скачать книгу бесплатно
– Я готов, – сказал я. – Как ты все описываешь, это же чистая самооборона.
– Есть готовность ума, и есть готовность тела, – сказал сэр Реджи. – Я уверен, что ты мог постоять за себя в своем мире, но наш мир куда более жесток. Тебя будут пытаться убить не только люди, соответственно, ты должен знать, чего тебе ждать от того или иного противника. Ты видел мой арсенал?
– Да, и он произвел на меня впечатление.
– Ты думаешь, мне просто нравится таскать на себе груду железа? – спросил он. Я отрицательно мотнул головой, и он продолжил: – Нет, дело в другом. Дело в Искусстве Поединка.
– Искусство Поединка? – переспросил я. Судя по тому, как он произносил эти слова, они должны писаться с заглавной буквы.
– Что такое война? – спросил он. – Война – это наука, это командный вид спорта, где все зависит от тактики, стратегии и взаимодействия разных людей, от правильной информации и верного планирования. То же самое можно сказать и о любой битве, если рассматривать ее с точки зрения генерала. Но что такое битва для простого солдата, в ней участвующего? С его точки зрения, битва – это последовательная череда поединков, и от того, сможет ли он выиграть их все, зависит, выйдет ли он из битвы живым. Я не говорю «победителем», ибо победа не может зависеть от умения одного солдата, но я говорю «живым», а для каждого человека это является самым главным. Для того чтобы помочь каждому солдату выйти из битвы живым, и существует Искусство Поединка. Схватка один на один выявляет все твои достоинства и недостатки, показывает, каков ты на самом деле, обнажает твою сущность. Убить противника легко лишь в теории. В теории ты обнажаешь свое оружие и поражаешь противника в уязвимое место. Уязвимых мест у человека много, но что ты знаешь об уязвимых местах нелюдей?
– И в самом деле что?
– Оборотня можно убить только серебром, – сказал сэр Реджи. – Для этого я ношу его с собой. – Он отстегнул клинок, висевший на правой стороне туловища. – Серебряное лезвие непрактично в схватке с любым другим видом оружия, но против оборотней действует только оно. Оборотни сильны и не обращают внимания на боль. Серебром можно ранить и вампира, но убить вампира наверняка – это отрубить ему голову. При этом абсолютно все равно, будет ли твой клинок серебряным или стальным. Зомби тупы и неповоротливы, но их можно рубить на части, а они все равно будут наступать. Лучше всего действует огонь, но, если ты не можешь его добыть, отруби зомби руки и ноги, тогда он тебя не достанет, хотя стараться и не прекратит. Орки – те же живые существа, пусть кровь у них и не красная, и все то, что действует на людей, подействует и на них.
– А для чего тот твой длинный меч? Слегка изогнутый?
– Для того чтобы отбиваться от толп вооруженных крестьян, – сказал он. – Идеально подходит для того, чтобы рубить деревянные черенки вил и лопат, а также поражать их обладателей с большого расстояния.
– Постой-ка, – сказал я. – Ты ведь у нас, судя по всему, воин Сил Добра и Света и все такое прочее, так с чего бы на тебя нападать вооруженным крестьянам?
– Никогда не знаешь, что придет, им в голову, – сказал сэр Реджи, пожимая плечами. – Быдло.
– Ясно, – сказал я. Типичная позиция человека, имевшего счастье не слышать о Великой Октябрьской революции. – Ты знаешь, что меня удивляет в твоем вооружении? У тебя есть просто огромное количество средств наступательного боя, но я не видел еще ни одного средства защиты.
– О чем ты говоришь?
– Ну, всякие там щиты, кольчуги…
– А, доспехи, – сказал он. – Некоторые действительно ими пользуются, но я не из их числа. Доспехи слишком сковывают движения и замедляют скорость и реакцию. Лучший способ защиты – первым убить того, кто хочет убить тебя.
– Это я где-то уже слышал, не о доспехах, а о способе защиты.
– Истина едина для всех миров, – изрек сэр Реджи. – Но я сейчас говорю о конкретных вещах. Насколько я понимаю сущность магических мечей, он будет с равной силой разить и людей и нежить, поэтому тебе не придется таскать с собой такую кучу оружия, как у меня. Однако ты должен запомнить уязвимые места твоих врагов.
– Я запомнил.
– Я научу тебя основам фехтования, – сказал он. – Но для этого ты должен достать меч. Пока он в камне, никто даже не знает, что он собой представляет.
Я подумал, забавно будет, если я вытащу меч, а он окажется перочинным ножом. Или открывалкой для консервов. Ситуация была – глупее не придумаешь. Я никоим образом не ощущал себя Избранным, от которого зависят судьбы мира, но ощущение дикой ответственности за эти самые судьбы уже начинало меня угнетать.
Сэр Реджи ничем не терзался. Он снова понес какую-то чушь о своих любовных похождениях, попутно отстегивая свои железки и валя их в кучу в углу комнаты. Потом он расстелил на полу свой плащ.
– Дражайший друг, – сказал я, – надеюсь, ты не собираешься здесь спать?
– Но именно это я и собираюсь делать, – ответил он. – Уже поздно, так что надо отдохнуть и восстановить силы.
– Против отдыха не попрешь, – сказал я. – Но почему ты собрался отдыхать и восстанавливать силы здесь?
– Чтобы охранять тебя, – сообщил он. – От тебя много чего зависит, так что непозволительно оставлять тебя одного и подвергать неоправданному риску.
– Я вполне могу сам о себе позаботиться, – сказал я.
– Не можешь. – Он пожал плечами. – Пока не можешь. И давай прекратим этот спор, ибо так приказал Морган, а я не собираюсь наживать себе врага в лице чародея.
– Если так, – сказал я, – то мы можем разделить с тобой постель, она достаточно широкая. Ляжем валетом…
– Я делю постель только с хорошенькими женщинами, – сказал сэр Реджи. – Не волнуйся за меня, я солдат. Я ценю комфорт, но в походе обхожусь без него.
– Тогда спокойной ночи, – сказал я.
Он уже улегся на полу, между мной и дверью, так что, если бы кто-нибудь вошел с намерением перерезать мне глотку, пока я сплю, на третьем шаге обязательно споткнулся бы о спящего Ястреба. И я заметил, что один из мечей он положил на расстоянии вытянутой руки от себя.
Другой мир, другие правила, подумал я, засыпая. Сыграем и в эту игру.
Утро застало меня врасплох.
Лично для меня пробуждение всегда было довольно тонким процессом, своего рода ритуалом, с которым не стоит спешить, потому что, если провести его не по всем правилам, день будет безнадежно испорчен. Но мои новые спутники об этом ритуале никакого представления не имели.
События развивались примерно следующим образом. Около шести утра, с первыми лучами солнца, дверь распахнулась от мощного пинка могущественного волшебника, пришедшего сообщить нам, что солнце встало, день чудесный и все такое прочее, хватит вам дрыхнуть. Мой спавший на полузащитник, не открывая глаз, как я думаю, потянулся за мечом и рубанул низом, явно собираясь лишить вошедшего обеих ног. Хорошая реакция и знание человеческой природы спасли специалиста по магическим штучкам-дрючкам от членовредительства, ибо он успел подпрыгнуть и с грохотом приземлиться на пол, ударившись спиной о косяк. Взвизгнула сталь, и в горло ему уперся длинный и острый клинок Парящего Ястреба Кантарда.
– Полегче на поворотах, – посоветовал ему Морган.
– Тебя в детстве не учили стучаться, маг? – холодно осведомился сэр Реджи, убирая меч от шеи волшебника. – Ты чуть было не стал этим утром мертвым магом.
– Для этого тебе пришлось бы очень постараться, солдат.
– Никто никогда не упрекал меня в недостатке старания.
– Тише вы, горячие эстонские парни, – сказал я, продирая глаза.
– Никто никогда не упрекал меня в дурных манерах, – сказал Морган. – По крайней мере, никто не делал этого дважды.
– Не искушай меня, маг, – сказал сэр Реджи. – Я очень давно хочу проверить, может ли быть заклинание быстрее стали.
– Я проверял, – произнес Морган. – Может.
Харе Кришна, пробормотал я про себя. И эта компания самовлюбленных и вспыльчивых, как порох в безлунную ночь, героев собирается спасать мир! Кто бы спас их друг от друга! Ну с сэром Реджи-то все понятно, он дворянин, и подобное поведение у него должно быть в крови, однако, на мой взгляд, маг мог бы вести себя более мудро.
Обменявшись еще парочкой любезностей, они все-таки пришли к полному взаимопониманию и даже принесли друг другу очень сдержанные извинения. Братаны притащили кувшины с водой и медный таз, так что мы привели себя в порядок, откушали что в понятиях прописано в апартаментах Моргана, которые были обставлены побогаче остальных ввиду личного знакомства мага с настоятелем монастыря, и отправились в сад камней. Вытаскивать меч.
Честно говоря, я ожидал, что событие будет обставлено с куда большей помпой. Посудите сами, ну не каждый же день в затерянный в глуши монастырь заявляется избранный герой, чтобы вытащить из камня меч, необходимый этому герою для спасения мира. Не каждый. А если не каждый, то где фанфары, обнаженные танцовщицы, боевые слоны и премудрые эльфы? Где консорциум могущественных пресветлейших длиннобородых волшебников, где парочка-другая местных царьков и толпа обворожительных принцесс?
Четыре ха-ха. Очевидно, факт вытаскивания меча из камня не является в этой местности чем-то из ряда вон выходящим, потому как даже местные монахи не соизволили удостоить нас своим присутствием. Имели место только Морган с курительной трубкой и верховным паханом[6 - Титул не обсуждался, но по логике вещей, если они – братаны, то кем быть их главнокомандующему? Папой римским?] монастыря, сэр Реджи со своим неизменным арсеналом, Гармон, считающий своим долгом не пропустить эпохальное событие, братан Лавр в сопровождении еще троих послушников и ваш покорный слуга.
Сад камней на меня особого впечатления не произвел. Не самый ярый поклонник культуры Востока, я уже успел насмотреться на различной формы и размера булыжники в поместьях некоторых моих друзей, ибо в последнее время в России вошел в моду подобный стиль украшения приусадебных участков.
Сад камней, сад камней…
Как вы понимаете, основная фишка данного дизайнерского изыска заключается в том, что, откуда бы вы на это скопление булыганов ни любовались, камней всегда видно на один меньше, чем там положено, что, правда, с моей точки зрения, не совсем логично. Честно говоря, я вообще не могу понять японцев с их культурой, и единственный аспект их жизни, который я могу постичь своим гигантским умом, это их претензии на Курильские острова. Однако, ввиду вышеуказанного требования, устроить сад камней не так уж просто, это вам не вагоны разгружать. Существуют специальные люди – назвать их садовниками у меня язык не поворачивается, – которые обучаются этому искусству долгие годы, проводят работу на местности, а потом рассчитывают положение камней на бумаге, и эти люди получают за свою работу, как я подозреваю, бешеные бабки. Хотя, опять же на мой взгляд, соблюсти это правило можно гораздо более простым и доступным любому желающему способом – надо просто положить в сад на один камень меньше, чем там заявлено, и кто сможет это проверить? Вертолетная съемка?
Сад камней братанов был неправильным, хотя это и не их вина. Дело в том, что булыжник, содержащий внутри Валькирию, если она вообще имела место, был настолько громадным, что спрятать его возможно было бы только за средних размеров холмом, которого тут не наблюдалось, и просматривался он с любой точки наблюдения, затмевая собой отнюдь не одного каменного собрата. Издержки производства, как видимо.
Из книг мне было известно, что главный герой мог доказать свою избранность и уникальность путем вытаскивания своего магического меча из какого-нибудь труднодоступного и крайне неудобного для вытаскивания места. Король Артур добыл свой ножик, когда он (ножик, не король) вольготно купался в близлежащем озерке, а наш родной русский меч-кладенец защищают то гигантские пауки-мутанты, умеющие разговаривать по-человечески, то Кощей Бессмертный, то Баба-яга, а то и сам Змей Горыныч. И когда герой таки достает столь вожделенный предмет и предъявляет его народу в качестве доказательства своего героизма, народ приходит в восторг и ликует. Странно. На мой взгляд, большего уважения заслуживает не тот, кто достал меч из камня, а тот, кто умудрился его туда запихнуть. В конце концов, для того, чтобы его достать, нужна простая кувалда, а вот нарастить вокруг стали громадный валун – это надо постараться.
Братан Лавр держал в руках пустые ножны. Не являясь обладателем ай-кью в двести единиц, я все равно догадался, что эти ножны предназначаются для Валькирии, и их торжественно вручат мне, если… Сами знаете, если что.
– Вот камень, – сказал пахан. – Типа, тяни.
Меня поразило его безразличие к судьбам мира, но потом я вспомнил, что являюсь далеко не первым соискателем и никто до меня успеха не добился, так что и мои шансы братаны расценивали невысоко.
Из камня торчало около двух сантиметров эфеса. Не то чтобы потянуть, прилично ухватиться не за что. И пока я примерялся, как бы получше взяться за выполнение первой сказочной миссии, вмешался сэр Реджи.
– Стой, – сказал он. – Не торопись.
Я вопросительно посмотрел на него. Остальные тоже.
– Прежде чем он это сделает, я хотел бы прояснить один вопрос, касающийся тактики, – сказал сэр Реджи. – Скажите, ворота вашего монастыря всегда открыты в дневное время?
– Конечно, – сказал братан Лавр. – Законы гостеприимства, типа, и все такое. Любой путник может найти кров и пищу в стенах нашей обители, это реально.
– А нельзя ли их прикрыть на время? – спросил сэр Реджи. – Скажем, пока мы отсюда не уйдем? А потом гостеприимствуйте на здоровье.
– Исключено, – отрезал пахан. – Гнилой это базар. Ворота конкретно открыты днем и заперты ночью. Это по понятиям так.
– И все же, – сказал сэр Реджи, – я настоятельно рекомендую их закрыть.
– Ты, типа, хочешь оскорбить устои нашего братства? – вежливо спросил братан Лавр. – Обидеть нас хочешь? Не за пацанов выставить?
– И в мыслях не было оскорблять чьи-то устои, – сказал сэр Реджи. – Речь идет всего лишь об элементарных соображениях безопасности.
– Никто не потерял нюх настолько, чтобы напасть на нас в наших стенах.
– Могу заключить пари, – сказал сэр Реджи, – что желающие найдутся.
– Империя далеко, – сказал Морган, до сих пор в разговор не вмешивавшийся.
– Империя далеко, – согласился сэр Реджи. – Но Темный Властелин наверняка захочет получить меч, чтобы обезопасить себя. Империя далеко, поэтому его слугам неудобно будет тащить в Цитадель этот булыжник. С другой стороны, без булыжника меч не так уж много весит и его легко замаскировать.
– Они бы не успели накопить достаточное количество войск за столь короткий срок.
– Зачем копить? – спросил сэр Реджи. – Они вполне могут держать здесь некоторое количество своих бойцов в состоянии боевой готовности. Нужен только сигнал. Монастырь открыт для посетителей с их жалобами и просьбами, и получить необходимую информацию не так уж сложно.
– Мы бы знали о таком количестве солдат, обретающихся в наших окрестностях, – сказал братан Лавр. – Наша разведка…
– Разведка! – фыркнул сэр Реджи, чем вызвал еще большее неудовольствие и так уже не слишком довольных братанов. – Не говорите мне о разведке.
– А знаете, – задумчиво сказал Морган, – возможно, он и прав.
– Прав не прав, какая, понт, разница? – спросил пахан. – Ты приходишь к нам в пятый раз, и в пятый раз я слышу этот разговор, но еще ни разу на нас никто не нападал.
– Никто еще не вытаскивал меч, – сказал сэр Реджи. – С тактической точки зрения, лучший момент для нападения последует сразу за тем, как меч будет вытащен. Меня мучают какие-то предчувствия.
– Это потому, что душа твоя неспокойна, – сказал братан Лавр. – Поштудируй понятия, и все пройдет.
– Так я и сделаю, – сказал сэр Реджи. – Но когда вас убьют, не сетуйте в своем реальном раю, что я вас, типа, не предупредил.
Все-таки хорошо, что в руках у братана Лавра были только ножны, иначе сэру Реджи могло бы не поздоровиться.
О предчувствиях. Я верю в здоровую интуицию, к тому же если она подкреплена здравыми логическими выводами и опирается на богатый опыт в той области, относительно которой приходят эти самые предчувствия. Со стороны сэр Реджи выглядел параноиком, но существует древняя мудрость, из которой следует, что, даже если вы параноик, это еще не означает, что у вас нет врагов. А еще я слышал, что параноики живут дольше.
В своем мире я сам – параноик, но здесь и сейчас никакие мрачные предчувствия меня не терзали. Возможно, я еще не до конца поверил в реальность происходящего, считая его сном или наркотическим бредом, возможно, еще просто не проникся жизнью и опасностями этого мира.
Но если что-то беспокоило сэра Реджи, то и мне следовало почаще оглядываться.
Морган потеребил бороду.
– Как бы там ни было, – сказал он, – надо приступать.
Сэр Реджи скрестил руки на груди. Братаны замерли в ожидании. Гармон глядел во все глаза, стараясь не упустить ни единой мелочи.
Я протянул руку и дотронулся до меча.
Почти дотронулся.
– А молитва? – спросил Морган.
– Молитва? – Пахан шумно вздохнул. – А на кой она нам нужна? На моей памяти сюда приходило уже больше десяти человек, кого-то приводил ты, кто-то приходил сам, и каждый раз мы молились, но никакого эффекта это не принесло. К чему слова? Если он – Избранный, хотя по этому поводу я не испытываю даже вялого энтузиазма, он справится и без молитвы, если же нет, она ему тем более не поможет. Пусть пробует, и покончим с этим.
Это было не самое вдохновляющее напутствие из тех, что я слышал, но иногда приходится довольствоваться и малым.
Я протянул руку к мечу, посмотрел на присутствующих – на предмет не хочет ли еще кто из них что-нибудь вспомнить. Никто не захотел.
Тогда я ухватил торчащие два сантиметра эфеса тремя пальцами, и…
То, что произошло дальше, можно объяснить только с помощью магии, потому что теория локального землетрясения в отдельно взятом валуне не выдерживает никакой критики с точки зрения сейсмологии.
Едва я дотронулся до меча, как камень задрожал крупной дрожью, словно вышедший из тепла на лютый мороз не слишком пьяный человек, металл под моими пальцами завибрировал и стал теплым, примерно температуры моего тела, потом была вспышка света, и огромный валун раскололся на две примерно одинаковые части, едва не задавившие монахов и моих спутников. К счастью, все они обладали хорошей реакцией и успели отпрыгнуть.
От неожиданности я выпустил эфес из рук, но меч не упал. Странное дело, он остался висеть в воздухе в том положении, в каком пребывал до того, как валун решил сыграть роль яичка, из которого вылупился на свет столь причудливый цыпленок.
– Свершилось! – торжественно произнес Морган. – Возьми его в руки!
– Опа, – сказал братан Лавр. – Гляди-ка, реальный Избранный нарисовался.
– Больше почтения! – рявкнул Морган.
Я взял меч правой рукой и поднес его к лицу, чтобы повнимательнее рассмотреть.
