скачать книгу бесплатно
– Ну, и как?
Она легонько шлепнула его по спине.
– Издеваешься?!
Он встал, взял ее в охапку и понес в постель.
– Только там тебя и можно успокоить, ревнивица.
– Отпусти, дурень. Куда ты несешь? А чай?
– Чай? После того!
Из воспоминаний полковника милиции Плотника:
«В тот вечер всех нас подняли по тревоге. Не знали, но догадывались, что операция по обезвреживанию американского шпиона близится к своему логическому завершению. Прибыв в управление, я узнал, что не кто-нибудь, а именно он, капитан Шестаков, сделал то, что должны были сделать мы, если бы, конечно, нам повезло. Значит, не судьба. Впрочем, так случится в период моей долгой службы еще много раз. Работают над операцией десятки, а то и сотни, людей, но удача подстерегает лишь одного. Хотя в том случае все очень правильно: он, Шестаков, как говорится, опростоволосился в первый раз, а вот во второй раз должен был доказать, что он не потерянный человек для органов; что в том случае была обычная случайная оплошность, от которой никто не застрахован – никто (подчеркну особо) из работающих».
Генерал Чернышев, сопровождаемый своим помощником Некрасовым, стремительно вошел в управление, поднялся на второй этаж, повернул налево. Возле дверей своего кабинета увидел группу офицеров. Поздоровавшись кивком со всеми сразу, он прошел к себе. Первым пригласил подполковника Савельева. Тот коротко и без каких-либо эмоций доложил ситуацию, которая складывается на данный час. Генерал выслушал молча, и, казалось, не слушал доклад, а думал о чем-то своем. Закончив сообщение, Савельев замолчал, ожидая либо вопросов, либо приказаний.
Генерал, с минуту помолчав, выдержав паузу, спросил:
– Где в данную минуту?
– Пять минут назад звонил старший лейтенант Игнатов, сообщил, что он в квартире своей знакомой. Судя по всему, будет там ночевать.
– Будет там ночевать или где-то еще – следить бдительно, не оставлять без присмотра дверь квартиры и балкон ни на минуту.
– Но я, товарищ генерал, подготовил все для захвата. Операцию считаем целесообразным начать в половине четвертого утра, тогда, когда особенно крепко спится.
– Он ничего не заподозрил? Как считают оперативники? Как он ведет себя? Спокойно?
– Так точно, товарищ генерал, абсолютно спокойно.
– Это лишь значит, что ночь пройдет спокойно… Хорошо… А там…
– Товарищ генерал, вы ничего мне не сказали в отношении плана по захвату парашютиста. Вы даете «добро»?
Генерал недовольно поморщился.
– Вам бы только хватать, – он встал, подошел к угловому столику, налил из графина полстакана воды и сделал несколько глотков, потом вернулся на свое место. – Захвата не будет – ни сегодня, ни завтра, то есть никогда.
– Я что-то вас не понимаю, товарищ генерал… Впрочем, я готов дать отбой.
– Да, будь добр, дай отбой, подполковник.
– Слушаюсь… Разрешите идти?
– Зачем же? Попроси зайти всех руководителей оперативных групп… для инструктажа. Естественно, твое присутствие также обязательно.
– Слушаюсь, – Савельев направился к выходу, но уже у дверей остановился, повернулся лицом и спросил. – Товарищ генерал, разрешите обратиться?
– Что еще, подполковник?
– Может… и вместе с другими Шестакова пригласить?
– А он сейчас где?
– Здесь.
– Но я его возле кабинета, среди собравшихся не видел.
– Он – внизу, в моем кабинете сидит.
– Так… Умен, мерзавец, находчив. Впрочем, школа-то какая – фронтовая. Он и там разведчиком был классным. Ни разу не подвел. Я с ним от стен Сталинграда дошел до Вены… Ну, и сукин же сын он!.. Пусть вместе со всеми заходит… Отругал при всех. Значит, и поблагодарить за службу должен также при всех… Да… Он как? Нормально чувствует себя, подполковник?
– Вы насчет трех стаканов портвейна, товарищ генерал?
– Именно!
– Как огурчик.
– Приятно слышать. Впрочем, и не удивительно. Разве фронтовика можно «подкосить» каким-то портвейном? Спиртом – другое дело. А портвейном… тьфу, гадость-то какая. А ты, подполковник, как?
– Я, товарищ генерал? «Чернила» употреблять – последнее дело. Вот, если водочки да нашенской, русской, светленькой – с превеликим удовольствием.
Шифровка в Москву из УМГБ:
«Направляя наш план дальнейших действий в отношении объекта „Z“, прошу срочно сообщить ваше мнение. При получении вашего одобрения, приступаем к операции. Чистоту ее проведения гарантирую. Генерал Чернышев».
Часть 6
В понедельник, когда часы на вахте показывали четверть десятого, в учреждение на Вайнера, 4 вошла с авоськой в руке молодая и очень привлекательная женщина. Дежурный сержант это сразу отметил. Он встал и спросил:
– Гражданка, вы к кому? По какому делу?
– По делу, как мне кажется, очень важному. А вот кому рассказать – даже и не знаю. Могу и вам, но… Лучше бы – самому главному.
– «Самому главному», скорее всего, не получится. А вот дежурный офицер… Одну минуточку, – сержант стал набирать номер, и вскоре на том конце провода ответили. – Товарищ капитан госбезопасности, тут гражданка пришла… Да, утверждает, что по какому-то важному делу хочет сделать какое-то заявление… Слушаюсь… Понятно… Хорошо, – сержант положил трубку. – Сейчас, гражданка, спустится капитан, с ним пройдете, и он выслушает вас… Да, я забыл спросить: может, вам лучше с сотрудником милиции, в райотделении переговорить?
– Нет, что вы, именно мне нужен сотрудник госбезопасности… Я, конечно, точно не знаю, но мне так кажется.
В это время появился молодой человек в штатском.
– Вот, – сержант кивком указал на женщину.
– Пройдемте со мной, гражданка, – сказал молодой человек в штатском.
Войдя в свой кабинет, молодой человек придвинул к письменному столу мягкий стул, отстоявший далеко, и пригласил женщину присесть. Только после нее присел за столом и он.
– Слушаю вас, Ольга Ивановна…
– Простите, разве мы с вами когда-то встречались? Откуда вы меня знаете?
Емлина, а это была именно она, была потрясена, что первый же встретивший сотрудник госбезопасности ее, оказывается, знает и называет по имени и отчеству.
– Ольга Ивановна, – мягко сказал молодой человек, – служба у меня такая, чтобы знать людей. Особенно, если они работают на оборонном заводе. А, кроме того, мы с вами живем в городке чекистов. Только мой дом стоит параллельно улице Луначарского, а ваш рядом, но перпендикулярно.
– Никогда бы не подумала, что обо мне здесь знают.
– Напрасно. Наши органы для того и существуют, чтобы знать о людях многое… Извините, но давайте на этом ваше любопытство, то есть задавание вопросов, прекратим. Мы не любим отвечать на вопросы. Мы любим спрашивать и слушать ответы. Итак, я готов слушать. Рассказывайте, зачем пришли, что вас привело?
– Понимаете, не знаю с чего начать, – женщина замялась.
– Кстати, я вам не представился. Извините. Я – капитан госбезопасности Некрасов, помощник начальника УМГБ… А начните, советую, с самого начала.
– Чуть больше недели назад… Извините, я молодая и одинокая женщина, так что…
– Вы не смущайтесь. Рассказывайте все, что считаете нужным. Дальше этого учреждения ваш рассказ не выйдет. Будьте спокойны.
– У оперного, перед самым началом спектакля познакомилась с молодым мужчиной. Я, конечно, хотела купить его лишний билетик, но он отказался взять деньги… Мы познакомились… Он проводил меня до дома и остался… С того вечера он живет у меня.
– Вы вдова, уже много лет. В чем проблема? Разве вы не вправе проводить личное время так, как вам хочется, с кем хочется? Надеюсь, ваш приятель холост? Но даже если и нет, то и в этом случае это нашего ведомства не касается.
Емлина вновь отметила, но теперь про себя, что здесь ее хорошо знают.
– Я тоже так считала. Но лишь до вчерашнего вечера…
– Что же случилось вчера вечером?
– Собственно говоря, ничего особенного… Просто – мне кое-что в новом знакомом показалось странным…
– И что же именно?
– Иногда… Иногда он как-то непривычно для меня реагирует на свое имя… Вы меня понимаете?
– Пока – не совсем.
– Обычно – Вася, Вася, Вася – и он нормально. Но иногда вдруг он перестает реагировать. У меня появляется ощущение, что он забывается, утрачивает бдительность; что это и не его настоящее имя.
– Поясните, пожалуйста: вы подозреваете, что вашего нового знакомого зовут не Васей?
– Да.
– А вы бы взяли и проверили его паспорт: в конце концов, нет в этом ничего особенного. Он проживает у вас, и вы должны знать, кто у вас проживает, пусть и временно.
– Вчера вечером я так и сделала. Но… По паспорту получается, что он Вася… Василий Митрофанович Томилин.
– Вот видите, ваши подозрения оказались напрасными…
– Если бы это было так, то я бы к вам не пришла. Мне почему-то кажется, что паспорт не его; что он не тот человек, за кого себя выдает. Во всяком случае, он – не Василий. Но если не Василий, то кто же? И почему в паспорте стоит имя Василий?
– Успокойтесь, мы вашу информацию приняли к сведению и…
– Но это не все, товарищ капитан!
– А что еще?
– Сегодня под утро он во сне сначала что-то нечленораздельное бормотал, чем и разбудил меня, но потом очень внятно (знаете ведь, как подчиненный военный разговаривает с вышестоящим?) сказал три слова: «Будет исполнено, господин сержант!» То, что сержант, – понятно: отголоски войны. Но почему «господин»?!
– У вас все, Ольга Ивановна?
– Да. Извините меня. Я, наверное, пришла и кажусь вам вздорной бабой. Вот, мол, пришла в такое солидное учреждение с какими-то женскими глупостями. Но я считала своим долгом сообщить о своих подозрениях. Тем более, как вы сами подметили, я работаю на оборонном заводе. И интерес его мог быть продиктован не столько интимной стороной, а еще чем-то другим. Мне показалось, что он не случайно познакомился со мной.
– Вам не за что извиняться, Ольга Ивановна. Вы пришли далеко не с глупостями… Сожалею, что большего сказать не могу, не имею права. Вы успокойтесь. Постарайтесь и дальше вести себя с вашим знакомым Васей так, как будто вы ни в чем его не подозреваете. Хорошо? И, главное, ни в коем случае, ни при каких условиях никому, тем более вашему Васе, не говорите, что были у нас. Договорились?
– Да… Но в течение всей нашей встречи, товарищ капитан, меня не покидало ощущение, что вы о моем приятеле знаете… Это верно? Я не ошиблась?
– Извините, Ольга Ивановна, но ни на один ваш вопрос ответить не могу. Я уже вам сказал.
– Ну, – Емлина встала и направилась к выходу, – я пошла.
– Одну секунду, я вас провожу.
– Я выход, товарищ капитан, сама найду.
– Но вас не выпустят.
– Почему? Я пришла к вам добровольно, уйду от вас также добровольно.
– Но у нас так бывает не всегда: человек приходит иной раз добровольно, но уходит уже в наручниках. Так что… положено в вашем случае вас проводить.
Они вышли из кабинета вместе. Подойдя к вахте, тот же сержант встал и спросил:
– Все в порядке, товарищ капитан?
– Да. Гражданка может быть свободна.
Сержант вышел из своей будки и проводил до выходных дверей женщину. И, даже, открыл перед ней дверь.
Шифротелеграмма из Москвы в УМГБ Свердловской области:
«Действуйте, как считаете нужным. Но за провал операции – отвечаете головой. Генерал Троицкий».
Из воспоминаний полковника милиции Плотника:
«Должен заметить, что тогда умели хранить и охранять секреты. Тем более, когда речь шла о таком объекте, как так называемый лагерь „100“. К ним, к таким объектам, естественно, было привлечено самое пристальное внимание западных спецслужб, которые, не жалея средств, готовили все новых и новых агентов и внедряли на территории нашей области. Работенки хватало нашим чекистам. Можно сказать, с лихвой. Работали они хорошо, поэтому у спецслужб то и дело возникали проблемы, связанные с оборонными объектами Урала. Да, агентура пользовалась и слухами, однако их хозяева требовали, чтобы любой слух затем был подтвержден достоверной информацией. За поставляемую „дезу“ с агентов строго спрашивали и наказывали. Долларом, конечно. А, иногда, и головой».
Генерал Чернышев спустился вниз, к оперативным дежурным, что он делал крайне редко. И этим самым привел в настоящее смятение всех находившихся там. При его появлении все вскочили со своих мест и застыли по стойке «Смирно!» Они не знали, чего ждать, – благодарности, что маловероятно, или хорошего нагоняя, что может статься гораздо ближе к истине.