скачать книгу бесплатно
Тайны провинции Киттери
Анита Мур
Я оборотень. Была им до недавнего времени. Могу ли я по-прежнему считать себя Двуликой, потеряв ипостась? Способна ли на полноценную жизнь, или моя судьба – быстро сгореть от тоски по утерянному зверю? Вселенная сделает все, чтобы не дать мне впасть в депрессию. Начиная с занудного, но очень привлекательного вампира-начальника, до массового наплыва кладоискателей в наш маленький провинциальный городок, и любимой семейки, жаждущей помочь мне пережить стресс любыми, самыми экстренными методами.
Анита Мур
Тайны провинции Киттери
Глава 1
Родной город принял меня недружелюбно.
«Зачем приехала?» – вопрошал пустой перрон.
«Жили без тебя все эти годы, и дальше проживем». – стучал по козырьку вокзала дождь.
Крохотная станция, на которой умещался тот козырёк шагов в десять длиной, три скамейки да будка билетера, закрытая ввиду позднего времени, была построена лет пять назад. Когда я отсюда уезжала, пришлось садиться на попутную повозку и трястись три часа до Сет-Ривера.
Прогресс потихоньку доползал даже до такой глуши, как наш Киттери.
Меня никто не встречал, но как раз это было неудивительно. Мои родные еще не в курсе произошедшего со мной, и полагают, что я храбро служу на благо родине в Лоусоне.
Служила.
А теперь вот. На почетной пенсии.
Я потянула носом влажный, горьковатый запах дождя. Надолго зарядил, стемнеть успеет. Раньше по запаху капель я бы определила, откуда пришла туча, и примерную кислотность окружающих болот. Увы, мой чуткий нюх остался в прошлом.
Там же, где и служба.
Зонтик, понятное дело, обнаружился на самом дне саквояжа. Пришлось переворошить тщательно уложенное белье, сверкнув потайными кружевами перед любопытно косившим глазом дежурным по станции.
– Если мисс нужен экипаж, могу послать сигнал на дилижансовую станцию. – благообразный, довольно крепкий для своего возраста старичок гордо кивнул на новейшую разработку артефакторов – многоцелевое переговорное устройство. Заряда хватало ненадолго, сеансов на пять, так что предложение было весьма щедрое.
– Нет-нет. – я поспешно покачала головой. Мой кузен работал в той самой транспортной компании, по последним сведениям из родительского письма – большой шишкой, диспетчером. Шансы на то, что именно он примет заказ, слишком велики.
Не хватало еще, чтобы маменька узнала о моем приезде таким своеобразным образом. Одно дело, если я постучусь в двери отчего дома. Сюрприз! Ура!
И совсем другое – девочка, бедняжка, застряла на станции, и никто ее не встретил! Ужас-кошмар, на что нам столько мужчин в доме.
Начинать визит в родное гнездо с укоризненных взглядов отца и братьев не хотелось категорически, ибо маменьке плевать будет на логику и доводы рассудка. «Ну и что, не известила. Вы должны были знать заранее, вы же мужчины!». И неделю без ее фирменного мясного пирога.
К подобным жертвам я не готова.
Так что поплотнее утрамбовав уже не очень аккуратные стопки одежды, защелкнула замки саквояжа, зонт хлопнул, раскрываясь, и я храбро ступила на размякшую дорогу.
Тут идти-то полторы улицы.
Раньше я бы и не вспомнила про зонт. Что там, я бы его и в багаж не положила. Обернулась бы, саквояж в зубы, и бегом, по лужам. Но увы – потеря зверя выливается в непоправимый ущерб здоровью, в том числе и сопротивляемости обыкновенным простудам. Так что – высокие сапоги, зонт и обязательно шарф.
Маменька будет довольна. Наконец-то я следую ее рекомендациям.
Сапоги весело чавкали по проселочным лужам. Иногда мне мерещилось эхо шагов, я трясла головой, отгоняя посторонние звуки, и внимательно следила за тем, куда ставлю ноги. Тяжелый саквояж пришлось нести на весу, колесики моментально увязли бы в весенней грязище, а силушка у меня теперь не та. Да и слух подводит.
Замерев на краю особо глубокого и широкого разлива, я задумалась, как его обходить. По обеим сторонам проход перекрывали заборы частных домов.
Как ни смешно, наш городок последнее время облюбовали богатые любители влажности. Оборотни-рептилоиды живут долго, и богатства скапливают старательно. Практически как легендарные драконы. А на местных болотах нашли лечебные грязи, которые прямо чудеса творят с кожей – как лица, так и чешуйчатой ипостаси. И глубокое захолустье, пригород пригорода, за пару лет превратился в изысканный курортный уголок для избранных.
Побочным эффектом стали выраставшие как грибы во всех уголках посёлка особняки и виллы. Участок-то им выделяли стандартный, а вот застройка шла как придётся, кроме того, любители приватности повадились отгораживаться от остальных жителей каменной, или хоть деревянной стеной в полтора человеческих роста.
Вот между двумя такими новостроями я и застряла.
Лучше бы вместо забора дорогу нормальную проложили.
Я примерилась каблуком к луже, с трудом выдернула его обратно. Лучше не рисковать.
Аккуратно, прижимаясь спиной к забору, я пробралась на другую сторону грязевого озерца.
Тут-то я его и заметила.
Фигура была явно мужской. Широкие плечи обтянуты тонкой, водонепроницаемой курткой, на лицо надвинут капюшон. Узкие бёдра, и без того обтянутые брюками, сейчас выглядели просто неприлично, ибо ткань намокла, и обрисовывала все, что можно и особенно то, что нельзя. Даже я с моим ущербным зрением все прекрасно рассмотрела.
Неплохой экземпляр.
Сапоги выше колена позволяли мужчине хлюпать прямо вперед, не замечая луж.
От всей фигуры веяло неясной угрозой. Задерживаться и выяснять, как он будет преодолевать разлив, не хотелось, так что я поспешила дальше.
Мужчина не отставал.
Несмотря на то, что время было еще довольно раннее, даже стемнеть не успело, улица была абсолютно пуста. Никого, кроме меня, и дышащего мне в спину преследователя.
Я свернула на боковую улицу. Еще домов десять, и можно начинать орать. Маменька мой голос из миллионов узнает, выскочит – маньяку мало не покажется.
Хлюпающие, уверенные шаги раздавались все ближе. Мужчина целенаправленно меня догонял.
Да что я, в самом деле, как маленькая. То, что у меня теперь нету зверя, не значит, что я стала такой уж безобидной барышней.
Я развернулась и уперлась кулаками в бока. Когда мама принимала эту позу, папа сжимался и шёл на попятный. Мой преследователь, похоже, с моей мамой знаком не был, потому что даже не притормозил, и чуть не столкнулся со мной нос к носу.
– Почему вы за мной идёте? Имейте в виду, я бывший полицейский. Взять с меня особо нечего, а вот огрести можно запросто.
Наглец приподнял край капюшона, изображая куртуазное приветствие, и смерил с высоты своего роста все мои грозные полтора метра. Лица я все равно не разглядела толком. Проклятое ухудшенное зрение, да и сумерки уже наступили.
– Счастлив слышать, что наши доблестные правоохранительные органы пересмотрели прискорбную шовинистическую политику, и начали принимать в свои ряды очаровательных девушек. – протянул преследователь чуть издевательски, но прибавил скорости изложения, заметив мой потемневший взгляд. – И хочу уточнить, что я совершенно не иду за вами, а всего лишь пытаюсь попасть домой.
Последние слова он протараторил скороговоркой, осторожно, стараясь не делать резких движений, указывая на темно-зелёный дом с черепичной крышей в конце улицы.
Я медленно, все еще настороже, опустила руки. С достоинством подобрала зонтик с саквояжа, и сам саквояж, который на время разборки поставила на чудом попавшийся каменный островок, развернулась и молча двинулась в прежнем направлении. Было несколько неловко, но извиняться я никогда не умела и не любила, зато прекрасно делала вид, что ничего не было.
Это у нас, опять же, семейное.
Уже занеся руку, чтобы постучать в родные ворота, я на всякий случай обернулась. Сосед и в самом деле оказался соседом. Поковырялся ключом в пудовом замке, просочился в приоткрытую калитку, и был таков.
А я тут мокну.
Я решительно забарабанила в толстые деревянные створки.
– Открывайте! Заснули там, что ли? – проорала для убедительности. На крыльцо, видневшееся в прорехе между досками, выскочил старший брат, на ходу утиравший рот рукавом, а в другой руке сжимавший ружьё.
Сурово они тут, в глубинке, к вечерним гостям относятся. Раньше было как-то погостеприимнее.
– Кахайя! Вот сюрприз-то! Мам, Кахи приехала! – проорал братец куда-то в глубину дома, спрыгивая с крыльца прямо через ступеньки. – Что ж ты стоишь-то, мокнешь. Сейчас, сейчас.
Он возился с засовом, приговаривая себе под нос нечто нечленораздельное, а я тихо улыбалась, не обращая внимания на стекающие на нос с волос капли.
Все же хорошо снова оказаться дома.
Глава 2
– Зря ты приехала. – огорошила меня с порога маменька.
Ну, не совсем с порога. С порога меня заобнимали, затискали, отправили мыться-переодеваться. Мою старую комнату не трогали, и на глаза снова навернулись ностальгические слезы.
Я переворошила саквояж, достала три склянки с разноцветными пилюлями и бутылочку. К бутылочке приложилась сразу, сделав хороший глоток. Избыточная чувствительность, побочный эффект от потери зверя. Так и до истерики недалеко.
А мы, Эукари, хоть и вспыльчивые, но не истеричные.
Вещей в саквояже было немного, но разобрать я их решила сразу. Пока не помялись. Шкаф был полон моих старых вещей, в добрых две трети из которых я уже не влезу. Плечи за годы тренировок раздались вширь, как, впрочем, и попа. Хотя тут уж не тренировки виноваты, а моя любовь к выпечке.
Одежда быстро распределилась по полкам, лекарства я убрала в шкафчик над умывальником. Туда мама не полезет.
У нас еще с моего совершеннолетия уговор, чтобы избежать обоюдной неловкости. Мало ли, какие у девочки бывают личные вещи. Именно в этом шкафчике я прятала сначала гормональные таблетки от гона, потом заначку на билет до Лоусона.
Так вот, пока я не спустилась и не села за общий стол, где семья уже баловалась десертом, а для меня специально быстро разогрели остатки трапезы, занявшие примерно полстола, все было мило и по-семейному. Но как только я положила в рот первую ложку таявшего во рту лукового супа, маменька выдала сию неоднозначную фразу.
Я аж подавилась.
Гунтур, сидевший слева от меня, радостно врезал мне между лопаток.
Ну, он всегда рад кому-либо врезать.
Маменька моя, Мелати Эукари, известна тем, что за своих детей готова порвать кого угодно. Отчасти, поэтому моих братьев не выгнали из первого же класса колледжа, позволили доучиться и даже диплом выдали. Боялись реакции нашего матриарха.
Я-то сама выучилась. И даже в Лоусон уехала, не побоявшись скандала.
И уж никак не ожидала, что скандал случится как раз из-за моего возвращения.
– Ты не подумай, доченька. Мы счастливы, что ты наконец дома. – зачастил отец, видя, как вытягивается мое лицо от такой любезной встречи. – Просто в Киттери последнее время небезопасно. Особенно…таким, как ты.
Вместо того, чтобы успокоить меня, эта тирада разозлила еще больше.
– Таким, как я? – обманчиво-спокойно уточнила я.
– Ты ведь потеряла зверя? Потому и вернулась. – констатировала маменька.
Такта в нашей семье ни на грош. Я уже говорила?
Суп внезапно потерял всякую привлекательность. Я положила ложку обратно в тарелку.
– Да, я вернулась провести остаток жизни со своей семьей. – спокойно отчеканила я. – Если это кого-то не устраивает, лучше скажите сейчас. Поезда ходят ежедневно.
– Доченька, ты меня не так поняла. – вздохнула мама, с сочувствием глядя на меня. Мне будто нож под дых воткнули, и медленно проворачивали. – Живи с нами, сколько хочешь, никто не против. Просто момент ты выбрала не самый удачный. Неспокойно у нас тут. Люди пропадают.
– Я не выбирала момент. – рявкнула я, комкая салфетку на коленях. – Оно, знаете ли, само получилось. Спасибо за обед, все было вкусно.
Оставив мятый шар, в который превратилась накрахмаленная ткань, около тарелки, я выскочила из-за стола.
Железное правило, вбитое в меня еще прабабушкой.
Сначала поблагодари за еду, потом вставай.
Оглушающе хлопнула дверь моей комнаты, отсекая меня от родных.
Да, перепады настроения – страшное зло.
– Ты бы как-то помягче, что ли. Пожалела бы девочку, ей и так уже досталось. – тихо произнёс отец. Мне прекрасно было все слышно благодаря дырке в полу, проковырянной еще в далеком детстве. Хуже, чем когда я была полноценным оборотнем, но все же вполне отчетливо.
– У нас тут еще тот гадючник, сам знаешь. – отрезала мать семейства. – Никто ее не пожалеет, пусть готовится.
В этом вся маменька. Бей сама, чтобы закалить, тогда другим не удастся задеть чувствительные места. Там уже нарастет защитный слой толстой шкуры.
Люблю ее безмерно, но иногда она меня все же бесит.
Вот, например, сегодня.
Голодной я не осталась. Через полчаса ко мне постучался Харт, младшенький. Сунул в руки свернутый невнятным узлом бутерброд, и просочился в комнату, пока мое внимание было отвлечено. Готовить мелкий не умел совершенно, но мясо с хлебом испортить сложно.
– Ну, рассказывай. – потребовал брат, устраиваясь с ногами на кровати. Хорошо, хоть обувь снял.
Я вгрызлась в свежий, еще тёплый хлеб.
– Что тебе рассказывать? Как меня убили? Мал ты еще. – беззлобно огрызнулась я, прожевав половину добычи. Харт насупился, чем окончательно выдал свой возраст. Так-то ему уже двадцать, выше отца вымахал, а как надуется – натуральный подросток. И реакции еще детские.
– Отдавай еду тогда! Зря добывал, рисковал, что ли? – братец шутливо бросился на меня, пытаясь отнять остатки мяса. Раньше бы я запросто увернулась, и щелкнула его по носу. К чему он не был готов, так это к моему тяжелому падению на спину. Харт едва успел подставить руки, чтобы не придавить меня всей тушей.
Остаток бутерброда я, однако, не выпустила. И поспешно запихала его целиком в рот.
– Прости. – вечно шутливый и игривый, братец посуровел и осторожно сполз с меня.
