скачать книгу бесплатно
Его Медвежество и прочие неприятности
Эми Мун
Молодость за шаверму – заманчиво, только бы кто предупредил, что в комплекте к юному телу идёт другой мир с махровым патриархатом и муж, имеющий весьма неприятные планы на очаровательную жену. Но плакать в платочек о нелёгкой женской доле не в характере Валерии Константиновны. Время превратить вечно хмурое Его Медвежество в ласкового мишку, и между делом попытаться изменить царящие вокруг нравы.
Содержит нецензурную брань.
Эми Мун
Его Медвежество и прочие неприятности
Пролог
– Душенька, – сухая, похожая на птичью лапку, рука осторожно коснулась рукава пальто, – а будь милой, купи мне вот этой… швармы.
– Шавермы, – автоматически поправила Валерия Константиновна. Вообще-то, она не подавала попрошайкам, предпочитая обходить их стороной, но невероятно синие глаза старушки, а ещё ее опрятный, хоть и странный, вид подтолкнули сделать исключение.
«Бабка Синюшка (прим. автора – персонаж из «Малахитовой шкатулки», Бажова). Может линзы? Нет. Ей же только лаптей до полного антуража не хватает», – подумала женщина, но в слух произнесла:
– Какую вам?
– А вот, вот – зеленушечкой, да помидорчиком. И ещё красного этого, ох, вкусного-о-о…
– Соуса.
– Его родимого, – старческие, собранные гузкой, губы разъехались в белозубой улыбке.
«Точно – Синюшка» Малахитовую шкатулку Валерия Константиновна любила. Родным чем-то веяло. Исконным. Сама ведь, если пройтись по родословной, из тех краев будет. Великий Урал – горные хребты и заповедные леса…
– Ай, девонька! Ай, спасибо! – старушка ловко выхватила свою добычу из рук продавца.
Валерия грустно усмехнулась. Когда это она девонькой числилась? При советах разве что. Прабабка ее – башкирка – горячая кровь, всем хороша была. Только женщины их рода как рано расцветали, так и увядали тоже неприлично быстро. С десятилетнего возраста гордость Валерии – грудь, пошла в рост. В тринадцать на девушку уже заглядывались взрослые мужчины, путая ее с совершеннолетней. Ну а в семнадцать один из них быстро взял ее в оборот.
Сердце тихонько защемило. Первая любовь, первые сорванные запреты, и первые ошибки. Хороший мужик был Роман. Узнал бы сейчас, если встретил? Женщина вздохнула. Даже с учетом регулярных, не самых дешёвых косметических процедур в свои пятьдесят шесть она выглядела на добрый пяток лет старше. Да, стильная и бодрая. Но ее южно-уральская яркая красота давно сгорела и превратилась в пепел.
–Простите, вы заказ делать будете?
Валерия вздрогнула и, покачав головой, отошла. Да что же такое! Ох, не надо было в свой выходной работать. Нет же, собралась и горной козой в офис ускакала. Зачем? Денег ей, что ли, мало? Заняться нечем? Невестке снут как лежал недовязанный так и лежит. И в гардеробе мужа похозяйничать надо – запустился совсем, за своими блеснами ничего не видит. Но сегодня ноги сами понесли к бизнес-центру, где Валерия Константиновна уже десять лет трудилась главным бухгалтером в одной из фирм. Сделав все, что было намеченного на понедельник, она решила прогуляться через парк. Посидеть на скамеечке, кости свои старые погреть. Полюбоваться на Исаакиевский собор, а может, и на экскурсию сходить в который раз.
– Девонька! А, девонька…
Опять она! Валерия недовольно посмотрела на ковылявшую следом старушку.
– Девонька, до лавочки… Проводи!
С большой шавермой и в неопознанном этническом тряпье бабуля выглядела немного смешно. Валерия скептически посмотрела на ближайшую свободную лавочку, что стояла в десятке метров от них и, вздохнув, поправила сумочку-клатч. Ладно, проводит, а потом – домой.
Ага, сейчас… Скорее всего в юности бабуля занималась армреслингом – хватке любой половозрелый мужик позавидует. Локоть Валерии Константиновны взяли в плен железных пальцев и буквально силой заставили ее сесть рядышком.
– Ай, хорошая! Ай, ласковая! Помогла так помогла. Проси что хочешь – исполню!
– Дамочка, – осторожно, но твердо начала Валерия, пытаясь стряхнуть с себя титановый капкан старушкиных пальцев, – сидите, кушайте. Соус сейчас потечёт.
– А ну и пусть течет, окаянный. Ты тоже посиди. За этим ведь шла. Вместе и косточки погреем и на этот… собор полюбуемся. А дом-то не убежит.
И старушка очень аккуратно откусила кусочек шавермы. Валерии происходящее нравилось все меньше. Будь она сколь-нибудь суеверной, могла бы и купиться на дешевенький трюк «чтения» мыслей. К счастью или наоборот, всю ее веру в сверхъестественное забрали лихие девяностые. Разве что для Бога местечко осталось, да и то на галёрке. Валерия, конечно, крещеная была – сама лет в двадцать желание изъявила, но со временем стала уходить к агностицизму.
– Мой дом – мое дело. Да и вам, уважаемая, домой пора, – Валерия дернула руку сильнее. Фиаско. Ну не орать же что ее – рослую и крепкую женщину – удерживает старушка божий одуванчик!
– Так, нету у меня дома, – вздохнула бабка и с гордостью добавила: – блудница я.
Валерия поперхнулась.
– Блуд… кто?
– Блудница, – охотно пояснила старушка, – хожу-блужу, кого накажу, кого награжу. Вот ты чего желаешь-то?
О, Господи! Ну опять она за свое! «Миллион долларов и вертолет, – чуть не брякнула Валерия, – только отстаньте». Но мимо них неожиданно пронеслась парочка на роликах. Держась за руки, ехали по дорожке, ловко огибая прохожих и не разрывая сцепленных ладоней. Влюбленные и молодые. И такой вдруг тоской потянуло!
А она ведь тоже когда то вот так… Не на роликах, правда. В походы ходили, песни под гитару орали. Полночи двор на ушах стоял. Страна разваливалась, падала в бездну нищеты и криминала, содрогаясь в первых корчах наступающего хаоса, но им – двадцатилетним и беспечным – все было по плечу. Щедро разменивая богатства юности на все, кроме важного, они думали, что так будет всегда. Если кровь горит, о старости не вспоминаешь. Когда она, эта старость… а оказалось – близко. Но как же это тяжело – живая и полная сил душа в обертке одряхлевшего тела.
– Чего желаю… – хмыкнула себе под нос, – молодости желаю, вот как. Жизнь снова почувствовать. Это же дар.
И грудь словно тяжёлой рукой сдавило, а пальцы на ее локте исчезли вдруг.
– Молодости? А потянешь ли? Новую жизнь-то?
Дребезжащий голос старухи вдруг обрёл силу. И глаза под складками морщинистых век сверкнули потусторонней неоновой синью. У Валерии так сердце и ослабло. Ну все, перегрелась мать!
– Чего ж не потянуть, – она поспешно вскочила на ноги, – до свидания!
И, оставив чокнутую бабулю-блудницу в обществе шавермы, Валерия поспешила домой.
Глава 1
– Мам, прости, но мы, наверное, с Танюшкой Новый год в Праге отметим. Друзья зовут.
Голос Темки звучал виновато. И ей тоскливо стало… Но Валерия быстро себя у руки взяла. Дети растут, вылетают из родительского гнезда и вьют свое. Ей-то вообще грех жаловаться! Красавец, умница, а девочку какую нашел… Может, по придирчивому маминому мнению чуть странную и слишком помешанную на средневековье, но зато добрую и, что самое важное – любящую. Как молодые рядышком друг с другом горели! Даже завистно по-хорошему. Просто глаз не спускали – два голубка да и только. Чего уж ей мешать счастью собственного ребенка? Взрослый уже мальчик, скоро двадцать восемь.
– Конечно, Темушка. А мы как раз в гости собирались, тетя Наташа звала. Вам привет передавала.
– И ей тоже, – обрадовался сын, – мы на Рождество обязательно вернёмся, ладно? И подарков привезём.
– Ты сначала подарок увези! Я Танюшке варежки и шапку связала. В цвет того снута. И тебе новый шарф. Клетчатый, как просил.
– Спасибо мам! Папе привет! Целую!
– Любим тебя!
Валерия со вздохом нажала сброс.
– Как там сын? – донеслось из угла комнаты. Муж устроил себе в зале закуток для душевного отдыха. Возился со всякими рыболовным вещицами, чинил их, сам собирал и даже сети плел. Телевизоры какие-то… занятие так, для души. Бывший работник горячего цеха, Николай Александрович страстно желал природы. Как вышел на пенсию, так и пропал среди бесконечных всесезонных рыбалок, грибных-ягодных набегов и прочего. Она тоже иногда на тихую охоту ездила. Но, в отличие от мужа, продолжила работать, да и в компании единомышленников Николаю было веселее. Пусть уж отдыхает, и так сколько здоровья на своем стеклозаводе угробил.
– Хорошо сын, – отозвалось привычно, – в работе порядок, в семейной жизни тоже. На Рождество приедут. Я сейчас в магазин пойду, тебе взять что-нибудь?
– Квас. Только темный, – муж послал ей рассеянный взгляд и опять склонился над своими сокровищами. Короткая щётка седых волос подсвечивалась настольной лампой. «Как нимб», -мысленно хмыкнула Валерия. Только ангелом Николай отродясь не был.
В магазине было по-предпраздничному суетно. Через два дня Новый год, люди как с ума посходили. Такое чувство, что у всего города разом испарилась еда из холодильников. Покупатели толкали полные тележки и жадно хватали то, что по акции.
Валерия неторопливо складировала покупки в небольшую корзину. Сын с женой не приедет, а им – старикам – много ли надо? Икра в холодильнике, оливье сделает, курочку зажарит. Вот и обязательный атрибут – мандарины. Валерия схватила спелый оранжевый плод и, не удержавшись, поднесла к носу. Ох, как пахнет…
Заметила ее Валерия случайно и то лишь краем газа. Даже не поняла ничего сначала. А потом как ледяной водой окатило, в другом конце овощного отдела стояла та самая бабка, с невероятно синими глазами. Та же странная пахнувшая древностью одежда-лохмотья, грязно серые волосы закручены небрежной гулькой, и на плечах аляпистый платок – ничего не изменилось. А на дворе промозглая питерская зима…
– Две недели, – сверкнула белозубой улыбкой старуха. В магазине стоял гвалт, но Валерия могла поклясться, что слышала скрипучий голос над самым ухом. Мандарин выпал из ослабевших пальцев.
– Две, – и бабка подняла вверх два сухеньких пальца. А потом исчезла. Перед ней просто прошла какая-то тетка с загруженной под завязку тележкой, на мгновение закрыв старуху своим дородным телом. Всего одна короткая секунда, но и ее оказалось достаточно. Бабка растворилась в воздухе. А Валерия так и осталась стоять. Сердце бухало как сумасшедшее, отдавая болью в лопатку и правую руку. Надо зайти в аптеку. За корвалолом. И к врачу записаться....
– Женщина, с вами все в порядке? Женщина?! – осторожная тряска за плечо вывела из ступора. Валерия с трудом перевела взгляд на молоденькую и почему-то напуганную продавщицу.
– А?
– Вам плохо? Вы так побледнели…
Какая добрая девушка! Валерия с трудом улыбнулась.
– Все хорошо. Это… так…
Девушка посмотрела на нее с сомнением, но к весам подошли покупатели, и ей пришлось вернуться к своим обязанностям. А Валерия поплелась домой. Про квас, конечно, забыла, чем вызвала недовольное бурчание мужа.
– Хоть бы список составила, – пыхтел, нервно собирая в коробку блестящие круглые грузила.
– Николай, понимаешь, я… – но тут же осеклась. Муж не слушал ее. Впрочем, как обычно.
– Позже в магазин схожу, – добавила зачем-то и пошла отдыхать. Сон – лучшее лекарство.
***
Не сказать, чтобы Валерия сильно боялась наступления двенадцатого января. Случай в супермаркете быстро стёрся праздничной и повседневной суетой. Они с мужем тихо встретили Новый год, разойдясь по комнатам, едва только отгремели салюты, а потом уже куда веселее – Рождество. Тема и Танюша вернулись из Праги. Привезли ворох сувениров и, конечно, фото. С разных ракурсов и так и этак. Хорошо теперь, не нужно каждый кадр считать и думать, удачно ли на фотографии вышел. Щёлкнул – и сразу результат готов.
Дети задержались всего на два дня. А потом в свое гнёздышко упорхнули. Пусть. Недавно сын обмолвился, что они с женой о ребенке подумывать стали. Таня по врачам пошла, анализы-обследования. Тема свою электронную сигарету бросил. Валерия, конечно, поддерживала. Дети – это хорошо. Тем более условия для этого все есть. Но подготовиться надо, а как же.
И все же, несмотря на ровное течение жизни, глаза так и цеплялись за висевший на стене календарь. Двенадцатое число. Как раз две недели будет с той самой встречи. Может, на работу не пойти? Отсидеться дома перед ноутбуком. Посмотреть фильм какой-нибудь… и посмеяться с бредовости собственных мыслей. Да вот что-то не выходило.
А поговорить особо и не с кем. Даже Наташа – подруга самая близкая – до сих пор не в курсе странной встречи. Ну, право слово, что сказать? Встретила в парке чокнутую бабку с фонариками вместо глаз и манией исполнять желания за шавуху? Наташа была ещё прагматичней и приземлённее, чем Валерия. После доброго смеха ее бы так же по-доброму отправляли на прием к врачу. Наталья Владимировна любила заботиться о своем и – более того – чужом здоровье. Нет, ни за что!
Валерия ещё раз посмотрела на календарь и решила думать о проблемах по мере их поступления. А покамест, чтобы избавиться от нудящего чувства тревоги, возьмётся за уборку. Тем более муж опять на природу утянулся. Дома тишина, можно включить музыку и, не стесняясь, подвывать исполнителям.
Определив себе фронт работ, Валерия схватилась за тряпку. Время текло незаметно. Их небольшая трёшка с дизайном под хай-тек все-равно требовала порядочно внимания. Что греха таить, с мужем они безупречными аккуратистами не были и со временем обрастали беспорядком. Особенно это касалось шкафов. Конечно, вещи не лежали комом, но заново выровнять стопки и пересмотреть антресоли требовалось стабильно раз в месяц.
Фальшивя в полголоса «восьмиклассница, ы-ы-ы», она вытаскивала коробки и то, что находилось между ними. Вдруг голос Цоя поперхнулся и затих. Валерия не успела обернуться.
Над ухом раздался до ужаса знакомый голос.
– Время вышло!
Ледяные мурашки сыпанули вдоль позвоночника, впиваясь колючей болью под сердце. Крепкий стул под ней вдруг пошатнулся, и с коротким криком Валерия рухнула вниз.
Глава 2
– Аллелия, Аллелия. Девочка моя, добрая! У-у-у, да за что же Вам несчастье такое? Судьби-и-инушка горькая! – выл над ухом женский голос.
Качественно так. Валерия была готова и сама расплакаться. От жалости к своим барабанным перепонкам. Женщина ненадолго замолкла. Послышались характерные звуки натужного сморкания, а потом шарманка завелась по новой.– А-а-аллелия! Госпожа моя ненаглядная! Дитятко мое любимое! Сгинула во цвете лет!
Кто сгинула – она?! Валерия мысленно застонала. Неохотно, словно сквозь вязкое болото, пришли воспоминания. Вот она тащит с антресоли коробки, а вот с коробками же летит на пол. Только удара Валерия совершенно не помнила. Вместо ламината ее встретила бесконечная черная бездна, в которой она неслась на сверхзвуковых скоростях. Все падала и падала, пока не очутилась… Обоняние выхватило запах чего-то лекарственного. И под головой чересчур мягкая подушка. Дома таких нет.... Ну конечно! Она в больнице! Потеряла сознание, тут вернулся муж, запаниковал, позвонил в скорую ну и дальше по сценарию.
– А-а-аллелия! – продолжал надрываться голос.
Да что же тут за медсестры такие припадочные? Ещё и имя исковеркали. Какая к черту, Аллелия?! Ва-ле-ри-я! Ну хоть бы Лера, в конце-то концов.
– А-а-а…
Да ладно! Опять! Надо прекращать этот балаган. «Уважаемая!»… но на выходе получилось лишь слабое
– М-м-м.
Однако подействовало! Истеричка в белом халате заткнулась.
– Аллелия?
На этот раз «м-м-м» звучало уверенней. Хоть бы стакан воды поднесли! Горло слиплось и отказывалось воспроизводить что-то большее.
– Ох! Ох! Чудо-то какое! Ох, Творец милостивый! Ох, благодарю!
Так, похоже тут имеет место религиозный фанатизм. Нестандартный. Ладно бы Господь Всемогущий или Слава Богу, но причем тут Творец?
– Сейчас, госпожа, сейчас, милая, вот, попейте…
А и мир с ним, с Творцом-то! Вода! Невероятно вкусная и в прямом смысле живительная. С каждым глотком к ней возвращались силы. По жилам заструилось тепло, а руки и ноги обрели чувствительность. Больше не мешкая, Валерия открыла глаза.
– А-а-а… – ее тонкий сип быстро сошел на нет. Валерия крепко зажмурилась и снова потеряла сознание.
***
Какой странный сон ей снился. Средневековый такой. Танюшке бы наверняка понравился. Просторная комната, темные каменные стены, прикрытые такими же темными гобеленами. Балдахин над головой винного цвета, и кровать, с ужасно неудобным, мягким матрасом.
– Аллелия…
Как невыносимо жаль, что горло до сих пор саднит. Потому что хотелось орать. Долго, со смаком, пока окружавшая ее средневековая галлюцинация не рассыплется прахом! Мозг в панике перебирал возможные логические варианты. Может розыгрыш? Это, как его… пранк! Ну точно!
Валерия распахнула глаза и уставилась на сидевшую у кровати сволочь, решившую сыграть во всем этом фарсе. Иссохшая женщина в простом темном платье профессионально изобразила радость. Скуластое лицо треснуло улыбкой.
