скачать книгу бесплатно
Воспоминания таежника
Виктор Музис
В книге собраны несколько рассказов, опубликованных ранее отдельными изданиями. В них рассказывается о работе геологов в таежной заполярной Якутии, их быте, поисках кимберлитовых тел и сопутствующие этому приключения и происшествия. Рассказывается о первых попытках научиться ловить ондатру, об охоте и рыбалке.
Фото взяты из коллекции автора.
Виктор Музис
Воспоминания таежника
НЕВЕЗУХА
1. ПОДСКАЗКИ-ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
Бывает, сама судьба подсказывает нам, что делать или, наоборот, от чего воздержаться в дальнейшем! И ты извлекаешь из этого уроки (если способен сообразить и сделать вывод!) и даешь себе зарок больше подобного не делать.
Так, в юности, катаясь в лодке по небольшому озерку (с островком в центре) в Измайловском парке, я заметил сидящих у воды мальчика с маленькой девочкой и решил их покатать. Они перешли в лодку и я продолжил движение по кругу.
А по этому озерку ходил небольшой прогулочный катер с отдыхающими. И вот, выгребая потихоньку, я заметил, что этот катер прет прямо на меня и, вроде, даже не думает избежать столкновения. Я стал быстро выгребать к берегу и высадил своих пассажиров.
Я здорово испугался тогда, представив, что могло бы случиться с этими детьми… И решил никогда больше не брать детей в такие водные прогулки. Одно дело девушек катать, другое – детей.
А через годы похожий случай повторился. Я отдыхал по профсоюзной путевке под Коломной и брал на прокат речной велосипед. И как-то посадил на соседнее сидение пацана лет 12-ти (сына Игоря Сердобова). Мы выплыли на середину реки и покачивались на воде, поглядывая на берег… Там какая-то женщина бегала у кромки воды и что-то кричала размахивая руками. «Что это она? – подумал я и оглянулся.
Прямо на нас, совершенно бесшумно, на приличной скорости, так что белые буруны вылетали, стремительно надвигалась плоская широкая носовая часть здоровенной самоходной баржи. Она шла не уклоняясь, а мы были прямо перед ней…
Я оторопел… Куда рвануть? Крутанул педали назад, но мгновенно сообразил, что вперед будет ловчее и закрутил ими вперед… Мы выскочили из-под носа баржи и устремились к берегу… Смотрящий на вышке кричал, чтобы я немедленно сдал велосипед, а женщина, что металась по берегу, оказалась матерью моего пассажира.
Подбежавший смотрящий кричал на меня, а я наорал на него, что он должен был предупредить меня о замеченной опасности, а иначе что он делает на вышке.
Но для меня этот случай послужил откровенным предупреждением судьбы – не брать малолетних пассажиров… И это уже была не случайность, а серьезное предупреждение…
И, в дальнейшем, я прислушивался к различным своим «приключениям» и старался поступать осторожно… Особенно в полевой период, работая в экспедиции.
2. НЕВЕЗУХА – 1
Так вот, каждый год для получения снаряжения и продуктов, организации полевых баз и подготовки техники, у нас выезжали т.н. «весновщики». Это был, обычно хозяйственник с радистом и парой зарекомендовавших себя рабочих. Полевой сезон у них доходил до полугода и это был приличный способ заработать. Ведь заполярный коэффициент у нас был 2.0, да полевые еще 0.5 – то-есть 2.5 оклада. Да питание на весновке было практически бесплатное за счет остатков предыдущего сезона, хорошей рыбалки и охоты.
Когда у меня накопился приличный опыт проведения полевых работ, мне тоже захотелось поучаствовать в таких весновочных работах и случай такой представился. По разным причинам выехать никто не мог и предложили мне. Нам передавался вездеход ГАЗ-71 партии Шахотько, законсервированный на зиму в тайге на правом склоне реки Арга-Сала (правой составляющей р. Оленек) километрах в 150 от поселка Оленек. Нужно было выехать на место его консервации, расконсервировать, привести в порядок и перегнать за два-три дня в поселок Оленек. Дело вроде несложное, интересное и «прибыльное».
В апреле я был в Оленьке на базовом лагере. Для жилья там стояли четыре сборных щитовых балка и вагончик на полозьях (типа автобусного корпуса с окошками по бокам), притащенного нами из тайги. В одном из щитовых балков круглогодично жил радист, он еще пристройку соорудил и устроил в ней кухню и парничек. Отапливал все электрическими плитками, так как с дровами были проблемы, а электричество стоило копейки, да мы и их не платили – никто с нас и не спрашивал.
Никого на базе еще не было, кроме радиста и завсклада с Жиганской базы – он прилетел для организации связи с нашим отрядом. Мы отобрали продукты для отряда, палатку, печку, раскладушки, спальные мешки из верблюжьей шерсти, рацию, закупили хлеба и вертолетом «выбросились» на участок к вездеходу. На реке был толстый лед, на склонах лежал снег, вездеход стоял на склоне на бревнах (чтобы траки не примерзли к земле) и на тормозах. Сними с тормозов и он покатится вниз и заведется…
Мы легко расчистили от снега место для палатки, установили печку и рацию, приготовили на печке поесть, поужинали и легли спать.
А с утра, позавтракав, принялись за расконсервацию вездехода. Она заключалась в заготовке большого количества горячей воды для пролития через радиатор и разогрева мотора. Для этого у нас была большая бочка из-под бензина. Мы вырубили днище, набили бочку снегом, обложили корягами и толстыми сухими сучьями и подожгли их.
По мере таяния снега, мы добавляли его в бочку и вскоре она уже заполнилась водой. Когда вода закипела, мы стали вычерпывать ее ведрами и подносить к вездеходу, а вездеходчик, Саша «Сохатый» (я с ним перегонял когда-то ГТТ из Жиганска на подбазу на р. Оленек) стоя на вездеходе, подхватывал их и проливал кипяток через радиатор. Погода стояла ясная, солнечная, было не холодно, подмораживало только ночью, когда солнце садилось.
К обеду мы управились, вездеходчик сел за рычаги, отпустил тормоза, вездеход покатил вниз по склону и завелся.
– А поехали сейчас, чего ждать! – предложил вездеходчик. – Ночи светлые, дорога хорошая, настроение бодрое…
Мы оставили вездеход тарахтеть на малых оборотах, собрали снаряжение, покидали в кузов и тронулись.
Лед был покрыт снежком, который выпархивал из-под гусениц, русло слабо петляло и вездеход весело бежал вперед, приятно позвякивая траками гусениц. На коленях у меня лежала выкопировка с карты и аэрофотоснимки и я следил за маршрутом, чтобы знать, где мы находимся.
Так мы отмахали километров 30, когда «Сохатый» остановил вездеход.
– Что случилось? – спросил я.
– Движок «стуканул»… – ответил он.
Это было как гром среди ясного неба! «Вот же невезуха» – подумал я. Здесь требовалась не просто замена какой-то запчасти, нужно было менять сам двигатель.
Такое случалось в партиях. Двигатель снимали, вывозили на базовые поселки и отправляли в Батагай, где находилось руководство экспедиции и ремонтная мастерская. Из Батагая спецрейсом высылали движок на замену и забирали на ремонт «вышедший из строя». Или ремонтировали присланный и высылали его, если другой замены не было.
Я вспомнил о похожем случае в Верхоянье. У нас тоже стуканул движок на ГАЗ-47. Вездеходчик вынул свечу, отключив подачу топлива в сломанный цилиндр, и мы поехали. Поехали потихоньку, на первой передаче и не на пустом вездеходе, а доверху груженом, да еще человек пять сверху. Вездеходчик страшно не любил медленную езду и позволял нам садиться за рычаги. Обучил азам вождения и меня. И вот и в этом случае он доверил везти вездеход мне. Помню, я вел его потихоньку и мы подъехали к ручью, пересекавшем наш путь. Ручей был высохший, весь в глыбовых развалах, и я побоялся пересекать его.
– Проехай ручей сам, – попросил я вездеходчика.
– Давай, давай сам, – ответил он.
– Я боюсь, – говорю я.
– Давай, давай, вперед! – усмехнулся он.
Я тронул вездеход вперед, но подъехав к валунам, я со страху инстинктивно закрыл глаза. И чувствую, вездеход мягко движется вперед и ни что его не корежит. Открыл глаза – а мы уже на другой стороне ручья. Я очень удивился!
Вспомнив этот случай, я спросил у вездеходчика:
– А мы можем двигаться отсоединив сломанный цилиндр?
– Нет. нельзя, – почему-то сказал он.
А я в технике ничего не понимал, так что доверился его опыту.
Мы подвели потихоньку вездеход к склону и выключили двигатель. Поставили на пригорке палатку, разместились и, поужинав, легли спать.
На утро, связавшись по рации с базой, сообщив о случившемся, предложил вывезти нас в Оленек, чтобы можно было на ГТТ выехать на место аварии, взять 71-й на буксир и дотащить его до Оленька. На том и порешили.
Но с вертолетом, как всегда, были какие-то проблемы и нам пришлось прождать его несколько дней. Пестряков Саша (завбазы) прилетел даже на АН-2, посмотреть, нельзя ли сесть где-нибудь поблизости, но такого места не нашлось. А может быть лед для самолета был недостаточно крепок. Да и реки могли уже потихоньку вскрываться. В этом отношении меня тревожило то, что авария случилась прямо напротив устья крупного левого притока реки. А такие места вскрываются в первую очередь.
Пестряков, на всякий случай, скинул нам в брезентовом пробном мешочке несколько банок тушенки и три булки хлеба и самолет, качнув крыльями, улетел. За продукты я не беспокоился, я взял их с запасом.
Чтобы чем-то занять себя, я сходил на небольшое озерко поблизости. На нем оказалось несколько небольших ондатровых «домика» из мха, закрытых снегом. Видимо, здесь обитал лишь один выводок. Хатки оказались жилыми, то есть действующими – ондатра постоянно проветривает их, вылезая и вновь ныряя, чтобы лунки не замерзли и не затянулись льдом. Я убедился в этом, аккуратно вскрыв их. Лишь одна оказалась с замёрзшей лункой – я обнаружил это, срубив топориком верхушку домика и снеся, ненароком, голову замёрзшей ондатре.
Я пожалел, что не взял с собой капканы, мои ящики с полевыми запасами – сетями, патронами, капканами, спецодеждой, – были на подбазе на реке ниже поселка. Но, как сделать устройство «морды» для поимки ондатры, я понял из найденной на берегу сплющенной сплетенной из тонких веток рыболовной «морды».
Нарезав метровых прутьев, толщиной с палец, и связав их у основания, вставил три прута-кольца – малое у основания, пошире – в средней части, и крупное – в широкой части. В широкую часть вставил небольшой, так же устроенный, плетеный из лозы конус. Установив «морду», я аккуратно закрыл домик мхом и ушел к палатке. Вынырнув сбоку от моего сооружения, ондатра, по моим расчетам, ныряя обратно, должна была прыгнуть в середину лунки (прямо в широкое кольцо конуса), проскочить сужающуюся часть, а обратно выбраться ей должно мешать малое кольцо.
Вечером пошел проверить результат моей работы. «Морда» была пуста, а в боку зияла прогрызенная дырка. Я удивился – об этом я как-то не подумал – ведь не бобр же она.
Я сплел другую «морду», уже из толстых прутьев, с большой палец руки. Но она прогрызла и ее. Я был в недоумении – как же ее поймать? Проволоки или сетки у меня не было. Оставалось одно – почаще проверять.
И действительно»! Залатав дыру и установив свою ловушку, я пошел проверить ее через пару часов. Вскрыв домик, я не успел еще дотронуться до «морды», как неожиданно ондатра вынырнула из воды и уставилась на меня… Я даже растерялся…
Она уставилась на меня
– У! – вскрикнул я на нее.
Она мгновенно нырнула в лунку, прямо в «морду». А я тут же выдернул «морду» из воды. Зверек крутился внутри, не в состоянии найти выход. А как мне ее достать?
Разъединив конуса, вытряхнул ее на снег. Как она понеслась от меня… Еле догнал. Попробовал пристукнуть… Она обернулась, посмотрела на меня, да как прыгнет… Вцепилась в сапог и давай его грызть… А зубы то у нее… ого-го… как у бобра. Хорошо у меня болотники подняты и резина на них толстая. Я ее стряхнул, и она опять понеслась на утек. Опять пришлось догонять. Все-таки я ее пристукнул…
Шкурку я простирнул, подсушил, натянул мехом внутрь на согнутый U-образно прутик из лозы тальника и подвесил у палатки проветриваться.
Надо еще сказать, что для чтения в дни вынужденного безделья у меня было два ящика журналов – это я набрал в поселковых библиотеках. Сначала в Жиганске, затем в Нюрбе (в командировках) и в Оленьке. Просто заходил и просил дать те, что им совсем не нужны. В Жиганске этими журналами оказался заполнен целый сарай. Бегло просматривая оглавления, я выбирал произведения известных авторов, книги которых были в дефиците, и набивал пару рюкзаков. Когда об этом узнали наши работяги, они за несколько сезонов опустошили жиганский сарай дочиста. Я же выдергивал то, что мне нужно было и осенью отправлял в Москву авиагрузом от экспедиции. Дома я сброшюровывал сборники и сам переплетал их, посмотрев, как это делается в нашей переплетной мастерской. Картонную обложку клеил на коленкор, а названия и авторов выбирал и сводил из шрифта, выдаваемого нам для оформления схем и различный карт. Таким образом, у меня собрались две полки самодельных книг, даже различающихся по тематике разным цветом коленкоров (черный, коричневый, зеленый, малиновый) – проза, приключения, фантастика, детективы.
За всем за этим прошло несколько дней. И, наконец, за нами пришел борт. Мы не стали даже снимать палатку. Вынули только несущие стояки и поперечину и опустили палатку на раскладушки – все равно приезжать. Забрали только спальные мешки и рацию. Загрузились в вертолет и вылетели в Оленек.
3. НЕВЕЗУХА – 2
К этому времени, для буксировки нашего вездехода, с подбазового лагеря на Беемчиме, в Оленек пришел ГТТ, пригнал его Федор, наш молодой курчавый красивый ГТТ-тист. К этому времени у нас было уже два ГТТ, парочка 47-мых и небольшой гусеничный трактор (для работы на полевой подбазе).
Не задерживаясь надолго, я только зашел к своему приятелю Сергею Кореневскому, главному механику в аэропорту поселка, который дал мне три капкана. Приедем на место, поставлю на озере, думал я. И еще захватил пустую здоровенную стеклянную банку из толстого стекла, литров на 20-ть (минералоги держали в таких кислоту). Пригодится.
И еще я взял у Сергея его собаку (у него в это время было две) – сибирскую лайку. Он держал пса в сарае и редко отпускал на улицу – тот мгновенно разгонял всех поселковых собак и был свиреп, крепок и закален. Я попросил передать «Серого» из рук в руки, чтобы пес понял, что его передали, и за поводок отвел к своему «вагончику».
Сергей вообще был абориген этих мест, «пионер» можно сказать. У него был мотоцикл с коляской и несколько двигателей «Вихрь» для двух дюралевых лодок И еще он один из первых построил дачу – небольшую избушку на реке ниже поселка. Многие жители тоже строили такие дачи по его примеру. Он даже ондатру разводил в сарае – как кроликов, в клетках. Прилетая весной, я старался привезти ему свежих помидоров и огурцов (в поселке, где завоз продуктов летом был только самолетом, их вообще не было). А к нему я мог всегда обратиться в случае нужды – то сеточку попросишь небольшую на ленка, то подшипник или винт для лодочного мотора.
Мы тронулись в путь. Собаку засунули в вездеход, т.к. она рвалась все время наружу – не привыкла быть внутри. ГТТ простучал гусеницами по улице мимо здания аэропорта поселка, спустился по наезженной дороге вниз в основной поселок, по центральной улице вышел на лед реки, куда приезжали водовозки для забора воды и обеспечения ею жителей поселка.
По льду мы на хорошем ходу понеслись вверх по реке. Снег опять выпархивал из-под гусениц, светило солнце, голубело небо, по берегам высились заснеженные сопки, залесенные лиственничной тайгой. Отъехав километров двадцать мы выпустили собаку и она бежала рядом. Так, в хорошем настроении и бодром расположении духа, мы отмахали километров 50-т, как что-то неприятно заскрежетало в моторном отсеке. Федор выключил двигатель.
Подняв капот, он выяснил причину поломки:
– Муфта «полетела», – сказал он. – Это серьезно! У меня запасной нет, надо заказывать.
«Да что ж такая невезуха», – опять подумал я.
Расчистив место на пабереге, мы поставили 6-ти местную палатку. установили печку, раскладушки, я наладил рацию и сообщил о случившемся. Достать муфту оказалось делом непростым и мы прождали ее доставку с неделю минимум.
Чтобы как-то занять себя, я расставил капканы у основания склона метрах в 100 выше и ниже нашего вынужденного лагеря. Устройство простое – делаешь шалашик полуметровой или метровой высоты и подвешиваешь внутри наживку – все, что под руку попадет: рыбку, птичку, кусок мяса – что есть. Внизу капкан, ближе ко входу. Зверек пытается достать приманку, прыгает на капкане и тот срабатывает. Попасться может все – от горностая и соболя, до песца и лисицы. Бывало и глупая кукша попадалась. Два раза в день совершал моцион-прогулку для проверки. А затем усовершенствовал устройство, тоже «подсмотрев» у якутов. Подвешиваешь на дерево очищенную от сучков тонкую лесину, зачищенную у комля до бела и крепишь тонким концом за тросик у капкана. Светлый комель, таким образом, находится вверху. Если капкан срабатывает, тонкий конец с ним поднимается, а комель опускается. Видно издалека, особенно в бинокль. Но, за неделю так ничего и не попало.
Один раз Серого за ногу прихватило. Я его скулеж услышал и освободил. Это было ему уроком и больше он в ловушки лапы не совал.
А однажды, крутясь рядом с нами, он внезапно остановился, принюхиваясь к чему-то и глядя вдаль, и стремительно понесся вверх по реке, пока не скрылся из глаз. Что он там унюхал, или кого, я так и не понял.
В палатку он не заходил, не приучен был. Если только морду засунет из любопытства и назад. Спал прямо на снегу, свернувшись клубочком и прикрывшись хвостом.
Ребята, за время ожидания, подготовили вездеход к ремонту – установили над моторным отсеком треногу из бревен и подвесили двигатель на блоках. Привезут муфту, двигатель поднимут, установят привезенную муфту и поставят мотор на место.
Так и произошло. На самолете нам скинули муфту, ее установили, опробовали движок и с утра мы двинулись в путь. Капканы я оставил на месте, надеясь забрать на обратном пути.
До места, где стоял аварийный вездеход, мы добрались к вечеру. Федя хотел сразу ехать назад, но я заставил его отдыхать. Мы просто подняли оставленную палатку на стояки и поперечину и растопили печку.
Я же, укрепив в бутыль изготовленный заранее конус из жестяной банки, пошел на озеро. Собаку брать с собой не стал, чтобы не мешала. Установил банку в лунку. И в это время из лунки вынырнула ондатра и устроившись поудобнее, не обращая на застывшего над ней человека, принялась жевать принесенную с собой травинку.
Я шикнул на нее и она нырнула в лунку прямо в бутыль. Я выдернул банку из воды – ондатра металась там как в аквариуме и вдруг высунулась до половины из конуса. Я вытряхнул ее на снег и она быстро понеслась от меня. Пришлось догонять и глушить припасенной дубинкой.
Сняв «чулком» шкурку на месте, чтобы не смущать ребят, и установив на место бутыль с затянутым поуже конусом, я вернулся к палатке. Саму тушку зверька я скормил собаке.
Ночью Федя поднялся один раз и прогрел на всякий случай двигатель. Утром мы собрались. Я сходил на озеро, но ловушка была пуста. Пожалев, что не снял установленные на прежней стоянке капканы и забрав бутыль, я вернулся к своим и мы тронулись в обратную дорогу.
4. НЕВЕЗУХА – 3
Дорога к дому всегда веселей. ГТТ катил вперед, сзади мотался взятый на буксир 71-вый с «Сохатым» за рычагами, собака бежала сбоку. Проезжая мимо места поломки ГТТ, я собрал капканы, в них так ничего и не попалось, и я еще раз пожалел, что не взял их на озеро.
К вечеру мы доехали до Кирбея – небольшого, с десяток разрушенных домиков, нежилого поселка, от которого остались только развалины и торчащие печные трубы.
Мы заезжали сюда по дороге к оставленному 71-му и еще тогда подивились варварству тех, кто довел избушки до такого состояния. Подивившись еще раз и посетовав на это варварское отношение к тому, что еще может пригодиться, мы решили здесь заночевать.
В боле-мене пригодном для ночевки домике мы затопили кирпичную печь и две наших буржуйки, выставив их трубы в форточки окон, занавесили дверь и полуразбитые окна брезентами. Комната скоро согрелась и мы спокойно переночевали в тепле.
А поутру спокойно продолжили свой путь. Опять летел снег из-под гусениц, «Сохатый» на 71-м слегка притормаживал рычагами, чтобы вездеход не слишком заносило влево и вправо, а я посматривал на карту, где перед поселком был показан зимник, проходящий по левому склону реки по сопке и «срезающий» петлю реки в районе устья Арга-Салы. Меня смущала возможность открытой воды в месте впадения этого крупного притока в реку Оленек. А вдруг!.. А что, если… Незнание обстановки волновало. Где ехать? По льду реки или по зимнику? Если бы не было буксировки, можно было бы ехать вперед, а, в случае опасности, вернуться к зимнику.
Но соляра была на исходе и рисковать не хотелось. И мы поехали по зимнику. Поехали помедленней, чтобы буксируемый вездеход не тыкался в сугробы по бортам дороги. Но «сохатый» скоро приноровился и к этому. Мы спокойно двигались по зимней заснеженной набитой дороге вверх по склону. То ли ее чистили бульдозерами, то ли движение по ней было частым, но дорога была хорошо накатана.
