скачать книгу бесплатно
Володя. Тамара… Я прошу вас… А действительно, хорошо бы сейчас бутылочку, да?..
Тамара. Это еще зачем?
Володя. О, нет, это я пошутил, пошутил…
Тамара. Шуток я ваших не понимаю.
Володя. Ого, мне вот эта песня больше всех нравится! (Напевает от растерянности).
(Тамара, пожелав ему помочь, тоже понемногу начинает мурлыкать. Володя боком придвигается к ней и обнимает ее за плечи.)
Тамара (стряхивает плечом его руку). Ну-ка!..
Володя. Да, клевая песня. Помнится, раньше в стройотряде, мы каждый вечер у костра ее пели… А вам, Тамара, в стройотряде когда-нибудь приходилось бывать?
Тамара. Ну а как же, приходилось, бывала… Четыре целины отработала проводницей вагона.
Володя. Нравилось вам тогда это?
Тамара. Нравилось, представьте… да, нравилось… Молодая была… В июле, как примешь вагон, так до сентября все время едешь и едешь куда-то… Леса за окном, потом – поля, когда через Украину проезжали – то степи, овраги такие огромные, огромные… Хаты белые, какие и в старину были, наверное. Вернешься домой, отдохнешь три дня – и опять в рейс. Мне и сейчас еще кажется иногда: утром загремят возле дома трамваи, спросонья думаешь, что это мы через мост проезжаем; они долго гремят – соображаешь: «Это, должно быть, Волга, или Кама», – а очнешься от сна – и нет ничего, на месте стоим.
Володя. А у нас отряд назывался «Гренада – два»… Придумали же такое название… Только у нас строительный был отряд: мы фундаменты заливали под коттеджи в совхозах, потом, в одно лето, дорогу асфальтом покрывали, тоже в какой-то деревне…
Тамара. «Гренада – два»? Это знакомое что-то… Вы не в УПИ, случайно, учились?
Володя. Точно, точно – на физтехе в УПИ.
Тамара. А знаю, знаю, самый был престижный в городе факультет.
Володя. Да, в то время… А вы – с какого факультета, скажите?
Тамара. Нет, я не из УПИ вовсе – я университет кончила. (С оттенком горечи). Учитель математики в средней общеобразовательной школе.
Володя. Ого, у нас с вами, оказывается, родственные специальности! (Протягивает ей руку.) Володя!..
Тамара. Тома…
Володя. Может быть, тогда – на «ты» будем? А?..
Тамара. Давай. Да ты хоть садись, поешь как следует. Курицу надо было зажарить, а то какая это еда для мужчины?
Володя. Ничего, ничего – нормально. Еда, как еда… Вкусная… Я ведь с работы прямо… (Ест и, чтобы не молчать, начинает говорить; постепенно увлекается разговором, «затоковал») А агитки? Агитки-то у вас были?
Тамара. Конечно, были.
Володя. Выдумали же такое – «агитпоход»!.. (Ест). Знаешь, у нас на первом курсе читал лекции по истории партии старый чекист. Глухой на оба уха дедуля… Он в начале семестра все шамкал: «Вот, хлопцы, примут скоро вас бойцами в какой-нибудь строительный отряд – и поедите вы в деревню с отрядом в агитационный поход… Да, скажите у себя там, в отряде, лекторы пусть ко мне подойдут. Сколько их можно звать? Я им материалы выдам для политбеседы с крестьянами…» А как на самом деле все было? Договоримся с директором сельской школы – и в субботу вечером завалимся туда двумя отрядами: наш отряд, мужской, и женский, дружественный отряд. Отряд «Аленушка» был из СИНХа. Минут на тридцать сперва концерт забабахаем: клоунада там, фокусы разные, песни студенческие споем, пригласим аборигенов поступать к нам в институты после школы, а потом – тушим свет, врубаем музыку – и дискотека до одиннадцати часов…
Тамара. Ты ешь, ешь…
Володя. Спасибо… (Ест). А в одиннадцать часов – школьников этих из школы долой – по домам; избушку – на клюшку, – и сами в спортзале свою дискотеку начинаем крутить до утра. Всю ночь, всю ночь! Танцы, конкурсы, хохот… Весело было…
Тамара. У нас тоже так было…
Володя. Утром ноги гудят, тащишь колонки и радиоаппаратуру на электричку, корячишься. Жрать хочется! Вернемся к себе в общагу – и что, ты думаешь, сразу спать? Не-ет!.. В пельменную топаем. У нас в отряде была традиция: после агитки утром каждому съесть три порции в пельменной на Пушкинской – а порции там, знаешь, навешивали какие? Ну, те, кто по четыре съедал – те уже были героями… Из пельменной по проспекту не торопясь идем, шутим. Приметим какого-нибудь дядечку подобродушнее, и в колонну по одному шагаем за ним тишком след в след. Тридцать человек. Тот не может никак понять, чего ему встречные усмехаются? Шапку поправит свою, отряхаться начнет, наконец увидит нас – испугается, отскочит в сторону, потом тоже заржет… Ну, мы за следующим мужичком шли…
Тамара. Мы любили с девчонками вот под эту музыку танцевать… (Танцует.) А говорили, что на физтех умных ребят только брали?.. Трудно там у вас было учиться?
Володя. Ну… как тебе сказать?.. Кому как… Мне – не очень… Главное, конечно, было – привыкнуть. Потом уже втянешься, войдешь в колею: семестр пробалдеешь – хоп: сессия, перекарабкаешься через нее – и опять балдеешь семестр. Экзамены я научился по шпорам сдавать. Сюда вот, к пиджаку, карманы пришьешь с одного и с другого бока, вложишь в них лекции, разодранные по темам, и каждую тему скрепкой скрепляешь с порядковым номером. А в рукаве тут списочек держишь: какая тема под каким номером? Получаешь билет, заглядываешь в список – ну! это же просто! – в левом кармане – десятая скрепка; делаешь в сторону задумчивые глаза, ладонь запускаешь за отворот пиджака, отщупываешь скрепки, достаешь, переписываешь – и всех делов…
Тамара. И что, часто у тебя получалось?
Володя. Ни одного провала не было за пять с половиной лет. И в итоге – почти красный диплом…
Тамара. А-а, вот ты какой, оказывается, хитрый!.. Придется мне заставить своих учеников заходить на экзамен без пиджаков…
Володя. Тома, а ты разве ни разу не списывала? Ну, сознайся… Ну?..
Тамара. Списывала.
Володя. Умница!.. Шикарная женщина!..
Тамара (танцует). Что ни говори – в наше время калоритнее группы были, заметней как-то: АББА, Бони-М… Теперь таких, мне кажется, нету вовсе. Сейчас все сплошь какие-то: «ногу свело» или «корозия у металла», – ну что это за команды?..
Володя. В сердцевину, Томочка, в сердцевину, в самую точку!.. Какие раньше были команды!.. Какие каманды!.. «Динамо-Киев»!.. Ах, «Динамо-Киев», «Днепр», «Арарат»!.. А?.. Каковы?.. Блохин проходит по левому флангу. Трибуны замерли… Приближается к воротам… Бьет… Гол!.. Ура!.. А теперь? «Ростсельмаш», «Шинник», Фэ Ка «Тюмень», – тьфу!.. Прости господи!.. Глаза б мои не глядели!..
Тамара. Вот, вот она, группа Бони-М, ты помнишь?..
Володя. Что ты! Моя самая любимая песня!.. (Поет и танцует, придвигаясь к Тамаре.)
Варвара жарит ку-р!..
Варвара жарит ку-р!..
Жарит, жарит ку-р!..
Жарит, жарит ку-р!..
Блохин проходит по левому флангу… приближается… (Обнял Тамару и нечаянно опять взял ее за руку).
Тамара. Руки у меня потрескались. Каждый год – прямо какое-то бедствие… Как осень, так кожа на кистях обветривает… А это у меня – шрам. Мальчишки хулиганят на железной дороге, кидают камнями в окна, я осколки убирала – ну, и порезалась…
Володя. У меня тоже есть на ладони шрам… Вот – на этом же самом месте. Это я в детстве пропорол тоже об стекло, об бутылочное…
(Улыбаются друг другу.)
И на затылке у меня… Не увидать? Посмотри…
Тамара. Ну, зачем?..
Володя. Тоже маленький шрамик… Студентом когда, понимаешь… гм… влюбился… Счастье меня всего распирает!.. Не могу терпеть!.. Рассказать кому-нибудь хочется!.. В общагу забегаю и на лестнице вижу: однокурсник стоит; я – к нему, кричу: «Дай мне в рожу! Я так счастлив!..» Думал, он у меня спросит, что с тобой?.. А он мне – ка-ак!.. С лестницы я скатился… Затылок вот, и локоть еще… А он спускается ко мне, говорит: «Что же ты, чудак, еще и обиделся?..»
Тамара (поморщилась). Мерзость…
Володя. У тебя, Томочка, разве нет таких шрамов? Давай в голове поищу?..
Тамара. Отстань… (Засмеялась). Нету… Ой, и не верится даже, что мы были когда-то такими…
Володя. Разъехались все – кто куда, за десять лет почти ни с кем и не виделся. Ну… остался так, один друг… Мне кажется удивительным иногда: столько было рядом хороших ребят – где они все теперь? Куда делись? Не видно никого и не слышно…
Тамара. Все уже постарели, наверно?.. Лысыми стали?..
Володя. Ну, может быть…
Тамара. У меня тоже морщины появились. Вроде бы уж борешься, борешься с ними – а они все равно свое берут – лезут и лезут…
Володя. Это «гусиные лапки»…
Тамара. Что – «гусиные лапки»?
Володя. Эти вот морщинки около глаз на щеках называются «гусиные лапки» – потому что они лучиками так разбегаются, как гусиный след: туда и сюда… Туда и сюда…
Тамара. К чему показывать-то, Володя?
Володя. Название красивое…
Тамара. От этого же не легче…
Володя. Не надо расстраиваться, Тома. Зачем? У каждого возраста, свои радости, как говорится… маленькие, но плюсики…
Тамара. И у нас с тобой, что, плюсики есть?
Володя. Конечно.
Тамара. Да, есть? Ты что, так правда считаешь?
Володя. Считаю.
Тамара. Ну, а что, например?
Володя. Ну, вот же – мы с тобой – взрослые люди, самостоятельные… Здоровые, наконец… Ни от кого не зависим…
Тамара. Ну, это еще не ясно… А знаешь, иногда хочется почувствовать себя снова маленькой девочкой – так, чтобы прижаться к отцу – и жаловаться, жаловаться ему, поплакаться…
Володя. Если уж так тебе хочется – ты можешь поплакаться мне. Какие проблемы?
Тамара. Тебе?
Володя. Ну да.
Тамара. А почему бы и нет, действительно?..
Володя. Давай, сядем…
(Сели на диван. Она прижалась к нему.)
Володя. Ну-с, кто тебя обижает?..
Тамара. Никто не обижает меня… Просто… жизнь только…
Володя. Так, так, так… Жизнь… Волосы красивые у тебя… Шея… У тебя шея очень породистая, Тома, – как у греческой статуи… Какая редкая линия плеча…
Тамара. Лидия Сергеевна, наша завуч, мне вчера говорит: Я не понимаю, говорит, Тамара Леонидовна, по какой причине вы поступали на работу к нам в школу? С вашими аналитическими способностями вам в конструкторском бюро в какое-нибудь лучше б было, а не в школе у нас. Представляешь?
Володя. Не надо обращать на это внимание.
Тамара. Угу… Но, знаешь, я боюсь, что она права… Каждое утро, когда я встаю, меня даже знобит всю, только подумаешь про эти четыре этажа в школе, ступени протоптанные, гам, беготня, бестолочи… Не то – в учительскую идти, а там завуч, не то – эти в коридоре с ног снесут… Понуришь голову утром и на работу идешь… И со мной рядом по улице народ идет на трамвай: топ-топ, топ-топ, и тоже у всех такие унылые лица… Как будто пытаются каждый понять, как это у них все так получилось в судьбе? Для чего это нужно? Или кто-то, может, подшутил над ними такую штуку? Вечером возвращаюсь, бреду в свой этот загончик, а вокруг по домам расходится все тот же унылый люд… И год за годом так, каждый день, каждый день… И знаешь, так мне захотелось все изменить в своей жизни!.. К чертовой матери это все!..
Володя. Вот заведешь ребенка – и некогда будет даже думать обо всем этом. Ты как? Будешь дома сидеть?..
Тамара. Дома?.. А зарплаты… ты знаешь, какие у нас в школе маленькие зарплаты?.. Вторую категорию не выбью никак… Чтобы заплатить в вашу фирму, ведь я полгода копила.
Володя. Тамара… (Целует ее.)
Тамара. Голова что-то болит… Вот здесь…
Володя (целует больное место). Пройдет голова, пройдет…
Тамара. А ты на себя на фотографии совсем не похож. Там у тебя такое лицо… Гораздо полнее… и серьезнее… Я на тебя сразу обратила внимание. А то все остальные у вас такие молоденькие… на фотографиях… мальчишки совсем… А разве у тебя рост – метр восемьдесят четыре?.. Отчего там напутали?
Володя. У меня – метр восемьдесят четыре рост, метр восемьдесят четыре… даже – метр восемьдесят пять где-то… Это просто я сутулиться начал. Я спортом займусь на днях… (Тамара смотрит на него). Ну, хвостик, хвостик у шестерочки я подкрасил в анкете… Мелочи это, Тома, все, не важно… ну ты же видишь?.. Кожа у тебя гладкая на шее – точно атлас… Чудная… Тома…
Тамара. Подожди, Володя… Подожди…
Володя. Тома…
Тамара. А где ты работаешь?..
Володя. Какая разница, Тома, где я работаю?.. Ну какая разница, где я работаю?.. Зачем об этом сейчас? Мы с тобой потом, потом об этом поговорим…
Тамара. Стой, стой, Володя! Ты же ведь – атомщик! На физтехе учился. Вы же все там с радиацией были связаны! Ну что ты, что ты, разве не так? Нет, что ли? Ведь точно! Ты же столько лет уже… Столько лет уже ты облучался!.. Ты что хочешь, чтоб я урода родила?!.
Володя. Тамара, да глупости же все это… Бабкины сказки, это, Тамара!.. Предрассудки же…
Тамара. Врешь ты все!.. Все, все врешь! Хватит, хватит! Отойди от меня!.. Отойди от меня!.. Что я сказала?!. (Столкнула его с дивана.)
Володя. Прямо дикость какая-то!.. Тома, мы же с тобой серьезные люди!..
Тамара. Ну! Не прикасайся ко мне! Я кричать начну! А!!
