Сказки на Пасху

Надежда Бакина

Сказки на Пасху

Приключения пасхального яйца.

Красное яйцо…

– Стоп! Почему это оно красное? – спросите вы, и будете абсолютно правы.

Да потому что его покрасили. То есть, сначала его купили, потом его кинули в кастрюлю с водой…

– Стоп-стоп-стоп!– снова скажете вы. – Вы вообще пробовали яйца кидать? Они от этого, знаете ли, разбиваются. И это уже яичница какая-то будет.

Ну, вы, конечно, правы. Простите великодушно. Буду следить за словами. Яйцо аккуратно положили в кастрюлю с водой и целой кучей луковой шелухи, потом его долго варили и еще дольше остужали, и получилось у нас такое вот красное-прекрасное вареное яйцо.

– А зачем? Не проще ли было пожарить, да съесть?

Оно, конечно, проще, но это яйцо не простое, а золотое. То есть, не золотое, конечно, а красное – пасхальное.

Итак, красное яйцо лежало-лежало на столе, да и покатилось. Наскучило ему. Сперва оно подкатилось к корзине с картошкой, что стояла на полке возле стола.

– Эй, картофелины, а чего вы такие коричневые?

– На себя посмотри! Катись отсюда!

Обиженное яйцо покатилось дальше. Лохматые киви, лежащие рядом с яблоками и грушами на тарелке, сильно впечатлили его.

– Вы кто? А чего вы такие, ээээ, длинноволосые? Вы мои дальние-дальние предки, из ледникового периода?

– Слышишь, яйцо, катилось бы ты, по добру по здорову.– киви лежали в тарелке не первый день, и знали о жизни побольше свежевыкрашенного яйца, хоть и пасхального. Но общаться с невежой, да еще и невеждой, не хотели.

– Ну и ладно,– яйцо показало бы им язык, но языков у яиц не бывает, не доросли.  И покатилось дальше. Дальше был…

– Пооооол!– закричало яйцо, летя в пропасть с края стола и ожидая верной смерти.

– Стоп! – встреваете Вы,– оно ж вареное! Какая еще гибель?

Верно, верно. Но это с Вашей точки зрения. А с точки зрения яйца, у него еще вся жизнь впереди, пусть и вареная.

В-общем, яйцо падало, не имея ни намека на парашют, и прощалось со своей юной жизнью. Падение завершилось. Но вместо хруста скорлупы послышался едва слышный «бум». И яйцо оказалось в коробке с шерстяными клубками, которую бабушка оставила у стола накануне, занимаясь вязанием. Вокруг были круглые мягкие шарики ниток.

– Какие вы красивые! Можно, я тут полежу, дух переведу?

– Лежи,– милостиво согласились клубки. Им было, в-общем-то все равно, лишь бы кошка не прибежала играть с ними и перепутывать их длинные красивые нитки. Яйцо ни мало не было похоже на кошку, когтей у него не наблюдалось, как и лап, на которых эти когти могли бы расти, так почему бы и нет?

И яйцо задремало, разнежившись среди разноцветной шерсти.

– Смотрите, смотрите, что я нашла у себя в нитках,– бабушка подозвала детей к коробке.– Еще одно пасхальное яйцо. Как оно здесь оказалось, интересно? Ну, да не важно. Кто хочет его взять?

– Я, я!– и детские руки протянулись к яйцу и забрали его из спасительного тепла.

– Ай-ай-ай,– закричало яйцо,– спасите-помогите, я не хочу, не хочу умирать, я еще такое молодое, я так много не успело! Я хочу жить, хочу путешествовать, хочу познакомиться-таки с теми волосатыми яйцами, что на тарелке, и узнать, почему они лежат с яблоками, хочу…

– Чего ты кричишь?– картофелины во всю выпучили наружу свои глазищи.

– Меня сейчас убьют!

– Убьют? Да что с тобой случится? Тебя разобьют. А потом съедят. Собственно, и все, ничего страшного. Так со всеми случается.

– Думаете?

– Думаем-думаем,– ответили с тарелки хором киви. Они уже порядком устали ждать, когда их съедят. Один от огорчения даже начал съеживаться и, как злорадно шептались его соседи, даже подпорчиваться.