скачать книгу бесплатно
– Как это: не знает?
– Откуда ей знать? Где ей? Петя! Ей разве кто скажет? Она у девчонок спросила: один он? Девчонки сказали: «Да, да! Не волнуйтесь!»
Петр со злостью покрутил пальцем у виска.
– Ты, Вика, сдурела!
– Ах, так? Я сдурела? А ты об чем думал? Работу срываешь! Из-за твоего безответственного поведения мы зиму в Москве проведем! Да! На печке!
– А если б не я, так тогда бы что было?
– А если б не ты, был бы Бостон! Лос-Анджелес! Вот что! И съемки в Нью-Йорке! Да мало ли что! Что молчишь? Сам ведь знаешь!
– В постель меня ложишь? От Оли к вот этой?
– Петяня! – Виктория испуганно оглянулась на дверь. – Ты будь подобрее! Ведь любит же, Петя! А женщина – чудо! Ну, что? Не убудет! Для дела, Петяня!
– Заткнись ты! – себе под нос пробормотал оператор. – «Для дела»! Эк, скажешь ты, Вика! Какое тут дело? Короче, я сам разберусь, бляха-муха…
На следующий день события приняли совсем неожиданный оборот. Съемочную группу пригласили в Центральный дом работников искусств, где будет обед, а потом – выступления. У Деби, у бедной, совсем сдали нервы. Короткое черное платье делало ее стройнее, моложе, но волосы были взлохмачены, веки красны, как всегда. Молчала, курила. И пальцы дрожали. Виктория попыталась выразительно переглянуться с Ричардом, но он отвел глаза, стал пялиться на россиянок. На круглые русские скулы. Такие, как ни у кого. Мог бы – съел бы.
Подавали борщ и мясо в горшочках. Десерт был хорошим и чай – очень крепким. Потом пригласили послушать ансамбль. На сцену выбежало трое парней, костлявых, в цепях, в черных куртках. И с ними – девица. Закована в черную кожу, а скулы такие – что не оторваться.
– Когда нечаянно нагря-я-я-нет, – громко запела она, – пойдем с тобой в лесок, погово-о-о-о-рим!
– И весь лесок, конечно, ста-а-а-а-нет, – подхватили костлявые парни, – вдруг окончательно родны-ы-ы-м!
– О чем это они? – мрачно спросила Деби у Ричарда, стряхивая пепел на краешек блюдца.
– Они? – Ричард перевел на нее взгляд, блестевший совсем по-московски. – Они о любви, но не нашей.
– Какой же? – криво усмехнулась она.
– Они о своей любви, русской. Когда можно, знаешь, укрыться в лесу… на природе… – И тут же запнулся, поймав ее взгляд, удивленный, тоскливый.
– Но есть же мотели, – жалобно сказала она.
– У нас, – поправил ее Ричард. – У них есть природа.
Петр сидел рядом с незнакомой женщиной, закинув небрежно ей руку на плечи. Женщина поеживалась, как будто рука щекотала ее, и вся извертелась, желая прижаться. О чем говорили, никто не расслышал. Виктория рванулась вперед и что-то шепнула Петру прямо в ухо. И сразу же ухо светло покраснело. Петр резко обернулся. Сузившиеся глаза его встретились с черными глазами Деби. Он встал, бросив незнакомую женщину в самом разгаре беседы, подошел к Деби и громко спросил ее:
– Ну? Заскучала? Наелась здесь дряни?
Деби испуганно-радостно посмотрела на него, сдерживая дыхание.
– Обед послезавтра! – громко сказал он. – В моем личном доме. Я всех приглашаю. К семи. В бальных платьях.
Когда американская съемочная группа уже сидела в автобусе, он вдруг подбежал и вскочил на подножку:
– Башка разболелась! Таблетка найдется?
– Что он говорит? – быстро прошипела Деби, оглядываясь.
– Он просит таблетку, – сдержанно перевел Ричард. – Мигрень. Или спазмы.
– Даю вам таблетка! – закричала Деби. – Имею таблетка! Но в доме, в отеле!
В номере у нее был беспорядок. Вечернее платье, которое Деби собиралась надеть в Центральный дом работников искусств, раскинулось в кресле, как женщина без головы. А Петр был рядом, смотрел исподлобья.
– Ты что? – спросил он ее. – Ты меня полюбила?
– А ти? – ответила она умоляюще. – Тожа лубишь?
– Я тоже, конечно, – пробормотал он. – Такие дела, бляха-муха…
Через час он крепко поцеловал ее в губы, пригладил ее вспотевшие волосы, стал одеваться.
– Зачем ти уходишь? – счастливым голосом спросила похорошевшая румяная Деби. – Здес будь. И на утро.
– Какое «на утро»? – вздохнул он. – Меня жена ждет.
Деби побледнела так сильно, что лицо ее стало похоже на кусок простыни, но только с губами, с глазами.
– Жи-на? – переспросила она. – А где она есть? Ваша жи-на?
– Жена моя? Дома, надеюсь.
Она зажмурилась и отвернулась. Петр нерешительно помялся на пороге.
– Ну ладно тебе. Я пошел.
Часа через три приключилось несчастье. Сестра Виктории, родной ее кровный близнец Изабелла, имела супруга. Супругом был главный в Москве гинеколог. Бандиты с окраин, пользуясь рассеянностью этого очень тяжело работающего в клинике и постоянно спасающего человеческие жизни врача и доцента, забрались в его незапертую машину, дождались, пока он включил зажигание, приставили к горлу оружие, чтобы…
Короче, наутро раздался звонок. Сестра Изабелла спала, когда он раздался. Уродливый голос (естественно, женский!) спросил гинеколога.
– С ума сошли, девушка? – неприветливо ответила Изабелла. – Куда в эту рань?
– Придется проснуться, – хмуро ответила «девушка». – Где муж-то, хоть знаешь?
– Мой муж? Он на даче.
– Какой еще даче! – Незнакомая громко, с досадой, вздохнула. – Он вот. Сидит, плачет.
– Кто плачет? – вскричала с ненавистью Изабелла Львовна. – Мерзавка и падаль! Сейчас ты заплачешь!
И тут же услышала всхлипывания. Мужские и страшные.
– Белюша! Отдай ты им все, ради Бога! Убьют ведь, Белюша!
Тут слезы закончились, трубка стонала. Изабелла Львовна догадалась, что муж ее, Изя, родной ее муж, весь истерзан и плачет. Вернулась преступница:
– Слышала? «Дача»! Короче, сегодня в двенадцать. Положишь в почтовый. В один конверт двадцать кусков, в другой – тридцать. Запомнила, жучка?
– В один конверт… – погружаясь в темноту и звон, залепетала Изабелла Львовна. – В другой конверт… Сколько?
– Да тысяч же, дура! В один конверт двадцать, в другой конверт – тридцать! Ну, что? Поняла, недотепа?
И все, провалилась. Ледяными руками Изабелла Львовна набрала сестру.
– Что, Белла? – вскричала Виктория. – Плохо? Кому? Неотложку? Где кобель?
Это было домашнее прозвище Исаака Матвеича, которое сестры обычно использовали в своих переговорах.
– Похищен! – шепнула близнец Изабелла.
Через двадцать минут она, захлебываясь и кашляя, рассказывала примчавшейся на попутке Виктории Львовне подробности дела.
– Так. – Виктория с силой закрыла глаза. – Мне ясно. Подробности есть? Кровь? Детали?
Сестра Изабелла негромко рыдала.
– Мне ясно, – повторила Виктория. – Пытки. В подвале. Сидит на цепи. Я читала. Что думаешь делать?
Изабелла Львовна упала грудью на кожаный белый диван и забилась.
– Какие есть деньги? Физически? Сколько?
– Какие же деньги? Все вложено, Вика.
– Я знаю, что вложено! Сколько осталось?
– Ну, тысяч, наверное, тридцать. Не больше…
– Так. Тридцать, не больше! При вашей зарплате! Зачем ты кольцо тогда, в мае, купила? Ведь стоило сколько? Шестнадцать? Семнадцать? Эх, Циля-то в Хайфе! Сейчас продала бы!
– Не в Хайфе Цецилия, а в Тель-Авиве, – убито поправила ее Изабелла Львовна. – Когда продавать, если нужно сегодня?
– Так. Тридцать. И шесть от меня. Больше нету. Ремонт сколько стоил? Вот именно! Значит…
Изабелла Львовна тяжелой породистой рукой схватилась за сердце.
– Я знаю! – Виктория вдруг просияла. – Я знаю, кто даст! И не скажет ни в жизни! Поскольку немая! Немая как рыба!
– Да, Господи, кто это?
– Деби! Продюсер! Давай мне словарь! Как там «выкуп»?
Деби на стук не отозвалась. Виктория замолотила энергичней и голос повысила тоже.
– What a hell do you need?[1 - Какого черта вам надо? (англ.)] – хрипло спросили ее.
– We need you![2 - Нам вас надо! (англ.)] – закричала Виктория. – У нас тут несчастье! Дебуня! Откройте!
Дверь приоткрылась, на пороге выросла Деби с бутылкой в руке.
– О! – на весь коридор удивилась Виктория, но в комнату к ней прошмыгнула.
– Што хочете? – всхлипнула Деби.
Бутылка была от шотландского виски, кровать не заправлена, грязь и окурки.
«Вот вам заграница! – Виктория вся передернулась. – Вот вам! Еще больше свиньи, чем наши!»
Вслух же она ничего такого не сказала, а только лишь громко заплакала:
– Несчастье! Ужасное! Изя! Похищен! Грозятся убить! Нужен выкуп!
Путая английские слова с русскими, она кое-как изложила несчастье. От Деби – ни звука. Сидит, как старуха, и смотрит на люстру. Косыми от этого виски глазами.
– Муж ваши сестра – тоже доктор?
Виктория вся покраснела.
– Не тоже, а именно! Доктор от Бога!
– Нуждаюс лекарствы, – сказала ей пьяная. Пальцем проткнула висок. – Мне нужно здес вот всо лычит. Я болела.
– Лекарство? – взвизгнула Виктория. – Да будет лекарство, Дебуня! Уколы, прививки! Все сделаем! Где мы живем, ну, скажи мне? Какая же это страна! Всех воруют! Пошел человек на работу – и нету! А терпим! Страна наша – тайна! Загадка! Древнейшая! Терпим! Спасти хоть бы Изю! Но деньги нужны, нету денег, Дебуня!
– А ти не жилаэшь звонить президенту? – зачем-то спросила Дебуня.
– Я? Клинтону? Биллу? – фамильярно удивилась Виктория. – Но он не поверит! И время у вас там другое, там вечер! А деньги нужны нам сегодня, сейчас же!
– У Петья жи-на, – мертвым голосом сказала вдруг Деби.
– Упетья? – не поняла Виктория. – Какая упетья?
– Жи-на, – повторила Деби и сморщилась вся, почернела.
Виктория сжала подругу в объятьях.
– Да разве жена? Да ты что! Дружат с детства. Убрать, приготовить. Мужик, руки-крюки! А любит тебя! Да, тебя! Обожает! Мне сам говорил, врать не станет!
Деби осторожно высвободилась из объятий. Глаза ее вдруг прояснились.
– You need how much? Let me help you. 10 thousand? More? Don’t worry.[3 - Сколько вам надо? Я вам помогу. Десять тысяч? Больше? Не бойся (англ.).]
* * *
