скачать книгу бесплатно
Поминки
Занавес поднимается.
Особняк Вадима Альбертовича. Зал. Над ним нависает балкон второго этажа, к которому тянется лестница с перилами.
На обоих этажах висят картины: Пиросмани, Кандинский, Шагал, Пикассо и проч. Между ними воткнуты охотничьи трофеи – панты, рога и оскаленные пасти с клыками. В зале, на полу, лежит шкура марала.
Вперед вынесены кожаная мебель, стеклянный столик, жидкокристаллический телевизор и потрескивающий камин. На камине возвышаются фотография покойного с креповой лентой в рамке и урна с пеплом. В центре зала стоит накрытый гостиный стол. Вокруг него собрались родственники усопшего, а также Адвокат, Партнер по бизнесу и отец Сергий. У всех в руках рюмки с водкой.
Михаил. Ну-с. Надо как-то…
Глебушка. Отметить.
Михаил. Заткнись. Надо сказать что-то. Вроде как положено. Сергий, может, ты?
Мать. Не надо.
Михаил. Так ведь положено. Слова хорошие. Отец как-никак.
Глебушка. Вот именно, как-никак.
Мать(Глебушке). Сейчас из-за стола выйдешь!
Глебушка. Я, Карловна, не в том возрасте, чтоб ты мне указывала!
Михаил. Глеб, хватит! Надо сказать что-то.
Глебушка. Вот и скажи.
Михаил. Ком в горле. Я не знаю что. В первый раз ведь хороним.
Глебушка. А тебе бы папашкина десять раз на дню хоронить хотелось? Чтоб попривыкнуть?
Настенька. Ну можно хоть сегодня…
Лизон. А вот когда дядя Славик погиб, мы ничего не говорили.
Глебушка. Потому что и сказать было нечего. Его же после того, как вертолет взорвался, не нашли. Ни рожек, ни ножек. Да, Миша?
Михаил(нервно). А я тут при чем?
Глебушка. Да ни при чем. Ты всегда ни при чем. Собственно, и тут нам сказать нечего. Своего-то мы вообще сожгли. В печах крематория.
Лизон. Но ведь дядю Славика все равно погибшим признали. И поминки были. Но не помню, чтоб мы там говорили что-то.
Глебушка. Что ты помнить-то могла, после ганджубаса своего? Сидела, дура, хихикала все поминки.
Мать. Дети, хватит! Надо помянуть!
Глебушка. Так помянь!
Мать. Сказать что-то надо. (Обращается к Адвокату.) Юрий Владимирович, давайте вы. Скажите. Ну как вы умеете. Как на суде.
Глебушка(вытаращив глаза). Страшном. Адвокат дьявола.
Мать. Глеб!
Глебушка. Молчу, молчу.
Адвокат. Я вроде бы на похоронах все сказал.
Мать. Пожалуйста. Очень просим. Вы там про «предания» – красиво так… А то, видите, у нас как-то не получается.
Глебушка(ёрничая). В печали мы… Еще бы у нас получалось. Говорят-то о хорошем человеке, а у нас всеобщая ненависть. Родственный синдром, так сказать. Виноват, Карловна…
Адвокат. Насколько помню, на поминках обычно молча и не чокаясь.
Глебушка. Многих клиентов похоронил, Юрасик? Ночами не снятся?
Настенька начинает всхлипывать.
Глебушка. Во! Довели девку! Не переживай, Настурция, ща накатим, дальше пойдет как по маслу. Дележ наследства, взаимные обвинения. (Ко всем.) Все будет хорошо. Готовьтесь!
Мать. Про наследство позже.
Адвокат. После соответствующей процедуры.
Все. Какой это процедуры? (Ставят поднятые рюмки на стол.)
Адвокат. Наследство еще открыть надо.
Борис(резко подаваясь вперед). Что значит – открыть?
Адвокат. Так, как это законом регламентировано.
Мать. Поясните-ка, Юрий Владимирович.
Глебушка. О! Я же говорил! (Поднимает рюмку, залпом выпивает и кивает в сторону фотографии усопшего, стоящей на камине.) Спасибо тебе, папик, удружил.
Адвокат. Строго говоря, он тут ни при чем. Это требование закона.
Партнер по бизнесу. Так, а вот тут поподробней. (Тоже выпивает.)
За ним следуют остальные.
Глебушка. Ну что, между первой и второй? (Берет початую бутылку водки.)
Михаил. А… (Безнадежно машет рукой.) Наливай.
Глебушка(напевая, разливает всем по рюмкам).
Мы делили апельсин,
Много нас, а он один,
Эта долька – для ежа,
Эта долька – для стрижа,
Эта долька – для утят,
Это долька – для котят,
Это долька – для бобра,
А для волка – кожура.
Он сердит на нас – беда!
Разбегайтесь кто куда!
Мать. Перестань юродствовать!
Глебушка. Извини, Юрасик, тебе не хватило. Ща новую открою. Айн момент. Для волка.
Борис. Давай быстрее.
Глебушка. Не терпится лекцию про наследственное право послушать? (Открывает новую бутылку водки, наливает Адвокату.) Ты этот предмет в Кембридже закашивал, что ли?
Борис. Я не на юрфаке, а на экономическом учился.
Глебушка. Много папашкиных деньжат наэкономил?
Борис. Не твое дело.
Глебушка. Ну да, ну да… Наше дело тебя из английских скотланд-ярдов в невменяемом состоянии вытаскивать.
Борис. Ты вообще ничего не закончил. С трех факультетов вытурили, даже папа помочь не смог.
Глебушка. Ничё. Рублевка – мои университеты. А дипломы можно и в метро купить.
Борис. Что-то я тебя давно в метро не видел.
Глебушка. Что-то я тебя тоже. Майбах небось не влазит. Боковые зеркальца на эскалаторе застревают… И как ты только тогда уговорил себя до полицейского участка подвезти? В английском воронке.
Мать. Глеб, что ты говоришь такое? Не было этого. Какой полицейский участок?
Глебушка. Да? Не было? Забыла, как его повязали?.. Ширк-ширк в ноздри из стодолларовой купюры. Прям на барной стойке. Его, наверное, музей мадам Тюссо сильно впечатлил. С Палатой Ужасов.
Мать(хлопая ладонью по столу). Я говорю, не было ничего такого. Ты выдумываешь.
Адвокат. Каролина Карловна? Я чего-то не знаю?
Глебушка. Да всего… Я тебе сейчас расскажу. Помнишь, наш Борюсик недавно в Швейцарию лечиться ездил? Типа в санаторий. Ты думаешь, он горлышко застудил или синусит подхватил? Не-е-е… Это у Боряйлы аденоиды выпадать начали. Он частенько флакончик «Санорина» с пакетиком кокса путал… А в Англии у него вообще крышу сорвало, вот его Миша и летал вызволять из лап правосудия. Мы тебе, Юрасик, звонили, кстати. Только ты вне «зоны» (с упором) как всегда был.
Борис. Мама! Скажи ему!
Мать(Глебушке). Ты все сочиняешь! Боря в Англию по делам летал. А Миша с охраной в это время просто в Шотландии был. Замок нам смотрел. Слишком много пьешь, у тебя в голове все перемешалось.
Глебушка. А я на вас вообще трезвый смотреть не могу. На охранников так вообще без слез не взглянешь. До сих пор по дому в юбках шастают.
За кулисами раздается протяжный вой волынки. Все вздрагивают. Отец Сергий крестится.
Отец Сергий. Что сие?
Глебушка. Это некоторые в себя прийти не могут. Сотрясение одного мозга на двоих произошло.
Партнер по бизнесу. Послушайте, Глеб Вадимович, вы вроде бы тоже заинтересованы, чтобы про наследство узнать, а ведете себя как ребенок.
Партнер по бизнесу встает, расправляет затекшие мышцы, медленно прохаживается, рассматривает висящие на стенах картины, отходит и снова подходит. Задумчиво кивает головой, точно разговаривает сам с собой. Затем поднимается по лестнице наверх – разглядывает галерею картин на втором этаже.
Лизон(соглашаясь с Партнером по бизнесу). А он и есть ребенок.
Михаил. Недоросль он, а не ребенок.
Глебушка. Ага. Анфан террибль. Пьянь, дебошир и охальник. Что с меня взять-то? Младший брат. Дурачок.
Михаил. Давай уже, садись. Ду-ра-чок. Тут дело важное.
Отец Сергий(держа на излете вилку с рыбиной, обращается к Матери). Какое у вас замечательное серебро, однако же!
Мать. Николаевские.
Настенька. Фамильные, между прочим.
Глебушка. От папика папика папика.
Отец Сергий. В смысле?
Глебушка. От прадеда остались. Мы ж голубых кровей. Прямыми корнями в трон упираемся.
Отец Сергий(с удивлением). Странно. А я отчего-то полагал, что Вадим Альбертович исходом из брянских.
Борис. Забудьте.
Глебушка. Папик не так давно нам новую гинекологию выправил.
Отец Сергий. Вот даже как…
Партнер по бизнесу(перегибается через перила, обращается ко всем). Интересные работы. Не знал, что Вадик рисует. Только вот эти странные какие-то… с овцами и козами. Поместье какое-то? (Кивает на одну из работ.)
Настенька(вскидывая головку вверх). Это – Пиросмани! Великий примитивист.
Все поднимают головы и смотрят на Партнера по бизнесу.
Партнер по бизнесу(распрямляясь). Да? Ну не знаю, по-детски как-то… И вот это… (Делает пару шагов назад, склоняет голову, смотрит и так и этак, приближается, отходит.) Не пойму. Лицо? Жопа?
Настенька. Роман Андреевич, вы что? Это же Пикассо!
