скачать книгу бесплатно
Рассказать об этом бабушке или Равни у Лави язык не повернулся, и она просто похоронила это в памяти. Гляди, еще накажут за то, что она заговорила с человеком! Возможно, этого Оливера вообще нет среди живых. Но об этом Лави думать не желала, потому что в груди сразу разрасталась боль.
Между бровей Надин пролегла складка. Она снова прикоснулась к руке Кристофера, но он, похоже, не поддавался внушению нильфийки Надежды.
? Вера, ну где ты там? ? снова выкрикнула Надин.
В палату вплыла Вера и подмигнула Лави.
Вера была высокой и стройной. Ее светлые волосы, достающие до пояса, казались в Ангардории каким-то чудом света. Они были гладкими, длинными и шелковистыми. Серые, словно серебро, глаза смотрели с теплотой и нежностью.
? Давно ты здесь караулишь? ? поинтересовалась она. Надин резко обернулась и улыбнулась.
? Нет, недавно. Прости, что так незаметно подкралась, ? она обратилась к Надин и широко зевнула. ? Захотелось постоять здесь рядом и отдохнуть.
Подруги одновременно переглянулись и пристально посмотрели на нее.
? Выглядишь ты неважно, ? пробормотала Вера. ? Ты хорошо спишь?
? Когда как, ? честно ответила Лави. ? Но думаю, дело не во сне, а в Обряде.
Вера понимающе кивнула. Сама она, как и Надин, прошли Обряд двумя месяцами раньше.
Кристофер застонал в постели, и Вера с Надин поспешили к нему.
? Понимаешь теперь, почему Равни не ставит нас в тройку? ? пробормотала Надин. ? Мы же можем болтать часами напролет!
Лави подавила улыбку. Болтать часами напролет могла Надин, но Лави, конечно же, промолчала.
Вера взяла Кристофера за правую руку, Надин ? за левую. Полупрозрачные крылья раскинулись в разные стороны. Они обе прикрыли глаза.
Кристофер по-прежнему лежал неподвижно, а потом вдруг расслабился на громоздкой кровати.
Лави взмахнула своими крыльями, подлетела к ним и прикоснулась ладонью ко лбу мужчины. Единственное, чего ей хотелось, ? завалиться на кровать, но развернуться и улететь она не могла. Этот человек потерял веру и надежду, пребывал в отчаянье и не желал жить.
В голове снова вспыхнуло воспоминание об Оливере. «Интересно, если он смог разглядеть меня за пыльцой, то сможет ли кто-то еще?». Вот этого ей почему-то не хотелось! Если люди смогут видеть нильфиек, то ничего хорошего не выйдет. Лавур говорила, что люди жестоки и от них нужно держаться подальше, но как обычно не сказала ? почему.
В Ангардории правили строгие порядки: никаких чувств к людям, только исполнение своего долга! Знакомство с человеком означало предательство, любовь к нему вообще каралась смертью.
Лави глубоко вздохнула. Это было ее первое прикосновение к человеку. Сначала ничего не произошло, а потом из ее тела стали утекать силы. Хорошо еще, что Лави на рухнула с грохотом на пол.
На круглом личике Надин расплылась счастливая улыбка:
? Девочки, смотрите! ? сказала она так, словно произошло какое-то чудо.
Лави убрала руку со лба мужчины, вздохнула и с трудом открыла глаза. Лицо покрывали капельки пота, под глазами появились темные круги. Ее рыжие брови медленно поползли вверх, когда Кристофер прикрыл глаза. По его щекам потекли слезы, а на лице отразилась решительность. Он втянул носом воздух и попытался встать еще раз. И еще. И еще ? до тех пор, пока, усталый и изможденный, не сел на кровати. Темная прядь волос прилипла к потному лбу, а на лице появилась счастливая улыбка.
В этот самый момент в палату вошла медсестра. Ее глаза округлились, она резко развернулась и побежала.
? Ну, все! Думаю, мы здесь больше не нужны. Сейчас медсестра приведет врача.
? Пока, Кристофер. Я проведаю тебя завтра! ? сказала Надин так, словно Кристофер мог ее слышать, но он лишь тяжело дышал и улыбался. Из глаз бежали слезы облегчения и радости.
Лави улыбнулась измученной улыбкой. Глаза закрывались, она еле держала себя в руках, чтобы от усталости не свернуться калачиком на кровати Кристофера. Места там было мало даже для него.
? Лави, у тебя еще много «целей» на сегодня? ? поинтересовалась Вера.
? Одна, ? зевая, сказала Лави.
Надин нахмурилась, подлетела к Лави и приложила ладонь к ее лбу.
? Да ты горишь! Что с тобой?
Лави лишь растерянно уставилась на подругу.
? Ты пользуешься медальоном? ? это уже была Вера.
Лави опустила на него глаза и удивилась. Она не активизировала мамин медальон!
Вера взяла ее за руку, пока Лави проводила рукой по медальону. Но ничего не получилось. Тело не слушалось.
? Сосредоточься! ? сказала Надин. ? Попробуй еще раз.
Лави прислонила к медальону палец и зажмурилась. Она почувствовала резкую боль в пальце, будто в кожу вонзилась игла. Через несколько мгновений по телу потекла сила. Спина нильфийки выгнулась, плечи расправились, дышать стало заметно легче.
Она открыла глаза и увидела улыбающиеся лица подруг.
? Ну вот, другое дело! ? сказали одновременно Надин и Вера.
Они поплыли к «цели» Лави. Это была девочка со сломанной рукой. Ее рука была перевязана. В палате сидела мама девочки и гладила дочку по голове. А малышка смотрела на нее печальными глазами, в которых плескалась вина.
Лави подлетела к ней и посыпала пыльцой ее макушку. Девочка улыбнулась, ее личико вспыхнуло от незнакомого внутреннего тепла, разливающегося по всему телу. Ей стало так хорошо, что она прижалась к груди мамы, а та обняла дочь с такой теплотой, что у Лави защемило в сердце.
Глава 8. Троица
Три нильфийки сидели на черепичной крыше какого-то заброшенного дома. До возвращения в Ангардорию еще оставалось время. Пышечка Надин развернула бумагу и вгрызлась зубами в гамбургер, от которого струился такой запах, что было невозможно удержаться. Она зажмурилась и жевала с таким аппетитом, словно не ела всю неделю.
Вера сидела рядом и пила через трубочку коктейль с лаймом и мятой. Она поправила на себе свое любимое серое строгое платье, заправила за ухо светлую прядь волос, сделала глоток освежающей жидкости и зажмурилась.
Надин доела гамбургер и облизала пальцы.
? Боже, девочки, как же это вкусно! Ну почему в Ангардории такого нет, а? Почему там такая скука смертная? За вот это, ? она кивнула на пустую обертку из-под гамбургера ? можно жизнь отдать! Лави, а ты почему не ешь?
Лави бросила равнодушный взгляд на гамбургер, лежавший рядом с ней. Запах искушал, но аппетита совсем не было.
? Бери, если хочешь, мне перехотелось, ? сказала Лави.
Надин пожала плечами, взяла гамбургер, развернула бумагу, в которую он был завернут, и с аппетитом откусила крупный кусок. Да так, что подавилась. Лави и Вера похлопали ее по спине.
Надин откашлялась, по щекам побежали слезы. Она подышала, пришла в чувство, перевела взгляд на гамбургер и снова накинулась на него так, будто от этого зависела вся ее жизнь.
Вера хмыкнула и отвернулась от Надин. У нильфийки Надежды была большая слабость к еде, особенно к человеческой. Равни запрещала прикасаться к чему-либо в мире людей, но нильфийки нарушали этот запрет. Как можно служить людям и держаться подальше от этих лакомств?
Лави рассматривала черепичные крыши домов смотрела прямо перед собой.
? Что с тобой? ? спросила Вера. ? Выкладывай, давай! Вижу, тебя что-то мучает.
? Ага, и не ешь ничего, ? ответила Надин и икнула.
Лави пожала плечами.
? Да особо ничего. Просто это мой первый день. Видимо, перенервничала ? вот и все!
? Ну, нам-то ты не заливай! Мы дружим с самого детства, ? сказала Надин, запихнув в рот остатки булки с мясом и кусочком соленого огурца.
? Думаю, куда могла пропасть мама?
Надин дожевала остатки еды и задумчиво посмотрела на подругу.
? Думаю, она где-то здесь, ? продолжила Лави.
? Где это здесь? ? нахмурилась Надин. Догадка осенила пышечку, ее глаза округлились. ? Ты хочешь сказать, она в мире людей?
Лави кивнула.
? Я мечтала отправиться на ее поиски сразу, как попаду в мир людей. Я сюда попала. Но нет никаких сил ее искать. ? Лави грустно вздохнула. ? Даже не представляю, с чего начать. Все эти годы я искала ее в Ангардории. Даже обыскала обитель Равни, и ничего…
Вера и Надин снова переглянулись. Видимо, это вошло в привычку.
? Ты… Что сделала? ? осторожно переспросила Вера.
Лави вздохнула.
? Ну не может же такого быть, чтобы нильфийка просто исчезла, а ее медальон нашли у границы. Она как будто она сквозь землю провалилась. Если ее нет в Ангардории, то она здесь. Я думала, что ее медальон даст мне хоть какую-то подсказку…
Надин и Вера с сочувствием посмотрели на подругу.
? Что, если она и, правда, мертва? ? Лави закрыла глаза. Думать об этом было невыносимо. ? Ее нет рядом столько лет, а я по-прежнему думаю, что она просто застряла в мире людей и не успела вернуться в Ангардорию. Что, если она жива, но находится в опасности, и ей нужна помощь, а я просто сижу на этой крыше и теряю время?
Вера отодвинула пустой стаканчик со льдом, присела возле Лави и обняла ее.
? Лави, хватит себя накручивать. Есть вещи, на которые мы не можем повлиять, понимаешь? Главное, что ты не опускаешь рук. Честно признаться, я бы уже давным-давно сдалась, а ты продолжаешь. Притом, что, даже если Лавьера в опасности, она не даст себя в обиду. Уж кто-кто, а она сможет за себя постоять!
? Точно-точно! ? закивала Надин, с грустью поглядывая на пустую обертку гамбургера.
? Надежда всегда есть, Лави, ? сказала Вера.
Надин с благодарностью кивнула ей.
? К тому же теперь ты можешь продолжить свои поиски, но уже в мире людей, ? продолжила Вера.
? И знаешь, что? ? сказала Надин. ? Ты только скажи, чем мы можем помочь.
Вера улыбнулась и кивнула.
В глазах Лави защипало от набежавших слез. Она заморгала, но слезы уже потекли по щекам. Все слова застряли комом в горле. Она положила голову на плечо Веры. Надин подвинулась поближе к Лави и обняла ее.
Глава 9. Медальон
Лавур стало хуже: сжало грудную клетку, дыхание было тяжелым. Уставшая после первого дня в мире людей Лави тут же помчалась за целителем. Мрачный старичок в темной мантии дал нужные зелья и прописал домашний режим. «По крайней мере, это не смертельно», ? сказал он.
Лави ухаживала за бабушкой, дала ей снадобье, напоила целебным отваром и лежала с ней на одной кровати, пока та не уснула.
? Что-то идет, Лави. Что-то страшное, ? в бреду причитала бабушка.
Лави гладила ее по голове и пыталась успокоить, но та выкрикивала одни и те же слова.
Нильфийка взяла со стола целебную успокаивающую мазь, которую целитель наказал втереть в тело, если Лавур не станет лучше. Лави отвинтила крышечку от пухлого пузыречка и зачерпнула восковую жидкость, которая наполнила комнату запахом сосновых шишек.
Лавур умолкла, черточки ее лица разгладились. Грудь мерно поднималась и опускалась.
Лави перешла в свою комнату и уставилась в потолок. Так странно ? в мире людей она мечтала завалиться на кровать поскорее, а теперь не может уснуть. Она пролежала так несколько часов, а потом неожиданно уснула.
Острая боль в груди мгновенно ее разбудила. Она покосилась туда и ахнула. Боль причинял мамин медальон. Он нагрелся, вспыхивал красным и пылал жаром, словно желал проделать дыру в груди.
Лави моргнула, взяла раскаленный медальон в руку и крепко сжала. Руку обожгло, но девушка продолжала удерживать его в руке, словно так и должно было быть.
В Ангардории взвыла сирена. Лави дернулась, обернулась к прозрачной стене и разжала кулак. Медальон погас. Лави удивленно покосилась на него. Ну и что это было?
Она поспешно взлетела в воздух и полетела в комнату бабушки. Та по-прежнему спала.
Лави только отважилась ее разбудить, как сирена утихла. Нильфийка вернулась в свою комнату. Она подошла к прозрачной стене, чтобы понять, что происходит за стенами дома, но Ангардорию накрыла ночная мгла.
***
Второй день в мире людей дался Лави легче. Активированный медальон придавал сил, и она чувствовала себя бодрее.
Сегодня на волшебном лоскуте, который проецировался с кулона, был предписан дом престарелых.
Это место что-то перевернуло в груди нильфийки. Как только она оказалась внутри, на нее вновь накатили воспоминания. Почему-то хотелось сбежать так же, как и в тот день, когда она впервые оказалась в больнице. Страшно! Но едва она оказалась в большой комнате с желтыми в белый цветочек обоями, с паркетным полом, с большим окном, занавешенным белоснежной занавеской ? от сердца отлегло. Обстановка казалась домашней и уютной. На большом круглом столе, за которым сидели мужчины в очках и играли в шахматы, стояла ваза, инкрустированная стразами, в ней стояли нежно-розовые пионы.
На продолговатом синем диване сидели три бабульки и что-то громко обсуждали, размахивая руками и хохоча в голос.
Еще одна пожилая женщина сидела в кресле-качалке и вязала спицами свитер. Она казалась сосредоточенной и даже высунула кончик языка, помогая себе продеть петлю.
Внимание Лави привлекла пожилая дама в панамке с пчелками. Она сидела лицом к окну и грустила. На морщинистом лице читалось отчаяние и безысходность, в глазах стояли слезы. Она словно кого-то ждала или скучала по этому человеку.
Лави тут же нахмурилась. В голову сразу прокрались мысли о Лавур. Она осталась дома с целителем, который обещал за ней присмотреть. Он уверял, что у бабушки ничего серьезного, но в таком возрасте уже стоит себя поберечь.
Переживания за Лавур взяли верх, и Лави, не раздумывая, приблизилась к старушке в смешной панамке. Позабыв о том, сколько сил она потеряла после прикосновения к Кристоферу, девушка коснулась руки старушки. Сначала ничего не происходило, старушка по-прежнему смотрела перед собой, нахмурившись. А потом она ахнула и прикрыла глаза. По щекам потекли слезы, уголки губ подскочили вверх, на лице застыло выражение блаженства, плечи распрямились.
