Поворот на кладбище

скачать книгу бесплатно

Поворот на кладбище
Александр Олегович Муружев

1377 год. Крестьянин Савелий получает смертельное ранение при разграблении деревни во время нашествия половцев. Незадолго после он понимает, что не может умереть.

Александр Муружев

Поворот на кладбище

Глава 1. Поворот не туда

Война – это не стихийное бедствие и не злая шутка переменчивой фортуны. Война – это, как правило, закономерный процесс, результат стремления богатых возвыситься над бедными, желания обойти в гонке других не обделенных материальными благами баловней судьбы. Как сказал Аристотель, величайшие преступления совершаются из стремления к избытку, а не из недостатка предметов первой необходимости. Каждое живое существо в природе имеет цель добиться для себя более выгодных условий существования, и любые средства идут в дело, даже самые с точки зрения морали ужасающие и уму непостижимые. Поэтому крестьянин снова собирает свой мешок в поход, поэтому вновь наполняется кошель вельможи, поэтому опять колесо истории делает свой оборот.

Шел 1377 год. Не ожидая атаки Орды, русская армия потерпела сокрушительное поражение на реке Пьяне от хана Араб-шаха. В результате Нижегородское княжество было разграблено, а войско понесло серьезные потери.

По извилистой лесной тропинке, пробираясь через колючие дебри и избегая любой возможной встречи с врагом, вел свой полуразбитый отряд сотник Иван и, прихрамывая на правую ногу, не переставал раздавать команды уцелевшим солдатам, чтобы поддержать раненых и чтобы поскорее добраться до ближайшего укрепленного поселения, где имелась возможность укрыться от преследования и наконец-то набраться сил. Основное войско под знаменем самого великого князя было побеждено в кровопролитном сражении, и лишь немногим удалось избежать страшной участи в лице легкой конницы южан, которая славилась своим умением расправляться с покидающими поле боя бойцами. «Эх! Какое счастье, что оторвались!» – думал седой воитель. Знать бы только Ивану, что в этот несчастный день, уже и так переполненный трудностями, его отряду не суждено было повезти дважды.

Ловкий молодой разведчик, родственник сотника, осмотрел окрестности на несколько километров впереди и доложил, что дальше лес заканчивается и дорога разделяется надвое: одна тропа ведет к замку, до которого три дня пути, а другая – к небольшой деревушке, и идти до нее всего несколько часов. Человек десять из отряда без должного отдыха и ухода могли не дожить до завтра, остальные же едва волочили ноги, включая самого Ивана, чья пробитая стрелой конечность не переставала о себе напоминать, поэтому решение казалось очевидным. Сотник остановился, выпрямился и, отдав словесный приказ, указал рукой в направлении ближайшего поселения.

Вскоре лес сменился бескрайним полем, от полчищ собирающихся в огромные стаи ворон суеверные бойцы начинали креститься и перешептываться, но Иван твердо знал, что птицы-падальщики – верные спутники случившегося сражения, и в этом нет ничего удивительного. «Кто забивает себе голову всякими глупостями без дела, тому и на судьбу нечего пенять», – думал он.

На истоптанной лошадьми разбитой дороге перед деревней лежали два тела южных воинов в тяжелых доспехах. Видимо, уже давно, потому что слетевшемуся воронью нечем было там поживиться, и зеленая трава проросла сквозь звенья их кольчуг, будто создав под дуновения порывистого полевого ветра последний покров для павших навечно. В самой деревне тоже никого из живых не было, но, на удивление Ивана, за исключением одного-единственного жителя.

Парень сидел на большом камне прямо посередине поселения весь укутанный в какие-то лохмотья и с бледным, как будто выбеленным, лицом. «Милый человек, здесь есть кто-нибудь живой?!» – выкрикнул издалека сотник, и худощавый юноша в ответ лишь поник и отрицательно покачал головой. В этом он не соврал. Его сердце не билось уже давно.

Таких, как этот несчастный, странствующие торговцы и пилигримы называли вурдалаками, упырями или вампирами, но, на самом деле, он совсем не был кровожадным созданием тьмы, как описывали в мистических книгах: ему не нужно было пить кровь, он не преклонялся перед темными силами и сам сверхъестественными силами помимо самого своего существования, как это ни странно, не обладал. Однако все же одно сходство с книжными представителями нечисти у юноши было – довольно быстро он понял, что может существовать только рядом со смертью.

Когда удар сабли намертво повалил свою жертву, половцы вовсю разграбляли деревню и торопились продолжить свой поход, а когда юноша очнулся, лишь двое налетчиков из всего войска остались искать ценности среди руин еще вчера полного живых обитателей поселения. Одного парень убил мгновенно, подобрав с земли кем-то оброненный клинок, второй же успел организоваться и проткнул насквозь своим оружием противника. Заметив, что ожидаемого эффекта это действие не произвело, боец в ужасе бросился прочь, назад, к верному коню, но тот, почуяв опасность, сбежал, не дождавшись своего обреченного хозяина.

Разобравшись с грабителями, мальчишка сел на большой камень в середине разрушенной деревни и в полном смятении попытался прийти в себя после смерти всех своих родственников и знакомых. Так тянулись минуты и часы, но в итоге нужное время прошло, и юноша, сам не поняв, почему, почувствовал, что жизнь снова покидает его. В поисках спасительного лекарства упырь решил отправиться в ближайшую деревню, к лекарю. Конечно, он понимал, что с ним что-то не так, но всем своим существом, всей душой он старался отвергнуть очевидный, непроизвольно приходящий на ум вывод.

«Лекарь поможет, – думал юноша, – обязательно поможет». Первый же встретившийся ему крестьянин оказался не робкого десятка и с острым ножом в руке, едва заметив странного гостя, выбежал на дорогу изгонять «нечистого». Когда он упал наземь в результате ожесточенной борьбы с колотой раной от собственного оружия, юноша понял, что за целительное средство ему необходимо – после падения нападавшего практически сразу стало лучше. «Какое облегчение!» – с ужасом для самого себя подумал упырь и от опьянения даже потерял равновесие.

С остальными местными жителями парень сражаться не стал. Он быстро убежал обратно туда, откуда пришел, и вскоре во всем уезде, на много километров вокруг, распространился слух, что в деревне у Золотого леса обитает нечисть.

Теперь, чтобы выжить, парень тайком прокрадывался на кладбища, и, конечно, вскоре все кладбищенские ограды были увешаны разнообразными оберегами всех представленных в округе культур и верований.

– Ты ранен, друг? – спросил сотник Иван, когда подошел достаточно близко к обитателю деревни.

– Нет, – ответил юноша, замявшись, и спустя пару секунд добавил: «Детская хворь».

Пожилой солдат отвел в сторону уставший взгляд и с полным безразличием, лишь чтобы поддержать вежливый разговор, кивнул собеседнику.

– Мне жаль, – сухо сказал он и тут же перешел к сути. – А есть ли еще деревни рядом? У нас десяток человек не доживет до завтра, если оставить без лекаря.

– Одни мы тут жили, – соврал парень, и после этих слов холод почему-то пробежал по израненной солдатской коже.

Все это время отряд ожидал указаний, что делать дальше, и Иван, медленно развернувшись на здоровой ноге, с трудом выпрямился и отдал команду разбивать временный лагерь.

Такое большое скопление людей представляло настоящую опасность для юноши, так как любой мог почувствовать подвох и предупредить остальных, но от недостатка человеческого общения упырь решился на столь необдуманный и безрассудный шаг – перестать скрываться и встретиться лицом к лицу с незнакомцами, до которых еще не дошли местные тревожные слухи.

– Очень жаль, что здесь нет помощи, – когда все было готово, продолжил Иван и посмотрел в сторону охваченного лихорадкой бойца. – Все эти несчастные обречены.

– Я вижу, – с уверенностью сказал юноша и, увидев интерес в глазах собеседника, тут же понял свою ошибку. – Лекарь… Много бывал у лекаря из-за болезни и видел всякое, – в очередной раз выкрутился упырь.

– Ясно, – ответил сотник. – А звать-то тебя как?

– Савелий, – представился юноша и проглотил комок в горле от обильного наплыва нужного ему лекарства. – Я могу чем-нибудь помочь вам, господин? – продолжил он, когда контроль над чувствами снова вернулся к нему.

– Да, уж, брат, работы тут, хочешь или нет, на всех хватит, – кивнув, сказал Иван и похлопал парня по плечу, не для того даже, чтобы приободрить парнишку, а потому что сам сотник уже еле передвигался к концу дня и нуждался в опоре на слабую ногу.

К следующему полудню отряд частично восстановил утраченные силы и снова был готов двинуться в путь. Никто кроме командира не спросил Савелия о его неестественно бледной коже и даже толком не поздоровался – настолько все были измотаны прошедшей битвой. Провизии в запасе с лихвой хватало, чтобы добраться до ближайшего укрепленного поселения, но вот только потребителей этой самой еды и воды становилось все меньше.

Дорога, растянувшаяся впереди, целиком состояла из бескрайних полей и иногда невысоких холмов без труднопроходимой растительности, что являлось настоящим простором для вражеских всадников, которые, высмотри они свою добычу, несомненно, устроили бы бойню. Но все же укрыться в замке, а потом снова соединиться с основной армией было лучшим решением, чем разбежаться по деревням, записать себя в дезертиры и остаток дней промышлять разбоем и грабежом. Во всяком случае, так думал сотник Иван.

Глава 2. Замок

Недолго раздумывая, стражники открыли ворота своим гостям, и тогда полуразбитый отряд оказался за прочными деревянными стенами крепости. Вокруг большой, защищенной частоколом, башнями и рвом территории, раскинулось даже не село, а фактически небольшой городок, крестьянские жилые дома которого располагались снаружи замка, а особняки аристократии – внутри.

Савелий никогда не был здесь и даже подумать не мог, что за стенами крепости может находиться как будто небольшой населенный пункт. В его представлении любой замок являлся лишь укрепленным местом, с где-нибудь в центре оборудованным складом для съестных припасов, инструментов и оружия с доспехами.

Повсюду в пределах убежища можно было увидеть мелких торговцев, купцов и даже зажиточных крестьян, но, надо признать, дела они вели здесь редко, разве что заходили за покупками. Не крестьянская это привилегия – в замках расхаживать. Увидев ассортимент местных товаров, Савелий было опустил руку в карман, но затем вспомнил, что денег у него не водилось уже давно, и эту мысль, пусть не без труда, отпустил.

– Побудьте здесь, пока господин не решит, что с вами делать, – приказал командир гарнизона путникам, когда отряд в сопровождении стражи переместился в отдельный от оживленной части замка квадрат.

– Я благодарю вас, – ответил сотник Иван и поклонился стражнику. Не успел он обратно выпрямить свой стан, как совсем рядом раздался громкий и хорошо поставленный голос: «Нет нужды в формальностях! Это наши дорогие братья чудом вернулись из недавней битвы!»

Подняв взгляд вверх, сотник увидел богато одетого мужчину в сопровождении слуг. Это был седой и слегка полноватый аристократ, на вид примерно лет пятидесяти, ровесник самого Ивана, и, по-видимому, владелец замка собственной персоной.

– Я благодарю вас, господин, – повторил свой стандартный ответ сотник, на что хозяин лишь пренебрежительно отмахнулся рукой.

– Нет нужды! – точно так же повторил часть своей фразы аристократ, ловко перехватив манеру беседы пожилого солдата, а затем после непродолжительной паузы добавил: «Оставайтесь, насколько нужно. Если бы не вы проливали кровь в той битве, это мог бы быть любой из нас».

После этих слов вельможа удалился, а у прибывших путников появилась полная свобода передвижения. В те времена жизнь на военной службе оплачивалась очень хорошо, и каждый из отряда зарабатывал не менее чем вдвое больше среднестатистического крестьянина. Поэтому ни для кого из солдат не составляло труда найти себе временное жилье и оплатить питание. Лишь один Савелий выбивался из общего числа, что, впрочем, не было самой большой его проблемой.

– Как поступим с этим болезненным малым? – спросил грозный темноволосый воин, правая рука сотника, у Ивана.

– Неплохой парнишка, а нам как раз не хватает солдат, – ответил седой командир и присел на лавку, чтобы дать своей поврежденной ноге отдохнуть.

Помощник нахмурился, с сомнением посмотрев в сторону, но после утвердительно кивнул и тоже опустился вниз, на место рядом с Иваном.

– Может, сперва пусть постоит в дозоре, дисциплины наберется? – предложил солдат сотнику, и тот согласился.

– Да. С сегодняшней ночи пусть заступит на пост, а завтра утром возьмешь его тренировать, – сказал он и в следующее же мгновение подозвал паренька рукой.

Савелий, не раздумывая ни секунды, принял неожиданное предложение. Да, он не испытывал потребности ни в комфортном жилье, ни в еде, ни в полноценном отдыхе, но зато одно обстоятельство как ничто другое согревало его душу в тот момент – теперь он больше не был изгоем, теперь он стал кому-то нужен.

Скрывать свой облик под лучами ясного солнца упырю пришлось научиться еще давно, и вечно молодой юноша, опустив голову и прикрывшись тряпками, которые всегда носил с собой, передвигался между торговыми лавками и остальными зданиями замка, чтобы найти своего напарника по дозору. По словам сотника, он в первую очередь отправился бы в корчму, появись у него хоть час свободного времени.

Так и вышло. Подвыпивший солдат, неисправимый азартный игрок, находился в трактире и играл в кости, при том весьма умело, показывая местным жителям столичные приемчики, и таким образом, не потратив и полдня времени, стражник уже смог заработать себе на пару новеньких щегольских сапог.

– Эй, дружище, садись! Мы ведь так и не познакомились! – выкрикнул напарник, а затем отвлекся, повернувшись к корчмарю: «Налей меда этому парню за мой счет!»

Хозяин заведения кивнул и принялся незамедлительно исполнять заказ, как незамедлительно занял место рядом с дозорным и упырь.

– Сотник направил меня с тобой в дозор сегодня, – сразу перешел к делу мальчишка, стараясь не показывать свое отвращение к еде, которую теперь употреблять не мог. Он лишь слегка пригубил из только что поставленной кружки, изобразив трезвенника, а после весь во внимании вернулся к беседе.

– Ну, ладно. В дозор так в дозор, – пожав плечами, ответил напарник, и, размешав в стакане горсть игральных костей, в очередной раз выбил несколько шестерок, чем вызвал бурные аплодисменты у собравшихся и с театральным поклоном в очередной раз сгреб к себе кучку монет. – А звать-то тебя как?

– Савелий я, – представился упырь и еще немного, чтобы не выделяться, отпил из кружки.

– Ну, вот. А я Емельян, – сказал дозорный и жестом дал понять остальным игрокам, что партия окончена, на что те выразили свое разочарование, если не злобу, которая часто возникает в пылу азарта, и нехотя стали расходиться.

Когда весь разлитый мед был допит и частично, так, чтобы это было незаметно, вылит Савелием, только что познакомившиеся напарники заступили на пост. Емельян рассказывал новичку об основах караула, о том, как правильно обходить периметр, чтобы при этом еще и не клонило в сон, а после со спокойной душой прислонился к стене и заснул сам.

Глава 3. Великолепный фейлер

В середине ночи матерый дозорный от внезапного дуновения ветра проснулся и понял, что напарника рядом нет. «Вот же зараза!» – выругался он и тут же принялся искать новичка по горячим следам, потому что, если бы он оказался вором, которому из-за уснувшего караула с запасом хватило времени обчистить казну отряда, или, того хуже, предателем, не сносить столь славному игроку своей буйной головушки на утро.

К счастью для стражника, Савелий не планировал ничего красть или сбегать из замка, чтобы предупредить ордынское войско. Дозорный нашел его около дома лекаря, где не так давно испустили дух еще двое солдат из отряда, так и не оправившись от тяжелых ранений.

– Где тебя черти носят?! – разгневанно, но негромко выругался Емельян и тяжелой кольчужной перчаткой со злостью ударил новенького по щеке.

Бледный молодой напарник опустил взгляд и несколько секунд не знал, что сказать, но после промолвил:

– Еще двое.

Гнев в бегающих глазах дозорного и краснота щек, налитых кровью, постепенно стали сходить на нет, и, развернувшись, усатый солдат так же кратко, как Савелий, отбросив свою злость, ответил:

– Да.

После почтенной минуты молчания дозорный, вернув свое суровое выражение лица, по-солдатски выпрямился и вернулся к старой теме. – Никогда! Никогда нельзя покидать пост! Ни при каких условиях!

– Но…– едва начал Савелий говорить, как напарник перебил его.

– Но что?!

И в этот момент снова воцарилась убаюкивающая тишина ночи. Лишь одинокий сверчок неизвестно откуда не переставал стрекотать свою монотонную мелодию, как будто и не происходило ничего суетливого вокруг.

– Я понял, – смиренно ответил Савелий и кивнул.

Наутро разозленный напарник все еще не переставал ворчать под нос после ночного происшествия, но зато упырь, получив порцию своего «лекарства», теперь был удовлетворен и мог спокойно играть дальше роль верного помощника и выполнять различные поручения для отряда. Правая рука сотника, могучий темноволосый воин, как и обещал, готовился потренировать Савелия в учебном бою, и, получив добро у Ярослава Васильевича, хозяина замка, он вместе с новым учеником отправился за городские стены, где находился специально подготовленный участок для обучения солдат военному ремеслу.

«Начали!» – скомандовал помощник сотника после небольшого теоретического вступления и принялся атаковать противника прямо в оружие, чтобы выработать крепкую хватку. Несчастный Савелий, к сожалению, не мог стать сильнее, чем уже был, и поэтому то ронял деревянный меч из рук, то вовсе отлетал от удара, потому что после своего чудесного возвращения к жизни он обладал очень легким, если не сказать пустым, телом.

«Да что с тобой не так, парень?!» – выругался терпеливый тренер, выйдя из себя в первый или во второй раз в жизни, и со злостью швырнул собственный шлем на землю.

В этот момент к организованной тренировочной площадке как раз подоспел, хромая, сотник Иван и расстроенно вздохнул.

– Неужели он настолько плох, Илюш? – спросил он, попытавшись разрядить обстановку, и воин смущенно, почти виновато, кивнул головой в ответ.

– Ужасен, Дядь Вань. Как будто не понимает с десятого раза. У меня еще никогда не было таких учеников.

«Постойте-постойте! Что это я вижу?!» – раздался рядом непривычный для уха солдата женский голос, и, обернувшись, все трое увидели молодую красивую даму на белогривом коне и в таком же светлом прогулочном платье. С недевичим высокомерным взглядом, привитым ей еще в раннем детстве, она смотрела на собравшихся и в своей голове пыталась составить сценарий происходящего.

– Это ваш новенький боец, я права? – спросила из любопытства Ольга, дочь хозяина замка, и подняла бровь вверх, словно инспектируя собственных слуг.

– Похоже, что просто сын полка, – ответил сотник Иван и поспешил поклониться благородной леди, не забыв при этом приказать и остальным.

Девушка спешилась с лошади, взяла из рук могучего воина деревянный меч и сделала пару изящных шагов по направлению к упырю. Ее заинтересовал аристократично-бледный цвет кожи паренька и какая-то мужественная хладность в его глазах, которая зачастую привлекает пылких женщин.

– Я же могу с ним попрактиковаться? – спросила леди, обращаясь к спарринг-партнеру Савелия.

– Но… – начал говорить Илья и от удивления не сразу вспомнил, что хотел сказать. – Но ваш батюшка будет недоволен. Не пристало юным дамам заниматься военным искусством, моя госпожа. – Наконец закончил свое возражение темноволосый могучий воин, правая рука сотника, правда, завидев прикованный к себе суровый взгляд девушки, отступил. «Как вам будет угодно, моя госпожа», – заключил он.

Тогда дочь хозяина замка подняла руку с тренировочным мечом вверх и согнула кисть таким образом, что получилась своеобразная змеиная стойка, которая была привычна скорее не для русского меча, а для западноевропейской рапиры или шпаги.

«Ну, же, – смягченным тоном сказала Ольга, и, подозвав оппонента острием меча, сделала шаг назад. – Нападай, я не кусаюсь». Руки упыря не дрогнули от недавнего напряжения, как должны были бы у любого нормального нетренированного человека, и он тут же, пусть с долей стеснительности, сделал несколько твердых шагов вперед и с завидным усердием провел целую серию ударов по мечу своей соперницы.

«Видишь, все не так страшно», – с улыбкой сказала Ольга и, когда следующий удар юноши оказался чрезмерно сильным, она сделала шаг в сторону, уклонившись, потому что тоненькой женской ручке выдержать такой натиск было уже не под силу.

Новобранец продолжал атаковать, а девушка все подбадривала и подбадривала его, пока после очередного выпада наконец не перешла в нападение, и, выполнив безупречный fehler (нем.), не оказалась с клинком прямо у лица Савелия. В этот самый миг, в один из тех, которые вершат судьбы людей и заставляют их измениться раз и навсегда, юноша почувствовал жар у себя в груди, хотя его холодное сердце не билось уже давно.

Глаза, которые были пусты с того времени, как половец заколол мальчишку в чистом поле, снова загорелись огнем, но юная леди, как это часто бывает в молодом возрасте, еле заметную эмоцию не уловила и приняла ее за пыл от сражения. К несчастью для Савелия, зато все хорошо разглядел жених девушки, который был старше своей избранницы минимум лет на десять и в этот момент как раз подъезжал на коне к назначенному для прогулки месту встречи.

«Полно тебе с солдатней развлекаться, Ольга! Лошадь уже заждалась свою хозяйку!» – крикнул он, выждав удачный момент, и дочь владельца замка тут же от неожиданности выронила свой меч, после чего с виноватой улыбкой обернулась.

– Я же могу забрать его себе, если он вам не нужен? – тихонько спросила девушка у сотника перед тем, как проститься, от чего тот даже потерял равновесие.

Иван несколько секунд стоял в раздумьях, нахмурившись и поправляя усы, потому что подобной просьбы в своей жизни еще ни от кого не слышал, но все же отказаться он не мог, и поэтому с поклоном, несмотря на больную ногу, опустился чуть ли не до самой земли.

– Как вам будет угодно, госпожа.

Глава 4. Кукольный мальчик

Вот и получилось так, что Савелий меньше чем за неделю поднялся по карьерной лестнице от простого крестьянина до слуги благородной девицы. Сложно описать, насколько такому повороту судьбы был рад сам упырь, еще недавно гонимый всем миром, но он пока еще не до конца понимал, во что это в итоге может вылиться.

Поначалу все было, как в красивой сказке, и хозяйка тренировала объект своего интереса каждое утро после завтрака, после чего приступала к важной учебе и сама, а Савелий в это время должен был вместе с остальными слугами заниматься разнообразной рутинной работой. Впрочем, ничего плохого в самих хлопотах не было, и труд этот был намного легче повседневного деревенского. Плохое, как всегда бывает в работе с людьми, заключалось в отношениях.

Во-первых, старые служанки сразу невзлюбили нового гостя хозяйки. Худощавая и очень суровая на вид старуха Агафья, которая прислуживала еще матери девушки, постоянно отправляла Савелия делать всю грязную работу по хозяйству, а в свободное время, когда работники собирались вместе и вели беседу за кружечкой травяного чая, бабка всегда посылала новенького на рынок за покупками.

Во-вторых, жених Ольги, гостивший в доме хозяина по совместной договоренности с отцом семейства и отцом жениха, влиятельным дворянином, также не упускал шанса поручить парню неприятную работенку. «Эй, кукольный мальчик, вынеси мой ночной горшок!» – крикнул он и в этот день, а Савелий, даже ни на толику не приняв обращение близко к сердцу, принялся выполнять приказание.

Ближе к сумеркам, когда у слуг наступало время вечерней трапезы, упырь уходил из дома, чтобы в очередной раз подежурить у дома лекаря и насытиться своим необходимым для жизни «лекарством». Домашние в такие моменты думали, что новенький разбаловался вольными деньгами и поэтому просто вместо обычного приема пищи трапезничает не как положено, а в корчме.

Чтобы поддержать эту легенду, о которой Савелий очень быстро узнал, упырь действительно после посещения лекаря всегда заходил в корчму, где играл в кости и судачил с бывшим напарником из дозора, не забывая при этом заказывать и выливать впустую кружку или две отменного крепленого меда.

– Вот же невидаль! Чтобы из наших кого девка богатая в личные слуги взяла! – Не переставая каждый раз удивляться, отметил Емельян и в этот раз и попросил для себя еще выпивки.

– Да я сам не знаю, как так вышло, – пожав плечами, ответил упырь. – Судьба – непредсказуемая штука.