведь не было ни одной семьи, чей родственник не ушел бы в этот лес. Нашествие было остановлено. Семь дней живые сражались с неживыми. Все поля между лесом и деревнями были усыпаны телами убитых людей и сожженных мертвецов. Те, кто остались в живых после этих ужасных событий, – а их осталось немного, собрали свои пожитки, разрушили дома и сожгли амбары. Двое суток места вокруг леса полыхали огнем от брошенных деревень. Прошло много лет, – Клео погладила рукой холодные камни колодца, возле которого она стояла во время рассказа. – Люди стали считать эти места проклятыми. От всего, что здесь когда-то было, только колодцы стоят здесь так, будто ничего и не было. Даже разбойники боятся притрагиваться к золоту, что покоится здесь многие сотни лет. Считается, что лес, переполненный алчными душами, отторгнул их тела и отправил туда, откуда они пришли, наполнив их жестокостью и ненавистью к людям. Никто так и не узнал, какой же секрет скрывают в своей гуще эти вечные деревья. – Мы уже подошли почти вплотную к высокой, густой, темно-серой чаще. И на последней фразе Клео оглядывала с благоговейным трепетом огромные стволы, кроны которых закрывали от нас солнце. – Но теперь все изменится, – она указала на меня своим тонким бледным пальцем. – Ты сможешь войти в эту чашу и выйти. Я знаю.

– Э-э-э!? Я!? – я не ожидала такого окончания рассказа. – Это у тебя такие методы настраивать путников на героический лад? Сначала настращала до дрожи в коленках, а теперь утверждаешь, что все будет нормально? Ха-ха, – я начала нервно смеяться. Перспектива лишиться жизни и бродить мертвяком по полям меня не привлекала. – Ты моей смерти хочешь?!

– Нет. Это испытание, которое ты должна пройти, чтобы обрести большую силу, для выполнения своей миссии, – Клео схватила меня за предплечье так, будто боялась, что я убегу. – Ты справишься. Я точно знаю, – лицо её было серьезным, но после уверения меня в том, что я точно смогу, оно изменилось, да ещё так резко, что я даже удивилась. Клео резко отпустила мою руку и рассмеялась. – Ха-ха-ха-ха! Ну, а если не справишься, то буду ждать другого избранного! Ха-ха! – она хлопнула себя по лбу ладонью.

Я не знала, как мне реагировать. На лице моей спутницы было одновременно смятение и отчаяние. Казалось, что она вот-вот сорвется до истерики – таким нервным был её смех. Она отвернулась от меня и что-то бурчала себе под нос. Я различила слова «глупо», «девчонка» и «провал». Мне стало даже досадно. Несмотря на её слова, она, похоже, сомневалась в моих способностях. Этим она задела мое самолюбие.

– Ты думаешь, что от меня не будет никакого толку?! – я резко развернула эльфийскую к себе лицом. Щеки у неё были розовые, и в глазах стояли слезы. – Ой. Прости. Я и не думала, что для тебя так важно, чтобы я туда пошла.

Мне стало неловко. Не думала, что увижу эту самоуверенную, гордую девушку, плачущей без видимой для меня причины.

– Ничего, – она утерла слезы и встрепенулась. – Значит, идем? – Клео улыбнулась, схватила меня за запястье и потащила вглубь леса. Отпираться теперь было бессмысленно, и я решила – будь что будет. В конце концов, вряд ли я могла бы и мечтать погибнуть в волшебном лесу после путешествия по параллельному миру. Я улыбнулась сама себе. Да, это действительно – неплохая перспектива.

* * *

Чем дальше мы продвигались в чашу, тем более жутко мне становилось. Я шла, то и дело спотыкаясь о неожиданно появляющиеся под ногами скрюченные корни деревьев, о черные, рыхлые кочки и о мелкие скользкие камушки, которые еще и забивались в ботинки. Периодически приходилось делать паузы и вытряхивать лишнее из обуви.

Клео смотрела на меня озабоченно, спрашивала все ли в порядке, поддерживала меня, пока я разувалась и вообще – старалась держаться ко мне поближе. Черные, старые деревья окружали нас с обеих сторон. Когда я смотрела вверх, мне казалось, что я заболеваю клаустрофобией. Густые, темные кроны не давали пробиться ни одному лучику света. Огромные, высотой с десятиэтажный дом стволы, казалось, грозились задавить неуверенного в себе путника своим древним величием. Ни одной птички, белочки или куницы не было ни на одной ветке. И вообще – вокруг царила могильная тишина, будто время остановилось. Все когда-нибудь бывали в лесу. И все в любую минуту узнают звуки леса: пение птиц, стрекот насекомых, шуршание животных, звуки падающих шишек, желудей. Даже сами деревья, колыхаясь на ветру, издают свои особые звуки. Но здесь даже сердце в моей груди, казалось, билось громче, чем шумели огромные деревья. Если они, конечно, вообще шумели.

– Слушай, – я взяла Клео под руку, – а почему здесь все такое страшное?

– Ты чего шепчешь?

– Просто мне кажется, что мы здесь не к месту, и невольно боюсь привлекать внимание, – я покрепче прижалась к своей подруге.

– Да, я тебя понимаю. Это совсем не то что мой дом… но тссс… – она прижала палец к губам, – у этих деревьев точно есть уши. Этот лес древнее, чем ты можешь себе представить. И он научился жить своей жизнью. Вероятно, он уже знает, что мы вторглись в его пределы, – она сделала пугающее своим холодным спокойствием лицо и указала пальцем куда-то вверх.

– Если это ты меня сейчас специально пугаешь, то я тебя укушу больно, – но шутила она или нет – атмосфера была такая, что я запросто готова была ей поверить. – А куда мы, собственно, идем и что должны найти? А то пока я что-то ничего не понимаю.

– Да я, если честно, и сама не знаю. Но в одном я уверена точно – мы ищем что-то могущественное и редкое, и мимо мы явно не пройдем, – она слегка прихлопнула в ладоши и мечтательно улыбнулась.

– Я рада, что хоть кому-то из нас хорошо…

Говоря это, я перемахивала через очередной огромный корень, а вот Клео, замечтавшись, видимо, не заметила его и, через секунду после моего приземления, растянулась во весь рост на холодной, сырой земле. Из её сумки вывалился большой свиток пергамента.

– Оба-па!

Я сразу узнала волшебную карту, которую ранее показывала мне Клео. Я взяла её и помогла эльфийке подняться. Пока та отряхивалась, шепча какие-то эльфийские ругательства, я развязала атласный шнурок, стягивающий свиток. Развернув карту, я на ней не увидела ничего необычного. Собственно, как и ожидалось. Я подошла к Клео, схватила её руку, на которой было кольцо, и прислонила к пергаменту. Не успела та возмутиться, как от камня на кольце по карте пробежала волшебная искра.

– Эй, почему мы сразу не вспомнили про эту карту? Она ведь может показать нам, как пройти через лес, – я выжидающе смотрела на Клео.

– Чего?

– Орр… ничего! Давай, тыкай пальцем на лес, ну же! – я пихнула свиток ей в лицо. Мне порядком надоело торчать в этом мрачном месте и хотелось поскорее закончить начатое.

– Дай сюда. Я сама знаю, что надо делать! – она выхватила у меня карту и сразу нашла на ней наше местоположение. Послышалось задумчивое «хммм…».

– Ну что? – я отогнула к себе ближний край листа и взглянула на картинку. Карта показывала нас с Клео, стоящих посреди чистого поля, без каких-либо признаков леса в ближайших нескольких километрах. – Э-э-э… Так и должно быть? – Я посмотрела на эльфийку. То, что я увидела, меня озадачило. Она вся покраснела и тряслась, поджав губы. – Ты в порядке?

– Ха-ха-ха-ха-ха! – Клео неожиданно разразилась громким истерическим хохотом. Она просто согнулась от смеха и вся тряслась. Я не могла понять, что её так развеселило. На её глазах выступили слезы, и она выронила карту. Я быстро подобрала свиток и попыталась увидеть то же, что и она. Через несколько мгновений и до меня дошло. Но я почему-то не засмеялась. Ох, как я была зла! Зла на этот мир, на их магов и на Клео, которая витает в облаках вместо того, что бы ответственно подходить к выполнению своего дела. На карте были изображены мы, в нескольких километрах от нас – большой сияющий объект, и вокруг него, охватывая нас, клубился серый туман магической завесы. Как человек, прочитавший много книг в стиле фентези, я сразу поняла, что это – все признаки иллюзии. Иллюзии непроходимого мертвого леса, чтобы отпугнуть людей от того самого светящегося объекта, который кто-то хотел спрятать от посторонних глаз. Я отметила на земле, в какую сторону нам идти в свету, свернула карту в рулон, и подошла к корчащейся от смеха Клео.

– Смешно тебе? Да? – я ухмыльнулась.

– Ха-ха. Да-а-а, – она все ещё тряслась от хохота и утирала слезы, наворачивающиеся на глаза. Я разозлилась не на шутку. Как можно быть такой безответственной? Я не удержалась и, размахнувшись, огрела незадачливую хранительницу по макушке свитком карты.

– Ай! Больно, больно! – она схватилась за голову и обежала от меня. – За что ты меня так? Я же не виновата, что я забывчивая такая.

– Тренируй память, значит. Все, конец комедии, пошли, – я положила карту к себе в сумку и, не глядя на Клео, пошла по отмеченному мною направлению.