скачать книгу бесплатно
Родная Кровь
Хлоя Мун
Истинное зло никогда не пропадает бесследно. Давным-давно, чтобы спасти своего ребёнка, мать прибегла к древним силам. Но знала ли она, какую роль её дочь сыграет в судьбе всего человечества?Из-за смерти родителей Оливия вынуждена переехать к своему единственному возможному опекуну – дяде Сальватору. К тому же, он директор частной школы, которая находится в таком отдалении от города, что на многие мили от нее простирается лишь мертвенно бледная снежная пустыня.Со временем Оливия узнает, что школа Блэквеллс не совсем обычная, а все, кто в ней учатся, обладают магическими способностями. Ангелы, демоны, ведьмы, колдуны… Эта школа точно, как её предыдущая. Есть лишь одно отличие – тут всё по настоящему. Оливию мучают сомнения, сможет ли она стать своей среди тех, кто априори сильнее нее?Однако, она получает шанс это выяснить, когда весь мир подвергается смертельной опасности, центром которой становится школа Блэквеллс.
Хлоя Мун
Родная Кровь
Пролог
Женщина в черном плаще спотыкаясь бежала по лесу. Ветки хлестали по лицу. Ветхая обувь по щиколотку утопала в грязи. В руках она держала маленький сверток с младенцем, который беззвучно плакал, широко открывая рот и морща глаза. «Скрывающее заклинание спадет в полночь, я должна успеть…» – подумала беглянка и покрепче прижала ребенка к груди, не обращая внимания на его слезы. Луну скрывали могучие древние деревья, поэтому женщина даже примерно не могла определить время. В ее мыслях звенела одна и та же навязчивая мысль – если не добраться до места раньше него, человечеству придет конец. Но ей было плевать на весь мир и на его судьбу, она рисковала лишь ради спасения дочери.
Очередная ветка ударила беглянку и рассекла щеку. «Кровь. Ее он или его прихвостни смогут учуять!». Трясущимися от холода и страха руками женщина стянула перчатку. Придерживая младенца локтем, она промокнула ей алые капли. Затем откинула перчатку подальше, свернув в противоположную сторону. Ее дыхание сбилось, а мышцы становились все слабее. Из последних сил она рвалась вперед будто загнанная лисица. Вдалеке раздался утробный вой. Адские гончие. Женщина вздрогнула и из последних сил ускорила шаг. Возможно, они уже нашли перчатку. Они настигнут ее в ближайшее время, если кровь не перестанет сочиться из раны. Женщина сняла вторую перчатку и проделала тот же трюк. Она так же сняла вымокший, ставший тяжелым плащ и утопила его в грязи. Он мешал. Сейчас ее сообщником должна стать скорость, а не тепло. Она бежала дальше, ориентируясь на след из светлячков, видимый лишь ей – помощь подруги-ведьмы Селены Блэквелл. Они показывали и освещали путь.
Внезапно сквозь густо растущие стволы деревьев женщина разглядела пляшущие огни. Вздохнув с облегчением она зашагала к ним. Шаг и еще один… Тело грозило сдаться, но воля и разум приказывали идти. Младенец перестал реветь и теперь лишь удивленно глядел на мать.
Женщина вышла на поляну, которая, казалось, и вовсе не была частью этого дремучего леса. Она была покрыта ярко-зеленой травой, перемешанной с полевыми цветами, которые никак не могли вырасти здесь без помощи магии. Верхушки деревьев наверняка загораживали солнечный свет. Вокруг поляны на деревьях были развешаны факелы. Вместо огня на них пылало волшебное шарообразное свечение. В середине поляны находился Колодец, выложенный черными камнями. Женщина подошла к нему и осторожно заглянула внутрь. Она увидела тьму в которой утонули маленькие звездочки. Это выглядело так, будто кто-то брызнул внутрь белой краской. Женщина приложила руку к колодцу и начала сбивчиво тараторить выученный заранее текст.
Мой путь бежит сквозь темный лес,
Он в Ад ведет, не в край чудес.
О духи, сжальтесь надо мной,
Я ваш нарушила покой.
Любую дань я уплачу,
Хоть и навеки замолчу,
Поставлю жизнь свою на кон -
Мое желание – закон.
Ветер поднял шум – листья зловеще зашелестели, вдали заухала ночная птица. Совсем рядом раздался вой, и женщина лихорадочно затряслась. Ее тело покрылось мурашками, а зубы застучали. Она заговорила еще быстрее: «Мой путь бежит сквозь темный лес. Он в Ад ведет, не в край чудес». Меж деревьями замаячил темный силуэт. Женщина охнула. «О духи, сжальтесь надо мной, что ваш нарушила покой». На поляну с противоположной стороны вышел демон, рост которого был не меньше двух с половиной метров. В свете факелов была видна каждая морщинка на темно-красной коже. Он смотрел исподлобья и ухмылялся, будто насмехаясь над неудачным побегом. «Любую дань я уплачу, хоть и навеки замолчу». Демон шел прямо на нее. Размашистый шаг позволил ему преодолеть половину пути в считанные секунды. «Поставлю жизнь свою на кон, мое желание – закон».
Женщина вскрикнула. Демон стоял прямо перед ней. Он приложил палец к губам, приказывая замолчать. Она повиновалась. Демон подавил ее волю. Она не успела прочитать заклинание в третий раз. Теперь он заберет ее дочь так же, как забрал любимого. Из глаз женщины катились слезы, тело онемело.
– Рея, Рея… – прохрипел демон. – Что же мне с тобой делать? Разве я не предупреждал? Она принадлежит мне, – он кивнул в сторону младенца и поморщился, будто увидел что-то неприятное.
– Пожалуйста, не забирай ее, – голос вернулся к Рее. – Я прошу тебя, она всего лишь маленькая девочка.
– Пока что, – хмыкнул демон. – Ты отдашь ее сама или вырвать тебе руки? – спросил он ровным тоном.
– Позволь… позволь попрощаться, – Рея умоляюще взглянула на демона.
– Быстро, – сказал он и нахмурился.
Мать отодвинула одеяльце, скрывающее лицо ребенка. Дочь распахнула глаза и улыбнулась, а затем протянула ручку, схватив маму за русую прядь. Из глаз Реи текли слезы. Они капали с подбородка и пара из них упала на лицо дочери, от чего та смешно сморщила носик.
– Люди перерождаются, не бойся, – прошептала Рея. – Мы еще встретимся.
Она вытерла слезы рукавами и дрожащими руками протянула демону сверток. Ребенок заплакал и сердце Реи сжалось. Демон протянул когтистые пальцы, но, не успев коснуться девочки, отлетел в сторону, сбитый энергетическим потоком. Рея оглянулась и увидела своего возлюбленного. Они коротко кивнули друг другу. Она начала читать заклинание в третий раз так быстро, как могла.
– Кажется, я оторвал тебе голову! – закричал демон.
– Ты меня недооцениваешь, – ответил парень и стал атаковать демона, но но противник с легкостью отражал каждую атаку.
– В следующий раз я расчленю тебя и разбросаю части тела по всему миру, – рявкнул он и изверг из пасти стену огня, которая предназначалась Рее. Рея ощутила жар на своей коже, но возлюбленный заслонил ее собой, раскрыв темно-фиолетовые крылья. Перья горели и отрастали вновь с молниеносной скоростью.
Как только Рея произнесла заклинание в третий раз, из колодца засияло розово-голубое свечение. Рея заглянула внутрь и вздрогнула, увидев тысячи лиц и рук, что тянулись к ней.
– Спасите мою дочь, – одними губами прошептала она. – Это мое желание.
– Плата будет высока, – заговорили хором разные голоса, чуть сбиваясь. – Ты больше никогда ее не увидишь. Ни при жизни, ни после смерти. До тех пор, пока она не исполнит свое предназначение.
– Какое предназначение? – спросила Рея, краем глаза заметив, как демон повалил противника на землю и навис над ним.
– Этого мы сказать не можем, – ответили голоса. – Еще одна цена – все, кто ее знают, забудут о ее прошлом, забудут о том, кто она на самом деле. В том числе ты. Но она будет жить.
– Я согласна, согласна! – пролепетала Рея. Демон разрывал плоть ее спасителя когтями. Ее возлюбленный все еще сражался, держась из последних сил. И почему он не принимает истинную демоническую форму?
Внезапно из пустоты возникла черноволосая девочка. На вид ей было около десяти лет. Темно-карими глазами она взглянула на сражение и вскрикнула, протянув руки к ребенку.
– Давай ее скорее, – сказала она.
– Но кто ты? – Рея протянула младенца.
– Странница. Я унесу ее в будущее и все о ней забудут, и я в том числе, – девочка держала младенца чуть прогнувшись в спине.
– Но кто будет о ней заботиться? – Рея испуганно взглянула на девочку.
– Я. Я буду рядом всегда. Так решили предки, прощай.
Странница растворилась в воздухе. Рея лишь выдохнула, когда пламя обожгло спину. Она обернулась и увидела бездыханное тело любимого. Сейчас она тоже умрет. Это не страшно. Ее душа бессмертна. Она чувствовала жар, но не могла издать ни звука. Казалось, силы оставили ее давно, но лишь теперь она позволила себе упасть. «Мы встретимся, когда ты исполнишь свое предназначение», – подумала Рея и умерла.
ЧАСТЬ 1
ПУСТОТА ВНУТРИ
Чужая
***
Я смотрю в зеркало, там – незнакомка.
Имя свое называю негромко -
Кто-то чужой скрыт под кожей ребенка,
Только не смей спугнуть.
Часть моей душеньки, самая чистая
В теле чужом, ненавистном, завистливо
Я наблюдаю за теми, кто быстро так
Все же нашел свой путь.
Жить – не мое, я не знаю, я чувствую.
Мир меня терпит нелепую, грустную.
Я и сама себе не посочувствую -
Кто-то же должен страдать.
Так я живу, загибаясь от холода,
И от людей по привычке отколота.
Нет человека из этого города,
Чтоб просто меня понять.
1
Я вздрогнула, когда водитель прохрипел «Мы на месте». Я так давно страдаю бессонницей, что в поездке голова то и дело падала на грудь, пока я не расслабилась и не уснула. Конечно, ничего хорошего мне не снилось, как и все предыдущие ночи. Но я хотя бы немного пришла в себя.
В машине было тепло, выходить не хотелось. Но я нащупала на груди мамин медальон, застегнула легкую дутую куртку, открыла дверь и опустила ноги на проселочную дорогу, покрытую чистым свежим снегом. Холодный ветер тут же проник под одежду, я поежилась и натянула не слишком теплый клетчатый шарф до самого носа.
Я подошла к багажнику и неуверенно дернула за ручку, но дверца не поддавалась. Подождав пару секунд, я подошла к водительскому окну и согнув указательный палец пару раз неловко постучала им по стеклу. Оно медленно, со скрипом сползло вниз.
– Извините пожалуйста, я не могу открыть багажник, – пропищала я с натянутой улыбкой.
Таксист неуместно выругался, но все же вышел из машины и направился к багажнику. С неожиданной легкостью он его распахнул и бросил на меня недобрый взгляд. Он пробормотал что-то себе под нос и нехотя вытащил маленький черный чемодан на колесах, грубо бросив его на снег. Мужчина молча сел обратно, захлопнул дверь и завел машину.
Я бросила короткое «Спасибо», вытащила ручку чемодана на полную длину и стала оглядываться в поисках серого каменного дома, который дядя так старательно описывал мне по телефону. С каждой секундой в груди росло тяжелое, гнетущее чувство. Оно будто река стремилось выйти за края дамбы. И как только такси скрылось из вида – дамба прорвалась. Из глаз потекли обжигающие слезы. Я мгновенно поняла, что плакать на морозе – плохая идея.
Под ногами хрустел снег. Белые хлопья валили так плотно, что было сложно разглядеть что-либо дальше вытянутой руки. Суровый ветер кружил пургу и казалось, что на многие километры вокруг простирается лишь мертвенно бледная пустыня.
В голове крутилось слишком много мыслей, чтобы просто стоять на месте, как накануне велел дядя Сальватор. К тому же легкая куртка не грела. А дядя предупреждал, что нужно одеться как можно теплее. В мои семнадцать пора бы научиться включать голову и воспринимать слова взрослых всерьез. Но помимо куртки, на мне были скользкие, кое как склеенные китайские полусапожки и шапка, созданная для нежной и теплой европейской зимы.
«Да здравствует королева неудачников!», – подумала я и спрятала заледеневшие красные пальцы в рукава. Называть себя неудачницей вошло в привычку еще в школе. Несуразная, русоволосая девочка, с чересчур короткими, кривоватыми ногами и вздернутым носом постоянно попадала в какие-то неприятности. Катастрофы случались в моей жизни несмотря на то, что я старалась быть тише воды, ниже травы и держаться подальше от любого рода авантюр. Но злоключения находили меня так же, как обученная немецкая овчарка находит запрещенные вещества – внезапно и оглушительно громко. Например, однажды, лет в одиннадцать, неуклюже поскользнувшись, я свалилась в болото. Рядом не было никого, кто мог помочь. Я до сих пор вспоминаю, как вонзала ногти в глину и буквально тащила себя наверх по крутому скользкому берегу.
Еще я постоянно ударяюсь об углы, режусь листами бумаги, а зимой какой-нибудь мальчишка непременно попадает снежком мне в лицо. Однажды я решила научиться готовить и чуть не сожгла кухню. После этого случая я отказалась от мысли стать прекрасной кулинаркой, и больше никогда к ней не возвращалась. Я не доводила до конца ничего, в чем терпела неудачу. А значит, вообще ничего, ведь первый блин всегда комом.
В конечном счете круг моих неудач замкнулся здесь – посреди леса на Аляске. В месте, где казалось птицы замерзают на лету и падают замертво, а снег покрывает их тела плотным слоем в считанные секунды. Обстоятельства привели меня сюда – за три часа езды от ближайшего населенного пункта – поселения Проспект – Крик.
Одеревеневшими пальцами я вынула из кармана телефон и взглянула на экран. Он тут-же покрылся каплями от тающих на нем снежинок так, что едва можно было разглядеть цифры 16.00 и крестик на том месте, где должна быть сеть. Я задумчиво огляделась вокруг, схватила чемодан рукой, завернутой в длинный край рукава, и быстрым шагом пошла вверх по дороге, прямо за шлагбаум, на котором красовалась деревянная вывеска, оптимистично гласящая «Добро пожаловать в Школу Блэквеллс!».
2
Сальватор Блэквелл как всегда сидел в своем кабинете за массивным дубовым столом и разбирал толстенную папку с документами, предусмотрительно оставленную на столе одной из учительниц. Помимо неразобранной папки там так же лежали несколько других разноцветных папок на которых каллиграфическим почерком были выведены фамилии учеников.
Сальватор Блэквелл ненавидит беспорядок, что можно понять, едва заглянув к нему в кабинет. Золотые шторы всегда висят симметрично друг другу. На мебели и рамах картин не заметишь ни одной пылинки. Во внушительных книжных шкафах, расположенных по периметру, находятся тысячи книг. Если приглядеться, можно заметить, что все книги расставлены в алфавитном порядке и на каждой полке указаны буквы, с которых начинаются фамилии авторов. Также у стены по левую руку от стола громоздятся старинные часы с кукушкой. Мистер Блэквелл всегда следит за их механизмом, и кукушка всегда вовремя оповещает директора о наступлении нового часа. На простой, темно-коричневой полке у входной двери стоят три статуэтки – белый слон с поднятым вверх хоботом, пара, танцующая танго, где мужчина золотого цвета, а женщина – черного, и наполовину сгоревшее дерево.
Каждый раз, когда кукушка объявляет о наступлении двенадцати часов, мистер Блэквелл встает, обходит вокруг своего стола три раза, затем дотрагивается до всех трех статуэток в определенном порядке – сначала пара, затем слон, затем – дерево, бросает взгляд в окно и возвращается за работу. Он не может объяснить другим, зачем исполняет этот ритуал, но точно знает, что он очень важный и если его не сделать – непременно случится что-то плохое. Поэтому мистер Блэквелл любит быть один и ненавидит оправдываться.
Так и в этот день Сальватор Блэквелл работал в привычном уютном одиночестве, как вдруг в кабинет бесцеремонно ворвался мужчина в голубом плаще. Это нарушило привычный ход вещей, чего мистер Блэквелл ни за что бы не оставил без внимания. Его сердце бешено заколотилось, кровь прилила к ушам и стала давить изнутри, глаза забегали, а предчувствие чего-то дурного пулей вонзилось в голову.
– Это снова происходит, – с порога сказал нежданный гость. – Опять нападение на нашего. На этот раз – убийство. Если ничего не предпринять…
Но человек в голубом плаще не успел закончить предложение, ведь мистер Блэквелл уже вскочил и бросил на гостя недоуменный взгляд.
– Какое право вы имеете врываться в мой кабинет и отвлекать меня от работы! – сжав зубы, процедил директор. Его кулаки чуть подрагивали.
– Но, – глаза гостя расширились, – я же сказал… Это очень важно.
Мистер Блэквелл на секунду прикрыл веки, вздохнул и медленно опустился на кресло.
– Что ж… Присаживайтесь.
Директор указал на стул для гостей перед его рабочим местом. Гость сел.
– А теперь спокойно и по порядку. Что именно произошло и что требуется от меня, – Сальватор Блэквелл поставил обе руки на локти и подпер подбородок кулаками.
– Убийство Хранителя. Совет созывает собрание.
Гость ерзал на стуле инервно перебирал пальцами подол плаща.
Мистер Блэквелл откинулся на спинку кресла.
– Хорошо, я понял. Когда?
– Прямо сейчас, – ответил гость и поднялся со стула. Сальватор встал вслед за ним.
– Никак не получится. У меня много дел, расписанных по минутам. Часы недавно пробили 15.00, а это значит…
– Вы не поняли, Сальватор, это не то приглашение, от которого можно отказаться.
Гость в ту же секунду оказался рядом с директором, дотронулся до его плеча. Оба мужчины растворились в золотом свечении.
3
Моя обувь не была приспособлена для подобной дороги – сапоги страшно скользили. К тому же хлипкие колеса чемодана постоянно застревали в сугробах. Мне пришлось поднять его и нести в руках. Оледенев, я надела несколько свитеров, которые нашла в багаже и даже вторую пару носков, но это помогло лишь ненадолго.
Извилистая дорога была узкой. Вряд ли мы с дядей Сальватором можем разминуться. Но у нее был один значительный минус – с одной стороны была гора, а с другой – обрыв, не прикрытый никакими ограничителями. Стоит моей ноге соскользнуть, и я полечу вниз – прямиком в ледяное море.
