Простые мечты

Н Люсич

Простые мечты

Простые мечты

Вот уж не думал, что ты все-таки придешь! Твое обещанье как-нибудь зайти в гости было такое абстрактное, неуверенное, больше похожее на предлог, чтобы быстрее расстаться.

Тогда мы встретились случайно на открытии небольшой выставки одного местного художника. Там было тесно, все толпились на лестнице с пластиковыми стаканчиками в руках, шумно разговаривая каждый о своем, и ты, кажется, уже уходила.

– О, привет! Сколько лет, сколько зим! – ты смотрела с нижней ступеньки, видимо, пытаясь вспомнить мое имя, – как поживаешь?

– Все хорошо.

– У меня тоже, потихоньку… Чем занимаешься?

– Рыбами, – я усмехнулся своему глупому ответу.

– Какими? Карпами? – не поняла ты.

– Почему карпами? Аквариумными рыбками, – их все любят, они красивые. Еще живут не долго, это тоже мне на руку.

– Шутишь? Хотя, когда это ты шутил? Я понимаю, свой маленький бизнес, это лучшее, что можно придумать в наше время в этом захолустье!

– А для тебя, как всегда, слишком мал наш городок?

– Дело не в городке. Я думаю, что захолустье – это такое сочетание глухого места и исторически бесплодного времени. Ничего не происходит, все такое жалкое. И выставка эта тоже. Тебе нравится? Ну, конечно… Надо в Москву ехать, – здесь остаются одни неудачники. Как ты да я. Ха-ха! Зайду как-нибудь, посмотрю, чем ты там промышляешь.

– Меня так просто не найдешь. Ангарская,8.

– Да, ладно, знаю, знаю. В районе спиртзавода, за автоколонной? Там еще у всех зданий один и тот же адрес. Для удобства. Ха-ха! Примерно представляю, в том краю у одного парнишки гараж, он рамы для картин делает. Позвоню, если что. Мне пора.

«Куда, интересно, тебе пора?» – подумал я. Не было похоже, что тебя сейчас кто-то ждет. Этот твой рюкзачок на плече выдавал жизнь перекати-поля. В нем, наверняка, лежало все, что может понадобиться в случае внезапного отъезда. Хвостики, как у школьницы, такие же, как тогда, давно, и даже конопушки на носу, которые почему-то со временем не прошли, а еще больше усилились. Потом, что это за растянутый черный свитер, как будто с чужого плеча, и манера постоянно кусать ногти и смотреть куда-то вбок, словно ты что-то пытаешься вспомнить? Совсем не изменилась. Только черты лица как-то заострились.

Хотелось поговорить еще, но меня утащили на продолжение банкета.

Ты появилась в дверях моей мастерской с букетом мокрых осенних листьев недели через две после встречи на выставке. Дожди шли уже не первый день, те самые, холодные, после которых деревья уже стоят голые, а под ногами образуется разноцветный блестящий ковер.

– Ой, как это я тебя нашла? На самом деле, я везде путаюсь – на улицах, в гипермаркетах, и в лесу вот заблудилась недавно, – мы за грибами ходили. Потом увидела след машины и по нему вышла на дорогу. Как видишь, окончательно еще нигде не потерялась. Смотри, какая прелесть!

Я получил лиственный букет и не нашелся, что сказать; повертел его в руках и, после некоторой заминки, произнес:

– Какая погода плохая, – дожди, лужи.

Ты посмотрела на меня, как на ребенка, сказавшего глупость.

– Осень же на дворе! – после чего пошла осматривать мои владения, продолжая разговор.

– Знаешь, как я люблю лужи! Все говорят "море, море", а у меня именно лужи вызывают эйфорию на протяжении всей жизни. Они – спутники моих разочарований. Когда мне грустно, я вдруг начинаю видеть лужи, наверное, потому что вниз смотрю. Ха-ха! Я вижу, как в них отражаются небо, деревья, дома, и, знаешь, все совсем другое, такое красивое! И они к жизни меня возвращают… Как-то тут у тебя мрачновато. И чем это пахнет?

– Не знаю. Чем тут может пахнуть? Сушеной дафнией?

Ты порылась в рюкзаке, достала сигарету, но не прикурила, а стала ходить между аквариумов, разглядывая рыбок. Сигарета исполняла роль указки.

– Так ты этим занимаешься? Я примерно так и представляла. У меня был в детстве аквариум. Гуппяшки там всякие, сомики, улитки, опять же. Правда, я недолго им увлекалась. Потом вода позеленела, все заросло и стало ничего не видно. Да…

Тут ты вспомнила про сигарету, прикурила и, пытаясь найти место, куда можно выбросить горелую спичку, как бы, между прочим, спросила:

– У тебя нет для меня работы?

– Какой работы? – я не ожидал такого оборота разговора.

– Я могла бы тебе помогать тут… с рыбами. У меня сейчас как раз время есть, а работы нет. У нас проект один был, но он приостановился. Знаешь, приют для животных. Картины еще в Москве застряли. Съездить надо бы, забрать, но денег совсем нет. Кризис, такое дело, – люди перестали покупать картины. Думаю, это временно, пройдет, конечно. Только когда это будет? Знаешь, я шила еще в одном цеху какое-то время, но сейчас его закрыли. Китай задавил всех ценами, стало нерентабельно. Я отличная швея, правда.

– Не понимаю, какое отношение это имеет к аквариумам? Ты что, будешь рыбам пуговицы пришивать?

– Ой, рыбы эти твои, эка важность! Ты меня всему научишь. Что там надо делать, – воду менять, стекло чистить, сказки на ночь рассказывать? Что такого особенного надо знать, ума не приложу?

– Много чего! Главное, чтобы рука была легкая. Рыбы чувствуют, как ты к ним относишься, что ты о них думаешь, любишь ли их на самом деле!

– Да я всех люблю! Знаешь, как у меня цветы растут?

– И где находится это «у меня»?

– Там, на Ниженке, у лога. Подружка уехала на полгода в Сочи к жениху, а я, вроде как, квартиру сторожу. Сын у мамы живет, ну, а я пока там. Он большой уже, школу заканчивает.

За время разговора ты опрокинула одну кормушку в аквариум, столкнула со стеллажа баночку с остатками марганцовки, и, кажется, не заметила. Потом нашла старое кресло с отломанной ручкой, вытянула его из угла ближе к свету и покрыла одеялом, которым я зимой утеплял дверь, чтобы из-под нее не дуло, забралась туда с ногами и спросила:

– Кофе у тебя есть?

– Нет, я не люблю кофе. Могу налить чаю. Хочешь, у меня есть коньяк? Правда, тут осталось немного.

– Нет, коньяк не хочу. Надо найти какую-нибудь пепельницу и сходить за кофе.

– Куда? Ближайший ларек на остановке, до него минут пятнадцать идти, а там погода такая… А я выпью. Правда, не хочешь?

– Не люблю я алкоголь, – от него тупеешь. И алкашей не люблю. Ходят, как зомби, смотреть тошно… Да, ты пей, если тебе оно надо!

Так ты и появилась в моей жизни во второй раз, столько лет спустя!

В течение следующей недели место вокруг кресла преобразилось, – к нему подполз и обосновался некий импровизированный столик, на столике поселилась электрическая турка и несколько маленьких чашечек из разных кофейных сервизов. Ты держала их в ладонях, как цыплят, а чашечки, казалось, еле слышно пищали: «Мы уцелели, не разбились, мы еще поживем!» Появилась громоздкая керамическая пепельница, которая напоминала мне детство, наверное, потому, что у нас на кухне стояла такая же. В то время делали много одинаковых вещей, которые были в каждой семье, поэтому и назывались они не «папины часы», например, а «часы, выпускавшиеся в 70-х». На пыльной этажерке, которую я раньше не замечал, стали появляться какие-то мелочи вроде статуэток, вазочек или вязания на спицах, и маленькие книжки разнообразного содержания и степени потрепанности. Похоже, они выбирались по размеру – чтобы и книжка в рюкзаке была, и плечо не оттягивала, а интерес ты могла найти в любой брошюре, статье или рекламном проспекте. Иногда самая простая информация вызывала у тебя бурю эмоций и бесконечные комментарии.

Откуда не возьмись, появился серый котенок, которого ты назвала Маркизом, и поставила ему коробку с тряпочкой. Он был шипучка и недотрога, очень напоминал тебя повадками. Я пообещал его не выкидывать, если здесь не начнут появляться новые животные. Ты смерила меня презрительным взглядом, но ничего не сказала. Это означило согласие.

Тишина, присущая моему царству рыб, сменилась разговорами, я бы даже сказал, монологами. Ты постоянно что-то рассказывала, и всегда как будто про кого-то другого. «С одной знакомой была такая история», или «Знаешь, что однажды случилось у моей соседки по общежитию?» В этих байках главная героиня обладала набором одних и тех же качеств – детской наивностью, доверчивостью и какой-то поразительной неудачливостью. Слушая очередной такой рассказ, я вдруг понял, что ты рассказываешь о себе, хотя в этом и не признаешься. Если бы эти истории собрать в одну книжку, то ей можно было бы дать название «Сто один провал всяческих начинаний или полная история казусов». Мы смеялись над этими анекдотами из жизни, но, в целом, было понятно, почему ты не признаешься в том, кто был настоящим героем всех злоключений. Выходило так, что я узнал про твою жизнь довольно много, не смотря на то, что про себя ты, как будто, ничего не рассказывала, за то все спрашивала про мои дела, как бы невзначай: «Кем работает твоя жена, где учатся дети? Какой у вас дом, куда ездили отдыхать, что там было интересного?»

На мой взгляд, рассказывать было нечего. Восемнадцать лет брака превратили семейную жизнь в тихий омут. Каждый из нас жил сам по себе. У жены, кроме домашних дел, была еще парикмахерская с двумя креслами и столом для маникюра, маленький женский бизнес. Там сосредотачивались все ее интересы, – подружки, болтовня и некая прибыль. Сын учился в институте на факультете по землеустройству, а дочка после девяти классов хотела поступить в театральное училище. Я же безвылазно сидел в мастерской.

Мой бизнес вышел из детского увлечения аквариумными рыбками. В старших классах я начал приторговывать на птичьем рынке по выходным. Потом стали открываться зоомагазины, куда можно было сдавать рыбок оптом, спустя еще десяток лет необходимость в разведении почти отпала, так как любых рыб стало проще выписывать из Китая большими партиями за умеренные деньги. В этом и заключалась забота каждого дня, – получить живой товар, подкормить, подлечить и развести по магазинам. Ну, еще надо было забирать остатки, выяснять, что потребуется на следующей неделе, вести бухгалтерию, договариваться с поставщиками, ремонтировать оборудование, возиться с кормом и с мальками. На самом деле, забот хватало.

В мою мастерскую никто из домашних и носу не показывал, – любовь к молчаливым водным обитателям не передалась по наследству ни сыну, ни дочери, и мои рассказы о красоте рыб или о том, что это неплохой бизнес, никого не трогали. Как-то получилось, что за последние годы я остался совсем один среди аквариумов, освещаемых лампами дневного света, с монотонным гудением компрессоров. В свободное время я немного рисовал и что-то писал в дневнике, но все это было лишь развлечением, ничего серьезного. Друзья и знакомые, которых было достаточно много в молодости, перестали меня интересовать. Я скучал и в компании, и среди домашних.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.