скачать книгу бесплатно
В объятиях мертвецов
Владислав Вячеславович Мурашко
Румбы фантастики
Книга оставляет неизгладимое впечатление. Автор то держит в напряжении, то позволяет расслабиться, приводя детальные описания или подмечая особенности погоды или характера. За героев повести искренне переживаешь, и это затягивает. Обнадёживающий конец у истории или печальный, ему верится, да и как не поверить, когда это происходит практически на твоих глазах и так правдоподобно. Ещё вчера врачи лечили пациентов, отцы возвращались домой. Читателя берут в свидетели апокалипсиса. Ведёт книгу не столько экшн, сколько наблюдение за человеческой природой. Каким становится человек в безвозвратно изменившемся мире?
Владислав Мурашко
В объятиях мертвецов
© Владислав Мурашко, 2022
© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2022
* * *
Посвящается моим родителям и сёстрам: Мурашко Вячеславу Васильевичу, Мурашко Инне Васильевне, Мурашко Кире Вячеславовне, Карлсон Юлии Вячеславовне
Пролог. Записка неизвестного
Это всё! Конец. Я долго держался, но мой просчёт дорого мне обошёлся. Я сижу в кабинке охранника, окружённой этими тварями, словно загнанный зверь – гончими псами. Выхода нет. Пишу в последний раз. Зачем – не знаю. Люди часто делают вещи, не понятные им самим. Тешу себя мыслями, что мои слова будут прочитаны и кому-то помогут в самой трудной ситуации. Не как мне. Я прожил нескучную жизнь, любил и ненавидел, радовался и скорбел, спасал и уничтожал, надеялся и разочаровывался, но так бездарно умереть я не готов.
В течение нескольких месяцев от начала этого кошмара я оставлял свои послания в разных точках города с подсказками и планами выживания в этом хаосе. И, скорее всего, эта запись будет последняя.
Я не знаю причины всей начавшейся вакханалии в городе. Можно было сказать, что, как в фильмах, неизвестное биологическое оружие вырвалось на свободу из подземных лабораторий и поработило весь мир. Но, увы, в жизни не всё так, как в фильмах и книгах. А может… всё так и есть. Я не знаю.
В одно холодное весеннее утро по телевизору передали, что наступает новая пандемия человеческого бешенства, которая заставляет поедать всё живое на своем пути. Так как славянину это несвойственно и ни к чему, мы не придали новости особого значения. Народ нашего города-героя Донецка пережил очень много страданий: войну, гибель близких, переезды. Даже семьи рушились от разногласий на политическую тему или из-за прописки в паспорте, дети сразу лишились детства и научились разбираться в оружии. Как теперь ни смешно, но те, кто имел с этим дело, в теперешней ситуации даже выиграли – банально из-за разных взглядов на происходящее в целом. Затем пришёл коронавирус.
Эти события забрали у нас огромное количество жизней близких, родных, любимых, детей, цель и смысл жизни. Только оправившись от всех невзгод, народ наконец-то расцвёл в полной своей красе. Вернулась жизнь, счастливая и беззаботная. Но, как выяснилось, ненадолго… Зомби-апокалипсис поразил город мгновенно. Люди были к этому не готовы. Никто не верил. Лишь те, кто знал все возможные вариации события, смогли выжить. А кому-то просто повезло.
Я видел всё. Люди бросали своих близких, теряли их, сами же поедали своих детей, родителей, питомцев. Некоторые заканчивали жизнь, нанося себе смертельные ранения, а кто-то намеренно оставался и ждал своей кончины, а умирая, прихватывал пару-тройку тварей с собой.
Я выжил благодаря своей нелюбви к людям, хоть моя деятельность и заключалась в контакте с ними. Своего рода социопат в социуме. В моем представлении наш Мир уже мертв как в прямом, так и переносном смысле. И это оказалось правдой. Вирус поражал светлые, настоящие чувства людей, а быстрее – чувства тех, кто лишь притворялся человеком. Вечная борьба дня и ночи, света и тьмы… «Но что это такое, что это значит?» – спросите вы. Я отвечу. Тьма является неотъемлемой частью света. Именно без неё не было бы второго. Это материя сущности, что является первоначалом мироздания. Но, увы, без света не может быть и тьмы. Так сложилось от начала времен: тьма есть зло, а свет – добро. Стереотипность убивает, оттого что лжесвидетельство добра олицетворяет лицемерие всего сущего, а зло надевает разные маски. Принимая во внимание сказанное, тьма не является всегда злом, а свет – добром. Люди, не различая этих понятий, со временем погрязли в пучинах беспросветного мрака и похоти.
И, скорее всего, сам Бог наслал второй «потоп смерти», чтобы очистить своё творение, сжечь своё создание, осквернённое чумой и распутством, как Содом и Гоморру.
Одно я знаю точно. Заражены все, и их ожидает участь ходить трупом и пожирать всё живое, людское, то, что потеряли давно, и сами не поняли, что натворили.
1. Любое попадание крови, слюны, части плоти этих тварей в кровь или на слизистые человека через укус, царапину начинает перевоплощение в «ходячего мертвеца». С момента заражения до обращения – от одного до нескольких часов. Всё зависит от количества попавшего в кровь вируса, назовём его так.
2. Если человек умирает естественной смертью, без без контакта с заражёнными он всё равно воскреснет. Будьте бдительны. Обращение происходит в промежуток от нескольких минут до часа с начала остановки жизнедеятельности.
3. Убить этих тварей можно только повредив мозг, а также высоковольтным электричеством.
Я обращаюсь к тебе, кто найдёт эту запись. Именно тебе предоставляется шанс начать жизнь заново, воскресить человечество вновь. Шанс создать лучший Мир и дать ему лучшее наставление, вывести его на следующий уровень. Объединитесь, живите в мире среди живых. Мёртвые уже пришли за нами, да мы и сами, наверное, были мертвы, а только притворялись и играли в людей. Зачем мы убиваем друг друга, ради чего?
Мой мир построен на страдании. Согласен, голословно. Вопреки своей идеологии, я сам создаю новые принципиальные позиции в соприкосновении с людьми. Таким образом, зная обратную сторону всего хорошего, я вижу только недостатки. Да, человек неидеален, ему свойственно ошибаться. Но с каждым годом хорошие и жизненно необходимые качества человека, по моему мнению, всё больше умирают. Понятия дружбы, взаимовыручки, переживания неактуальны – не в моде. Люди хотят видеть только насилие, но правильное насилие. Тонкая грань безысходной злости. Прежде чем кричать о несовершенстве человека, спроси себя: «А ты совершенен?!» Вот видишь, ответ очевиден. Всегда сложные вопросы мироздания имеют самый банальный, простой ответ. Хочешь изменить Мир – начни с себя…
Твой, ещё с человеческим обликом, друг В.
Фенрир и Глейпнир. Неделю спустя от начала апокалипсиса
Мартовское утро было снежным. Гул ветра, пронзающий бетон, напоминал дыхание умирающего старика от тяжёлой и мучительной болезни. Именно он заставил собаку подойти к кровати и разбудить хозяина.
– Что такое, Фенрир? – сказал Алексей, сев в кровати, немного наклонившись вперед к мокроносой морде.
– Ты чего? Всё хорошо, это просто ветер.
Собака закинула свои могучие передние лапы на плечи Алексея и уткнулась своей головой в лоб хозяина так, что глаза их были на одном уровне. Он напрягся (так как ещё толком не проснулся) от почти тридцатикилограммового веса, взгромоздившегося ему на плечи. Приобняв и почесав огромную голову, Алексей успокоил пса. Фенрир лёг на своё место рядом с дверью и смотрел на хозяина, ожидая команду к завтраку.
Фенрир попал к Алексею почти три года назад. Когда на очередных посиделках со своими коллегами по цеху, выпив значительное количество огненной воды, сказал о том, что намерен завести собаку. А на следующий день ему привезли маленького щенка семи дней от роду. Чёрно-смолянистого цвета с ярко-янтарными глазами. Довольно нехарактерный окрас и цвет глаз для немецкой овчарки. Именно так сказали Алексею о породе собаки. Но, увы, были правы только наполовину. После нескольких недель трёхэтажной брани по поводу хлопот с собакой Лёша отвёз его к знакомому профессиональному кинологу. Там после тщательного осмотра ему сказали, что это порода… волкособ. Наполовину волк, наполовину немецкая овчарка. Отчего и было принято решение оставить его на профессиональную дрессуру. Пётр Иванович Бражников, профессиональный кинолог на пенсии, с удовольствием согласился поработать с породой безвозмездно, но с определёнными условиями.
– Лёш, скажи, только честно. Ты уверен, что хочешь оставить его? – спросил, насупив белоснежно-седые брови, Пётр.
– Да, теперь точно уверен. Ты к чему это спросил-то, Иваныч, на что намекаешь? – возмущённо посмотрел на собеседника Алексей и подкурил сигарету.
– Я не намекаю, а конкретно спрашиваю. Этот чёрный комочек не простая собака, особенная. И не мне тебе рассказывать, как жить с особью, в которой течёт кровь хищника. Ты можешь осознать ответственность, которую на себя возлагаешь?
– Иваныч, я по жизни ответственный, научили родители так. Животные были, опыт какой-никакой имею. – Алексей выпрямился и выпустил клубы дыма.
– В том и дело, что знаю, какой ты ответственный, в кавычках, – добавил серьёзности в голосе дед. – После развода даже бабу завести не смог, только работа и пьянки на уме. Прости, Господи, дурака старого, – перекрестился дед. – Спасибо отцу и матери твоей, что не дали талант пропить.
– Пётр Иванович, давай без моралей и причитаний. Вот тут уже сидите все… – ребром руки Алексей указал себе на горло, – зае… задолбили уже всю макушку. Собака – не люди. Она не предаст и всегда рядом, невзирая ни на что.
– Да, тут я с тобой согласен. Собаки куда лучше людей, – почесав затылок, Иванович сел в кресло. – Ладно, давай так. Я старый уже и полную программу не вытяну, сам знаешь. Но основы заложу, которые надо и нужно, а ты будешь мне помогать, спонсировать тоже будешь. Чётко следовать инструкциям, которые я тебе пропишу. И вот ещё, самое главное – завязывай бухать. А то все мозги скоро пропьёшь и людей начнешь не вытаскивать, а добивать. Если всё устраивает, то начинаем завтра.
– Тебя же не добил, – усмехнулся Алексей и потушил сигарету о стеклянную пепельницу. – Хорошо, я постараюсь. Можно только во время моих дежурств собака у тебя будет? Не хочу его одного в квартире оставлять. Он и так мне хлопот доставил, квартира-то съёмная.
– Хорошо. Давай, я тебе напишу список, что мне надо. – Дед встал, достал листок бумаги, ручку и футляр с очками из старенького чешского буфета и начал писать список.
– И ещё, как звать-то его? Это очень важно, как с кораблём. – Дед посмотрел на щенка и указал на него ручкой. Алексей повернулся в сторону собаки и задумался.
Не думал ещё. Серьёзное что-то нужно. Такая-то махина. О, придумал! – с улыбкой и восторгом закричал Лёша. Иванович подскочил с перепугу и, не раздумывая, кинул в Алексея ручкой. – Та иди ты на хрен, паскуда такая, напугал. Так и лыжню откину с тобой. Чего разорался, как на митинге?! Ручку дай. – Дед перевёл дыхание, успокоился. Лёша с истерическим смехом вернул ручку владельцу.
– Извини, Иванович. Я не специально.
– Что ты там придумал? – продолжил заполнять листок бумаги Пётр.
– Я назову его Фенриром. Как в мифологии.
– Что-то я не помню такого в греческой мифологии, – пробормотал Иванович.
– Это скандинавская мифология. Очень интересная и трудная. Я её почти полгода читал и понимал ещё столько же, будучи студентом.
– Ты умный, но всё равно дурак, – сказал Пётр Иванович, сняв очки, и протянул Лёше сложенный листок. – Ну, не Бобик – уже хорошо. Фенрир! – командным голосом дед обратился к щенку, а тот поднял голову и следом обмочил ковёр. – Ничего, это нормально.
Иванович и Алексей попрощались. Начались тяжёлые будни щенячьей дрессуры (параллельно хозяина тоже пытались «воспитывать»).
Всё свободное время Алексей проводил со своим другом, напарником и спутником жизни. Инструкции, что давал Пётр Иванович касательно питания, ухода, воспитания, Алексей выполнял без претензий и лени, с любовью и заботой.
Но и без сложностей не обошлось. Невзирая на воспитание и преданность, были проблемы с мелкими собаками, как называл их Пётр Иванович, «дрыщ-терьерами». Карманных собачек, которые гуляли без привязи и позволяли себе открывать подобие пасти, Фенрир просто одним укусом разрывал пополам, якобы возмущаясь неуважением к себе. Даже несколько судебных исков было. Поэтому пришлось делать все документы на собаку: паспорт, медицинскую карту, прививочную карту, разрешение на транспортировку. Но спустя год были видны определённые результаты. К сожалению, из-за больного сердца Пётр Иванович умер в своей постели в день своего юбилея – семьдесят пятого дня рождения. После чего мы остались одни.
Фенрир не любил четыре вещи: пьяных до синих соплей людей; когда ругаются матом; когда с ним разговаривают неподобающим его статусу тоном; ещё оставаться одному. Голос он подавал очень редко, практически не лаял. Но рычал и скалился каждый раз, когда были раздражители. Иногда даже разговаривал с хозяином по-своему, а Лёша всегда понимал его. Фенрир рос как на дрожжах.
На второй год он достиг шестидесяти восьми сантиметров в холке и весил двадцать восемь килограмм. Смоляная шерсть – как говорили прохожие, «волчья», вытянутая морда, большая голова, мощные лапы и огромные белоснежные зубы. Имя соответствовало его внешности. Во время прогулки или похода за пополнением запасов продовольствия прохожие… сказать, что они охреневали, – всё равно, что ничего не сказать. Он был всегда спокоен, статен, хоть и в наморднике. Уважал своего хозяина и вёл себя подобающе.
Все соседи знали его: кто радовался и разговаривал с ним, кто при виде его убегал, иногда даже осеняли крестом, называя псом из преисподней. Даже на работу в больницу с ним ходил. Поначалу администрация больницы и отделения, где работал Алексей, высказывали свои недовольства. Так не положено, есть санитарные нормы, нельзя и т. д. Но после того, как Алексей предложил им лично сказать это собаке, все замолкали, потом попросту закрыли на это глаза.
Он всегда приходил в ординаторскую и занимал своё место в углу, у шкафчика Алексея. И отлучался по своим нуждам, уходя вместе с дежурным доктором в санпропускник. Даже несколько интересных моментов было. Например, когда бригады скорой помощи привозили людей с алкогольной интоксикацией, они, увидев оскалившегося чёрного пса, моментально трезвели и убегали домой. А был случай, что мужик вообще пить бросил. Эффективность похлеще всякого лечения и кодировок. Вот она – сила донецкой врачебной смекалки.
Жили они в съёмной однушке в девятиэтажке на втором этаже. Хозяйка квартиры узнала про собаку не сразу. А когда узнала, явилась с намерением выселить постояльцев без предупреждения. Своим ключом открыла дверь, увидела этого монстра, оскалившегося и с шерстью дыбом, захлопнула дверь со словами: «Ох ёб…!». Зайти решилась после телефонного звонка. Когда они поговорили и она увидела, что квартира в абсолютном порядке, и нет никаких повреждений, и не воняет псиной, то уже не была против собаки. Правда, пока стояла в дверях, а Лёша со своим сожителем пошли проводить её, сказала:
– Лучше бы ты, Алёшенька, девочку привёл, а не собаку, – что крайне возмутило Фенрира. Он тут же со всем недовольством рявкнул на неё так, что она не вышла, а вылетела, как пушечное ядро. Алексей поднялся с кровати, приподняв немного оконные жалюзи, посмотрел на очарование мартовской погоды. Сильный, порывистый ветер, который нёс за собой мокрый снег, пробирал до дрожи даже через стекло.
– С мартом всё ясно, подавайте апрель, – сказал Лёша и начал рассматривать заоконное пространство, пытаясь определить наличие заражённых. Никого не было. И не слышно никого. Только гул ветра. Вернув жалюзи в исходное состояние, Алексей пошёл на кухню. Проверил запасы.
– Дело дрянь, друг мой. Сегодня нужно вылазку делать. Осталось нам позавтракать, и всё. Так что едим и готовимся. – Он посмотрел на горящие в коридоре глаза. – Что ты молчишь? – Фенрир встал, медленно пошёл к хозяину и ткнулся головой в живот.
– Тебе страшно? – в ответ услышал рык. – И мне страшно. А что делать? Нам нужны продукты, плюс разные другие вещи: одежда, инструменты, вода. Оружие найти, в конце концов. Ладно, давай, едим и начинаем собираться, пока ещё не так светло.
Алексей достал из морозилки последнюю «колбасу» замороженного говяжьего фарша, включил газовую плиту, поставил сковородку на огонь и положил фарш на сковороду. Пока что, на удивление, газ и электричество были, но воду уже отключили. И Алексея беспокоил этот факт. Как долго ещё это всё продержится без обслуживания? Включив вторую конфорку, залез в шкаф и достал пакет с крупой. В пакете было грамм триста.
– Ты видишь? А говоришь, никуда не идти. Мы и так всё подчистую съели. Надо, Федя, надо. – Фенрир сидел возле стола, смотрел на хозяина уставшими и тревожными глазами, и он это чувствовал, стоя возле плиты спиной к нему. Его это пугало, такого чувства он никогда не испытывал.
– Друг мой, что не так? Ты мне сегодня совсем не нравишься, – в ответ услышал урчание. – Сейчас, немного осталось: как Иваныч говорил, тщательная обработка еды, сырой давать мало и редко, костей так же.
Фенрир заскулил.
– Мне тоже его не хватает, друг мой, мне тоже. А с этой эпидемией, или как её назвать, даже ума не приложу. А ещё больше не приложу, как нам с тобой так повезло, что мы запасы сделали хорошие и почти неделю не выходили. Везение или расчёт? Что думаешь? – Алексей повернулся посмотреть на собеседника. В ответ показалось, что собака пожимает плечами, мол, откуда я знаю как. – Молчишь?! Вот и у меня нет ответа. Ладно, принеси свою миску для воды.
Фенрир развернулся, ушёл и вскоре вернулся на кухню, неся в зубах свою стальную глубокую миску. Алексей дожарил фарш, сварил остатки каши, смешал, протушил, и давай делить. Большую часть он положил в тарелку Фенриру, а себе – меньше положенного рациона. Налив воды в стакан себе и в миску Фенриру, сел за стол.
– Давай, жуй! Приятного аппетита! – Фенрир посмотрел на Лёшу, потом на свою миску, и начал скалиться и рычать. – Так, а ну тихо! Ты чего себе позволяешь? Так надо, тебе нужнее. Достанем, придём с вылазки – поедим ещё, а сейчас рот закрыл и ешь.
Фенрир гавкнул. И этажом выше послышались шуршащие шаги и омерзительное рычание.
– Отставить! Еда, можно, – громко прошептал Лёша. – Ты что распоясался? Тебе ещё раз повторить? Ешь, нам пора выходить, я тебя ждать не буду. Видишь, я уже съел. А ты – нет.
Фенрир поджал уши и, поняв, что совершил очень глупый поступок, начал есть, но с неохотой. Алексей действительно к тому моменту уже позавтракал (правда, что «радио слушал»). Но виду не подал. Потому как этот авантюрист поймёт. Он взял стакан воды и залпом выпил его. А когда захотел поставить стакан, пёс водрузил свою тарелку на стол и носом пододвинул к нему, положив одну лапу и голову на колени хозяину. Алексей посмотрел в тарелку. Съел его друг ровно половину того, что ему приготовили. Он положил руку Фенриру на голову и, поглаживая, сказал:
– Какой же ты все-таки гадкий! – в ответ пёс сразу убрал лапу и голову с колен, оскалился, издал трёхсекундный рык и повернулся пить воду. – И я тебя люблю, мой друг.
Закончив трапезу, Алексей пошёл собираться. А собака согласно алгоритму вылизала свои тарелки и отнесла обратно, на место, где им и положено стоять. Собрался Лёша довольно быстро. Оделся тепло, но по-лёгкому, так как нацепил ранец, походный. Подцепил два ремня для походных топоров по обе стороны. И биту за спину. В проходе стоял Фенрир, в зубах держал свою собачью сумку для припасов.
– Я готов, теперь тебя собираем, – сказал Алексей. Надел и крепко закрепил патронташку вокруг торса, потом ослабил, чтобы дышать можно было. Патронташку подарил Иванович ещё, он цеплял её на Феника (как он его называл), чтобы в руках с собой не тащить, и так ездили по грибы, по ягоды, за город.
– Ничего не забыли? – спросил Алексей. – Ну, тогда пойдём.
Алексей не стал выходить через двери, потому как остерегался заражённых в подъезде. Поэтому он принял решение пойти через окно в спальне. Окно вело на крышу местного старого минимаркета, который работал до 2014 года, до начала войны. И с того момента всё было закрыто и заброшено, а заново зданием никто не пользовался. С крыши высота была примерно метра три-четыре, но имелось много выступов, по которым можно было залезть на неё и наоборот. В противном случае – спуститься через здание. От окна до крыши было расстояние примерно в один большой шаг, что не составило труда перебраться и Алексею, и Фенриру на неё. Окно оставил открытым для того, чтобы вернуться таким же способом.
Прошли через старые двери, ведущие с крыши в подсобное помещение минимаркета, потом через коридоры, туда, где раньше когда-то был торговый зал, к выходу, заставленному ДСП и досками. Алексей давно знал про эту возможность пробраться в квартиру, была только проблема – пластиковое окно, закрытое изнутри. Но раньше он не пользовался им. Отодвинув немного в сторону доски, посмотрел по сторонам. Убедился, что никого нет, дал Фенриру команду находиться рядом.
Вышли из помещения. На улице было сыро и противно. Алексей поморщился и задрожал. Выдохнул, и короткими перебежками они двинулись к подъезду дома. Идти по улицам было опасно: это могло привлечь внимание. Натолкнуться на не особо приятные лица, жаждущие тобой полакомиться, совсем не входило в их планы. Обойдя дом, через детскую площадку двинулись вверх дворами, к центральным улицам Донецка.
К удивлению, во дворах никого и ничего не было, кроме разбитых машин, залитых кровью, уже загустевшей, и мокрого снега. Поднявшись вверх по улице Дзержинского, Алексей сильно запереживал. Нужно было перейти трамвайные пути и перебежать на улицу Фёдора Зайцева, а там проулками выйти к горсаду – так назывался парк. Перед спринтом перехода с одной улицы на другую Алексей заметил с десяток мёртвых ходоков. Улица заполнена брошенными машинами, а на Т-образном перекрёстке поперёк стоял сошедший с рельс трамвай под номером девять. Фенрир начал рычать и скалиться. Алексей присел, положил руку на шею своего товарища и сказал:
– Тише ты, нам стычки ни к чему. Это не пьяные люди, да и не люди уже. Идём быстро и ни на кого не реагируем. Они медленные, мы быстрее. Ты меня понял?
Собака прекратила рычать и прижалась к земле, готовясь к низкому старту.
– Готов? – спросил Алексей и, похлопав по массивной лопатке пса, дал команду «рядом». Они побежали поперёк улицы. Мертвецы, увидев движущиеся объекты, активизировались, начали идти в их сторону и громче издавать рычания и стоны.
Подбежав к конечной части трамвая и выглянув из-за него, Алексей оценил обстановку и скомандовал:
– Можно! Вперёд! Рядом.
Они рванули что есть силы. Мертвецы продолжали идти как навстречу, так и позади них, пока не упустили из виду свой завтрак. Пробираясь зигзагами, поворот за поворотом, обходя большие скопления ходоков разными тропами, они подошли к парку. Парк был пуст, вдали виднелось здание комплекса «Континент», до которого оставалось метров двести, если прямиком через парк.
Заметив движение на парковке рядом с центральным входом, Алексей побоялся идти через него. Он решил обойти здание сзади, чтобы пробраться через нижние этажи. Подсобные и чёрные ходы не знал, и искать их не было желания. А так наверняка и больше открытого пространства, что дает преимущество для манёвров.
Спустя минут десять они вышли к парковке с обратной стороны здания, где был нижний вход. Посмотрел внимательно, насчитал порядка семи мертвецов. При этом постоянно гладил Фенрира. Каждый раз, когда останавливались на оценку обстановки и передышку, Алексей держал свою собаку и поглаживал. Так он успокаивался. Лёгкими перебежками в полуприседе добежали до дверей. Зашли в разбитые стеклянные двери и рванули сразу по лестничной площадке на третий этаж, не оглядываясь.
На третьем этаже этого комплекса находился спортивный магазин, в котором Алексей крайне редко покупал себе хорошего качества спортивную одежду и инвентарь. Почему редко – потому что цена кусалась так, что, увидев цифры, задумывался о надобности этих вещей вообще. Было темно и сыро. Свет бил только из больших широких окон, в которых виделся мёртвый город: куча машин, трупов, как «живых», так и окончательных, и когда-то шикарный комплекс «Золотое кольцо» (только было уже не золотое оно, а кровавое). На дорогах, среди машин зомбированных было столько, что просто не счесть. Складывалось впечатление, что они сбиваются в стадо. Такая картина очень напугала Лёшу, и он окаменел, просто вглядываясь в происходящее перед глазами. Пришёл в себя лишь после того, как Фенрир толкнул его в ногу своей головой. Алексей посмотрел в ярко светящиеся жёлтые глаза и повернулся в сторону коридора.
– Прости меня, эта жуть накрыла, – сказал он в качестве оправдания псу и полез в карман за маленьким фонариком. Включил, достал походный топор с правого пояса, выдохнул и шёпотом сказал: – Тихонько. Идём.
Как ни странно, на этаже никого не было. Ни крови, ни борьбы, ни зомби. Темень и гул ветра. Пробежав по тёмным коридорам, зашли в магазин спортивных товаров. Подождав у входа и осветив фонариком полки с товаром, осмотрелся. Убедившись, что всё спокойно, только потом пошли «отовариваться». Алексей снял ранец и биту и положил их на пол. Выбрав среднюю спортивную сумку, начал рассматривать, что ему необходимо. Взял пару тёплых джемперов, две пары кроссовок, защиты, налокотники, щитки. Нашёл металлическую биту, она тяжелее и надёжнее (про себя подумал Лёша). И взгляд его упал на верёвку.
– Не знаешь, что и когда понадобится, правильно говорю? Возьмём? – спросил собаку и посмотрел на неё. В ответ собака наклонила голову набок и вернула её в исходное положение. – Я тоже так думаю.
Примерно час времени потратили они на шопинг. Решил много не брать. Взять только то, что поместилось в сумку, а остальное позже, потому как ещё ранец с продуктами тащить. Сделав несколько закладок, они спустились на нижний этаж. Именно на нём в мирное время находилась маленькая кафешка, а в глубине здания – разные витрины с украшениями и прочими богатствами, а у входа – ларёк с ножами и продуктовый магазин. Они подошли к ларьку. Алексей выбрал пару ножей – один охотничий, для разделки мелкого зверья, а второй большой, армейский. Хоть и тупые были, решил забрать. А также керосин, пару упаковок, зажигалки. Упал глаз и на саблю, но, вспомнив, как они сюда добирались, подумал, что не унесёт.
Пока привязывал новые трофеи к себе, в нос ударил резкий гнилостный запах, Алексея почти вывернуло. Он наклонился к Фенриру:
– Не бывает всё так гладко, они тут. А теперь тихо и будь наготове. Внимание! – Когда именно эту команду слышал волкособ, моментально концентрировался и ждал очередных распоряжений, чтобы молниеносно выполнить их. Уши стали ещё острее, мышцы лап напряглись, шерсть встала, зрачки сузились.
Они зашли в продуктовый отдел, фонариком подсвечивая себе путь. Рюкзак наполнялся упаковками разных круп, консервов, разной едой быстрого приготовления. На мясной отдел даже идти не стоило. Из-за отключённых холодильников запах вокруг стоял далеко не первой свежести.
Алексей заполнил до отвала свой рюкзак. Надел его, попрыгал, поприседал. «Тяжело, но потерплю», – сам себе пробормотал. Фенриру в патронташки расфасовал банки с тушёнкой, паштетом, едой для котов, рыбой, фасолью, горошком. Проверив всё на собаке, чтобы ничего не рассыпалось по пути, посмотрел ей в глаза и сказал:
– Ничего, потерпишь: жрать хочется. Тащить всё не смогу, – прошептал Алексей и поцеловал пса в холодный сухой нос. Фенрир зарычал. – Да ладно тебе, пойдём попьём, и домой.
По пути к стеллажам с водой Лёша взял пластиковый контейнер для еды. Изучив бутылку со стеллажа, убедился, что вода без газа, налил полный контейнер и пододвинул к псу. Собака в ожидании смотрела на своего хозяина.
– Пей. Можно.
И волкособ сразу приступил к утолению жажды.
Сделав несколько глотков, Алексей вспоминал слова Ивановича: «Запомни, сухой холодный нос после физических нагрузок – его нужно напоить. И не слушай, что говорят многие другие. Воды много не бывает».
